Соцветие

Понедельник. Первое сентября. Теперь оно уже не дарило мне той радости, которую я получала раньше при этой дате. В этот раз оно даже немного огорчило меня потому, как оторвало от изучения магии. Не сказать, что за прошедшую неделю я добилась значительных результатов в этой неплохой науке, но кое-чему мне все же удалось научиться. Я выяснила, что для успешного колдовства мне необходимы знания физики, химии и биологии, поэтому из шкафа были извлечены школьные учебники по данным предметам, докуплена литература, остальные книги были найдены в интернете. Я узнала, что для того, чтобы увеличить размер магического резерва мало заниматься магией, нужно еще и прокачивать свой организм (в здоровом теле здоровый дух, однако) и потому включила в свой распорядок дня занятия физкультурой. В общем, занятия магией поглотили почти все мое время. Мечта все-таки. А теперь половину дня мне следовало проводить на занятиях, что значительно замедлит мой прогресс в том, что было для меня по-настоящему важным. Но что ж. С этим придется смириться. Ничего не поделаешь. В колледж я пришла заранее. Потому, что привыкла, и потому, что в этом случае у меня будет возможность почитать учебник по физике, уютно устроившийся в моей сумке. Хоть какая-то польза. Но все-таки, возможность в скором времени увидеть знакомые лица хоть немного, но радовала меня. Интересно, много ли нас осталось после летней сессии? В призрачную возможность того, что в нашей группе может появится новичок я не верила. Так, куда нам надо? Вроде в группе стояло, что вместо первой пары нас собирает куратор? Значит идем к ней по пока еще пустым коридорам. Второй этаж, кабинет 110. Обычно, привычно. Третий год одни и те же лица, одни и те же коридоры, а значит никаких переживаний, значит привычное уже полное спокойствие. -Девушка! – прозвучал голос откуда-то из-за моей спины. Значит начали появляться люди. А красивый голос, однако, мягкий баритон, плавный, правильный, чистый. -Девушка! – теперь он прозвучал гораздо ближе, а на мое плечо опустилась чья-то ладонь. Я обернулась и уставилась на незнакомого долговязого, неестественно бледного брюнета, про себя отметив через чур красивое лицо незнакомца. -Чего, - недовольно буркнула я, никогда не отличалась особой разговорчивостью. -Не подскажете, как к сто десятой пройти? Я здесь еще не ориентируюсь. -Второй этаж, направо, - буркнула я, не став объяснять, что ему сейчас не по расписанию, а к куратору нужно. Без меня пояснят, а я людей не люблю. -Спасибо. Улыбнувшись, брюнет направился к лестнице, а быстро он ходит, однако. Уже перед самой лестницей обернулся ко мне и снова улыбнулся. Смешно ему что ли? Леший с ним, пусть угорает. Надо мной все равно все постоянно смеются. Мне уже все равно. Мне уже давно не больно. Пожала плечами и последовала за парнем, все равно мне туда же. Будет докапываться со скуки, пошлю куда подальше. В прочем… да пошел он! Мне мои нервы дороже. К тому же у меня есть магия, а это гораздо важнее мелочных конфликтов с какими-то непонятными парнями, которые, кстати, не учатся со мной в одной группе. Подойдя к кабинету, я сделала вид, что не заметила своего недавнего собеседника и достала из сумки учебник. Хочешь стать хорошим магом? Учись! -Странный выбор литературы для юной девушки. Отклеившись от подоконника, у которого так неплохо устроился, парень подошел ко мне. Так, мне на него плевать, поэтому ответа он не дождется. И пусть сколько угодно строит глазки свои красивые, светло-карие, под благородным разлетом угольно-черных бровей. Меня этим не проймешь. Я воробей стреляный. -Знаешь, не ожидал, что симпатичная юная девушка предпочтет огромному количеству интересных книг учебник по физике. -Шовинист несчастный, - буркнула я, испытав сильное раздражение от его слов. Значит, если я девушка, то мне не должны быть интересны науки, все равно я, тупица, ничего в них не пойму. -Я не так выразился. Хотел просто отметить необычный для меня факт того, что ты в данном вопросе руководствуешься совершенно иными принципами, нежели большинство твоих сверстниц. Я извиняюсь, если мое неосторожное высказывание было для тебя оскорбительным. Снова улыбка. Привык, наверное, что одной такой гримаски большинству девушек достаточно для того, чтобы растечься счастливой лужицей. А загнул то как. Причем, мне казалось, что подобная манера выражаться была для этого странного парня естественной. Впрочем… да ну его! -Вопрос решен? Я могу читать дальше? -А как же познакомиться? Все же нам предстоит довольно долгое время учиться вместе. -Не собираюсь я с тобой знакомиться. А на счет учебы, я уверена, что ты просто ошибся кабинетом. По крайней мере я сильно на это надеюсь. Мне совершенно не нравилось то, какое впечатление он пытался у меня создать. Слишком уж брюнет напоминал сильно окультуренную версию Сергея Тихонова, отчисленного из нашей группы в середине того года. Еще в первом семестре первого курса ему показалось, что будет смешно, если он будет выделываться, будто я ему нравлюсь. Хоть я и практически сразу распознала его мотивы, но все равно было очень неприятно, когда он раз за разом повторял эту несмешную шутку. А уж когда ее подхватило еще несколько наших одногруппников… А тут еще один на мою голову… нарисовался. Как же я хочу, чтобы он действительно просто ошибся кабинетом. Пожалуйста, пусть это будет всего лишь ошибка. -И все же я настаиваю. Блин, этот клещ от меня когда-нибудь отстанет? Что ему сказать, чтобы он оставил меня в покое? Но развлечься за мой счет я ему не дам. Дурочек пусть ищет в другом месте. Раскрываю учебник, усиленно стараясь обращать внимание исключительно на четкие формулировки абзацев. Рядом со мной никого не стоит. Я в коридоре одна. Никто не сверлит меня непонятным взглядом из-под угольно-черных бровей. Никакие раздражающие незнакомцы не пытаются отвлекать меня от чтения. Никто не пытается опустить крепко зажатый в моих руках учебник… Чего!? -Руки убрал! – рыкнула я, начиная терять терпение. И с чего я решила, что он просто похож на Тихонова? Этот тип гораздо хуже. Так, успокойся. Главное не колдануть чего-нибудь с раздражения, а то мало того, что ничего убойного я пока не умею, так еще и те небольшие крупицы магии, которые мне пока доступны необходимо усиленно скрывать от окружающих. -Если познакомимся, обещаю перестать пока мешать тебе постигать тайны мироздания. Ну как? -Ева, - сердито буркнула я, надеясь, что теперь то он оставит меня в покое. -А я – Илларион. Если длинная форма неудобна, зови меня Рион. -Не собираюсь. На кой леший ты мне сдался? И отстань уже, раз обещал. И я снова уткнулась в учебник. В этот раз мне не мешали. Однако почитать мне почти не удалось: начали собираться однокурсники. Одни сбивались в группы, шумно обсуждая прошедшее лето, другие слушали через колонку какую-то совершенно непристойную песню, явно написанную орангутангом без чувства вкуса. Для меня прослушивание подобной «музыки» (особенно после Лайт Веты) было если не мучительным, то очень близким к этому. Стараясь не морщиться, я убрала книгу в сумку, после чего не без злорадства отметила, что моего недавнего собеседника пытается осаждать Оксана Яхонтова. Окса была девушкой отнюдь не тяжелого поведения, скорее наоборот. Она отличалась в определенной степени развязанным поведением и манерой одеваться. Про нее также ходили разнообразные слухи, на счет того как именно у нее появился айфон. Внешность ее, привлекательная для парней, мною воспринималась как невероятно раздражающая. Обильно наштукатуренное лицо, на котором застыло капризно-неприятное выражение, волосы, окрашенные в неестественный рыжевато-коричневый цвет, чистые, но неаккуратно обвисшие, вечно просвечивающая кофта, сквозь которую видно нижнее белье кричащей расцветки и непомерного размера пятая точка, обтянутая облегающими штанами… Красота, одним словом. Однако усилия девушки не возымели успеха. Мое мнение о парне даже немного улучшилось. Все-таки не совсем идиот. Кажется, я начинаю немного ему сочувствовать. Окса, раз уж он ее зацепил, в покое парня не оставит. О, а вот и главное чудовище нашей группы (не только потому, что кошмарней ее у нас в группе никого нет, но и потому, что девушка являлась старостой) – великолепная Наира Микоян, в плане стервозности характера способная переплюнуть всех известных мне людей. В ее внешности была та же двойственность, что и у Яхонтовой: Наира считалась среди парней довольно привлекательной, в моих же глазах ее красота была сильно отталкивающей. Широкие бедра, противопоставленные общей стройности фигуры, вызывали легкий диссонанс, но самой главной достопримечательностью этой девушки конечно являлось лицо. Густо обведенные черным карандашом, изломанные вздернутым кверху углом, брови, придающие взгляду надменное выражение. Неприятно очерченные резко высеченные скулы. Острый треугольный подбородок. Губы, сжатые в слегка презрительном выражении, подрагивающие от находящихся в постоянном движении челюстей – с жевательной резинкой Наира не расставалась никогда. Неудивительно, что она очень быстро сошлась с похожей на нее, но гораздо менее умной Оксаной. Впрочем, год спустя их дружба так же резко, неизвестно по какой причине сошла на нет. Смотрите-ка, тоже уставилась на брюнета. Как же все-таки армянка похожа на Яхонтову. Парень, я тебе сочувствую, но вслух, конечно, ничего не скажу, и не надейся. И вообще, быстрее бы звонок, который наконец заткнет эту галдящую толпу. Куратор, пожилая миловидная женщина с аккуратно-пушистой прической седых волос, появилась буквально за минуту до звонка, запустила нас в кабинет, успев ободряюще улыбнутся Иллариону (гад, не мог имя попроще носить), который похоже все-таки будет учиться с нами. В кабинет я проскользнула в числе первых, намереваясь занять уже привычную последнюю парту. На ней удобней всего было заниматься параллельно с учебой какой-нибудь ерундой, от которой я никак не могла отказаться. Сидела я всегда одна, стараясь ни с кем не общаться и ни с кем не контактировать. Общество не принимает меня, я не принимаю его. Все правильно, все честно, хотя и бывает для меня временами обидным до жути. Иногда очень хотелось хоть немного почувствовать себя своей в какой-нибудь компании веселых балагуров. Но все-таки это не для меня, а я не для них. Мы существуем на слишком уж разных полюсах человечества. Возможно это и к лучшему. -Перед тем, как мы перейдем к основной теме нашей сегодняшней беседы, я хотела познакомить вас с вашим новым товарищем, - куратор кивнула в сторону брюнета, задумчиво выбиравшего куда бы ему сесть, - Илларион Кошкариков перевелся в наш колледж в связи с переездом. Надеюсь вы покажете себя отзывчивыми молодыми людьми и поможете ему освоиться в коллективе. В ответ на эти слова Наира и Окса энергично закивали, остальные же не проявили видимого энтузиазма. Я же старалась скрыть удивление пополам со смехом. Кошкариков! Ну и фамилия! Ну и персонаж. Тем временем, брюнет, немного подумав, направился ко мне и, состроив умильную мордашку, спросил: -Можно я с тобой сяду? Под взглядом куратора мне пришлось лишь согласно кивнуть с недовольным видом и убрать с соседнего стула сумку, а так хотелось послать его к лешему. За нашу недолгую беседу он так успел меня достать, что все, что мне в тот момент хотелось, это обложить его всеми известными мне нецензурными выражениями. Широко улыбнувшись, Кошкариков, с непонятной мне грацией, опустился рядом со мной. Вот ведь… Козел, а двигается так что даже меня, индифферентную к подобным вещам завораживает. И руки у него красивые, аккуратные, правильные с длинными пальцами, так подходящими пианисту… Брр! Что за ерунда закралась в мои мысли? Не хватало еще симпатию к нему начать испытывать. Нет, мне такого счастья не надобно. И вообще, странный он какой-то, есть в нем что-то неправильное, нечеловеческое, никак не могу понять, что именно. Стоп! А вдруг он распознает во мне мага. Нет. Никаких больше разговоров с ним. Держаться подальше. Держаться подальше. Целее буду. И вот еще: нужно срочно учиться видеть ауры, а то окажется поблизости кто-нибудь не такой, а я не пойму. Сегодня же и начну. Видела я в оглавлении что-то на эту тему. К дальнейшим словам куратора прислушиваться я не стала потому, как началось обычное для подобных случаев, но положенное абстрактное ля-ля. Ля-ля учеба… поведение… техника безопасности. Обыденно, буднично и скучно, к тому же совершенно бесполезно для тех, кто слышал подобные речи уже далеко не один раз. Эх, жаль в жизни нет такой кнопки, которая позволила бы попустить ненужную ерунду и приступить к чему-нибудь полезному. Быстрее бы на пару. Когда наконец закончился последний пассаж о вреде поджигательства и нас наконец отпустили на занятия, я резко подскочила с места и собиралась с максимальной для себя скоростью покинуть кабинет, но меня остановили. -Ева, задержись пожалуйста, - попросила куратор. Я не могла не испытывать к ней симпатии. Она напоминала не куратора одной из групп в колледже, а скорее учительницу младших классов: бегала за нами, беспокоилась о каждом студенте, помогала, объясняла. В моих с ней взаимоотношениях был лишь один. Но существенный, недостаток: добрая женщина постоянно пыталась привлечь меня к какой-нибудь общественной деятельности. Почему-то ей казалось, что это может меня социализировать, что общество вдруг примет меня, если я стану к нему открытой. А ведь я пыталась. Несколько раз. И каждый раз очень быстро заставлял меня захлопывать створки. Таким как я не место среди этих жизнерадостных, общительных и совершенно обычных ребят. Они также совсем не желают видеть меня в своем обществе. Я слишком чужая, чуждая им, может из-за вынужденной изоляции, а может по каким-то иным, неизвестным мне причинам. Повернувшись к куратору, я постаралась улыбнуться. Получилось неискренне: денек начался так себе, но она не виновата в моих проблемах, она не имеет к ним никакого отношения, а значит я не имею никакого права их на нее навешивать. А потом выжидательно уставилась, ожидая, что же она хочет мне сказать. -Я хотела тебя кое, о чем попросить, - сказала куратор и, дождавшись, когда последний студент покинет кабинет продолжила, - Понимаешь ли, дело в Рионе. Его семья совсем недавно переехала в Рязань, и он почти не знает город. Еще меньше он знает колледж. Не могла бы ты помочь ему освоиться? -Если попросит, помогу, - с неохотой ответила я, - не попросит – значит ему это не нужно. Хотя я не думаю, что ему может понадобится моя помощь. Полагаю, ему ее уже предложили, причем в гораздо более полном объеме чем могу оказать я. Но почему именно я? -Из всей группы ты самая отзывчивая и чуткая к чужим проблемам. Да уж, самая отзывчивая, горько подумала я. Ко мне можно подойти, получить помощь, а потом наплевать в душу. Спустя пару дней подойти снова, зная, что не откажу. Никогда не умела говорить нет, никогда не могла послать подальше просящего, чем стальные охотно пользовались. А почему нет? Когда человек позволяет так с собой обращаться (а я просто не могу не позволять), грех не воспользоваться. Нет. Не думаю об этом. Мне все равно. Меня не волнуют их слова. Меня не волнует их мнение. Мне все равно. Мне давно уже все равно. -Хотя и совершенно нелюдимая, - тем временем продолжила куратор. Ага, будешь тут открытой и общительной. Чуть-чуть дашь слабину и тебя окончательно растопчут. Нет, ребята у нас в группе неплохие, просто я с самого начала не вписалась, я никогда не вписывалась и никогда уже не впишусь. Осталось только смириться и забыть. Забыть… -Какая есть. Я могу идти? -Да. И еще. Я надеюсь на тебя. На это мне оставалось только кивнуть и покинуть кабинет, быстрым шагом направившись на занятия, хотя до начала пары у меня было целых пятнадцать минут. Поднимаясь по лестнице, я услышала голос Оксы Яхонтовой, достаточно быстро поняв, что речь идет обо мне, потому как ни о ком другом подобные вещи она сообщить не могла. -Плюнь ты на нее, она странная. Ни с кем не общается, никуда не ходит. Сидит, что-то вечно карябает в своей тетрадке. Говорит грубо. Слова словно сквозь зубы цедит. Хорошо хоть по учебе соглашается помогать, и то со скрипом. И вообще она какая-то не такая. Только время зря потеряешь. Увидев меня в дверном проеме, она лишь равнодушно пожала плечами и отвернулась, целиком и полностью сконцентрировав свое внимание на Кошкарикове, которому общение с ней явно не доставляло удовольствия, но послать собеседницу куда подальше не позволяло воспитание. Не обратив ни на нее, ни на ее слова никакого внимания, я молча прошла мимо них, не без радости убедившись, что мне не придется выполнять поручение куратора. Словами не передать, как сильно я не хотела с ним общаться. -Ева. Ну вот. Помяни лихо, как говориться. И чего ему от меня нужно? -Чего тебе, Кошкариков? -У меня есть имя, - самую малость нахмурив брови, произнес парень. -Я не называю малознакомых людей по именам, - ответила я, с вызовом посмотрев на брюнета. Мое высказывание было чистой правдой. Всех своих одногруппников я называла исключительно по фамилии. Для меня назвать человека по имени означало впустить его в свой ближний круг, чего я практически никогда не делала. Исключение составляли только официальные связки имя-отчество не подразумевавшей за собой никакой эмоциональной близости. -Чего тебе? -Ты не против, если я с тобой сяду? Что, пассаж о помощи в учебе заинтересовал? Надеешься, что такая возможность распространяется и на тебя? Или же просто не хочешь упускать такой удобный объект для идиотских шуток? И не надейся! Я тебя насквозь вижу. -Против. -Почему? -Я сижу одна и не намерена менять такой порядок вещей, - буркнула я, ощущая на себе злой взгляд Оксы. В глубине души тем временем начало подниматься чувство вины. Я ведь обещала куратору, что помогу парню, если он попросит. И вот он просит, а я, руководствуясь мелочными обидками, отказываюсь. Это неправильно. Я не должна так поступать, если не имею желания в скором времени возненавидеть саму себя за моральное уродство. Что я творю? Кто-нибудь может сказать мне что я творю? И как мне относится к себе, если я позволяю себе такое? Другие люди не виноваты в том, что я не могу вписаться в их общество. Кошкариков не виноват, что бесит меня. Он конечно козел, но это не повод посылать человека, который просит. Черт. -А ты попробуй. Может так тебе понравиться больше. Я не худший экземпляр соседа по парте. -Леший с тобой, но на всякий случай учти. Книга годится не только на то, чтобы ее читать, - сказала я, и пусть он думает, что уговорил. Не собираюсь я выдавать ему истинные причины собственного решения. Главное, чтобы Яхонтова и Микоян не устроили мне темную… -Учту. Надеюсь тебе не придется пускать в ход столь грозное оружие. -Я тоже. Надеюсь. На этом наш разговор увял. И пусть он непременно выбесит меня снова. Пусть прикалывается, у меня к таким шуткам уже выработался иммунитет. Пусть он – козел. Пусть я его терпеть не могу. Все это не важно. У меня было четкое и непоколебимое чувство, что я поступила правильно. А если я поступила правильно, то и последствия моего поступка будут правильными. А уж плохими или хорошими рассудит время. Первый учебный день проходил по сокращенному расписанию, поэтому закончился довольно быстро. Кошкариков, видимо сговорившись с моей совестью, отвоевал для себя право сидеть со мной и на всех остальных предметах, но особо разговаривать не пытался. Видимо ему требуется освоится в коллективе, прежде чем развернуть свой пакостный потенциал на полную катушку, а может быть моя угроза насчет учебника все-таки возымела действие. Кто знает. Из-за начала учебы мне пришлось скорректировать свой график. Физкультура была частично вынесена на дорогу домой. Ставшие за два года привычными поездки на автобусе заменила пробежка, пока что по самой короткой дороге, а затем, когда дистанция станет для меня легкой и привычной, перейду на обходные пути: парочку я для себя уже присмотрела. И вот, едва выйдя на крыльцо колледжа, я припустила в сторону дома. Меня вроде кто-то пытался окликнуть, но я не уверена. Погода выдалась сухой, теплой, но пасмурной. В самый раз для пробежки. Бежать вначале было легко, доже рюкзак за спиной не особо мешал, но уже на середине пути я начала серьезно уставать. Что-то совсем я хлипкая. Может поездку до колледжа тоже заменить пробежкой? Отличная идея! Так прогресс должен пойти быстрее. И мне больше не придется толкаться в душном переполненном автобусе, опасаясь за свою жизнь и сохранность имущества. Со всех сторон плюсы. А то, что мне бегать тяжело, так это со временем пройдет. Привыкну, окрепну, втянусь. Мне еще и понравиться. А дома в первую очередь готовка, совмещенная с практикумом по магии, а затем штудирование книг, с перерывами на зарядку. Примерно так и выглядела моя новая жизнь, которая мне по-настоящему нравилась. Новая жизнь, полная чудес и удивительных открытий. Жизнь, о которой я, как оказалось, всегда мечтала. -Что, влюбилась? – с улыбкой спросила меня мама, отправив в рот первую ложку гречневой каши с мясом (готовила я пока плохо, поэтому и решалась лишь на самые простые в приготовлении блюда) и, заметив мой недоумевающий взгляд, пояснила, - пересолила немного. Да, я влюбилась. В магию. Вот только маме об этом знать ненужно. Я вообще была уверена в том, что никто не должен знать о произошедших со мной переменах. Почему-то, мне казалось, что, если я проболтаюсь по глупости, это непременно подставит под удар близких мне людей, поэтому была намерена хранить строгий режим секретности. -Нет, - коротко ответила я, не желая продолжать эту тему. Зная маму, перепалка могла затянуться минимум на полчаса, а времени было жалко. Я ведь еще почитать хотела, уж слишком интересный параграф попался. Стоп. Совсем забыла. Я же планировала разобраться с аурами. Нужно же все-таки разобраться, что же из себя представляет Кошкариков, и каких гадостей от него можно ожидать. Голова моя дырявая… ладно, посижу с мамой минут десять и займусь. Не одной же магией жить. Раздел об аурах меня огорчил. Нет такого заклинания, что раз и все, ты видишь ауры. Нужно особым образом перестраивать зрение, а, чтобы получилось нужно раз за разом повторять специальные упражнения, описание которых, к счастью, в фолианте имелись. Значит в расписании появляется новый пункт. Сегодня и начнем. Магия, много магии, и более ничего для счастья не требуется… Сегодня я встала пораньше. Еще бы, впервые намереваюсь добраться до колледжа бегом и понятия не имею сколько на это потребуется времени. Так, не забыть еще расческу. Представляю, что будет представлять из себя моя прическа к концу пробежки. Не хватало еще и таким образом выделиться из стройного ряда студентов, я и так уже… выпендрилась, дальше некуда. Бежать ранним утром было несколько сложнее, чем после занятий, в основном по той причине, что приходилось огибать сонных, спешащих и местами опаздывающих людей, шустро семенящих по тротуарам, толпящихся на остановках, пытавшихся протиснутся в подъехавший, но уже битком заполненный пассажирами автобус… у всех были дела, все занимались обыденными, нормальными для гражданина средних лет вещами… одна я, со своими мечтами о магии, заполучив в слабые руки жалкие крупицы волшебства, бежала вперед, грезя о том времени, когда я смогу замахнуться на что-нибудь по-настоящему серьезное и интересное. Я не хотела быть похожей на встреченных случайных прохожих, не желала со временем стать еще одной женщиной, поглощенной рутиной повседневности. Я боялась того, что рано или поздно я присоединюсь к общности спешащих… но теперь у меня появился шанс. Действительный шанс не стать такой как они. Я любила окружающий меня мир. Мне нравилось, что большинство людей, окружающих меня именно такие. Я ощущала, что тем радостней будет мне встретить кого-то необычного, необыкновенно непохожего на них, и, конкретно в этом вопросе удивительно близкого мне. Я предвкушала встречу, которой скорее всего не суждено было произойти, но ожидание чего-то невозможного оказалось невероятно сладким. Я даже была уверена в том, что состоявшаяся чудесная встреча подарит мне гораздо меньше эмоций. Противоречивый я человек, однако. Порой сама себя не понимаю. Последние сто метров до колледжа я бежала на чистом упрямстве. Легендарное второе дыхание ко мне так и не пришло. Ничего, побегаю пару месяцев и перестану замечать эту дистанцию, главное себе спуску не давать. По крыльцу поднималась я уже как человек, пешком, раздумывая, задержаться ли у стекла, полюбоваться на свою красную морду и всклокоченные волосы. Мною, наверное, детей сейчас пугать можно. О да! Я страшная злая колдунья! Бойтесь меня, смертные. Последняя мысль рассмешила меня настолько, что я мысленно хихикнула, справедливо решив, что начни я смеяться вслух, окружающие небезосновательно сочтут меня сумасшедшей. -Привет, - дружелюбно поздоровался со мной обогнавший меня на лестнице долговязый силуэт, голос которого почему-то показался мне знакомым. Быстро преодолев оставшиеся две ступеньки, он решительно рванул на себя дверное полотно, после чего отошел с ним в сторону, -прошу. -Кошкариков, опять ты! – я наконец узнала своего собеседника и нахмурилась, чувствуя, как быстро портиться мое, доселе прекрасное, настроение. -Рад снова видеть тебя, - с легкой улыбкой, будто, не заметив моего раздражения, произнес парень. -Проходи уже, хорош с дверью обниматься, - что за комедию он здесь устроил? Он что, совсем краев не видит со своей дебильной шуткой? Да видя такое зрелище нормальному человеку положено сложиться пополам от хохота, а этот изображает из себя джентльмена. Вот она – причина, по которой этот тип гораздо хуже Сергея Тихонова. Того хоть можно было без зазрений совести послать куда подальше, а Кошкарикова посылать жалко, а бесит гораздо сильнее. -Только после тебя. -Кошкариков! – уже не сдерживая раздражения прорычала я. -Я что-то не так сделал? Нет, ну вы только посмотрите на этого козла. Стоит, убедительно изображая растерянность. А уж как ловко он прошелся по недостатку моего воспитания, ожидая, видимо, что я тут же в неловкости зальюсь краской, растеряюсь и стану легкой мишенью для насмешек, которых мне в свое время более чем хватило. Не дождется. Я не мишень, и морда моя страшная полыхает красным после забега, а не по вине его слов. -Если ты думаешь, что макать меня рожей в грязь это нормально, то обломись. Я прекрасно понимаю зачем и для чего ты это делаешь. Имей в виду, моя бескультурность меня ни капли не угнетает. И проваливай уже внутрь, любитель дверей. -Я же сказал, только после тебя. И ничего из того, в чем ты меня обвиняешь, я не имел в виду. Мне жаль, что моя неосторожная фраза в нашем вчерашнем разговоре заставляет тебя думать обо мне подобным образом. Я просто стараюсь следовать принципам, привитым мне с детства, не ожидая от окружающих ответного шага. Теперь он давит на чувство вины. Какая нехорошая я такого замечательного его обругала. Черт. Как же меня бесит этот тип. Намерено. Затаенно наслаждаясь произведенным эффектом. И за тем, оставшись один, наверняка прокручивает в памяти наиболее удачные эпизоды, любовно подкармливая собственное эго. Гад чернявый. И не пялься на меня выжидающе: цветы не вырастут, свекла не заколоситься, а я не разревусь и тем более не начну подыгрывать в его дурацком розыгрыше. Нет желания. -Что за время, - грустно вздохнул Кошкариков, после минутной паузы, - что можно сказать о нынешних мужчинах, если девушки сразу же ищут подвох в обычном жесте вежливости? И что можно сказать об обществе, если оно позволяет такому происходить? На какое-то мгновение я ему поверила. Все-таки брюнет был куда более хорошим актером нежели Тихонов. Но потом, подумав, что эта идиотская сценка через чур затянулась, решительно тряхнула головой и прошла внутрь, напоследок бросив ему через плечо: -Идиот. И шутки у тебя такие же. Он нагнал меня уже в холле, несмотря на то, что я старалась как можно скорее покинуть место беседы. Конечно, не с мом ростом соревноваться с ним в скорости, впрочем, я и не старалась. Я в это утро и так достаточно набегалась. Мне просто хотелось остаться одной и привести наконец в порядок свою кошмарную черепушку. Выглядеть как злая ведьма из наивных детских сказок — это, конечно, забавно, но не на занятия же в таком виде появляться. -Почему ты думаешь, что я с тобой шучу? – перегородив мне дорогу, спросил парень. Я посмотрела на него как на идиота. -Кошкариков, не держи меня за дуру. Я, к твоему глубочайшему сожалению ей не являюсь. И мне прекрасно понятно для чего такие как ты могут вести себя с такими как я подобным образом. -Ничего ты не поняла, - хмуро произнес брюнет, кажется мне удалось хоть немного вывести этого непрошибаемого типа из себя. Правильно, не одному ему меня выбешивать. -Никогда не чувствовал себя более глупо. Еще больше меня напрягает тот факт, что речь идет о попытках оказывать знаки внимания понравившейся мне девушке. Ну вот! Что я говорила! Спалился! И года не прошло! Понравилась я ему, видите ли. Это какой же надо быть идиоткой, чтобы поверить в этот бред. И каким нужно быть кретином, чтобы говорить это глядя мало того, что в мою физиономию, что само по себе то еще зрелище, так еще и красную после пробежки, в обрамлении кошмарно всклокоченных волос (быстрее бы они отросли, чтобы можно было собирать это безобразие в хвост). -Не смешно, - буркнула я, обходя его по дуге. Смысла общаться с ним дальше я не видела. И так ясно, что будет дальше, а мне ведь с этим кошмаром на парах еще сидеть. И чем я думала, когда соглашалась? Когда я уже собиралась на полной скорости покинуть место беседы, меня поймали за руку. И, вроде пальцы, сомкнутые на моем запястье, практически не сжимали его, вырваться у меня не получалось. Откуда в нем столько силы, спрашивается? Нет, он точно не человек. А может, в голове пронеслась паническая мысль, он почувствовал, что со мной что-то не так? Не похоже. Его поведение было похоже лишь на то, что он просто хотел повеселиться за мой счет. Вторая рука легла мне на плечо, после чего он, не прилагая особых усилий, развернул меня лицом к себе. -Кто он? – жестким тоном спросил Кошкариков, видимо и в мыслях не держа, что его вопрос может остаться без ответа, но заметив мой недоумевающий взгляд продолжил, уже заметно смягчившимся тоном, - тот урод, который так с тобой обошелся. Ты любила его, верно? -Ты его не знаешь, и нет, я его не любила, - резко бросила я, - а теперь дай уже пройти. -Однажды ты обожглась и теперь ищешь подвох в каждом, я понимаю. Просто хочу, чтобы ты знала – я не такой, и надеюсь, что со временем мне удастся тебя в этом убедить. Меня, наконец, отпустили чем я незамедлительно воспользовалась, отправившись на поиски зеркала. Картина, которую я в нем увидела удручала. Морда была еще более красной чем я предполагала, а волосы и вовсе стояли чуть ли не дыбом. Что ни говори – красавица. В самый раз с такой ворковать о нежных чувствах. Кошкариков, я тебя определенно поздравляю – у тебя точно больное чувство юмора. Точно псих какой-то. И этот его интерес к Тихонову. Наверняка ведь хотел расспросить, попросить поделиться опытом. Козел… Среда встретила меня низкими свинцовыми тучами и редкой, практически незаметной, моросью. Люди назвали бы ее мерзкой, но мне было плевать на их мнение. Бежать мне она не мешала, даже наоборот, мелкие, прохладные капельки воды приятно холодили разгоряченную кожу. Настроение было отличным: вчера я разобралась в том, как работать с водой, и теперь, количество времени, потребное для готовки еды несколько снизилось, разве что затраты энергии, которую приходилось тратить, пока были для меня очень уж большими, но я надеялась со временем их уменьшить. К тому же я узнала еще об одном способе увеличить объем резерва, и сегодня, по плану, у меня стояло его изучение. Теперь, главное, чтобы в колледже настроение не испортили, а то есть у нас один мастер подобного. Как ни странно, в этот раз у меня получилось без происшествий добраться до кабинета и, даже, минут десять почитать учебник. И только потом я выяснила, что за подобный подарок следует благодарить Оксану Яхонтову, подобно клещу повисшую на Кошкарикове, который едва сдерживался от справедливого желания оторвать ей голову. Интересно, а чем она его так достала. -Рион! -Я не люблю, когда сокращают мое имя. Как интересно, а мне то тогда зачем предлагал так себя называть? Еще один пункт твоей игры? Ну-ну, посмотрим. -А Екатерина Владимировна называет тебя именно так. -Ей можно. -А еще кому можно? -Очень маленькому кругу лиц: родителям, сестре, Еве. Пожалуй, все. -Еве? Ей то зачем? Она все равно тебя по имени не назовет! -Главное, что у нее есть такое право, а пользоваться им или нет – ее дело, а я не потерплю подобных комментариев относительно своей личной жизни, и особенно о небезразличной мне девушке. Что ты несешь, Кошкариков? Давно по черепушке не получал? Могу устроить. За мной не заржавеет. Хочешь прикалываться – прикалывайся, но зачем так меня подставлять? У тебя что, вообще рамок нет? Нехорошо прищурившись посмотрела на парня, тот вздохнул и направился ко мне. Ну-с поговорим. -Привет. -Чего тебя опять надо? -Хотел спросить: почему ты так странно ведешь себя после занятий? Сбегаешь будто тебя кто-то преследует. У тебя проблемы? -Ты – моя единственная проблема. Я просто бегаю. Это, знаешь ли полезно для здоровья. Нужно же как-то нивелировать последствия общения с тобой. Что ты тут устроил, Кошкариков? Ладно до меня ты докапываешься со своими шутками, это я уж как-нибудь стерплю, но нести подобную галиматью прилюдно… Такой подлости я даже от тебя не ожидала. -Мне не хотелось, чтобы наше с тобой общение ухудшило твои, и без того проблемные отношения с остальными, но, если это все-таки случиться, они об этом пожалеют. -Мои и без того проблемные отношения тебя не касаются, - я отвернулась, все-равно от дальнейшей беседы толку никакого не будет. Если он не хочет меня слышать, то я никаким образом не смогу заставить это сделать, только время зря потрачу. А у меня и без Кошкарикова есть чем заняться. Нужно просто перестать обращать на него внимание, тогда ему, довольно-таки быстро должно стать скучно. А я, дура, последнее время только и делаю, что его раззадориваю. Хватит уже раз за разом повторять одну и ту же глупость и удивляться, как это мне всякий раз прилетает по шапке. Глупая, наивная девчонка. Ничему-то как оказалось меня жизнь не учит. Минут за пятнадцать до конца последней пары преподаватель куда-то испарился и я, воспользовавшись случаем, уставилась в окно, за которым, по подоконнику уже полчаса барабанили капли затяжного осеннего дождя. Небо плакало, прощаясь с ушедшим совсем недавно летом, но не горько, в отчаянии роняя крупные слезы, это была чистая, светлая печаль в ожидании грядущей встречи, которой непременно предстоит случиться. Я уже предвкушала влажный и невероятно притягательный запах дождя, который мне предстояло вдыхать по дороге домой, пока я буду бежать, пытаясь защитить себя от мокрых струй при помощи зонта. Стоп! Мой зонт же остался дома, на полке под зеркалом. Блин. Ну значит побегу без зонта. Воображение услужливо нарисовало, как я бегу, промокшая до нитки, по шее бьют такие же мокрые волосы, по лицу стекает вода. Ноги вздымают в верх фонтаны грязных брызг, большая часть которых заканчивает путь на моих штанах. Такие же, но еще большие фонтаны поднимают колеса автомобилей. М-да, пробежка под дождем — это далеко не так весело, как могло показаться на первый взгляд. -Ева. Опять он. И что, интересно мне знать, ему понадобилось от меня на этот раз. -Что? – спросила я, практически без грубых ноток в голосе. Дождь всегда оказывал на меня успокаивающее действие. В это время я практически не огрызалась и была гораздо более сговорчивой чем тогда, когда на небе ярко светило солнце. -Где ты живешь? -Тебе то зачем это знать? -Домой тебя отвезу. А то знаю я тебя, опять ведь побежишь обязательно промокнешь и непременно заболеешь. -Тебе то какое дело? Нет, ну у меня такое хорошее настроение, а он опять все портит. Что он за человек? -Да вот, за тебя переживаю, вредная, упрямая, неуступчивая девчонка. -Вот заболею, буду лечиться дома. И никакого тебя поблизости. На мой взгляд просто потрясающая перспектива. -О, я не переживу. Гарантирую, что, сходя с ума от беспокойства, уже на второй день разлуки начну штурмовать твою крепость. -Клоун несчастный, - буркнула я, как никогда ранее радуясь возвращению преподавателя, ведь оно означало, что столь неприятный мне разговор наконец-то закончен… Звонок, непривычно-резким звуком резанул мои уши, я даже немного растерялась, привыкнув к мерному перестукиванию капель дождя за стеклом, а потом сообразила и бросилась торопливо собирать свою сумку, а то у меня на сегодня такие планы, а до дома еще бежать и бежать. Хорошо хоть сумка непромокаемая и можно не переживать за ее содержимое. На улице царили тщательно умытый асфальт, тишина, разрываемая проезжающими мимо автомобилями, но даже они шумели очень уж умиротворяюще, и, всепроникающий, неописуемо прекрасный запах дождя. Я даже решила немного задержаться на крыльце, только отошла в сторону, чтобы не путаться под ногами у выходящих из здания студентов. Выставила вперед ладонь, ловя рукой холодные капли влаги, такой освежающей, такой приятной. Век бы так стояла, но время, к сожалению, не ждет. Только я собиралась начать бег, как от медленно-монотонного потока студентов отделилась и направилась в мою сторону долговязая фигура, на ходу раскрывающая большой монотонно-черный зонт. Нет, все-таки не следовало мне задерживаться на крыльце. Эх, ну ладно, сейчас еще не поздно стартануть. Но стоило мне сделать один шаг по направлению к краю козырька, заслонившего меня от дождя, как меня поймали за руку. -Кошкариков, отвали. Мне некогда, - рыкнула я, пытаясь освободить захваченную конечность. Ну что он за тип, обязательно нужно влезть в самое неподходящее время. -Идем, на сегодня пробежка отменяется. Не думаю, что холодный дождь добавит тебе здоровья, - сказал парень, без особых усилий затягивая меня под свой зонт, после чего, уверенно контролируя направление моего движения повел меня… куда-то в противоположную от необходимой мне, сторону. Если вы думаете, что я не попыталась изменить такое положение вещей, то вы сильно заблуждаетесь. В тот момент мне казалось, что в этом худом, но жилистом парне достаточно силы для того, чтобы сдвинуть с места грузовик, и мои попытки вернуть себе свободу передвижения были для него сродни мельтешениям мухи, зажатой в кулаке. Целью его пути оказалась темно-синяя Тойота (подробнее сказать не могу, потому как ничего не понимаю в этих бесовских повозках), припаркованная метрах в тридцати от колледжа, видимо отсюда Кошкарикову удобнее всего отъезжать. Подойдя к машине мой сосед по парте привычным жестом отключил сигнализацию и открыл дверь пассажирского сидения. -Садись. На этот раз возражения не принимаются. Сбегать не советую, все равно поймаю, только время зря потратишь. Я почему-то чувствовала, что он не шутит и действительно может и осуществит свою угрозу. Поэтому, под суровым взглядом парня, пришлось аккуратно (не хватало еще портить чужое имущество) приземлиться на место. Тот, увидев мою покладистость довольно улыбнулся, закрыл за мной дверь и проследовал к своему. -Ты так мне и не ответила, где живешь, - произнес парень, устроившись рядом. Задумчиво убрав мокрый зонт в заранее припасенный пакет, Кошкариков неторопливо повернул ключ зажигания. Поняв, что спорить с ним в данной ситуации бесполезно, я все-таки назвала адрес. С полминуты брюнет придирчиво изучал мое лицо, видимо в опасении, что я могла его обмануть, после чего все-таки кивнул и, немного поколебавшись выехал на проезжую часть. -А ведь на самом деле ты не такая замкнутая, какой пытаешься казаться. Ты все еще очень хочешь поверить миру, поверить людям, точно так же, как пыталась сделать уже много раз, но всякий раз разочаровывалась, ощущая новый болезненный удар. Тогда ты замыкалась в себе, считая, что мир вокруг тебя ужасен, наполнен мелочными, трусливыми и жестокими людьми, с которыми тебе не хочется иметь ничего общего, но затем оттаивала, открываясь снова, возможно тем же самым людям. Вот и сейчас, ты, в глубине души, ужасно хочешь открыться. Мешает только страх того, что тебе снова причинят боль. Ты так долго не подпускала к себе людей, что теперь считаешь, что новый удар сломает тебя окончательно. Он замолчал, старательно подбирая слова, а я всеми силами старалась скрыть собственное изумление. Ему с такой легкостью удавалось читать то, что я так давно и старательно скрывала в себе. Мою слабость. Мой самый главный страх. Мою беспомощность. И мою сумасшедшую мечту (разумеется несравнимую с моей самой главной грезой) о том, что когда-нибудь общество все-таки примет меня, так на них непохожую, и в тоже время я боялась того, что это случится. Как же просто отличаться, будучи одной, и как же сложно сохранить себя, старательно соответствуя чьим-то представлениям о нормальности. -Но даже твоя броня не стала твоей защитой. Тебе все также причиняли боль. Ты училась не обращать внимания на едкие высказывания и иные способы задеть тебя, потому, как иного щита у тебя не нашлось. А знаешь почему с тобой это случилось? Люди всегда испытывали страх к тем, кто на них не похож: к чужеземцам, чужеверцам и просто чуждым им людям. Страх тянет за собой агрессию, вполне понятное желание уничтожить, растоптать то, что они считают неправильным. Такой вот чуждой стала и ты, и есть разные пути, по которым могут пойти события. Чужак может оказаться сильнее и общество будет вынуждено принять его по праву сильного, по праву победителя. Он может оказаться слаб и со временем либо вовсе лишится голоса, либо мимикрировать, слиться с теми, кто некогда его отторгал. Ты же, оказалась одновременно и сильной, и слабой. -Как это? – я невольно заинтересовалась его словами. Слишком уж странные вещи говорил сейчас Кошкариков, и мне до жути хотелось узнать, что же он имеет в виду. Сейчас он и вовсе не вызывал во мне раздражения. Кажется, мне действительно не хватало чего-то такого: присутствия рядом того, кто не считает чем-то зазорным просто так, без каких-либо левых мыслей, говорить со мной. -Ты оказалась достаточно сильна, чтобы выстоять и не потерять ни капли того, что считала собой, но при этом слишком слаба, чтобы заставить окружающих себя принять. Ты застряла между двумя позициями и не можешь сделать ни единого шага ни к одной из них. Ты боишься потерять себя и это правильный страх, но пока ты обращаешься к своей внутренней силе только для того, чтобы защититься, толку от нее не будет. -Заставлять кого-то принимать себя – это неправильно, - неуверенно произнесла я ту истину, которой придерживалась с детства. Брюнет, казалось, доминировал над происходящим, его спокойная уверенность, твердый тон, правильная посадка… буквально все давало понять, что он временами просто позволяет окружающим быть уверенными в том, что они чего-то от него добились, на самом деле парень просто подыграл им из каких-то своих, совершенно непонятных побуждений. -Девочка, человеческое общество, в отношении нас, чуждых, напоминает звериную стаю, - вот оно что. Рядом со мной сидел тот самый хищник, некогда силой заставивший признать его своим и сейчас уверенно идущий по тому самому пути. Он привык диктовать свои условия и добиваться их исполнения. Вот оно что. -С ним либо ты его, либо оно тебя. Ты же просто стоишь в растерянности между двумя путями, ожидая видимо, когда оно столкнет наконец тебя, уставшую постоянно блокировать удары, на вторую дорожку. Вместо этого нужно либо научиться бить самой, либо найти кого-то кто станет делать это вместо тебя. -Как-нибудь обойдусь без твоих советов. Жила же я как-то до твоих откровений, - последние его слова вызвали во мне непонятное даже мне самой отвращение. Было в них что-то совершенно неправильное, если судить, по моему взгляду на мир. -Как знаешь, - Кошкариков безразлично пожал плечами, - Мы приехали. Увидимся завтра. И он уехал, оставив меня в раздумчивости: не уподобляюсь ли я им, не испытываю ли я к нему неприязнь только потому, что он на меня непохож. Спустя минуту я решительно тряхнула головой. Нет, то, что он непохож вызывает у меня легкую, необъяснимую симпатию, которую я всячески старалась в себе подавлять. А не переношу я его потому, что он, в своем дебильном приколе слишком уж похож на Тихонова, и потому, что нахожу его взгляд на общество неправильным и неприемлемым, хотя он, по моему мнению, имеет полное право на такие мысли и подобные действия. Просто я не хотела иметь с этим ничего общего. Вот и все. Успокоившись я все-таки поднялась домой. Физкультурой сегодня мне предстояло заниматься именно там. Вечером, наконец добравшись до вожделенного фолианта, я начала постигать особенности магической медитации. Она была одновременно похожа и непохожа на медитацию обыкновенную. По крайней мере позы, которые следовало принимать при этом занятии были на диво схожи, а вот остальное различалось. Требовалось не до звенящей пустоты опустошить мысли, а, наоборот, сконцентрировать внимание на образе, дарующем покой, умиротворение и чувство безопасности. Именно через этот образ и можно будет увидеть собственный источник магии. В книге даже приводилось несколько примеров таких картинок, но мне ни одна из них не подошла. Морское побережье? Оно отталкивает в своей банальности, к тому же я не смогу чувствовать себя там в безопасности. Пляж, это такое место, которое непременно привлекает к себе кучу народа, а я не смогу чувствовать себя в безопасности в присутствии людей. Лес? Поле? Река? Слишком блекло, я не сумею сделать эту картинку близкой к себе, она никогда не сможет стать моим отражением… Внезапно в голове всплыл недавний сон. Вот оно! Идеально! Обрадовавшись, я приняла положенную позу и провалилась туда, где гуляла в ночь после того самого, первого проявления моих магических способностей. Я сидела на мягкой траве, покрывавшей зеркало довольно крупной, но уютной лесной полянке. Вообще, зрелище, открывшееся моему внутреннему взору, могло показаться уютным исключительно для меня. Небо покрывали тяжелые, темные грозовые тучи, свет, проникавший сквозь них и озаряющий поляну и окружающие ее деревья, также был темен и мрачен. Со всех сторон, с частотой, характерной больше для тропического тайфуна, нежели гроз, обычных для средней полосы России, беззвучно били молнии самых немыслимых цветов и оттенков. Ветра не было. Дождя тоже. Казалось, моя поляна просто замерла во времени, или просто существует не там, где бушует сейчас необычная гроза. Я всегда любила грозы. Они не пугали меня как других людей, наоборот, я ощущала в каждом раскате грома, в каждом сердитом росчерке молнии, в каждом порыве ветра, в громком, сливающимся в один единственный затяжной звук, перестуке капель яростного летнего ливня что-то неуловимо родное, зовущее, предлагающее присоединиться к свободному, не ограниченному никакими рамками и условностями буйству стихии. Мама рассказывала, что я даже родилась в грозу. Это случилось в самом начале апреля, и мне всегда казалось, что это не случайное совпадение, а предзнаменование какой-то необычной судьбы. И как оказалось я была права в своем предположении. Где-то здесь должен находиться визуализированный источник магии. Но как его найти? Как выделить из череды одинаковых травиночек и палочек? Я должна что-то почувствовать? Или же он должен как-то выделятся зрительно? Да, так и есть. Взгляд зацепился за крошечное деревце лишь сантиметров на пятнадцать возвышающееся над сероватым морем травы. Его неправдоподобно-тонкие веточки были усеяны крошечными остроконечными листиками с белой каемкой и белыми же прожилками. Больше всего оно напоминало японский бонсай: маленькое аккуратное, с правильной формы кроной. Разве что я никогда не видела бонсаев, по которым пробегали бы голубоватые искры слабеньких электрических разрядов. Воздух рядом с деревцем был немного теплее, нежели на всей остальной полянке. -Так вот ты какой, - неслышно прошептала я и выпала из состояния медитации. Все-таки с концентрацией у меня пока обстояло плохо. В четверг, по дороге в колледж, меня беспокоила мысль, видел ли кто-нибудь вчера мой отъезд с Кошкариковым. Не хватало мне помимо конфликта с ним (а нашу вчерашнюю беседу иначе чем конфликтом не назовешь) еще с кем-нибудь поругаться. И охота ему было ради столь неприятного разговора волочь меня до своей телеги. Или же ему доставило удовольствие вывести меня из себя, продемонстрировав, что читает меня, как абсолютно предсказуемую и потому, донельзя унылую, книгу. Леший знает, что им двигало, а я не знаю, и, наверное, знать не хочу. Мне и без этого есть чем заняться. Когда я добежала синяя Тойота моего соседа уже стояла на месте, видимо он завел себе привычку караулить у дверей, дожидаясь их открытия, хотя нет, это я сегодня несколько припозднилась: замешкалась на переходе. Значит почитать перед парами у меня уже не получиться. Ладно, обойдусь без этого. Потом наверстаю. Все равно кроме магии увлечений у меня нет. Зашла в здание, уже привычным образом привела в относительный порядок волосы (до аккуратной прически мне как до Юпитера на карачках, но хоть на ведьму больше не похожа) и направилась на третий этаж к нужному мне кабинету. Группа, в большинстве своем была уже там. Не хватало лишь несколько человек, в том числе и Кошкарикова. Странно, телега есть, а парня нет. Впрочем, какое мне до него дело. Первой, кто заметил мое появление оказалась стоящая на лестничной площадке Оксана Яхонтова. Глаза девушки неприятно сощурились, губы застыли в сердито-решительном выражении. Чего это с ней? Неужели, меня осенила внезапная мысль, она стала свидетельницей вчерашнего дефиле под одним зонтом? Не хотелось бы. Понятия не имею что может прийти в голову этой агрессивной стерве. У нас по колледжу уже год циркулировали слухи, что она одной неудачливой сопернице располосовала лицо ногтями до такой степени, что остались шрамы, а от суда Оксу тогда отмазал ее тогдашний кавалер. -Нацелилась на Риона значит. Да что ты о себе возомнила? – с нескрываемым возмущением прошипела девушка и, резко подорвавшись с места, толкнула меня вниз по лестнице спиной вперед. Секунда растянулась в один, казалось бы, бесконечный миг, в течении которого я лихорадочно пыталась придумать, что мне делать. Однако никаких действий от меня не потребовалось: примерно на середине падения я была перехвачена чьей-то сильной рукой. -Ты в порядке? – голос Кошкарикова прозвучал в непонятной близости от моего уха, и я наконец-то поняла, кто именно спас мою тушку от падения. Откуда он здесь взялся так вовремя? Блин, я что совсем забыла о его странной нечеловеческой природе? Да я вообще ничего не знаю о том, кто он такой и на что способен, а значит удивляться нечему, кроме того, что он с какого-то перепугу взялся меня спасать. -Вроде, - нейтрально произнесла я, совершенно не понимая, как мне относиться к случившемуся. Тот, заметно расслабившись, с видимой невооруженным глазом легкостью поставил меня вертикально, придерживая за плечи отконвоировал к кабинету и, убедившись, что я стою и вроде-бы не собираюсь падать, повернулся к Яхонтовой. Лицо девушки, еще несколько секунд назад бывшее удивленно-возмущенным, быстро становилось напуганным. Что же такое она увидела, раз ее так перекосила, от чего она могла так дрожать, отчего с ее лица стекали краски, будто бы смытые со стекла потоком воды? Кто же ты такой, Илларион Кошкариков, раз один твой вид заставляет людей в страхе отшатываться, отходить подальше, лишь бы не попасть брюнету под горячую руку. -Знаешь, Оксана, с людьми иногда случаются прискорбные случайности. Кто-то может упасть и случайно сломать себе шею, другой – захлебнуться в стакане воды. Все мы ходим бок о бок со смертью, - сказал он неправильно мягким, спокойным тоном, в котором отчетливо слышалась неявная, но тем не менее заметная любому, у кого есть хотя бы одна функционирующая извилина, угроза, - Ах да, о чем это я? Тронешь ее еще раз, пожалеешь. Сказав это, мой сосед по парте замолчал и как казалось успокоился, но, тем не менее, до прихода преподавателя в коридоре царило напряженное, неуютное молчание, словно кто-то повернул рубильник, выключив все звуки. Вплоть до последней пары вокруг царили тишина и спокойствие, особенно на большой перемене, когда большая часть группы разбрелась в разные стороны в поисках чего-нибудь съестного. Кошкариков тоже куда-то затерялся, минут на пять, и появился, как ни странно, с пустыми руками, зато с довольным выражением лица. Сегодня он почему-то не стал меня доставать. То ли счел, что с меня неприятностей на сегодня и так достаточно, то ли просто не было настроения. Я же просто порадовалась возможности полчаса спокойно почитать учебник по химии. Сюрпризы начались на паре, и, как я понимаю, руку к ним проложил именно Кошкариков, само по себе такое произойти не могло. Сначала Яхонтова просто зевала без перерыва и терла кулаками слипающиеся глаза. А потом, не обращая никакого внимания на справедливое возмущение преподавателя, бессовестно уснула прямо на парте, положив голову на скрещенные руки. В таком виде она девушка выглядела вполне безобидно и даже немного приятно, но я не обольщалась на ее счет. С такой, как Окса расслабляться не следовало никогда. А потом произошло нечто, чего я никак не ожидала. Вначале, на всю аудиторию раздался неприятный, но совершенно узнаваемый звук, к которому впоследствии добавился еще и запах… Кабинет пришлось проветривать, распахнув настежь все окна. Опозоренная Яхонтова, проснувшись и осознав, что ИМЕННО с ней приключилось, раскраснелась, и буркнув что-то мало разборчивое вылетела за двери. У меня было ощущение что несколько дней мы ее точно не увидим. Это, наверное, к лучшему. Только вечером я наконец осознала, что именно могло со мной случиться, если бы не столь своевременное появление Кошкарикова. Нет, нужно определенно припасти заранее возможность защитить себя от подобных «случайностей», ведь если такое повториться мне скорее всего не повезет как сегодня, а значит, нужно выкручиваться самой, и фолианты мне в помощь. Количество задач, требующих время и внимание все растет, я просто не успеваю с ними разбираться. Вот она, глава по магические щиты. Итак, они выплетаются из силовых нитей, вытянутых из источника магии и подпитываются от внутреннего источника магии. Лучше всего работают щиты, сплетенные из треугольников (самая жесткая геометрическая фигура, ага) и наложенные один на другой. Меня охватило тихое отчаяние. Моего резерва на данный момент едва хватит, чтобы прикрыть щитом одну лишь шею, да и то минут на десять, после чего энергия закончиться. Как бы мне выжить до того момента, когда я смогу, наконец, замахнуться на полноценный щит. До появления Кошкарикова все было значительно проще, тогда по крайней мере меня никто не пытался убить. Четвертый день, как он возник в моей жизни, и я уже лечу с лестницы. Боюсь даже представить, что меня ждет дальше. Самой бедной на события в этой безумной неделе оказалась пятница. В ней меня ожидала всего-то словесная перепалка с Наирой Микоян, да и ту вела не я. Впрочем, вынуждена признать, что армянка оказалась гораздо умнее Оксы, подставлять себя под статью девушка не хотела, да и эмоции свои контролировала не в пример лучше. А пойти она решила сразу с козырей: -Ев, а как же Серега Тихонов. У него же такая любовь, а ты тут готова на первого же попавшегося симпатичного парня вешаться. Это как-то некрасиво выглядит. Опять этот дебильный прикол. Этого придурка нет, так Микоян подхватила упавшее знамя. Достали. Как будто я несу ответственность за чью-то непробиваемую тупость. Как будто я обязана всю жизнь расплачиваться за чьи-то мне совершенно ненужные шутки. -Я не отвечаю за Тихонова, - последнее слово я специально выделила голосом, обращение по фамилии – человек для меня чужой, -И, если напряжешь извилины, то сможешь вспомнить, что его действия не находили у меня никакой поддержки. Вот так, начну оправдываться, объяснять или мямлить, задавят. Грубость и прямолинейность – вот мои щиты, способные остановить или задержать хоть что-то. Внутри мне все равно больно, но Наира об этом не узнает. -Но как же так…, - начала было Наира, но была грубо перебита подошедшим Кошкариковым: -Девушка, если вы действительно дорожите этим Сергеем, то передайте ему, что попадаться в зоне моей видимости или приближаться к Еве – опасно для здоровья. Для Его здоровья. И раз уж мы разобрались, что она не давала ему ни единого намека на взаимность, то ни он, ни кто-нибудь иной не вправе ей что-либо предъявлять по этому поводу. И, если вопрос решен, вы можете вернуться на свое место. Скоро звонок и преподаватель будет недоволен, обнаружив вас в противоположном конце аудитории. Отвернув взгляд от растерянно хватающей ртом воздух Микоян, брюнет спокойно приземлился на свое место, уже совершенно не обращая внимания на недавнюю собеседницу. Его не волновал возмущенный взгляд из-под угольчатых бровей, не волновало шумное, сердитое сопение. Он не боялся возможного возмездия. Впрочем, этого-то ему точно не следовало опасаться. Вряд ли у Наиры поднимется рука на «лапочку Риона». Наконец, армянка поняла, что здесь ей ловить нечего и убралась восвояси. -Кто такой этот Тихонов? – спросил у меня Кошкариков, когда девушка не могла уже услышать, о чем мы с ним тут толкуем. -Да был у нас в группе такой придурок. На тебя чем-то похожий, в плане чувства юмора так точно. Зимой отчислился, весной ушел в армию. Конец истории. -Я правильно понимаю, что это тот самый тип, которому я должен набить лицо за то, что он так не красиво с тобой поступал, и из-за которого ты теперь не веришь, что к тебе кто-то может действительно испытывать нежные чувства? Я отвернулась. На душе было скверно. Я терпеть не могла вспоминать о том времени. Да, Тихонов ни капли не соответствовал мои представлениям о мужчинах, мне не хотелось видеть рядом с собой кого-то похожего на него, но, когда человек раз-за разом прилюдно заявляет, будто я ему нравлюсь, чтобы посмеяться, чтобы причинить боль, а, потом с удовольствием вспоминать, сколько раз и как именно ему удалось вывести меня из себя… Больно и противно. Я так радовалась, когда он ушел из колледжа. Больше никаких приколов. Никаких… Радуйся, Тихонов, у тебя есть достойная смена. -Значит я все правильно понял, - тихо, на грани слышимости прошептал Кошкариков. Мне уже было не до его слов. Невидящим взглядом я смотрела в серую пустоту за окном. В пустоте ничего не было. Самое интересное событие этой недели поджидало меня в субботу. Суббота встретила меня ясным небом, на котором не было и следа недавней облачности. Низкое утреннее солнце старательно слепило меня во время традиционной утренней пробежки. Я щурилась, надеясь так сохранить видимость пространства передо мной, и размышляла. Суббота, выходной у большинства людей, в том числе, и у моей мамы. Выходной, а значит она останется дома и будет видеть, чем же я занимаюсь. Колдовать нельзя. Но два дня без магии – это слишком много, ладно воскресенье я переживу, но сегодня нужно что-то придумать. А что если…? Идея! Отговорюсь маме, что ушла гулять, а сама, на электричке рвану куда-нибудь, где мало людей, и рядом есть какой-нибудь лес! Совмещу практикум по магии и приятную прогулку на природе. Точно! Так и поступлю. Пары я отсидела в предвкушении грядущего вояжа. Раздражать меня было некому: Кошкариков так и не появился, а остальную группу скосил острый приступ субботне-осенней лени. Все сидели сонные, общаться и дурачиться так никого и не потянуло. К концу последней пары небо снова затянуло тучами, поэтому на обратной пробежке солнце мне более не мешало, а спустя час, я, как и планировалось, сбежала из дома на свежий воздух. Вот там то все и случилось. В начале сентября, как и в прошлых годах, осень практически не ощущалась. В последнее время она сильно запаздывала. Разве что в шевелюрах редких берез иногда мелькали крошечные желтые пятнышки. А в целом, лес выглядел вполне себе по-летнему, разве что воздух оказался по-осеннему свеж и прохладен. Наверное, именно так и должно выглядеть настоящее умиротворение: полное одиночество, сонный августовский лес и дыхание осени в наполненном какими-то таинственными ароматами воздухе. Вот только я, вместо ожидаемого спокойствия ощущала смутную, необъяснимую тревогу. Возможно это потому, что я до этого ни разу не была в лесу. Да, наверно так и есть. В мифическую интуицию я на тот момент не верила и, как потом оказалось, зря. Первые десять минут прогулка проходила спокойно, веселье началось уже после того, как я немного углубилась в лес. Вначале это был просто далекий вой, на грани слышимости. Я даже сначала подумала, что мне просто показалось. Потом он прозвучал уже значительно ближе, и тогда я запаниковала. К встрече с хищниками я была не готова. Оружия не было, магией я толком не владела, даже по деревьям так лазить и не научилась. Оставалось надеяться на то, что меня он не заметит. Замерла, стараясь не издавать звуков. Ничего умнее я придумать так и не смогла. Вой повторился, но теперь уже совсем рядом, отчетливый, пронзительный, не оставляющий сомнений в своей реальности. А потом, спустя пару минут, я увидела его источник… Среди деревьев двигалось Нечто. Высокое, покрытое шерстью, сгорбленное существо ступало на двух нижних конечностях, верхние же, напоминавшие лапы дикого зверя, казалось бы, беспорядочно болтались по бокам, но я не обольщалась, чувствовала, почему-то, что, когда дойдет до дела, оно пустит их в ход, и оружие это окажется весьма надежным и опасным. Оно двигалось ко мне, медленно и неторопливо, чувствуя, что добыча не успеет сбежать… да я и не пыталась. Знала, что, если побегу, точно погибну, что для того, чтобы выжить нужно драться. И сейчас я лихорадочно пыталась придумать, что же из тех крупиц магических умений, которые я успела освоить можно противопоставить этому странному гибриду человека и лесного зверя. Пока-что выходило, что ничего, но немножко времени в запасе у меня еще есть. Внезапно, некая сила выбросила меня в воздух, невысоко, на несколько метров, точнее сказать не могу, никогда не отличалась хорошим глазомером. Спустя секунду я поняла, что меня кто-то держит на руках. Кто-то остаточно сильный для того, чтобы совершать такие невероятные прыжки, казалось, что олимпийский рекорд раза в два был ниже, чем сейчас выдал мой неведомый спаситель. Затем он приземлился на толстую, но довольно высоко расположенную ветку дуба и опустил меня на нее, поближе к стволу, в который я тут же судорожно вцепилась. -Сиди здесь. Я разберусь, - спокойно произнес Кошкариков, а это был именно он, спрыгивая на землю. Плавно спружинив по приземлению, он направился к существу, решительно, без единой капли беспокойства. Молниеносный обмен ударами, точнее нет, когтистая лапа мазнула по воздуху, где еще мгновение назад находился парень, который, переместившись за спину неведомого монстра отправил его в полет, по окончанию которого шерстяной агрессор полностью скрылся из поля моего зрения. Кошкариков, словно растворившись в воздухе, последовал за ним. Вернее, это я так решила, просто исходя из логики происходящих событий. Хотя, какая тут может быть логика? Поплотнее прижавшись к холодному, грубо-неровному стволу старого дуба, я крепко зажмурилась. Что бы не происходило внизу, я не хочу этого видеть. Хотелось полностью абстрагироваться, просто не знать, забыть о том, что внизу твориться полная ахинея (еще бы, сначала неведомая мохнатая штуковина собирается меня съесть, потом, знать бы еще откуда возникает Кошкариков, устраивающий нехилую такую драку в стиле не слишком хороших боевиков. Да уж. Это больше похоже на бред или галлюцинацию, нежели на что-то что могло произойти в действительности), но до меня все-равно то и дело доносились звуки борьбы, вой, рык, а затем и быстро затухающий хрип умирающего. Вот сейчас окажется, что зверушка закусила моим одногруппником и собирается вернуться за десертом, то есть за мной. На этом моменте меня и накрыла истерика.