Только мы втроем.

Квентин Бэк не обыкновенный омега. Нет, наоборот, он — самый необыкновенный омега, которого можно встретить! На омегу-то толком не похож, скорее на альфу. Несмотря на складные черты лица, некую смазливость, тело крепкое, накачанное, высокий рост, характер закаленный. Он упертый, целеустремленный, местами капризный, вредный, бывает жестоким. Правда, рядом с его избранником тает, как мороженное в жару, плавится. Немудрено, рядом с таким альфой не то, что омеги, даже самые бравые альфы расплывутся лужицей. Наверное, с какой-то стороны иронично, что такой бойкий не от Мира сего нашел себе подобного партнера, все контролирующего. Тот ему и спуску не дает, и воспитывать успевает. Иначе головной болью Бэк бы стал для многих знатной, пусть и сейчас ведет себя недолжным образом. Раз уж заговорили об альфе, то и продолжим. Глаз Квентин положил на самого завидного жениха слабого пола — Тони Старка. Привлекательный холостяк с кругленькой суммой на счету. Много рук до него тянулось… Правда, если честно, то на самом деле, он мечтал вовсе не вторую половинку обрести, когда устраивался на стажировку. Он хотел продвижений в науке, развития собственного «Я». Может, когда-нибудь основать свою компанию, внести свой вклад в историю. Жизнь решила иначе. Старк лично заинтересовался его делом, сделал своим протеже. Кто с ним поспорит? Никто. Вот и пришлось… подстраиваться под ситуацию. Хотя, жалуется ли Бэк? Нет, совсем нет. Дареному коню в зубы не смотрят, особенно когда подарки шикарные. Шикарные во всех смыслах. Тони прекрасен в любви, Тони прекрасен в сексе, Тони прекрасен в науке, Тони прекрасен во всем. Завертелось у них достаточно быстро. До свадьбы пока что дело не дошло, как и до помолвки, пусть и двигается в эту сторону. Но даже в идеальных отношениях могут пойти трещины. Гений, миллиардер, плейбой, филантроп и т.д. покинул своего омегу на неопределённый срок. Командировка, дела, работа. В какой раз? Нет, Квентин не ревнив вовсе, знает себе цену. Ревнуют только неуверенные в себе, те, кто боится, что им могут найти замену, кого-то получше. Он же без комплексов. Где Тони найдет получше? Нигде, ведь самое лучшее ждет его дома! Увы, заскучать в четырех стенах, — не буквально, он волен выйти куда захочет, занять себя, чем захочет, — просто. Да и интимное неудовлетворение в просторечье называемое недотрах скребется на задворках разума. Решение из этого исходит крайне простое — пойти и подцепить кого-то в баре на ночь. Так как совесть Бэку не позволяет заводить интрижек с альфами, почему бы не завести с омегой? Вряд ли мужчина обвинит его в том, что ему и самому захотелось испытать подобные ласки, кои тот испытывает периодически. Следующей же ночью он отправляется на поиски. За ним никто не следит, Тони ему доверяет, навязывать ненужную охрану смысла нет. Что сказать о предпочтениях молодого искателя? В его вкусе невысокие, тонкие мальчики, белоснежная кожа, большие честные глаза и россыпь веснушек, родинок. К счастью, такие экземпляры не редкость. На самом деле, это описание типичного омеги двадцать первого века. Нынче все стремятся к такому идеалу, поэтому «поиски» венчаются успехом. Правда, приходится идти на хитрость, чтобы другие представители его пола не сочли его безумцем — воспользоваться духами. Наверное, называть жидкость с отвратно химическим запахом альфы духами неправильно, но так её окрестили производители. Вечер пятницы, как раз день, когда большинство людей предпочитает расслабляться в барах и клубах. Лично Квентин никогда этого не понимал. После тяжелого рабочего дня, — пусть и последнего на неделе, — идти куда-то? Нет уж, лучше отдохнуть дома. К счастью, это повышает его шансы уйти отсюда не в одиночестве! Он заваливается в совершенно обычный бар, заказывает совершенно обычный виски и осматривает совершенно обычное помещение на предмет совершенно обычного омеги. Благо, такой находится. Определить по нему возраст сложно, правда, почему-то в не совсем трезвой голове складывается логическая цепочка: если мальчик здесь, значит ему есть как минимум 18. Не возникает вопросов о том, что документы он мог подделать или пройти с кем-то из знакомых, просто сейчас предпочитает сидеть в одиночестве. Лишние мысли не навязываются, омега спокойно подсаживается к запуганному мальчику. Тот, кажется, будто впервые в баре. Он озирается по сторонам, ежится от громкой музыки и чужих разговоров, косо поглядывает на альфу и уже около пятнадцати минут мучает несчастный коктейль. Ладно бы было что-то крепкое, так ведь это еле-еле алкогольная цветная жидкость! Точно омега. Квентин подсаживается к своей добыче, — его даже не замечают, — и с характерным звуком пододвигает к себе стакан. Стеклянное дно скребет по деревянной столешнице, не царапая, но издавая приятный звук катящейся по столу монеты. К сожалению, его не слышно за грохотом музыки. — Позволишь угостить тебя? — Бэк вкладывает в эту фразу все свое обаяние, улыбается во все тридцать два и подзывает к себе бармена, чтобы сделать заказ. Бедняга не успевает и рта открыть, как за него все решают. — Как же зовут столь прелестное создание? Забавно получается, ведь предмет ухаживаний поворачивается только сейчас и со страхом в карих глазах уставляется на пришельца. Глядя на это личико, в голове мелькает — ну круглее-то точно некуда, в тот момент, когда глазки округляются еще больше, будто сейчас выпадут. Это придает ему какой-то невинности. — Извините, я не слышал, что Вы сказали. Кажется, у меня заложило уши, — достаточно громко объявляет молодой человек, неловко отставляя от себя изогнутый бокал с яркой трубочкой и пестрым зонтиком. — Можете повторить? После этого энтузиазма становится заметно меньше: улыбка слегка оседает, брови опускаются, но он ведь не может отсюда уйти просто так? Других кандидатов не намечается, да и не нужен ему другой. Он взгляда от этого оторвать не может! Малец идеально подходит по всем его параметрам: несмотря на объемную одежду видно — фигурка тонкая, стройная; короткие волосы вьются на концах; глаза большие, карие; на щеках красуются веснушки, на шее есть пара родинок. Про цвет кожи сказать трудно, помещение плохо освещается, а если и освещается, то свет неестественный. — Я спросил, как твое имя, — в этот раз без дополнений спрашивает мужчина. — Только не говори, что с незнакомыми дядями ты не разговариваешь, малыш. Иначе я точно позову администратора и спрошу, что здесь забыл подросток. Там и до копов недалеко, а об этом явно узнают твои родители… Парнишка пугается, причем сильно. Видно, Квентину не показалось и ему правда нет даже восемнадцати. Это делает его еще более желанным. Запретный плод всегда сладок. — Питер, — нехотя признается дюймовочка. — Мне 16! Только никому не говорите, пожалуйста. — Ну-ну, ты еще погромче крикни, может, тебя и охрана услышит, — откровенно хохочет омега. Боже, он положил взгляд на ребенка. Он сразу отодвигает от мальца бокал с неизвестной жижей и вновь дергает бармена. — Колу со льдом и еще виски, пожалуйста. А это заберите. Да, спасибо. Опрятный бета ловко наполняет опустевший стакан и со звоном ставит газированный напиток рядом. Изящный сосуд с нелепым «алкоголем» отправляется к раковине. — Позволь узнать, что привело тебя сюда, Питер? Здесь явно не место для детей. — Он даже не интересуется КАК. Его любопытство жаждет ответа на другой вопрос. Неужто омеги нынче пошли… такие распущенные? Уже в шестнадцать лет решил пойти по альфам? Наверное, должно быть стыдно за свое поведение. К сожалению для юнца, ему это на руку. — Тут так много пьяных альф. А ты такой миниатюрный и хрупкий. Не боишься? — Я не хочу отвечать на это, — подросток подвигает к себе колу и медленно начинает попивать холодную жидкость из трубочки, как маленькие дети пьют сок. Правда, при этом на переносице между бровями появляется маленькая складка. Видимо, вопросы правда неуместны. — Ну хорошо, как скажешь. Позволь подкинуть тебя до дома. Уж боюсь, ты до него не дойдешь. Украдут еще, что твои родители делать будут? Мы живем в большом городе, малыш. — Говорит о том, что его украдут и сам хочет украсть. Предел наглости. Хоть бы поверил, а-то не хочется и вправду применять насильственные методы кражи. Вдруг добровольно согласится пойти с ним? Под каким-нибудь невинным предлогом. Хотя на что он надеется? Они в двадцать первом веке! Дети стали на голову продвинутее. — У меня нет родителей. — Угрюмо отвечает мальчик. Говорить об этом он совсем не хочет. В какой-то момент, Бэк чувствует отголосок вины. Но это быстро проходит. Алкоголь заметает все следы. — Но ты же с кем-то живешь! — С тётей. — Он начинает мешать кубики льда трубочкой. Заскучал или пытается уйти в себя от глупых расспросов. — Тогда подумай о своей тёте. Что она скажет, если ты завтра утром не придешь домой? — Ну, она придет только вечером. Она думает, что я ночую у друга, а утром уходит на дневную смену. — Признается подросток. У друга значит? Ну, хорошо устроился, ничего не скажешь! Только не найти бы этого друга где-нибудь здесь же. Двух пьяных подростков ему не нужно. Одного хватит. — Хитрец, ничего не скажешь, — Бэк усмехается и допивает свой напиток. Он делает это быстро, сразу отставляя от себя стакан. В его планах уже уйти отсюда. Только вот согласится ли на его уговоры паренек? — Так что, идешь со мной? В голове у Паркера все еще не могут сложиться два плюс два. Алкоголя в коктейле было немного. Недостаточно, чтобы так сильно двинуть по мозгам. Да и сахар в коле не произвел бы такого эффекта. Скорее всего, голова просто разболелась из-за шума и непривычной обстановки. В любом случае, он решает, что поехать куда-то с незнакомым мужчиной в закрытой машине лучше, чем идти по знакомым улицам и, если что, быть способным убежать от обидчиков. Питера удивляет, что неназванный альфа, — в чем он еще не уверен, запах слишком странный и слабый, — даже не спрашивает его адреса, просто куда-то едет. Он еще не понимает, что спрашивать адрес его дома никто и не собирался. Наверное, Квентин мог поступить более гуманно, напоить несчастного ребенка и уболтать поехать с ним, — это он прекрасно умеет, — но почему-то хотелось, чтобы тот был в сознании, понимал, что с ним делают и кто с ним это делает. Чтобы на следующий день было какое-то осознание произошедшего. — Эм, извините, но мы едем явно не туда, — замечает парень на подъезде к величественной постройке. В ночном свете Старк Тауэр выглядит как-то хмуро, отчуждённо. Больше пугает, чем восхищает. — Да, я знаю. — Спокойно отвечает омега, буквально игнорируя взволнованность собеседника. Он белеет от ужаса и чуть ли не падает в обморок на заднем сидении. Они доезжают до стоянки в гробовой тишине. Квентин решает оставить машину на парковке рядом с зданием, заезжать на подземный паркинг совершенно не хотелось. Он выходит из машины первым, — как иначе, — и открывает дверь подростку, некий жест вежливости, чтобы тот тоже вышел. Но он забивается в противоположный угол машины, не желает покидать машину. — Выходи, Питер, я не обижу тебя, — ласково мурлычет Бэк. Он подает ему руку, не поднося её слишком близко, чтобы малыш не посчитал это угрозой. К сожалению, галантность с его стороны не работает. Её грубо отвергают. — Выходи. — Более требовательно просит незнакомец. Он не выходит из себя, говорит достаточно спокойно, правда некие нотки раздражительности в его голосе присутствуют. — Выходи или я вытащу тебя насильно. Ты не можешь сидеть в машине всю ночь. Через какое-то время здесь станет холодно. Неужели хочешь заболеть? По всей видимости, для ребенка приведенный факт становится аргументом, поэтому он поддается на манипуляции и покидает салон. Несмотря на такую податливость, он все еще недоверчиво поглядывает на своего похитителя. Ещё бы… Не каждый день тебя крадут! Пусть и из бара. В который ты незаконно попал. Ночью. — Шагай за мной, — как-то чересчур слащаво командует мужчина. Он хватает мальчонку за запястье, — несильно, но так, чтобы тот не смог вырваться, — и ведет его к черному ходу. О нем знает только он, Тони и еще несколько людей. На самом деле, планировалось, что о нем будет знать только Тони. Правда, потом в этот список втиснулся Квентин, как его омега, а затем и Мстители прознали, что в башню можно попасть обходным путем, не пугая народ в холле. В конечном итоге они все равно попадают в лифт. Лифт быстрый, ничего не скажешь, он в два счета доставляет их на последний этаж, жилой этаж. По всей студии горит приглушенный свет, он становится значительно ярче при появлении людей. Бэк облегченно вздыхает, когда не слышит жуткого голоса ИИ. Старк отключил её перед отъездом, — если считать то, что её просто лишил возможности говорить отключением. Питу явно не по себе. Все вокруг кажется холодным, чужим. Квартира —студия обставлена минималистично, минимум мебели, бело-серые тона. Так и отдает металлическим льдом. Вокруг витает запах. Другой запах, не такой, как на этом мужчине. Он отличается натуральностью, правильностью. В сравнении с тем, как пахнет «альфа» перед ним… В любом случае, Паркер определенно хочет домой. Это было его ошибкой — соглашаться. Очередное доказательство тому, что многим людям нельзя доверять, особенно альфам. Какими бы добрыми и милыми с виду они ни были. Урок по молодости. Доживет ли он с таким раскладом хотя бы до завтра? — Не топчись на месте, милый, проходи в спальню. Или ты хочешь перекусить? Ну, я бы тебе не советовал, на самом деле. Кто знает, как у тебя с рвотным рефлексом? Я бы не хотел отмывать потом ковер, — пошло хихикает старший омега. Только знал бы кроха, что перед ним маячит не половозрелый альфа. Он бы расслабился. Но увы, его сбитое обоняние путает крепкий аромат Старка, вперемешку с химозным запахом «духов». — Ну, чего ты поник, сладенький? Папочка тебя не обидит… Он не слышит себя, но ему все равно кажется, что слово «папочка» в контексте звучит правильно. Или ему так только кажется? Хочется в это верить. Ведь у его альфы такой фокус работает! Любой омега, заслышав, как этот альфа-самец нарекает себя папочкой рычащим баритоном, готов раздвинуть ноги. Значит и у него все выйдет. Будет неловко, если его навязчивые идеи мало того, что коснуться несчастного ребенка, так еще и провалятся в глазах Тони. Он не дурак, знает, что здесь повсюду натыканы камеры. А как еще? — Можно я пойду домой? — Практически хнычет Подросток. Банальная реакция ребенка. Он напуган, ему страшно. И что он делает? Как и все детки кидается в слезы! Кого он нашел себе в баре? Даже и не скажешь, что это чудо могло согрешить. У него на лице черным по белому написано: «А Н Г Е Л О Ч Е К». — Ну-ну, что ты, не плачь. Я не пущу тебя домой. Прости, крохотулька, но ты должен будешь кое-что сделать. Договорились? Будь хорошим мальчиком и тебе не будет больно. — Квентин подходит практически сразу. Вид расстроенного мальчика заставляет его урчать, тереться. Наверное, в его глазах он выглядит уж слишком маленьким, в нем бурлят инстинкты, как и исконно омежьи — защитить дитя, так и просто омежьи — получить удовольствие. — Кое-что? — Кажется, его уловка работает. Парень успокаивается и заинтересованно смотрит в сторону своего «обидчика». Видимо, он готов сделать все, лишь бы выбраться отсюда, причем поскорее. Неужто ему так противна компания симпатичного «альфы»? — Узнаешь, когда пойдем в спальню. — Бэк в очередной раз лукавит. Он аккуратно обвивает хрупкие плечи рукой, чуть прижимая миниатюрное тельце к себе. — У тебя уже был кто-то, Питти? Только честно-честно. Я не скажу твоей тетушке. — Нет, не было, — он отвечает смущенно, даже не смотрит, куда идет, бредет, еле переставляя ноги. Доверяет вести себя чужому человеку. А зря. Пусть его и не приводят куда-то, где он не ожидал оказаться. Они стоят посреди шикарной спальни: просторная, в ней много места, а самое главное, здесь есть огромная двуспальная кровать и гигантский плазменный телевизор во всю стену. Эти детали отвлекают восторженного ребенка от главного, он успокаивается, забывая, что ему нужно еще что-то сделать. — Сладкий мой, я все еще хочу твоего внимания, не забывай об этом, — хмурится Квентин, он разворачивает подростка к себе лицом и возвращает в суровую реальность. Тот слегка расстроен — Я хочу, чтобы ты разделся. Это не все, что ты должен будешь выполнить. Далеко не все. Но для начала начнем с этого. Мужчина заинтересовано рассматривает тушующегося мальчонку перед собой, оглаживает ладонями его руки: ведет от миниатюрного плеча к выемке сгиба локтя, дальше вниз к тонким запястьям, обхватывает холодными ладонями горячие молодые руки, некрепко сжимая. — Разденься для своего папочки… — Раздается приятное урчание над ухом. Это ему не нравится. Он еле заметно напрягается. Ему не приходилось раздеваться перед кем-то… намеренно. Кроме врачей. Но тот, кто перед ним не врач, да? Но раз это цена за свободу, то придется играть по чужим правилам.