Новая жертва, новая любовь

Нога снова болит. Вдобавок ощущение, что желудок прилип к хребту. Это значит только одно — ему нужно поесть. Поэтому Грег, не захватив куртку, выходит из квартиры, а там — и на улицу. На голову падают крупные дождевые капли, но вернуться за зонтом или хотя бы курткой — лень. Поэтому он идет так, в футболке, рубашке и пиджаке. Когда все это промокнет, будет чертовски холодно. Грег надеется, что быстро справится со своим делом и вернется в сухую квартиру. Грег надеется, что скоро утолит свой голод. Он никогда не кусает первого встречного. Он выбирает того, с которым почувствует хоть какую-то связь. Поэтому немолодая, но сексуальная женщина в коротком черном платье, парень со скейтом под мышкой и мускулистый мужчина с рюкзаком Vans — мимо. Эта связь похожа на любовь. И именно ее Грег чувствует, когда смотрит на мужчину в лужице фонарного света. Мужчина мокнет под дождем с небольшим, но изящным букетом желтых роз, а потом психует, посмотрев на часы, и швыряет цветы в урну. Он разворачивается на каблуках и идет вглубь парка, а Грег догоняет его. — Она не пришла? — Не пришла, — отвечает мужчина, нервно дергая головой вверх и смотря на Грега. — Ну и зря. Ты хороший парень. — С чего вы это взяли? — Я людей насквозь вижу. — Вы не правы, я очерствел со своей работой. Грег не спрашивает, кем работает мужчина: он сейчас сам узнает. Все-все узнает. Пора? Пора. Он хватает мужчину за плечи и разворачивает к себе. — Что вы… Грег затыкает ему рот поцелуем, от которого в голове у мужчины исчезнут все мысли и он станет податливой куклой. Маленькая вампирская уловка, но не все ее используют, храня верность своим дамам или кавалерам. Или просто не охота целовать первого встречного. А Грег целует, он за тихую игру. Поцелованная жертва в его руках будет выглядеть, как расслабившийся любовник, — очень удобно. Грег заглядывает в счастливые глаза мужчины и расстегивает его куртку. Расстегивает и несколько верхних пуговиц идеально выглаженной рубашки, освобождая шею и наконец с наслаждением кусая. Капля за каплей в него перетекает энергия этого мужчины. А еще он узнает его поближе. Джеймс Уилсон, доктор, онколог. Научился мириться с болью своих пациентов, но так до конца и не пережил свою самую большую утрату. Девушка у него погибла, Эмбер, какая жалость. Грег искренне хочет пожалеть и Джеймса, и покойницу, но он просто не умеет. Не умеет даже по отношению к тем, кого любит. А Грег его сейчас любит. Своеобразной, вампирской любовью, темной, как безлунная ночь. — Поцелуй… — бормочет Джеймс, и это очень странно, потому что обычно жертвы после поцелуя хранят безмолвие. Значит, этот мужчина — сильный духом. Грег исполняет просьбу Джеймса, целует его в губы, чувствуя, что и он ощущает эту связь между ними. Очень странно, такого с Грегом еще не бывало. — Ты необычный парень, — говорит Грег и, придерживая Джеймса за талию, ведет его к ближайшей лавочке. Он порядочно насытился, а убивать — не в его правилах. Да, он вампир — отвратительное, ужасное создание, питающееся человеческой кровью, — но он же, черт побери, любит каждую свою жертву. — Как… тебя зовут? — спрашивает неожиданно Джеймс, когда Грег хочет уже уйти прочь. Но он возвращается и садится на мокрую лавку под дождем. — Грегори Хаус. Что-то тебя начало слишком быстро отпускать. Обычно на это уходит пятнадцать минут. — Грегори… Я никогда… раньше… такого не чувствовал. — Хотя был три раза женат. — Откуда?.. — Я уже все о тебе знаю. Ну, мне пора. — Грег встает. — Почему… ты… уходишь? — Потому что я — твой сон. Ты будешь вспоминать нашу встречу, как странный сон — и только. — Какой… дурак… поверит… что уснул… под дождем… на лавке? — Ты поверишь, — улыбается Грег коварно. Иногда он остается понаблюдать за своими жертвами, и они выглядят поистине комично, начиная ощупывать свою шею и озираться вокруг. Но, даже увидев его где-то в кустах, не вспоминают лица. Насчет Джеймса он не уверен, он может вспомнить, раз два поцелуя его не «отключили». — Не уходи. — Ты не боишься вампира? — Я боюсь… потерять любовь. — Не надо любить меня, — жестоко говорит Грег и уходит, не оборачиваясь на Джеймса. Он слышит, как тот печально вздыхает. Грег вздыхает тоже. Он ведь тоже любит его. Но это ненадолго. Всего лишь до следующего голода — самое большее. А может, даже меньше. Если он не заберет его с собой. А он не заберет. Да, он мог бы забрать Джеймса с собой, привести в свой полуночный мир, но что бы это дало? Он умер бы, как умерла у него на руках Эллисон Кэмерон, дожив до семидесяти восьми лет. Или он возненавидел бы его, как возненавидела Лиза Кадди, после того, как Грег превратил ее в вампира. Повторился бы один из этих сценариев, и ему опять было бы больно. Нет, он больше не станет повторять свои ошибки. Он больше никогда, никогда в не-жизни не пойдет на поводу у любви.