***
Тишину в палате нарушает Чонгук, медленно входя в небольшую комнату. Хосок лежал на постели, подняв глаза к потолку. Младший сглотнул слюну и присел на край, наблюдая за тем, как трепещут ресницы Хосока. — Как себя чувствуешь? — осторожно начал Гук. — Что с Юнги? Хосока и не могло интересовать что-то ещё. Как же там Мин? Живой ещё? Хосок вот умирает здесь, придумывая различные картинки, где Юнги погибает под сильной рукой Намджуна. И не приходит ведь, хотя точно знает, что случилось с Хосоком. Так даже лучше, наверное. — Не знаю. Чонгук наслушался от Тэхёна о том, что Юнги какой-то странный, но Гук всё свёл к банкротству родителей, а не к Намджуну. Надолго Гук не остаётся, а Хосок не смеет задерживать. У младшего скоро бой, и брат это всё понимает, загружая себя совсем не тем, чем стоило бы. У Хосока перед глазами распятый Юнги, а не проигрыш Чонгука. В нём он почему-то был уверен. Боксёр прикрывает за собой дверь палаты и берёт Тэ за руку, двигаясь по длинному коридору. Ким не спрашивает о состоянии Хосока, Чонгук и не хочет рассказывать. Рядом с кенигсеггом Гука стоял знакомый майбах и Фил, подпирающий задом капот авто. Тэ тихо бросил о том, что позвонил охраннику и попросил себя забрать, Чон не препятствовал. Оставил только поцелуй на мягких губах и направился к спорткару. — Всё настолько плохо? — уже сидя в салоне, спросил Фил. — Нет, — пристегнулся Тэ. Для Чонгука может и было всё не очень, но для Тэхёна — относительно. Ким до конца не понимал, как вести себя, но изо всех сил старался быть сильным рядом с Чонгуком, показать ему, что не оставит и будет рядом. В конце-то концов, у Гука бой, возможно, последний в его жизни. — Поехали домой, — откинулся на спинку кресла Ким. — Чимин же там? — Был, — кивнул Фил. Тэхёну нужно серьёзно поговорить с братом.***
На момент, когда Тэхён успел вернуться домой, Чимин уже собирался покинуть особняк, когда братец, что в последние дни перестал его донимать, перекрыл дорогу к выходу из комнаты. Старший взглянул на него скептически, закидывая на плечо тренировочную сумку, и сделал ещё шаг, но Тэ не собирался отступать. — Если предстоял бы выбор между мной и боксом, что бы ты выбрал? — смотрит прямо в глаза Тэ, не надеясь услышать то, что хотелось бы. Чимину важен бокс, но, а брат почему-то не очень. Он и взгляд поэтому уводит, смотря на свои кроссовки, а не на Тэхёна. — Я не хочу оставаться здесь. — И что ты предлагаешь? — жуёт губу Чимин, сжимая сильнее ручку сумки на плече. — Что бы ни было после боя, я всё расскажу прессе. — В могилу меня загнать решил? — толкает его старший, от чего Тэ почти падает, но успевает ухватиться за косяк. — Не смей даже думать о таком. Ясно? — Ты проиграл, Чимин, — качает головой Тэхён, вставая вплотную к брату. — Меня проиграл. Тэ знает, что брат бы рад снова по лицу ему заехать, всё в старшем так и кричит об этом, но Чимин ничего не предпринимает. Он стоит напротив и злится как никогда, но Тэхён не боится и не станет. Если старший и ударит, то хуже сделает только себе. Что бы ни случилось в будущем, Тэ уверен в том, что свалит отсюда. Потому что Чимин ему не брат, потому что Намджун не отец. Вокруг одни лицемеры и лгуны собрались. Зачем так жить? — Удачной тренировки, — говорит Тэ, отходя, уступает дорогу брату и заворачивает к себе в комнату.***
Юнги играл бы плохого парня, мог молчать, но сделал бы хуже себе, если бы только попробовал игнорировать Намджуна. Что с Хосоком — толком не знал. Ясное дело, что в больнице, и то это со слов Тэ. Юнги рвал на себе волосы, как только оставался наедине, и проклинал Намджуна. Теперь ему отсюда не выбраться? Мин волновался за всех, но не за себя. Пробовал сбежать домой, но Ким доступно объяснил ему, что у Юнги больше нет дома. — Хорошо веди себя, если хочешь попасть на легендарный бой, — он будто мысли читал, но Юнги никак не реагировал. Этот злосчастный бой будет последним для Чимина, Юнги поставил бы на это свою жизнь. Там можно будет увидеть Хосока, а потому Мин из кожи вон лез, но улыбался Намджуну, чтобы попасть на бой. — Я и так веду себя достойно, — бросает Юнги, отходит от зеркала и с психами застёгивает пуговицы на рубашке. Намджун видит и его нервозность, и злость, чувствует даже, насколько сильно Мин его ненавидит, но ругаться с ним сейчас не собирается. Джун впервые ощущает, насколько он оказался впереди братьев Чон. И это предвкушение победы уже витает вокруг. — Вижу, — беззлобно улыбается Ким, накидывает на свои плечи пиджак и выходит из спальни. Юнги сдуру почти кидает телефон, когда он звонит на кровати, но сдерживается. Отвечает на звонок Тэ и вываливается вслед за Намджуном. Ещё пара мгновений, и будет легче дышать. Юнги обнимает рюкзак, перебирая брелки, и смотрит только в упор на дорогу, желая провалиться в сон. Совсем не высыпается с играми посреди ночи. Крик Намджуна до сих пор стоит в ушах. Он найдёт любой повод, чтобы прикопаться. Кажется, и не собирается никуда от себя отпускать. Парень видит, как Джун готовится сморозить какую-нибудь хрень о школе, но не даёт ему этого сделать, быстро выходя из авто, и бежит к лестнице, на которой уже стоял Тэхён. — Это какой-то кошмар, — выдыхает Мин, входя в школьные двери. — То, что ты спишь с Намджуном, или то, что Хосок в больнице? Тэхён не хотел издеваться, только поддеть. От него достаточно долго скрывали интересный факт, а в дружбе самым главным было доверие. Но Тэ, будучи вселенской сучкой, не готов был отказываться от друга только потому, что тот спал с его… отчимом? Звучало отвратительно, но Ким сдержался, чтобы не высказать Юнги всё, что он думал об этом. А думал Тэхён ещё хуже, чем Чонгук, проболтавшийся прошлой ночью. — Тэхён… — Я тебя вытащу, — искренне пообещал Тэ, обнимая Мина за плечи. — Только сходи к Хосоку, когда его выпишут. Сейчас Чонгук тебя не пустит, я знаю. — Почему бесится Чонгук? — Думаю, ты скоро поймёшь, — входит в класс Тэхён. Глаза чуть потухли, руки отпустили друга. Юнги хотел понять, но боялся.***
Часы пробили полночь, Чонгук вышел на балкон, наблюдая за тем, как открываются высокие ворота, пропуская внутрь одинокую машину. Две минуты, и из авто появляется тёмная макушка. Гук в последний раз смотрит на человека и возвращается в дом, спускаясь на первый этаж. Гость вошёл тихо, бегло рассматривая знакомый дворец, и остановился посередине коридора, смотря на хозяина дома. Чонгук выглядел усталым, что было очевидно и по последним событиям, и по общей обстановке в стране. Боксёр слабо улыбнулся, кивая мужчине на гостиную, и первым сделал несколько шагов. Немного виски успокоит нервы, поможет быстрее уснуть. Гук наполняет два стакана, отдаёт один Сокджину и садится в кресло напротив дивана, где разместился гость. — Как ты это сделаешь и зачем? — с недоверием смотрит Гук. Почему Джин вдруг начал ненавидеть Намджуна, — Чонгук не знал. Но, кажется, у каждого жителя этой страны найдётся парочка претензий к нему. Боксёр первым делом думал избить Сокджина до смерти, а потом понял, что взять с него нечего и не каждый день он предлагает победу. Короткий звонок, несколько слов, Гук в ловушке. Он в себя не верит, но отчего-то хочет победить. Для брата. — Несколько месяцев назад я узнал, что бинты пропитывают гипсовой жидкостью. Кулаки становятся каменными, — сказал Джин, коротко отпив алкоголь. — Намджун давно этим занимается, вот его бойцы и непобедимые. А перед глазами Хосок, потому что если давно, значит, брат свой последний бой не проиграл. — Чимин может убить меня? — спрашивает Чон, но уверен в положительном ответе. — Я могу его остановить. — Как? — Пятьдесят миллионов, и победа твоя, а меня ты больше не увидишь, — залпом глушит виски Сокджин и отставляет стакан на столик, смотря боксёру в глаза. — Пятьдесят лимонов чего? Уточняй, пока я не охренел, — усмехнулся Гук. — Доллары, евро, рубли? — Вон, — копирует его улыбку Джин. — Это смешно, — откидывается на спинку кресла Чонгук. — Ты предлагаешь мне такое и просишь всего малость? — И ещё, извини за прошлое, — поднимается мужчина. — Я был не прав, — повисает молчание. — Так мы договорились? Чонгук пожимает протянутую руку. На слово верить тому, кто уже тебя предал, — нельзя, но Гук решил испытать удачу. А Джин собирается посадить Намджуна за решётку. Когда разбиваешь чьё-то сердце, будь готов получить обраточку. Джун нагородил достаточно, чтобы ему всё аукнулось.***
— Нет! — кричит Тэ, выбегая из дома. Это утро одно из тех, после которых хочется убить себя. За ним следом бежит Намджун, и кто бы знал, что этот чёрт такой быстрый. — Ким Тэхён! — Я сказал, что не стану! Не мог предложить ничего лучше, как отправить Тэхёна за границу. Что ж, кажется, плохо они с Гуком скрывались. Но никаких отъездов. Достаточно этого. Ещё два дня, и всё. Как бы ни закончился бой, Тэхён всё сделает по-своему. — Думаешь, рядом с ним лучше? — всё-таки ловит его Джун. — Ты всё испортишь. Тэ смотрит на брата, что стоял на крыльце и наблюдал за картиной во дворе. Спасения от Чимина точно не будет. Он же и доложил Джуну обо всём, да? Тэхён дёргается, когда появляется ещё и Фил, а внутри что-то подсказывает, что уж он точно может полезть в драку с боссом. Не чужие люди уже, так что Фил набьёт морду Намджуну, только щёлкни. Но Тэ смог вырваться из слабой хватки Джуна и добежать до майбаха. Сел в авто и приказал Филу уезжать в школу. Что это ещё за новости, чёрт? Намджун так сильно боится прессы? Отношения Тэ и Гука — это ещё ничто против того, что приготовил Джин.***
Чонгук мягко поддерживает брата, помогая ему ступать по лестнице особняка, и сажает на стул на кухне, быстро прося прислугу сделать кофе. Боксёр забыл, когда нормально спал, и этот бой, которого ещё и не было, высосал из Чона все соки. Чонгук ничего не говорит брату о Джине, решил, что это лишнее. Хосоку и без того хватает забот. — Ещё не искал новую кандидатуру на должность твоего менеджера? — усмехнулся Хосок, принимая из рук молодой девушки чашку. — Нет, — сел напротив Гук. — И не хочу. — Тебе нужен другой человек, я уже никак не смогу справляться, — отпил кипяток старший, — если только это не конец и для тебя. — Может, так будет лучше. Они так долго шли к этому, а приходится всё оставить. Только сначала Чонгук поборется, он же король. Или был им?***
На город давно легла ночь, но Хосок не мог уложить себя спать, слоняясь по квартире. Внутри всё болело, но мужчина отказался валяться в больнице и пропускать важное событие в жизни брата. Раны заживут, кости срастутся, а душа у Хосока навсегда останется потрёпанной. Звонок. В дверь начали стучать. Чон поморщился, представляя, кого могло принести в такое позднее время. Хосок нажал на кнопку наручных часов, и женский голос сообщил о двух часах ночи. Он будто под гипнозом открыл дверь, не решаясь спрашивать, кого принесло. И почувствовал гостя, который смотрел на него в упор, когда сам Хосок не мог ничего видеть. — Я поздно? — хриплым голосом спросил Юнги. Хосок только чуть отошёл, пропуская парня внутрь, и закрыл дверь. На ощупь нашёл выключатель, и тусклый свет озарил длинный коридор. — Ты простишь меня? — Мин взял его за руку. Хосок закрыл глаза, не желая сейчас особо вникать в разговор, потому что ему было достаточно только того, что Юнги был здесь. Чон не станет устраивать с ним перепалки, это просто незачем, настрадались уже. — Посмотри на меня, Хосок, — взмолил парень. — Я сбежал из-за тебя, когда Намджун найдёт меня, то точно убьёт, — Чон слышал, как всё сильнее начинал дрожать голос Юнги, — но я должен извиниться. — Ты хотел знать, кто убил меня, — открыл глаза мужчина, стараясь смотреть прямо, будто мог видеть Юнги. — Тот, кто сказал тебе правду. Не было смысла лгать или молчать об этом. Может, эта правда слишком шокирующая, но Юнги должен её знать. Хосок не собирался мстить мальчишке за его глупость, но улыбнулся, когда понял, что Мин находится в полном ауте. Он отпустил руку Хосока, но после резко обнял его всего. Юнги не предполагал, что был в постели с убийцей легенды. Мин больше не сдерживался, пуская горячие слёзы на плечо Хосока. Чон его поглаживал по спине, но… — Уходи, — коротко попросил мужчина. — Почему? — Ты не можешь быть с инвалидом, — отцепил его от себя Хосок. Юнги только сейчас заметил темноту в глазах напротив. Он зашёлся ещё большим воем, падая на пол, но уже не бросался на Хосока. Мужчина только стоял рядом, слушал рыдания и молился лишь о том, чтобы Юнги перестал, но ничего ему не говорил. Слова здесь будут лишними. — Мне никто не сказал… — размазывал слёзы по щекам. — Поэтому Чонгук… боже, что я натворил. — Ничего, — Хосок обошёл его, заворачивая на кухню. С горем пополам налил стакан воды и собирался вернуться в коридор, когда почувствовал чужое дыхание на щеке. Юнги был здесь, сидел на столешнице и тихо всхлипывал, чуть успокаиваясь. Вода не помогла, оттого он и решил, что помогут губы Хосока. Но Мин делал больно не только Хосоку. Потому что Чон прав, и Юнги не должен быть с таким, как он, даже если во всём виноват сам Юнги. А в чём именно? В том, что влюбился в чудовище и хотел сбежать? В том, что нашёл поддержку в другом? В том, что трус. Не хватило сил уйти от монстра и спасти себя вместе с Хосоком. — Я не уйду, — прошептал в губы Чона парень, ближе притягивая его к себе. — Ты обещал, что не дашь меня в обиду, — тяжело дышит, — так вот, я тебе обещаю то же самое. И я снова готов сказать, что ты жестокий. Нельзя вот так взять и всё оставить. Ты правда хочешь, чтобы я ушёл после всего, что было? Хосок не знает, чего он хочет. — Не будь старым мудилой, — слегка бьёт его в плечо Юнги, отчего мужчина издаёт короткий стон. — Слепой, глухой, хромой… Я не оставлю тебя. — Ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Это в тебе говорит чувство вины, — уверенно заявляет Хосок. Юнги знает, что Чон сейчас сморозит ещё что-нибудь такое, но сам Мин не готов это услышать. Он уверен, что это не чувство вины. Чувство, но другое. Юнги спрыгивает со стола и ведёт Хосока в спальню. Извиняться телом можно, но только если искренне жаль. А может, Намджун его к этому приучил. В любом случае, бой уже завтра, а что будет там — неизвестно. Юнги хочет подарить Хосоку всего себя в эту последнюю ночь, доказать, что всё, что между ними было, — не просто так.***
Утро выходит напряжённым, Чонгук встаёт раньше времени и приезжает на тренировку быстрее тренера. Тэ прогуливает школу, решив быть рядом с боксёром. Здесь явно лучше, и это, возможно, последний день, когда они видятся, поэтому Тэхён и не моргает, глядя на то, как готовится Чон. Совсем немного, и они поедут на бой, а там Чимин и Намджун… — Юнги?! — спортсмен останавливается, выкрикивая, и даже пугает вошедшего вместе с Хосоком и Мином тренера. — Я бы хотел видеть его лицо, — смеётся старший Чон. — Можешь описать? — поворачивает голову вправо, где стоял Юнги. — Он выглядит так, будто… — Стой! — подбегает к другу Тэ, зная, что ничего приличного он не скажет. — На пару слов, — и вытаскивает Мина за дверь. Тренер помогает Хосоку дойти до скамейки, после обращая всё своё внимание на Чонгука. — Он простил тебя? — налетает Тэ. — Ты ночевал у него? Намджун знает? А школа? — Не хочу говорить об этом. Ты, кстати, тоже не в школе. Так что давай просто побудем сегодня ярыми фанатами Чонгука? — Хорошо, — улыбается Тэ, обнимая друга.***
Люди занимали свои места, начиная выкрикивать имена боксёров ещё до начала боя. Яркие софиты били прямо в глаза, гогот не прекращался. Намджун покинул зал, заворачивая в комнату, где готовился Чимин. — Закончили? — мужчина бросил взгляд на двоих парней, что бинтовали руки боксёра. Бинты должны быть вымочены в гипсе. Намджун быстро удалил лишних из комнаты и сел напротив Чимина, обдавая его одним из своих ненавистных взглядов. Если Чимин проиграет, ему не жить, но он ведь выиграет? Каменные кулаки ещё ничего не решают. — Я уверен, что эта парочка будет здесь. — И что сделаешь? — усмехается боксёр. Речь, конечно, о Тэхёне и Юнги, но они сейчас мало волновали его. Понятно, что парни с Чонами. — Запру в подвале, если они не понимают слов, — серьёзно отвечает Ким, и тут никак не усомнишься в том, что так он и сделает. Чимин подходит к двери, сбрасывая волнение и тревогу, что вдруг накатили на него. Это важный бой, вот его, наверное, и переклинило что-то. Боксёр на секунду оборачивается, Намджун кивает, и Чимин выходит.***
Народ всё ликует, а двое боксёров стоят напротив друг друга и будто поверить не могут, что этот момент наступил. Чимина слегка потряхивает, и он не может справиться с собой. Видя Чонгука, Ким думает о брате, что болеет не за него, а за Гука. Тэхён всегда так волновался перед боями Чимина, а потом крепко обнимал его, мысленно благодаря за то, что не помер на этом ринге. И Тэ был прав. Чимин потерял его. Ничего не осталось, кроме перчаток и вечно недовольного Намджуна. Что же, чёрт возьми, было такого ужасного в том, что брат светился от счастья, когда рядом с ним был Чонгук? Эти двое сломали все устои в голове Чимина. И Ким бы плюнул на всё, даже на эту парочку, только снимите с него перчатки и пустите в свободное плавание. Пояс ничего не значит и не делает тебя королём. Возвышал Чимина его брат, но он его проиграл. Чонгук знает, где среди людей прячется Тэхён, смотрит туда, ловит его взглядом, извиняется за то, что сделает больно Чимину и бьёт прямо в челюсть. Ким отшатывается, но не падает, он сломан, но не сломлен. Пока. Смысл в бою. Эти двое борются не за пояс и понимают это. Чимин не упускает момента ударить и отправляет соперника в нокаут. Его руки каменные. Джин соврал? Чонгук даже теряется, думая, что всё закончится хреново не только для него. Но бинты Чимина чисты. Джин был у него, рассказал всю правду о Чонгуке. Смог доказать то, что Намджун и самого Чимина может отправить в тюрьму, если что-то будет не так. Поэтому боксёр чист и собирается выиграть честно, а потом убрать Джуна. Чимин устал от этого, пускай его самого посадят. Чонгук не собирался отправляться в реанимацию сразу после боя, поэтому вкладывает всю силу в свои удары и разбивает Чимину нос. После слабых ударов Кима Гук всё же поймал себя на мысли, что у того может быть просто такой удар и дело не в бинтах. Джин, сидящий в зале, подтвердил это своим взглядом. Гук отвлёкся, пропустил удар, вытер рукой кровь с рассечённой брови и снова пошёл в атаку. Чонгук несколько раз бьёт правой рукой в тело противника, намеренно начиная злиться и вспоминать, каково ему было из-за Чимина и Намджуна. У Чона получается разбудить в себе зверя и напомнить каждому здесь, что он король и всегда им был. Дьявол, но уже не святой. Но людям нравится, они ликуют, когда парни разбивают друг другу морды, и успевают обмениваться парочкой слов. Но вот он — последний момент, и они стоят уже ни живые ни мёртвые, ждут результатов, смотрят друг на друга. Победа имела значение? Чон Чонгук — король. Ким Чимин — подделка. Стоит сумасшедший крик, боксёры падают на ринг. Каждый пытался что-то друг другу доказать. Чимин не смог, Чонгук — да. Ринг заполняют полицейские, Гук отшатывается, попадая в руки тренера, который спускает его вниз. На Чонгуке пояс и победа в руках, у Чимина наручники и имя брата на губах. Тэхён бежит к Гуку, чуть обнимает его, боясь причинить боль своими прикосновениями, и смотрит, как брата уводит полиция, а Намджуна ведут следом за ним. — Не соврал, — хрипит Гук. — Что? — Ничего, — боксёр окровавленными губами целует Тэхёна, специально подставляясь под камеры.***
Три месяца спустя.
Пробка от шампанского попадает в люстру, и Чонгук кроет Юнги отборным матом. Вечно он портит всё прекрасное. Даже не может бутылку нормально открыть. Её, к слову, отбирает Тэ, начиная самостоятельно наполнять бокалы. В день совершеннолетия Тэхёна Юнги уже успел накосячить с рубашкой. Больше проблем Ким не хотел. Тэ подал бокал Хосоку, убеждаясь, что мужчина всё-таки крепко держал его. Переключился на друга, смотрящего на него с недовольством, и всё ещё что-то бурчал на Чонгука. — Не может и дня без происшествий прожить, — буркнул Гук, наконец поднимая бокал. — Что? — снова заметил испепеляющий взгляд Юнги. — Я рад, что тебе сломали нос, а то вечно свой шнобель суешь, куда не надо, — бросает Мин, выпивая всё до дна, и садится за стол. Между ними не было войны, но была неприязнь — ещё после случая со слепотой Хосока. Гук не собирался и дальше участвовать в этом, сказал тост, поцеловал Тэхёна и сел, только бросая молнии в Мина. — Вот и ваше спасибо, — коснулся пластыря на носу Гук. Чимин хорошо тогда приложился. — Я, значит, ему деньги на восстановление бизнеса родителей, а он… — Закройся уже, Чонгук, — выдохнул Хосок, обнимая Юнги, что ухмылялся, как хитрый лис. — Идём пускать фейерверк? — Ещё не сильно стемнело, — сказал Тэ, глядя в окно. — Потом мы напьёмся и будем не в состоянии, — всё же убедил всех Хосок. Тэхён бы очень хотел, чтобы и Чимин увидел эту красоту вместе с ним, но брат, как и Намджун, засел в тюрьме. От этого грустно, но Ким тешит себя тем, что увидит брата через пару лет, а Джун, надеется, сгниёт там. — Насчёт три, — поджигает фитиль Чонгук, глядя на Мина, помогающего ему. — Чувствую, как ты напряжён, — вдруг говорит Хосок, и Тэ удивлённо смотрит на него, пока те двое снова готовятся разругаться. — Я в порядке. — Надеюсь, это правда. Разноцветные огоньки озаряют темнеющее небо. — Тэхён, ты это видишь?! — кричит Чонгук, находящийся всего-то в пяти метрах от него. — Вижу! — улыбается Тэ, но смотрит отнюдь не на фейерверк. Начинают виднеться звёзды.