Limitless (1); сборник

Джисон терпеть не может повторения, особенно бессмысленные, особенно частые, особенно тех вещей, на которые он не может повлиять. Поэтому, видимо, чтобы Джинсон окончательно не свихнулся, мозг, подкидывая ему раз за разом один и тот же сон, всё-таки проводит некоторые манипуляции с цепью событий, и сюжет иногда даже продвигается маленькими шажками - один вперёд, два назад, а как иначе; иногда это даже интригует: до какого момента Джисон дойдёт сегодня, за какой угол свернёт, свернёт ли вообще? - но больше всё же утомляет однообразием и отсутствием вариантов. Могло быть и хуже: Джисон никогда не видел чёрно-белых снов и не очень вообще понимает, как происходит по-другому, но у некоторых хёнов истории об этом достаточно грустные - с точки зрения Джисона; а у него лента хотя бы не чёрно-белая, и он готов благодарить Вселенную даже за такие мелочи. Во сне Джисон всегда в одном доме, он чувствует, что дом большой, но не может выбраться с балкона, на котором оказывается каждый раз, потому что не может двигаться; он радуется, что там всегда тепло. В одной из первых серий этого красочного сериала антропоморфная жаба с перил проквакала ему что-то вроде "Поцелуй того, кого любишь, и всё закончится", а затем спрыгнула куда-то - на третье погружение в этот мир Джисон увидел, что внизу бассейн без дна; какая интересная интерпретация детской сказки, хмыкал он про себя, чего ещё выдумаю; а потом началось, вероятно, то, что должно было закончиться: он стоит на балконе, опираясь на витые перила, позади дверной проём, занавешенный чем-то сиреневым; дом большой, но словно пряничный, с яркими окнами и радужными витражами, башенками; в них отражается огромный - на весь мир - закат, поразительно яркий, лимонно-апельсиновый, в реальности таких не бывает; и Джисон чувствует, что рядом с ним на ультрамариновом кафеле балкона должен быть кто-то, кто-то с широкими плечами, кто-то в разлетающейся белой рубашке, - раньше он был здесь с Джисоном и по вечерам рассказывал, как выглядят закаты в его мире; а теперь его нет, и это неправильно, ощущается неправильностью на уровне атомов, и от этого что-то бьётся внутри, как головой об стену, и Джисон будто должен что-то сделать, чтобы это ощущение ужасное, выгрызающее исчезло, но не знает - что. Спустя два месяца или около того регулярных показов ему подсказывают: надо прыгнуть вниз и нырнуть, проплыть по каналу и выбраться на берег, где Джисон встретится с Ним (Джисону кажется, что он не знает, как Он выглядит, хотя глубоко в душе ему, конечно, всё ясно); ещё месяц уходит на то, чтобы понять, как поднимать руки-ноги в этом сонном измерении; но каждый раз он просыпается раньше, чем делает прыжок. А потом он засыпает у бассейна случайно, и опять: балкон, закат, метания, отсутствие кого-то, череп гудит внутри, молоточком: надо что-то сделать-сделать-сделать - что? И Джисон делает вдох и ныряет. Там очень красиво: разноцветные рыбы, морские звёзды, незнакомые водоросли; он всё ещё в бассейне и пока не может найти нужный ход - по стенам вокруг мозаики из драгоценных камней, Джисон видит их сквозь прозрачно-бирюзовую толщу, свет преломляется, они сверкают; в некоторых местах вода подсвечена ярко-зелёным и фиолетовым - завораживает; хода или отверстия по-прежнему не видно, и Джисон думает, что ему нужно на поверхность, но алмазы и изумруды переливаются слишком волшебно, манят остаться навсегда; а нехватка воздуха уже невыносима, и Джисон пытается оттолкнуться, бьёт руками, ищет дно, задыхается. ...И открывает глаза, на всхлипе встречая напротив испуганные глаза Марка. - Ты как? - спрашивает тот, заглядывая в лицо сверху, склонившись над лежаком. - Ты начал странно дышать во сне. Джисон закрывает глаза обратно и поднимает руки - потягивается. Всё ещё хочется откашляться, но это остаточное. - Да, всё хорошо, - беспечно. Под опущенными веками горят очертания волос Марка на фоне солнца, но тот уже отошёл на пару метров в сторону, так что Джисон поворачивает голову набок и приоткрывает глаза до самой маленькой щёлки, чтобы видеть реакцию на свои слова: - Можно тебя поцеловать? Реакция неоднозначная: Марк нервно мигает, сглатывает и облизывает губы; Джисон приподнимается на локте, оглядывая - очередная широкая рубашка под бежевые шорты. - Да? - отвечает Марк, и в его интонации больше вопроса, чем утверждения, но сойдёт и так. Сползший с лежака Джисон шлёпает босиком в тень, приносит туда тепло, весь пропитавшийся солнцем во сне, - Марк чувствует это в ладонях, которые кладут ему на плечи, и шершавых, обкусанных-обветренных джисоновских губах, когда они касаются его лица. Он, отвечая, осторожно подаётся вперёд на запах прозрачного тягучего мёда и греется, обхватывая тоже где-то под лопатками, надеясь, что счастье не рассыпется под пальцами мелким золотистым песком.