Так каков твой выбор, Им Чангюн?

Холодная вода окутывала тело, медленно качающееся на гребнях легких волн. Солнечные лучи, способные выжечь глаза, скользили по худощавым чертам лица, описывая каждую вмятинку и углубление. Но Чангюн не чувствовал этих лучей. Его глаза были плотно закрыты. Нет, парень не спал. Темные ресницы изредка подрагивали на теплом ветру. Им не знал, сколько времени прошло до того момента, как он полностью пришел в себя. Но жара уже практически сошла на нет, а обжигающее солнце медленно спускалось к горизонту. Чангюн осторожно провел ладонью по тихой глади воды. Он всё еще лежал. Казалось, что тело поддавалось лишь собственному контролю, оставляя Иму лишь способность мыслить. Оно не спешило уходить на дно, как и подниматься. Первое, что увидел Им, когда его глаза наконец соизволили медленно открыться - бирюзовое, совершенно чистое, небо. Откуда-то неподалеку до ушей парня доносился звук падающей воды. Чангюн мог лишь предположить, что так звучал водопад. И, хоть тело парня уже более-менее поддавалось ему, повернуть голову в какую-либо сторону он так и смог. Парень вновь, но уже более свободно, пошевелил ладонью, и ловкая вода тут же просочилась меж тонких пальцев. Им не мог понять, что он чувствовал в данный момент. Страха не было, лишь спокойствие с затаившейся где-то в тени, медленно нарастающей тревожностью. Всё не может быть настолько просто. Всё окружение казалось лишь более спокойным продолжением кошмара, в котором он ходил по темному, сырому коридору. Это напоминало цепочку снов, в которой кошмар каждый раз сменялся яркой мечтой. И каждый сон, вошедший в эту цепочку, занимал определенный промежуток времени. Если же подобная мысль была действительно правдивой, то у Има было не так много времени на переживание этого сна. Он вновь поднял взгляд на бесконечное голубое небо, которое уже не казалось таким чистым. Вдалеке надвигались тучи. Шедший с севера порывистый ветер гнал черные грозовые облака. И до того голубое небо постепенно обернулось в темную бездну. Всего в паре километров от парня прогремел первый гром. Яркая молния прошлась сетью по всему пространству неба, словно ненадолго заточая его в свои смертельные сети, и растворилась у самой поверхности воды. Первые, совсем маленькие волны лишь чуть дёрнули тело парня, но всё это было лишь началом. Близилась настоящая буря. Молния ударила второй раз, уже намного ближе. Из густых туч, словно из глаз, полетели на землю черные капли дождя. Они падали в воду с чуть уловимым всплеском. Дождь усиливался, а его гул глухо отдавался в ушах. Над водой навис мрак. Волны, словно дикие звери, желающие выбраться из своего заточения, хищно поднимались и, пройдя пару метров, с силой разбивались о выступавшие из воды осколки каменных скал. Очередная попытка Чангюна подняться не увенчалась успехом. Его тело, словно магнитом, было крепко прикреплено к жесткой поверхности океана. Очередная волна прошла совсем близко к парню, она растворилась у самого его лица, одаривая холодными брызгами и белой пузырящейся пеной. Сон-мечта постепенно подходил к концу, а его место занимал следующий - кошмар. Гром, как и волны, с каждым разом всё больше и больше набирал свою силу. Ослепительная красная вспышка пронеслась перед глазами, и Има затянуло в воду. Тело оказалось бессильно перед стихией и наконец сдалось, полностью растворяя контроль. Ледяная жидкость хлынула в нос, полностью отрезая доступ к кислороду. Чангюн медленно шел на дно, его глаза были прикованы к удаляющемуся от него клочку светлого неба, выступающего из-за грозовых туч. Длинные водоросли, как прочные цепи опутали всё его тело, сцепили руки и ноги, что-то огромное опустилось на грудь. Им издал беззвучное "о", и из легких наружу вырвались последние пузыри кислорода, что тут же потянулись вверх, совсем в противоположную сторону от их бывшего хозяина. «А теперь...

Вдыхай..»

Чангюн буквально вскочил с кровати. Его сердце билось в бешеном, совершенно неконтролируемом ритме. Он дышал так, будто только что пробежал марафон. Им положил ладонь на быстро вздымающуюся грудь, пытаясь привести разгоряченное дыхание в порядок. Сейчас парня окружала лишь привычная ему старая комната. Чангюн перевел взгляд на зеркало, стоящее прямо напротив кровати, и невольно поморщился. Да, вид у него был так себе: растрепанные волосы, часть которых падала на глаза, частично закрывая обзор, красные щеки и расширенные от только что пережитого страха зрачки. - Твою мать, - он выдохнул, вновь опуская голову на мягкую подушку. Приводить себя в порядок не было смысла. Случившееся пару минут назад сейчас казалось лишь жутковатой чередой снов. А таковые, как показывает практика, практически всегда забываются через пару дней. Чангюн, не глядя, вытянул руку в сторону тумбочки, ладонью нащупывая лежащий на ней телефон. Ухватив аппарат, Им поднес его ближе и нажал на кнопку блокировки. Телефон отреагировал не сразу. Он включился лишь через пару секунд, ослепляя лежащего на кровати парня светом заставки. Привыкнув к освещению, Им глянул на экран, на котором отчетливо выделялись белые цифры времени. До звонка будильника оставалось еще чуть больше четырех часов, но сон покинул Има, на эту ночь так точно. Чангюн сполз с кровати, тут же опуская ноги на прохладный пол. Перед его глазами предстало большое окно, с самого боку которого расположилась дверь на террасу. Ветер, доносившийся из приоткрытой двери, осторожно задевал светлые шторы, от чего те, топорщась, отлетали в сторону комнаты, дальше от окна. Закинув телефон в карман, Им поднялся с кровати. Деревянный пол тихо поскрипывал под ногами, нарушая ночную безмолвную атмосферу. Парень добрался до окна и быстро прошмыгнул на террасу, попутно прикрывая дверь. Темное небо, покрытое миллионами ярких звезд, совсем не было похоже на то штормовое небо из сна. Оно было действительно спокойно, и, если бы не звезды, казалось бы совершенно мертвым. На улице не было ни души, лишь изредка можно было услышать гудение мотора, доносившееся со стороны трассы. Чангюн любил такие моменты, моменты полного одиночества, пропитанные убаюкивающей тишиной и редкими явлениями ветра, что аккуратно встрепывал своей тонкой, легкой рукой пышные кроны деревьев летом и голые, практически мёртвые ветки зимой. Им мог часами наблюдать за пустующими улицами, по которым гуляют лишь духи прошлого и изредка пробегают бездомные собаки, ищущие укрытие на одну ночь. Людям принадлежал лишь дневной город, ночью же его заселяли какие-то совершенно потусторонние личности, которых никто никогда не видел. Человек, покинувший свой уютный дом в один из таких часов, мог почувствовать лишь чужое присутствие. Человек будет знать, что он не один, и это ощущение пробудет с ним всё то время, что он бродит по уже не принадлежащим людям улицам. Предчувствие чего-то ужасного протянется за ночным путником толстой цепью и растворится лишь в свете домашних фонарей. Но этой ночью призрачной жизни не суждено было состояться. Пара громких хлопков прогремела на соседней улице, спугивая духов с принадлежащей им территории. Чангюн вздрогнул. По дороге бежала темная, расплывчатая тень, что совершенно не была похожа на жителей зашедшего солнца. Фигура хромала, то и дело останавливаясь, чтобы перевести дух. Человек, являющийся хозяином тени, двигался прямиком в сторону дома Има. Одна его рука покоилась на противоположном плече, словно прикрывая рану. Прогремел еще один хлопок. Лампочка, вставленная в старый фонарь и уже практически утратившая свой прежний свет, звонко взорвалась. Стекло разлетелось по твердому покрытию улицы. Убегающий повернул голову в сторону прежде рабочего фонаря, и его лицо исказила гримаса холодного ужаса. Четыре крупные фигуры надвигались со стороны соседней улицы, как раз оттуда, откуда и появилась таинственная тень. Чангюн пригнулся, прячась за тонкой стенкой террасы. Сейчас он действительно был напуган. Нет, район, в котором жил парень, нельзя было назвать идеалом безопасности, но и преступления или же какие-либо опасные ситуации происходили редко. Обычно это были лишь аварии, а порой и пьяные стычки, и лишь изредка район навещали воришки, выносившие из местных магазинов всякий хлам. Но таких быстро задерживали. Открытая стрельба, тем более по среди ночи, могла конкретно удивить даже самого старого человека, живущего тут. Убегающий отвернулся и зашагал еще быстрее. Но неизвестные не собирались оставлять его просто так. Они настигли одиночку буквально за пару секунд и повалили его на пол, неподалеку от работающего фонаря. И лишь тогда Им смог более подробно изучить каждого из присутствующих. Убегающему мужчине нельзя было дать больше тридцати. Тёмные волосы, которые, вероятно, раньше были тщательно уложены, сейчас торчали во все возможные стороны. Белая классическая рубашка была измята, а на правом плече проступало темно-бардовое пятно. Лица компании же разглядеть было совершенно невозможно. Их головы были отвратительно странной формы, пугающей, нестандартной, изумляющей. Маски.. Мужчина осел на колени, пачкая классические штаны дорожной пылью. Три рыжих пса, окружившие его со всех сторон, тихо смеялись, и их отвратительный и, скорее, даже сумасшедший смех, подхватывался ветром и уносился куда-то далеко-далеко. Стоявший напротив самого заложника отличался от других. Шерсть его маски была белой, а сам каркас издали напоминал голову пушистого барана. Огромные рога потряхивало с каждым движением головы. Чангюн знал, что это нельзя было оставлять просто так. Он похлопал по карманам, а после вытащил из одного телефон. Пальцы истерически стучали по нужным клавишам, на которых отображались заученные наизусть цифры. Полиция. Долгие, убивающие гудки.. Сброс.. Им попробовал набрать второй раз, но и сейчас никто по ту сторону так и не ответил ему. Парень набирал раз за разом, но и это никак не улучшило положение. С той стороны слышались лишь монотонные гудки, а потом резкий писк, оповещающий о сбросе звонка. Баран подошел вплотную к своей жертве. Носок его ботинка осторожно, даже как-то игриво коснулся покоящейся на полу головы. Преступник опустился на корточки и, ухватив мужчину за волосы, одним резким рывком поднял тому голову, заставляя встретиться глазами с кроваво-прожигающим взглядом. - Надо же, какая жалость, - его голос звучал издевательски сладко. - Я, кажется, говорил тебе, что наша компания не держит должников. Ведь так? Он выждал несколько секунд, так и не отрывая хищный взгляд от попавшей в ловушку жертвы. Но время было мимолетно, к тому же, чертовски давило на и так пошатнувшиеся нервы. Баран сильнее сжал волосы должника в крупной ладони, практически вырывая их. - Вероятно, ты не расслышал. Что ж, видимо, мне придется повторить еще раз. Я говорил тебе!? Отвечай, сукин ты сын! - его голос перешел на крик, который отдаленно напоминал хищный рёв. В глазах, скрывающихся за черной сеткой, метнулось нечто безумное. - Говорил.. Говорил! - должник тихо проскулил и попытался вырваться из железной хватки, но тут же был остановлен и со всей силы прижат лицом к земле. - П-прошу.. пощадите.. Я отдам долг, честно, верну.. Всё, до последней монеты.. По его щекам потекли слезы. Тело, находившееся слишком долго в неудобной для него позе, начало побаливать. Боль отдавалась тупыми всплесками по всему телу, заставляя тихо шипеть каждый раз. Парень больше не пытался вырваться, он знал, что если попытается, то сделает только хуже. Стая не отпустит его просто так. - Вернешь долг? Неужели ты так хочешь жить? - Баран отстранился, поднимаясь на ноги и выпуская волосы должника из тяжелой ладони. - Да.. да, очень хочу, - промямлил тот. и уселся на колени, попутно растирая затекшие руки. Баран долгое время молчал, словно переваривая только что услышанные слова. Наконец, он тихо хмыкнул и развел руками в стороны. - Что ж, тогда.. - он сунул руку в карман джинсов и выудил оттуда маленький спичечный коробок. Одно ловкое движение, и задетая о боковушку коробочки спичка вспыхнула ярким красно-оранжевым пламенем. - Беги. Пламя, поглощающее спичку, с каждой секундой становилось всё ярче и ярче. Оно заглатывало в себя деревянную палочку, сокращая и до того маленькое спасительное время. Псы разошлись в стороны, позволяя должнику подняться на ноги. Освободившийся парень с облегчением выдохнул. Он, благодарный столь неожиданной щедрости, криво, но достаточно быстро зашагал прочь. Его ноги то и дело гнулись, затрудняя движение. Но должник не обращал на это особого внимания. Главная цель - выжить, а остальное уже не так важно. Спасительные секунды летели быстро, пламя практически полностью втянуло в себя маленькую, тонкую тростинку. Баран выкинул догорающий окурок на пол, тут же прижимая его подошвой башмака. Щелчок затвора и дикая, животная улыбка. - Твоё время вышло, - охотник навел прицел на убегающего в темноту парня. Второй шанс, данный должнику, оказался лишь первым шагом в смертельной игре. И роль жертвы в ней досталась надеющемуся ранее на спасение парню. - Беги, зайка, беги!.. Он залился истерическим смехом. Прогремел первый выстрел. Пуля прошла мимо жертвы, лишь украдкой задевая мочку уха. Но столь маловероятный промах лишь раззадорил охотника. Баран вновь поднял пистолет и прицелился. Второй выстрел.. Подбитое тело с глухим шумом упало на землю. Из только что появившейся дыры на правой ноге потоком хлынула вязкая кровь. Она стекала на бетонный настил улицы, окончательно пачкая и до того уже грязные классические брюки. Всё тот же истерический смех буквально разрывал охотника изнутри. Ему чертовски нравилась эта игра. - Что же ты не бежишь, зайка? Ведь ты свободен. Беги, беги, маленький зверёк.. Он шел, вальяжно расставив руки в стороны, будто пытаясь обнять что-то большое. Преступник чувствовал себя королем, великим охотником, хищником, загнавшим бедную жертву в тупик. Он предвкушал, как будет вгрызаться в еще теплое мясо острыми клыками, а потом выть, как настоящий вожак, оповещая всех о том, что на этой земле наступила новая эра. Эра охотников. Остальная компания плелась за ним следом, как верные псы, которые были готовы отдать собственные жизни, громить города и убивать людей, лишь бы поставить своего вожака у власти. - Неужели эта маленькая ранка в колене мешает тебе бежать? Всего-лишь ссадина, а ты уже сдался.. Что ж, раз ты не собираешься бежать, то и ноги тебе больше не понадобятся, - он вытянул руку в сторону, сжимая ладонь несколько раз. Один из рыжих псов протянул ему мачете, острие которого ярко поблескивало под блеклым светом звезд. Охотник сжал обтянутую кожей рукоять и замахнулся. Оружие покрылось свежей кровью, а вместе с ним и руки ударившего. Белоснежная шерсть маски впитала в себя кроваво-красную краску. Кость треснула. Кровь, хлынувшая со всей силой, моментально стеклась в одну большую лужу, пахнущую смертью и железом. - Помолись, чтобы на том свете тебя сшили как следует, - убийца откинул мачете в сторону и опустился рядом с уже бездыханным телом. Он стянул перчатку и подобрал на палец некоторое количество еще горячей крови. Баран ухмыльнулся и обтер жидкость об рубашку покойника. - И вот, на одного лживого зайца стало меньше. Баран поднялся на ноги и, обтирая запачканные руки о ткань собственной одежды, поплелся прочь. Псы пошли за ним. Компания скрылась, прячась в ночной глуши. И лишь звезды и еще малый месяц были единственными свидетелями произошедшего. Как жаль, что они не смогут поведать этому миру ужасную историю, произошедшую тихой осенней ночью. Историю, в которой обычный человек превратился в маленького трясущегося зверька, загнанного в угол собственными долгами. Никто из соседей не вышел на помощь попавшему в беду. А Чангюн, ошарашенный происходящим, так и не смог дозвониться до отделения полиции. Впрочем, ему всё равно никто бы не ответил. Кровавая ночь подходила к концу, уступая место свежему утру. Скоро сюда приедет полиция, а соседи, удивленные нежданной новостью, еще долго будут перешептываться друг с другом, высказывая своё мнение и различные теории, повествующие в возможных вариантах случившегося.