Смертельное попадание

Катенька была из тех женщин, которые искренне считали, что они самые продвинутые, а остальные лохи. И она с подружками обожала всем лохам объяснять их место по жизни. А еще она обожала это чувство превосходства, наступающее от победы над очередным лохом. Казалось бы, что такого в том, чтобы сражаться, пусть и словесно, с человеком, ниже тебя по всем параметрам? Ан нет, Катеньку это заводило похлеще виагры и содержимого ювелирного магазина вместе взятых. Она чувствовала себя представительницей высшего слоя населения, хотя по сути ничего из себя не представляла. Девять классов школы, потом местное ПТУ, потом по классике жанра — замуж… Вот с мужем Катеньке повезло — мужик оказался с золотыми руками, открыл собственную столярную фирму, которая приносила весьма неплохой доход. Но все же сидеть дома он жене не позволил, заставляя искать работу и заниматься делом. Впрочем, Катя считала, что мужу просто не нравится ее готовка. Но она и не обязана… В тот злополучный день Катенька как раз собиралась прошвырнуться по магазинам. Пока муж поехал делать замеры у очередного заказчика мебели, она позвонила своей подруге — Светочке — и пригласила пройтись закупиться всяким мыльно-рыльным и вкусным заодно, чтобы не ходить дважды. Если уж готовить она не умела, то купить что-то свежее и красиво подать — вполне. Особенно это касалось пицц, пирожков, готовых салатов и рулетов. Благо, двадцать первый век предлагал еду на любой вкус и кошелек, а уж с деньгами у Катеньки никогда проблем не было. Сначала ее спонсировали родители, теперь спонсировал муж и была кое-какая зарплата продавщицы. Да, получала она немного, но на новую помаду и юбку хватало. А на все остальное можно было потребовать с супруга, благо он был человеком мягким, покладистым и жену любил. Светочка щебетала по телефону, когда Катенька захотела зайти в косметический магазин. Там как раз обещали акции на туши и все такое, а ей чертовски захотелось попробовать именно синюю тушь. Черная делала лицо Катеньки похожим на лица представительниц древнейшей профессии, что ее весьма так удручало. Катенька хотела изобразить на своем лице что-то интеллектуальное, но увы, получалось либо специально пошлое, либо нарочито невинное, а вот интеллект на ее лице почти не проскакивал. Это Катю порядочно огорчало, но она не отчаивалась и пробовала все новые и новые способы добавить себе хотя бы косметикой то, чего не додала матушка природа. В самом магазине Катеньке не понравилось. Пока Светочка щебетала в трубку своему любимому муженьку и тестировала духи, она прошла в отдел с тушью и задумчиво рассматривала предложенные варианты. Кое-что даже ей показалось дорогим, а кое-что слишком дешевым и явно некачественным. Впрочем, Катенька была не из тех девушек, которые сдаются просто так. Она позвала консультантку и стала морочить ей голову выбором туши, капризно надувая губки. Перебирала предложенные варианты, требовала и требовала, причитала, что обслуживание никакое и вообще занималась своим любимым делом — выносила мозг несчастной девушке. Девиз Катеньки был простым: «Ну а что? Это их работа, им за это деньги платят». Сама она не любила, когда ей клиентки морочили голову, но все же терпела ради зарплаты и процентов от продаж. К тому же, в обувном магазине ей было проще — можно было к самым неприятным личностям посылать новеньких, которые после пары-тройки дней выноса мозга тихо увольнялись, порой даже не получая зарплату за отработанные дни. Когда Катенька и Светочка наконец нашли желаемое, продавцы косметического магазина вздохнули с облегчением. Но только продавцы. Девушка на кассе их ждала с явным неодобрением. Увы, касса оказалась несвободной. Перед девушками стояло еще несколько женщин, по мнению Катеньки, не самой приятной наружности. — Смотри, какая корова, — хихикнула она, пнув подружку в бок, и показала наманикюренным пальцем на расплачивающуюся на кассе женщину. — Ага. Мадам Жиртрест, — подтвердила Светочка. — Чего там так долго? Катенька решила ускорить процесс и нагло отпихнула стоящую впереди женщину с каким-то дешевым набором в руках. — Девушка, вас здесь не стояло, — громко заявила она, явно наслаждаясь своим превосходством. Женщина неопределенного возраста, бедно одетая и явно экономящая средства показалась ей идеальной жертвой. — Я стояла за этой девушкой, — она указала на девушку в зеленой курточке, выставляющую свои покупки перед кассиром. Та кивнула, но Катеньку уже ничто не смогло остановить. — Нет, вы подошли позже, — отрезала она и вклинилась вперед, отпихнув женщину, едва не выронившую свой набор. Светочка тут же ужом проскочила следом, не давая втиснуться сопернице между ними. — Я занимала, — коротко фыркнула она, обдавая неудачницу тонной презрения. — Идите, идите, девочки. Думаю, вы как раз вовремя попадете… — забормотала женщина, прижимая к себе яркую цветастую коробочку и делая шаг назад. — Тьфу, больная на голову! — заявила Катенька, плюхая выбранные три туши на кассу с таким видом, будто рассыпала перед кассиром бриллианты. — Шизичка, — поддакнула Светочка и аккуратно водрузила рядом свой флакончик с духами и выбранный лак для ногтей. Ядрено-розовый, барбишный, как когда-то говорили. Женщина неодобрительно покачала головой, но отвечать ничего не стала, лишь сочувственно взглянула на продавцов. А Катенька и Светочка, расплатившись картами, забрали свои покупки и с гордо поднятыми головами вышли из магазина. Нищебродки их не интересовали, как и нищеброды. Катенька презрительно осмотрела караулящего клиентов таксиста на остановке. Машина его ей решительно не понравилась, как и сам мужчина, одетый в старый спортивный костюм. — Лучше уж пешком, чем на этом тарантасе, — презрительно процедила она с такой громкостью, чтобы водитель ее услышал. — Пошли, срежем и выйдем на центральный проспект, — согласилась Светочка, сжимая в изящной руке пакетик с покупками. Девушки свернули в переулок, чтобы скоротать дорогу. Они не обратили внимания на безлюдность в середине дня, весело щебеча о своих делах и радуясь покупкам. Катенька предложила зайти в кафешку на проспекте, выпить кофе и подумать, где можно купить хороший гель для умывания. Брать всякое дерьмо она не хотела, чтобы не портить кожу. Светочка посетовала, что у нее закончился шампунь, но в том магазине она ничего больше брать не будет. — Там одно быдло, — вздохнула она, вспомнив старушку, входящую после них. И зачем бы старой кошелке в косметический магазин идти? Небось хочет украсить свои немощные телеса, чтобы получше смотреться перед пенсионерами на лавочке. — Угу. И шизики. Нахрен их. Пойдем в приличный магазин. — Там дороже, — вздохнула Светочка. Родив дочь, она стала несколько экономнее, потому предпочитала все же сверяться с ценниками. — Зато там нет всяких уродов и жирных теток. Да ты на них посмотри, — Катенька указала на пару пенсионерок далеко впереди, груженных пакетами со всяким добром. — Толстые, страшные и мерзкие! Она гневно топнула ногой и вдруг поняла, что вляпалась в грязь. Откуда взялась грязь посреди сухой и ровной дороги, когда дождя не было уже две недели, девушка не знала, но это ее и не интересовало. Она рассматривала свой замшевый сапожок, безнадежно испачканный серой комковатой грязью. — Светик, я влезла в какое-то дерьмо… — пробормотала Катя. — Свет? Она подняла голову, не услышав ответа подруги, и пораженно вскрикнула. Вместо переулка и уходящих старушек теперь вокруг нее был сплошной лес. А Светка оказалась по самую макушку утопленная в грязи. Такой же серой и липкой, словно бы специально созданной для поимки неблагополучных девиц. — Свет? — на этот раз громче позвала Катенька, вот только ее подруга уже ответить не могла. Из грязи медленно поднялся воздушный пузырь и вяло булькнул. — Светка! — уже громче заорала Катя, понимая, что ее подруге конец. Она стояла всего на пару шагов дальше. Катя отчаянно задергалась, пытаясь высвободить сапог, вот только это ей не удалось. А тем временем в грязи что-то шевелилось и медленно бурлило, словно бы там плавал крокодил. При мысли о крокодиле Катенька окончательно обезумела от паники и начала судорожно отдирать сапог. Увы, к первому сапогу присоединился второй, неосторожно опущенный в лужу с грязью. Сама Катя еще кое-как держала равновесие, но ее тщетные попытки вырваться лишь привлекали внимание неизвестных существ. Возле Светы происходило какое-то нездоровое оживление. Грязь бурлила, из нее показывались большие пузыри, они громко лопались, пугая Катю, а еще там что-то булькало, как в забитой раковине, когда не сходит вода. Катя отлично помнила, как однажды ночью у них случилась такая неприятность, а сантехник смог прийти только утром и только к десяти. Эх и намаялась она отпрашиваться тогда с работы! Тело Светы полностью погрузилось под воду, над ним что-то еще активнее забулькало, а потом… Катя такого никогда не видела. Она даже замерла на месте, ошалело глядя на выползающие из болота длинные темно-зеленые стебли, гибкие, как лианы. Вот только было видно, что они растут не из дна. Катя зажала себе рот, чтобы не орать — ей показалось, что стебли проросли прямо из Светы. Но такого же быть не может! Никогда ни одно растение не прорастало сквозь тело мертвеца за считанные минуты. Тем временем стебли утолщились, а на их концах появились большие темно-красные, цвета сырого мяса, цветки странной формы. Продолговатые, с даже на вид жирными лепестками, они распустились, показывая темно-серую серединку, в которой Катя не смогла разглядеть традиционные пестики и тычинки. Вспоминать уроки ботаники в школе ей было некогда, тут бы выжить и разобраться, где она оказалась и как вернуться домой. То, что это странное и чужое место никак не могло располагаться в центре их пусть и небольшого, но вполне приличного города, Катя уже поняла. Но она наотрез отказывалась понимать, как именно она сюда попала. Некстати вспомнилась шизичка в магазине. Что она там бормотала, больная на голову? Чем раньше они пройдут, тем быстрее попадут? Ну вот, попали. Катя истерически рассмеялась, и тут же у ее ног забурлила грязь. Она дернулась и попыталась выбраться, но что-то скользкое прошлось по ноге, от ступни в мокром насквозь сапоге, до колена. Что-то гибкое, что-то нереальное… Змея? Или побег? Визг Кате ничего не дал. Она не могла сдвинуться с места, хотя вроде как не тонула в болоте. Оставалось лишь бессмысленно махать руками. Сумочка и пакет с покупками утопли в трясине с тихим бульканьем, вокруг них тоже побурлило, но ничего более не происходило. Тем временем по ногам ползло нечто скользкое, будто бы специально заставляя Катю дергаться и орать, словно бы оно наслаждалось ее страхом. Она снова попыталась освободить ноги, но тут наконец увидела то, что по ней ползало. Такой же толстый длинный и невероятно гибкий побег. Он спокойно полз вверх, не обращая внимания на судорожные движения жертвы. Второй побег полз по левой ноге, тоже растягивая момент. Катя сорвала голос от крика, хотя прекрасно понимала, что кроме нее на этом болоте никого нет. Совершенно никого. Ни животных, ни птиц. Если бы она могла думать, то отметила бы невероятную, будто искусственную тишину, но думать Катя не могла, скатившись в банальную истерику. По ней ползали стебли с хваткой змеи, поднимались все выше и выше, к поясу, к талии, к груди. Вымазывали ее наряд грязью, сдавливали тело, будто бы изучали то, что им досталось. Почему-то некстати вспомнилась мухоловка — дурацкое растение, охотящееся на мух. Вот теперь Катя ощутила себя эдакой мухой, попавшейся большой и скользкой мухоловке. — Отстань от меня, падла! — она попыталась оторвать от себя стебли, но те только обвили руки, заставляя ее замереть неподвижно. Орать Катя устала, из-за неудобной позы ее спина разболелась, а проклятые болотные лианы все продолжали давить и будто растягивать ее, словно растительная дыба. Они оплели уже все тело, заставляя Катю замереть истуканом. Внезапно она поняла, что это конец. Никто не придет, не спасет, не поможет. Муж никогда не узнает, куда пропала его супруга. Быть может, решит, что сбежала с любовником. Да, где-то в полиции промелькнет сводка о без вести пропавшей Екатерине Павловне, но на этом и все. Никто никогда не узнает, где она была и что с нею случилось. О Свете Катя уже не думала, полностью сконцентрировавшись на собственных страданиях. Побеги зафиксировали ее, как им было удобно, а после стали изменяться. На их концах появились небольшие уплотнения, похоже на бутоны, но бутонами не являющиеся. Больше всего на свете это было похоже на… открывшиеся рты. Беззубые, но с какими-то странными крючками. Катя закричала, когда оба рта цветка врезались ей в живот. Что-то болезненно ударило в спину, в ноги. Все тело превратилось в огромную болезненную рану. В ногах хлюпала болотная грязь, Катя содрогалась уже больше инстинктивно, а не в попытках вырваться. Цветок пробил в ней огромные раны, а после утолщения на концах стеблей отделились и остались в ранах, вызывая жуткую, просто нереальную боль. Волны боли захлестнули Катю, и она потеряла сознание. Она уже не ощущала, как ее тело медленно опускается в грязь, просто тихо захлебнулась болотной водой, когда стебли потянули ее вниз, перевернув на спину. У неподвижного тела жертвы бурлила вода. Неизвестный цветок выбрасывал все новые и новые стебли, на теле появлялись новые и новые раны, куда помещались большие семена. Потом все стихло на несколько минут, стебли опали в ожидании. А через некоторое время семена проросли. Из тела Кати появились новые стебли, взмыли вверх, вырастили на своих концах большие бутоны с такими же блестящими мокрыми цветками, похожими на куски сырого мяса. Оба растения повернулись друг к другу и выстрелили порцией густой серой пыльцы, которая покрыла оба цветка тонким слоем. После опыления стебли опустились в воду и скрылись, только бурление под слоем воды и грязи показывало, что в болоте что-то есть. Болотный монстр будет ждать новых жертв, дающих пищу и так необходимый для размножения материал.