Вторая встреча

Билл всегда наблюдал за ней. Наблюдал и нумеровал каждую их встречу, постепенно утопая в ожидании следующей. И он не видел в этом ничего, кроме желания скорее расправиться с девчонкой. Они оба умело закрывают глаза на уже слепую истину.

Демон в который раз пересекается с этой девчонкой, но всё ещё не может привыкнуть. Привыкнуть к чему? Её уверенность, бесстрашие и гордо поднятая голова только сильнее разжигали пламя из одинокой искры. Билл наблюдал, молча проглатывая каждое сказанное ею слово.

И он прекрасно понимал, что так быть не должно. Враг — это человек, которого нужно уничтожить. Эта программа всегда была одним единым с Сайфером, а Сайфер — одним единым с программой. Ничего, кроме как убить, не приходило в его бесконечный разум, но стоило им пересечься — планы быстро рушились.

Так было всегда. Ещё с момента первой встречи, когда несчастный залаченный белобрысый Гидеон Чарльз Глифул вызвал его, не имея при себе понятия «опасность». И он увидел её, хоть девчонка и считала об обратном.

Это была встреча номер один. Первая. Пер-ва-я. Это слово, с некой кислинкой, предупреждало о том, что подобных встреч будет ещё очень много. Билл знал это, ведь видеть всё наперед — одна из его обязанностей.

Тогда он не видел в Мэйбл Пайнс никого, кроме как глупую земную девчонку. «Таких на этой планете фигова туча» — каждый раз напоминал себе демон, хоть некая пульсация в груди твердила об обратном.

Мэйбл испытывала страх и отвращение к загадочному треугольному парню. А он? Он перебирал тонкими и неестественно длинными пальцами, обтянутыми черным латексом, стройные клавиши фортепиано.

Белая

Черная

Белая

Черная…

«Аккурат моего существа» — отмечал Билл и, нахмурившись, продолжал виртуозно давить на клавиши пальцами, в прямом смысле выдавливая из инструмента мягкую мелодию.

Он видел, как девчонка, её брат и какой-то жирдяй выглядывали из кустов. Билл видел, но притворялся, будто это вовсе не так. Он хотел шоу, великое шоу. Великолепно отыгранное представление в цирке, но не получил ничего.

Мэйбл победила Его Могущество кото-кулачками. Её вшивые и блохастые друзья разделяли с ней эту ненужную для неё победу, но она оставалась в стороне празднования. Что-то тревожило маленькую девочку. Но она не понимала, что именно.

Но Билл знал. Знал, и глубоко в душе надеялся, что в следующий раз её коленки дрогнут под его силой и умением наводить страх на всё вокруг. Он сутками продумывал план, которому, как считал, придерживаться будет лучше всего.

Они запомнили их первую встречу, но только один из них надеялся на повтор.

И он видел в ней лишь игрушку и жертву, которую одним щелчком можно разорвать на мелкие кусочки.

Но почему-то он не сделал это сразу.

Хотя, если подумать, Мэйбл просто никто перед всей мощью оголодавшего от отсутствия убийств Сайфера. Может, в момент первой встречи он просто растерялся?

И Билл ждал вторую встречу, отмечая для себя, что своей глупостью девчонка может снова победить его. Выставить полным придурком и немощным никем. Но он напоминал себе, что это всё — ради дальнейших страданий маленькой девочки. И эти мысли помогали ему в ожидании.

Вторая встреча. Кукольный театр Её собственный дом. Билл умудрился обманом вытащить душу её братца из его собственного тела, а сам, тем временем, воспользовался им, как костюмом. Сегодня в его планах было убийство маленькой Пайнс, но одно только звучание её голоса изменило все планы «от» и «до».

Ох, а как Сосенка бился из угла в угол, пытаясь хоть что-то предпринять для исправления ситуации и решения конфликта… Забавно. Но демон не обращал вообще никакого внимания на мутную тень возле него — настолько сильно он был занят своими мыслями.

Её голос очаровывал… Нет, он заводил по истине с высокой силой. Непреодолимое желание парень пытался перебороть до самого последнего. Возможно, ничего не выйдет, а он в итоге сорвётся.

Но так даже веселее.

Она попросила у него дневник для постановки в театре. Снова пытается понравиться какому-то зашкварному самовлюблённому пареньку. Когда она уже решит смириться со всем, что было предначертано ей судьбой ещё заранее?

Билл наблюдал. Наблюдал и сглатывал накатившуюся и выступившую за границы дозволенного слюну. Зверское желание отлично притупляло интерес. Интерес — в плане маньяка к жертве. Это можно считать охотой?

И он был на все сто процентов уверен, что она не догадается. «Слишком глупая» — думал он, вообще не воспринимая возможную догадливость Звезды всерьёз. А зря. Нельзя быть уверенным на сто процентов.

Она знала. Знала с самого начала ещё из-за его слишком бархатистого голоса. Но это не пугало Мэйбл. Возможно, малышка слишком доверилась своей уверенности в победе. А может быть поняла, что из ловушки Билла Сайфера способны выбраться только единицы?

Возможно.

Она не препятствовала даже тогда, когда Диппер Билл выхватил дневник какого-то сумасшедшего неизвестного автора и выкинул в картонный торт. Он очень вовремя расположился возле Звёздочки и Треугольного. Хорошо, что в зале уже никого не было.

Но все равно было бы веселее.

Он смотрел в её кофейные глаза, пока дневник спокойно валялся в декорации и не имел ничего против происходящего. Билл обожал играть с чересчур ранимыми и эмоциональными людьми. Но Мэйбл почему-то спокойно стояла напротив него и просто наблюдала.

Они оба наблюдали. Им было интересно, чем все в итоге закончится. Билл уже догадывался, но вот малышка Пайнс — нет. И он это видел. Чувствовал, что где-то в глубине бесстрашной души её охватывает паника. И ему это льстило.

Его боятся. Шикарно.

Лопатки коснулись холодной перегородки. Ещё немного — он упадет. Упадёт вниз и прихватит Звёздочку с собой. План должен осуществиться хотя бы отчасти. Пайнс подходила всё ближе и ближе.

Она приближалась к нему. С каждым пройденным сантиметром руки содрогались все сильнее, а глаза пропитывались неуверенностью. Мэйбл боялась, он чувствовал это. Ароматный запах страха витал в воздухе и… Сводил его с ума. Невероятная близость.

Оставалось где-то два шага, но Билл не хотел так сильно медлить. Ему надо все и сразу. Он схватил девочку за локоть мертвой хваткой и сильнее облокотился на перегородку. Ухмылка на его лице не предвещала ничего хорошего.

И ей никто не поможет. Диппер уже давно шарится где-то в книжных стеллажах в надежде найти способ вернуться в тело. Он далеко. Стэн, Венди, Зус — они все уехали. Уехали и оставили девочку одну, наедине с Величайшим Демоном Разума. Кричать было незачем.

Она молчала.

Хорошая девочка.

Ограда с треском провалилась куда-то вниз, на опустевшую сцену. Билл слишком надеялся на скорейшее осуществление продуманного плана. Но ведь все всегда идёт не так. И он это не учитывал.

Когда позвонки коснулись картонки — он всё понял. И, разумеется, разочаровался. Они попали прямо в декорацию, что крепко привязана к потолочным балкам. План провалился, но зато в голове вмиг созрел новый.

— Билл…

Тихо шепчет она, заметно покрываясь румянцем. Сидеть на торсе тела своего брата — последнее, чем она планировала заняться, если бы осталось время. Ухмылка и мерцающие янтарные глаза подтвердили её догадки. Лучше вести себя тихо и быть хорошей девочкой.

Они — враги. А враги — это те люди, которые никогда не станут друзьями. Она слишком маленькая и наивная. Совсем ещё ребенок, не знающий всей жестокости и боли этого мира.

Пока что.

Он наблюдает за ней. За её эмоциями, страхами, поведением. Всё это было любопытным для него. Он мечтал испортить эту девчонку. Сломать, довести, прикончить…

Они переживут эту ночь. Сегодня им обоим по пути. Сегодня они не будут врагами. Они будут никем. Эта перспектива понравилась Сайферу, а мнение Мэйбл сейчас не так важно. Потом спросит, если время будет.

Шуршание одежды и прерывистое дыхание — единственные звуки, окружившие двух врагов. Он просто наблюдал за её реакцией. Двигал бедрами своей временной оболочки, пытаясь возбудить это тело максимально. Она чувствовала жар затвердевающей плоти между своих собственных ног через ткань своих джинсов и его брюк.

А он молча смотрел в её глаза. Цвет кофе уже не так нравился демону. Почему она не пытается сбежать? Хотя, так даже лучше, да?

Ей некуда бежать. И она это понимала. Вела себя спокойно до тех пор, пока не услышала шелест расстегивающейся молнии своих джинсов. Сайфер мечтал увидеть страх на каждой мышце её лица. Как можно скорее, нельзя тянуть время.

Пауза. Они враги, так дело не делается. Но если во благо зла? Ради того, чтобы девочка испытала дикую боль. Но почему на её лице нет ни капельки недовольства?

Ей это нравилось. Она не была против. Видимо, решила смириться с подарком судьбы. Он ожидал криков, мольбы, попыток вырваться из цепких лап сладкой смерти, но ничего этого не было. Мэйбл молчала и просто смотрела на него. Смотрела на крепкую руку пятнадцатилетнего подростка, что проникла под ткань её нижнего белья. Просто наблюдала.

А его это злило. Он хотел, чтобы она кричала. Орала до срыва голоса, до разрыва глотки. Умоляла его закончить всё как можно быстрее. Но в итоге он получил только тихий полу-стон. И, как ни странно, это его тоже устроило.

Ткань брюк сильно давила на плоть, причиняя боль. Ему нравилась эта боль. Мазохизм — определенно его тема. И все присутствующие в этом огромном зале знали об этом.

Длинные пальцы гитариста-брата мимолётно коснулись чувствительной точки, заставляя тело маленькой Пайнс содрогнуться больше от неожиданности, чем от боли или удовольствия. Холодные и костлявые пальцы прошлись по нетронутой никем коже, плавно проникли внутрь, а затем резко протолкнулись до костяшек, наконец-то выдавив из девочки болезненный крик.

Черная

Белая

Ему это нравилось. Он чувствовал капельки крови на своих пальцах, но не останавливался. Вообще, сейчас грех останавливаться. При всей его вере в Бога — грех. И он сам не заметил, как из глотки вырвался одинокий вздох. Билл не мог позволить себе этого при всём удовольствии.

Они — враги. И должны убивать друг друга, а не утопать в общем наслаждении. Потому что это неправильно. Так не должно быть, но им уже все равно. Они подписали мирный договор на пару часов.

Разовые эмоции быстро менялись на их лицах. Они не думали отступать. Но Сайфер всё ещё пристально наблюдал за ней, все глубже и глубже пытаясь насадить девочку на свои пальцы. Она сама шла навстречу, сжимала в себе бледные и тонкие пальцы собственного брата. И это ничуть не смущало её.

Билл уже действительно испытывал боль от давящей на плоть ткани. Другой рукой от пытался расстегнуть ремень брюк, тихо поскуливая от неприятных ощущений. Цепкие пальцы дрожали в попытках ухватиться за пряжку ремня. Тщетно. Ощущение собственной беспомощности капало на мозг.

— Тебе помочь?

Вновь тихо шепчет она — его враг. И здесь он судорожно и часто кивает, болезненно нахмурившись. Пряжка ремня щёлкнула. Неуверенные и запотевшие ладони и пальцы блуждали по ширинке брюк, в попытке нащупать собачку молнии.

Брюки слетели с худощавых ног, практически освобождая от неприятных ощущений. И он, сам того не замечая, вцепился в руку Пайнс и перетащил её на воротник белой рубашки. Девочка кивнула и попыталась расстегнуть хотя бы пару мелких и надоедливых пуговиц. Первые две поддались ей, но не с первого раза. Остальные же предпочли покинуть белую и выглаженную ткань, сопровождаясь треском ниток.

Она оказалась слишком близко. Непозволительно близко, касаясь своим носом его. И ему это не нравилось. Он негодовал, пытался возмутиться, но в итоге молчал. Смотрел в её противные кофейные глаза в надежде найти в них страх. Но нет.

— Ты должна бояться меня.

Тихо, но вполне отчётливо прошептал он, а затем посмотрел на её свитер разъяренными глазами. Зрачки максимально сузились, дикая ухмылка обнажала клыки. Страшный зверь, спорить не стоит, но Мэйбл это не пугает. Билл не может причинить боль даже маленькой девчонке, вместо этого тупо насилуя пальцами, вот и бесится.

Он восхищался ей, хоть и скрывал даже от самого себя до последней капли. Холодные ладони обхватили свитер Пайнс, оттягивая его вверх. Непорядок, когда хозяин почти целиком раздет, а подданная — нет. Но кто тут ещё хозяин?

Кукловод или марионетка?

Спорный вопрос.

— Зачем?

С непониманием посмотрел на неё и откинул свитер в сторону. Его телу всего пятнадцать, так что надеяться на что-то хорошее вряд ли стоит. Плевать. По-детски глупый вопрос прозвучал из девичьих уст, как какое-то утверждение.

Он не знает, что на это ответить. Да и черт с ним, незачем об этом даже думать. Сейчас нужно пользоваться положением своего врага, выдавливать из него все силы и желание оказывать сопротивление. Демон Разума не выпустит эту девчонку. Недавно подписанный мирный договор позволял это.

Пятнадцать — хороший возраст. Дети становятся подростками и стремятся попробовать всё в этой жизни. И секс — не исключение. Да что уж там, почти самое первое в очереди дел. Исследовать своё тело никем не запрещено. И они оба это прекрасно знают.

Смотрит на кружевной бюстгальтер и не может сдержать усмешки. Типичная грудь для пятнадцатилетней девочки. Ничего особенного, но его это почему-то забавит. Они — враги. Вся эта картинка когда-нибудь будет казаться для них обычным сном. Будто всего этого и не было, будто это — очередная больная фантазия. Но они ещё не закончили, чтобы забыть.

— Боишься?

Невзначай спросил он, надеясь на «да». Если она ответит нет — все эти ноты полетят к чертям. Позже, дома, Билл выкинет свое фортепиано.

— Нет.

— Я тоже.

Фырчит и закатывает глаза, пытаясь сложить руки на груди. Ему это не нравится. Почему не «да»? Что спугнет эту девчонку?! Билл знал, что именно придется делать дальше, но при всём отвращении и нежелании хотел этого. Звучит странно, но пусть так оно и будет.

Одинокая ткань свитера сваливается вниз, на самую сцену. Теперь малышке придется ещё и спускать туда в практически обнажённом виде. Он посмотрит на это. Посмотрит, а потом уйдет из этого тела. Но это только потом. Сейчас Пайнс, должно быть, сама того не замечая, начинает закусывать губу, рассматривая выпирающий орган через ткань боксеров.

С ноткой уверенности смотрит в глаза сумасшедшему врагу, будто спрашивая у того разрешение. «Если у тебя много чего-то — нужно делиться» — говорила маленькой девочке мама. Так почему бы и не разделить безумие треугольного парня на двоих? Поровну или нет — неважно. Руки покрываются мурашками.

Небрежно оттягивает резинку нижнего белья и освобождает брата от последнего элемента одежды. Пытается проглотить подступивший ком к горлу, всё ещё не отводя взгляд от чистейшего янтаря с кошачьим зрачком. Зрительный контакт со стороны выглядел нелепо, как и вся ситуация. Хорошо, что здесь нет ни единой живой души. Посторонние создали бы им много проблем.

— Ты же не… — шепчет Сайфер, внимательно наблюдая за действиями ненавистной Пайнс, — Чёрт.

Девчонка медленно наклоняется и, наконец-то, отводит взгляд от прекрасных и завораживающих глаз. Вернее, он первый предпочёл прервать контакт, откинув голову и приковывая всё внимание к высокому потолку. Настолько высокому, что, казалось, декорации к балкам привязали с помощью одной только магии.

Пайнс неуверенно осмотрела масштабы набухшего органа и дотронулась языком до чувствительной головки, позже полностью обхватив её пухловатыми губами. Сдавленное и сдержанное рычание полностью устроило Мэйбл. Она и представить не могла, насколько острая чувствительность у её братца, и что каждый миллиметр играл очень важную роль в ощущениях.

Отстраняется и замечает ухмылку на родном лице Диппера Пайнса. Её брат не простит такое, это можно было понять наверняка. Но сейчас перед ней не её любимый брат, а самый настоящий Билл Сайфер. Властный Демон Разума, чёрт возьми, лежит перед ней в полностью уязвимом виде.

Он знает, что Мэйбл Пайнс не воспользуется положением. Они оба это знают, поэтому не зацикливаются на таких лишних мыслях. Билл недовольно смотрит на неё и протягивает руку к длинным каштановым волосам, рывком тянет девочку за них ближе к себе. Причиняет ей своеобразную боль, доставляет неприятные ощущения, но не задумывается об этом.

Вновь смотрит на пухлые покрасневшие губы и слышит стук сердца своей временной оболочки. Билл знает, что враги так не делают. Он понимает, что сейчас они оба идут против всех правил и порядков, что Сосна, вполне возможно, мог уже отыскать ту пыльную книжку с такой необходимой для него информацией. Но ему всё равно. Животные инстинкты всегда затуманивали разум демона. Хотя, по сути, должно быть наоборот.

Но сегодня он сильно рискует, перебирая длинными пальцами каждую струну нервной системы своего врага.

И никакое старинное фортепиано даже близко не стоит с этими ощущениями. Вздыхает и слегка меняет позиции. За пару секунд девочка оказывается прижатой лопатками к деревянному днищу декорации. Джинсы с разноцветными нашивками моментально оказываются на грани между картонным тортом и обрывом.

Они — некая начинка, слой сливок внутри сухого пирожного. Даже сейчас, когда от самой главной ошибки в жизни Пайнс их отделяет только тонкая ткань белья и остатки самообладания, девочка старается вдоволь насладиться новыми впечатлениями, совершает тщетные попытки найти в этом всём плюсы. К сожалению, в её пользу нет никакой выгоды.

Она чувствует, как кружевная ткань освобождает самые сокровенные участки юного тела. Понимает, что чересчур сильно мокрая, и если даже не вслух, то где-нибудь в дальнем уголке разума Сайфер выпустит на волю какую-нибудь грязную шутку.

Билл предпочитает молчать и тихо действовать. Он хочет увидеть на мерзком лице мокрые дорожки от слёз. Его движения достаточно резкие, непроизвольные, беспорядочные. Демон резко входит в невинное нутро почти до самого основания. Руки невольно впиваются в чужие ягодицы, и враги уверены, что потом на месте холодных пальцев останутся багрово-охристые синяки.

Сильная боль охватила Пайнс целиком и полностью. Девочка громко вскрикнула и закрыла покрасневшее лицо дрожащими ладонями. Резкие и напористые движения доставляли только неприязнь. Он полностью выходил, а затем снова заполнял её резким движением.

— Я хочу видеть твои слёзы, — очень близко прошептал металлический голос, заставляя Мэйбл вздрогнуть, — Почему ты молчишь? Ты должна кричать, — снова резко входит и случайно впивается длинными ногтями в ягодицы, — Почему ты, блять, ещё не сорвала голос?!

Выходит из девочки и принимает сидячее положение. Сайфер видит её подавленность, ощущает боль и страх каждой частичкой физической оболочки. Он дождался своего. Наконец-то Пайнс примерно осознает, с кем имеет дело.

Черная

Белая

Черная

Нервы на пределе.

Одним ловким движением демон притягивает к себе своего врага, свою временную жертву и, придерживая за бёдра, целиком насаживает на орган оболочки. Если честно, то Сайфер ожидал более маленького размера, но физиология Сосенки действительно впечатлила Демона Разума. Однако, конечно же, под ещё большим впечатлением окажется Мэйбл.

— Билл, п-пожалуйста, — слушает её мольбы и наслаждается моментом, полностью игнорируя свою куклу.

Он — кукловод.

Она — ничего более, чем марионетка.

Порядок восстановлен.

И он будет ждать третью встречу. Ждать и надеяться увидеть в глазах Звёздочки неподдельный животный страх перед всем Его Могуществом.

Они — враги. И никаким обстоятельствам не под силу изменить это.

Белая

Чёрная

Игра окончена. Да будет Странногеддон!

***