твои прикосновения такие живые.

       Джонхан проходится по рядам с книгами, доставая, как ему кажется, нужные. А еще он посмотрел сводку в гугле, и просто надеется, что это хоть как-то поможет. Джихун и Сунен, два абсолютно бесполезных человека, кидаются друг в друга самолетиками из бумажек, устраивая еще больший беспорядок в помещении. — Ш, — Сунен прижимает палец к губам, подходя к Джонхану, и Джихун настораживается, выпуская из пальцев самолетик. — Ты это слышал? — Говорит тихо Сунен, и Джонхан собирается было ответить, что ничего он не слышал, как Квон прижимает ладонь к его губам, утаскивая за стеллаж.        Сунен смотрит на Джонхана, одним взглядом прося просто молчать и сидеть бездвижно, а сам достает свой пистолет, выглядывая, чтобы посмотреть, спрятался ли Джихун. Одна девушка и трое парней заходят в помещение, говоря о чем-то друг с другом, и Сунен понимает, что дело дрянь, когда они замечают Джихуна. — Никому не двигаться, — говорит Квон, выходя из своего укрытия, вытянув руку с пистолетом перед собой, на случай, если кто-то из компании решит действовать. — Шелохнетесь, и я выстрелю. — Вы в меньшинстве, так что давайте без скандала, мы просто свяжем вас, и отведем к своим, — говорит один из парней, выступая вперед. — Себя свяжи, мудак, — отвечает на это Джихун, без колебания стреляя в незнакомца.        Джонхан жмурится, начинается настоящая перестрелка. Громко, душно и страшно. Джонхан прижимает ладонь к губам, заставляя себя дышать хотя бы через раз, ему хочется, чтобы это прекратилось. Он понимает, что что-то идет не так, когда слышит крик Джихуна. Он выглядывает, чтобы увидеть, как Ли сжимает раненное предплечье пальцами, пытаясь остановить кровь. — О, Господи, — выдыхает Юн, подползая к парню. — Ты как? Что мне сделать? Джихун? Ты меня слышишь? — Но Джихун не отвечает на это. — Сунен! Сунен, он не отвечает!        Квон бросает на него злой взгляд, и Джонхан понимает, почему все, даже если и недовольны поведением этой парочки, молчат и не перечат. Сунен откидывает свои пистолеты, вытаскивая кинжалы из кармашков на джинсах, и Джонхан совсем не понимает, что происходит. Но Сунен за считанные минуты, в которые Юн едва сам не теряет сознание, когда видит кровь Джихуна на своих пальцах, убивает всех незнакомцев. — Джихун, эй, эй, я здесь, слышишь? — Он приседает возле парня, который от боли едва ли не плачет, и держится в сознании из последних сил. — Сейчас, малыш, дай мне минуту, хорошо? — Больно, — хнычет Ли, смотря на Сунена полным слез взглядом. — Я знаю, знаю, — хрипит в ответ Квон, разрывая ткань своей футболки. — Сейчас я затяну, и мы остановим кровь, ладно? Вот, сожми это зубами, — он протягивает парню одну из книг, и тот сжимает ее между зубов. — Вот так, молодец, ты хорошо справляешься, — говорит Сунен, туго обвязывая предплечье Джихуна, и тот мычит, жмуря глаза. — Все, все, видишь? Все закончилось. — Нужно идти, — выдыхает Ли, когда Сунен откидывает книгу в сторону. — Мне нужно знать, прошла ли пуля на вылет? — Спрашивает Сунен, разворачиваясь к Джихуну спиной. — Залезай, я понесу тебя. — Сунен, я не умираю, — закатывает глаза Джихун. — И могу идти сам. И да, она прошла на вылет. Мне уже лучше. — Заткнись и залезай на мою спину, — цедит Сунен. — Ты потерял право закатывать глаза, когда схватил пулю.        Джихун забирается на его спину, устраиваясь как можно комфортнее, а после он оборачивается к Джонхану, вспоминая о его существовании. — Возьми пистолет с пола, — говорит он грубое. — Пойдешь спереди, бесполезный.        Джонхан не перечит, ведь Сунен прав. Джонхан и вправду бесполезный. И все эти перестрелки, и вид крови, да и вообще вся эта всратая ситуация с концом света — сводили его с ума. В какой-то момент, он просто ловит себя на мысли, что хотел бы исчезнуть со всеми остальными. — Я голодный, — ноет Джихун, прижимаясь щекой к макушке Сунена. — У, ты еще и не поцеловал меня, что за фейковый бойфренд. — Потерпи еще немного, — просит его Квон, улыбаясь. — Как будем дома, примешь обезболивающие, Мингю зашьет рану и ты поешь. — А можно я поем перед всем этим? — Господи, ты меня с ума сведешь. Конечно можно. — А поцелуй можно? — Конечно.        Если бы не вся эта ситуация, и если бы Сунен не убил четверых полчаса назад, Джонхан бы подумал, что они милые. Ему очень интересно, что вообще могло заставить хоть кого-то убивать вот так. Сунену было вообще плевать кто перед ним, его взгляд был черный, словно состоял лишь из зрачков, движения точные и без колебаний, и он не застрелил всех этих людей, а перерезал им глотки. Это было дико для Джонхана.        В доме тихо, все уже спят, либо занимаются своими делами в комнатах. Но стоит Сунену крикнуть: «у нас раненый», как все выползают из своих убежищ, суетясь вокруг Джихуна. Сынгван приносит ему желанную еду, а Сунен дарит обещанные поцелуи, и только спустя минут десять, все успокаивается, и Мингю уводит Джихуна куда-то, видимо, чтобы осмотреть и решить, что делать с его ранением. — Я с ним больше никуда не пойду, — говорит Сунен, указывая на Джонхана. — Он буквально бесполезный. На нас напали, а он даже свой пистолет не достал. — Извиняю тебя, — обиженно отвечает Юн. — Но я в серийный убийцы не записывался. — Это долбанный конец света, придурок! — Кричит Сунен, пугая Сынгвана, который сжимается, надеясь, что это все прекратится. — Хочешь быть всратым пацифистом? Иди и убей себя! Я в твои личные телохранители не записывался. — Никто и не просил защищать меня! — Не менее громко отвечает Джонхан. — О, да? — Сунен переводит взгляд на Сынчоля. — Я думаю, вам есть о чем побалакать, — он громко цокает, направляясь к своей комнате. — Из-за тебя, Джонхан, Джихун пострадал. И тебе, блять, повезло, что это не так серьезно. Клянусь, я бы убил и тебя там, если бы с ним что-то случилось, — бросает он через плечо, скрываясь за дверью своей комнаты. — Ну и зачем? — Джонхан скрещивает руки на груди, смотря на Сынчоля с осуждением. — За тем, что ты бы умер, если бы он тебя не защищал, — закатывает глаза Чхве. — Ты нашел то, за чем пошел? — Да, — вздыхает Джонхан. — У меня голова болит, — говорит он тихо, прижимая ладонь ко лбу. — Тебе нужен отдых, — мягко отвечает Сынчоль, уводя его в сторону своей комнаты. — Хочешь лечь со мной?        Джонхан кивает. Вряд ли он вообще уснет сегодня. Он идет в душ, возвращаясь в комнату в одной майке Сынчоля, и чувствует себя более чем лучше. Забравшись в кровать, Джонхан достает все добытые учебники из портфеля. — О, ты быстро, — Сынчоль улыбается ему, заходя в комнату с двумя чашками горячего шоколада. — Держи. — Спасибо, — мямлит Юн. — Я должен прочесть это все, — вздыхает он. — Ты можешь сделать это завтра. — Чем быстрее, чем лучше. — Да, но у тебя была трудная ночь.        Сынчоль отбирает все учебники, убирая их подальше, и забирается на кровать, беря в руки свой стакан. Он смотрит на Джонхана недолго, а после опирается спиной о стену, откидывая голову. — Сунен убил четверых и глазом не моргнул, — говорит Юн, тяжело вздохнув. — Это все слишком, Сынчоль. Не думаю, что я смогу вынести это. — Он защищал того, кого любит, — пожимает плечами Чхве. — Знаешь, еще до всего этого, я бы никогда не подумал, что он сможет вот так защищать кого-то. — О чем ты? — Интересуется Джонхан, отпивая от своего напитка, и довольно жмурится. — Когда я только познакомился с Суненом, он был очень застенчивым. Тихим даже. Ему нужно было время, чтобы привыкнуть ко мне, потом я открыл его с другой стороны. Он был смешливым и забавным, с ним было приятно пошутить, и я часто зависал с ним и Джихуном, — рассказывает Сынчоль. — В первый день, их схватили. Джихуна пытали, а Сунена заставили смотреть на это. Поэтому, он изменился. — Это… это ужасно, — шепчет Джонхан, опуская взгляд. — Но он прав, знаешь? — Сынчоль смотрит на Юна с усмешкой. — Это конец света, и сейчас не время быть пацифистом. Либо ты защитишь себя и тех, кто тебе дорог, либо умрешь и их убьют. — Я лучше умру. — Я тоже так говорил. — Что? — Джонхан поворачивает голову, в сторону Чхве, смотря на него немного удивленно. — Что? Думаешь ты один у нас такой принципиальный пацифист? — Тихо смеется Сынчоль. — Люди всегда говорят что-то вроде: «да я скорее умру, чем убью кого-нибудь», но на деле, они убьют кого-нибудь, чтобы остаться живым. Это легко говорить так высокомерно, когда ты не сталкиваешься с подобной ситуацией. — Я столкнулся. И я действительно лучше умру, — хмыкает Джонхан. — Ты застрелил того человека, который напал на меня, — пожимает плечами Сынчоль. — Я бы на твоем месте пересмотрел свои взгляды. — Ты сказал, что я не убивал его, — хмурится Юн. — Ты сказал, что это ты убил его. — Будь у тебя выбор: убить кого-то и спасти меня или смотреть на то, как кто-то убивает меня, что бы ты выбрал? — Спрашивает Сынчоль. — Но этого не произойдет. — А если произойдет? — Сынчоль. Этого не произойдет. — Ты не знаешь точно.        Глаза Джонхана наполняются слезами, и Сынчоль понимает, что зашел слишком далеко. Юн выдыхает едва слышное: «не говори так», и Сынчоль притягивает его к себе, приобнимая и мягко целуя в лоб. Он шепчет тихое: «прости», пальцами поглаживая щеки парня.        Они сидят в тишине какое-то время, но благодаря ей Джонхан понимает — он на все сто процентов предпочтет убить кого-то, а не смотреть на то, как убивают Сынчоля.