Стоило предупредить

      Мистер Баг понял, что у него плывет перед глазами, как только открыл их. И так довольно причудливые квами приобретали монструозные черты. Лицо Кагами заострилось, волосы у Луки стали сиять разными красками. Кот в костюме Божьей Коровки нервно провел по волосам, пытаясь ощутить себя в пространстве. Он не понимал, что с его телом, и почему он ощущает себя как будто в воде, а мозг подкидывает зрительные галлюцинации. Он держал в голове только одну мысль, и, найдя знакомые слова, вскинул йо-йо вверх.       – Супер-шанс!       – Тебе и красный идет, надо же, – усмехнулась Кагами.       Ее голос разносится эхом у него в ушах. Глаза слипаются. Руки на автомате ловят пятнистый предмет. Это коробочка. Мистер Баг встает на колени перед отключившейся Маринетт, так быстрее. Так безопаснее. Так он точно не упадет, ничего не разобьет и не напутает. Дрожащими ладонями открывает коробочку, а в ней ампула, шприц и катетер.       Хвала богам, Сабин уже рядом. Она что-то говорит, и Мистер Баг отдает ей в руки ампулу и шприц, даже не понимая ее слов. Надо собраться. Надо собраться, черт подери.       Уверенными жестами Сабин вкалывает чудесное средство Маринетт, и все замирают. Нино тянется к Адриану, чтобы поднять его с пола, но тот не принимает руку, и сам встает, скрывая свои титанические усилия.       Веки у Маринетт дрожат, и она едва открывает глаза. Мистер Баг вспоминает, как дышать. Нино следит за другом с опаской: бро явно вымотался, а сейчас смотрит на Маринетт с благоговением, и кажется, влажными глазами.       Кагами хрустит пакетом, и Мистер Баг вспоминает о миссии.       – Больше ты не сможешь творить зла, маленький акума... – Мистер Баг произносит слова машинально, понимая, что сами по себе они волшебной мощи не несут. А вот открывшийся йо-йо намного опаснее – искрится до боли в глазах. Мистер раскручивает его, как уже делал однажды, дает знак Кагами, ловит мотылька. Затем он вяло зовет Каалки, и она, с поджатыми губами, открывает крошечный портал – достаточный для одной бабочки. Мистер Баг ловит маленькую квами и прислоняет к губам, целуя в благодарность. Каалки, явно не ожидая такого поворота, затихает, а потом внезапно начинает тереться о его лицо с лаской. Мистер Баг пустыми глазами смотрит на Маринетт, которая почему-то все еще очень вяло реагирует на родителей, замедленно двигается и едва-едва сжимает ладонь Альи.       Если она все еще зависит от яда, то зачем тогда нужно было противоядие? Но ведь она очнулась. Как это возможно?..       – Бражник отравил мой лимонад еще на показе...подсыпал мне яд. Хлоя попала уже в Ледибаг, и не смогла бы меня так обездвижить, – шепчет Маринетт сухими губами.       Мысли у Адриана плывут, сам он едва стоит на ногах, но злость на Бражника проясняет рассудок. Супер-шанс избавил ее не от яда Хлои. От яда Бражника. Юноша берет из рук Сабин пятнистую коробочку с ампулой, с тоской смотрит на Маринетт и из последних сил подбрасывает волшебный предмет вверх.       – Чудесное исцеление Мистера Бага!       Огромный рой красно-розовых бабочек принимается за работу. Стекла отеля Гранд Пари возвращаются на место, пекарня Дюпен-Ченов избавляется от гари, а полицейские машины рядом с ней снова готовы ехать. Даже топливный бак у каждой оказывается полон. Полицейские мечутся, понимая, что потеряли самых важных свидетелей, и нужно возобновлять поиски. Но как? Губы их плотно сжаты, но на сердце становится тепло: Ледибаг в городе, она справилась, Она снова всех спасла.       В это же время Маринетт открывает глаза уже осознанно.       – Я что превратилась при всех? – первый вопрос, который она задает Алье. Та кивает, и Маринетт начинает хмуриться. Она обводит глазами друзей, смотрит на целых и здоровых родителей, переводит взгляд на обеденный стол, на котором стоит совершенно целая шкатулка с талисманами. Наконец, она фокусируется на Мистере Баге. Он с ожиданием замер и смотрит на нее с такой пронзительной улыбкой, что она не в силах выдержать его взгляд. Она вскакивает с дивана, вырываясь из объятий родителей и друзей и подлетает к своему Коту. Тот, казалось, только того и ждет, он распахивает объятия, и Маринетт падает прямо в них, шепча слова благодарности.       Он сделал это! Один! Он спас не только ее, но и других хранителей, родителей, шкатулку. Вокруг начинают летать квами, что-то приговаривая, Вайз требовательно теребит Мистера Бага, будто хочет что-то сказать ему, но тот не замечает.       Алья ловит себя на мысли, что телефон бы сейчас очень пригодился – такие кадры, знаете ли. Кагами ревностно поджимает губы, Лука улыбается, ловя ее взгляд. Сабин с подозрением смотрит на Тома, обойдется в этот раз без приглашений на семейный ужин или нет.       Мистер Баг чувствует, что грудную клетку словно сжимают в тиски, и он начинает кашлять. В ушах какой-то нестерпимый звон, от которого невозможно стоять на ногах. Через секунду он обнаруживает себя сидящем на столовом стуле, а обеспокоенное лицо Маринетт прямо над ним. Черты ее лица смазываются, и ему кажется, что он видит мать.       – Должно быть это от того, что ты использовал несколько камней подряд, – говорит Маринетт, по-хозяйски снимая с его волос очки Телепортации.       – Ага, – пересохшей глоткой шепчет Мистер Баг.       – Слишком много камней подряд, – гневно шипит Сасс.       – Катастрофически много, – вторит ему Вайз.       – Сколько, – хмуро спрашивает Маринетт, готовясь отчитывать в очередной раз своего напарника. Мистер Баг понимает, что должен ответить.       – Если считать Тикки, то...шесть.       – ШЕСТЬ?! – Маринетт на секунду теряет дар речи, – ТЫ ЧТО, С УМА СОШЕЛ?!       – Он еще совмещал нас, несколько раз комбинируя разные камни, – жалуется Каалки.       – Ты не говорила, что так нельзя! – отвечает Мистер Баг, по привычке играя бровями и натягивая маску балагура даже на свое зеленеющее лицо. Маринетт это злит еще сильнее.       – А почему мы тогда каждый раз так не делаем, как ты думаешь?!       Мистер Баг не отвечает, а заходится в кашле. В перерывах между приступами, он пытается кричать в ответ:       – Я не знал, что происходит с тобой! Все это очень внезапно!.. Он напал слишком быстро, и думать не было времени!.. Только драться и бежать, заботясь о том, как бы не раскрыть свою личность никому! Если бы ты оказалась мертва, мне бы пришлось носиться с этими талисманами вместо тебя! И пытаться выстоять против Бражника без Ледибаг, одному! Думаешь, я думал о том, точно ли мне использовать камни?! Думаешь, просто было думать, что тебя больше нет?!       – Кажется я теряю нить разговора, – заметил Нино, но его никто не услышал. Маринетт поняла, что немного перегнула с выкриками. Ведь именно благодаря Коту, катастрофа предупреждена, ее родители и друзья целы, а шкатулка полна талисманами. Она прижала голову напарника к себе и уже совсем не агрессивно продолжала его отчитывать.       – То есть ты решил стать старшим хранителем талисманов и загнуться в первые же несколько часов? Очень в твоем духе!       Кашель Мистера Бага прекратился, и он умиротворенно дышал и даже нашел силы улыбнуться. Когда его Леди была рядом, кажется, ему становилось лучше. Маринетт же продолжала совсем ласково, гладя его по волосам. Она поймала себя на том, что в уголках глаз начали собираться слезы. Пусть все знают, кто она, ее близкие друзья и родители рядом с ней, легче ей от этого не становится. Она не может его потерять. Нет, только не Кота.       – От активного использования камней можно сойти с ума, уснуть надолго...или навсегда.       Мистер Баг выдернулся из ее объятий и снова начал судорожно кашлять. На его ладони показалось несколько капель крови.       – Нет-нет! Только не это! – вскрикнула Маринетт, – Держись, пожалуйста, Кот! Держись, я тебя умоляю!       – Кот?! – одновременно вскрикнули Кагами и Алья.       – Ну а кто еще?! – кинула им Маринетт, держа напарника за плечо. Мистер Баг кашлянул снова, особенно сильно, и трансформация спала.       Слабеющая Тикки рухнула на знакомые колени. Знакомые волосы скрывали пронзительный взгляд любимых зеленых глаз. У него не было сил, чтобы взглянуть на нее. Он заходился в судорожном кашле.       Маринетт узнала его моментально, и так же быстро отпрянула, поднося ладони к лицу в ужасе осознания. Робость, стеснение, испуг, все смешалось в ней настолько, что она потеряла себя.       Ей хватило двух секунд, чтобы прийти в себя. Переступить свой ужас и вернуться обратно, чтобы поймать его, падающего со стула.       Напарника. Друга. Вторую часть ее целого.