***
Брюсу и Бетти потребовалось примерно две недели, что бы добраться до Грейбёрна, что так же означало, что я успел закончить свою броню на несколько дней раньше чем планировалось. В результате, я использовал шанс разведать обстановку вокруг колледжа, притворяясь уборщиком. Это давало мне куда больше возможностей для свободы передвижения, нежели маскировка под студента. Я использовал любую возможность, чтобы находиться неподалеку от кабинета некоего Сэмюэля Стернса. Притом что делать это было довольно просто. Профессор обладал достаточно стереотипным мышлением: так как я не был академиком или хотя бы студентом, я практически не существовал для него как человек. Особенно когда он в глубоких раздумьях ходил по коридорам. Хотя временами мне и хотелось вломиться к нему в офис и забрать синтезированную кровь Беннера прямо сейчас, мне все же удавалось сдерживаться. Во многом потому, что я точно не помнил, где собственно была спрятана эта кровь, и была ли она вообще в кабинете. Фильм был снят почти за десять лет до того, как я был перемещен из моей оригинальной вселенной, так что детали подобно этой были довольно смутными. Нет уж, лучше использовать надежную и правильную тактику ожидания злодея, который и наведёт шумиху. И пока герои отвлекутся, спокойно удалиться вместе с сияющим лутом (п.п. имеется ввиду ценная добыча, геймерский термин). И я надеялся, что Мерзость устроит достаточно шумихи и разрушений. Так что, я подожду, пока Блонски получит свой апгрейд. И пока он будет разносить Гарлем, я прогуляюсь в своей броне (которую в настоящий момент разобрал и спрятал в кузове арендованного фургона, снятого по фальшивому удостоверению), заберу кровь, и самое главное, попробую прихватить заодно и Стернса. Стэн Ли умер выпив всего одну разведенную каплю крови Халка; я же планировал ввести себе весь запас. Для этого мне и был необходим человек вроде Стернса, который мог бы спрогнозировать, переживу я данный процесс или нет. Если же он откажется пойти со мной, или же точно скажет, что кровь меня прикончит, мне придется ждать еще одну сыворотку, что поспособствует повышению моей регенерации и живучести в целом, прежде чем снова попытаться. Я очень надеюсь, что этого всё-таки не случится, так как большинство подобных препаратов будут доступны лишь далеко в будущем. А в усилении я нуждаюсь прямо сейчас. Успокоив свои тревоги, я направлялся к своему фургону, когда увидел Бэннера (причем в ипостаси Руффало; я задумался, неужели Вселенная отредактировала себя задним числом?) и Бэтти, пробиравшихся в кабинет Стернса. Этой ночью состоятся разборки между Халком и Мерзостью; этой же ночью я сделаю свой первый шаг на пути эволюции своего тела к высшей планке. Неспособный больше сдерживаться, но все же не желающий привлекать к себе лишнее внимание, я уступил желанию издать злодейский смех, но постарался сделать это тихо, практически не дыша. — Ахахахахахахаха… И знаете что, это гораздо меньше впечатляет, когда вам приходится шептать свой дьявольский смех. В тот момент как я надел свой шлем, сильнейший грохот прогремел посреди колледжа. Походу Блонски таки дождался своего апгрейда. В темпе направляюсь обратно в здание, конкретно туда, где сейчас находился Стернс, и его заначка кровушки Халка. По пути туда не обращаю внимания на немногочисленных людей в округе, т.к. моё лицо надежно скрыто шлемом, а броню заблаговременно выкрасил в тёмные тона, как раз чтобы быть незаметнее на ночном фоне. Добравшись до комнаты, где Блонски превратился в Мерзость, я игнорирую дверь и просто пробегаю сквозь стену и застаю удивленного и немного мутировавшего Стернса в обломках кирпича и строительной пены (я конечно мог воспользоваться дверью, но не смог не поддаться желанию еще раз нанести вред архитектурным элементам. Говорил же, что подсяду на это). — К-кто вы такой? — в шоке уставившись на меня, бормочет изумленный Стернс. Небольшой порез, пересекающий его висок, все еще кровоточит, при том, что его голова продолжает понемногу увеличиваться. — Я тот, кто вытащит вас отсюда. — модулятор в шлеме делает мой голос нераспознаваемым и довольно пугающим. — Что? Я.. Я не понимаю… — бормотал Стернс, говоря скорее сам с собой, нежели мне. Не теряя времени, я протянув руку, поднял мужчину на ноги, не обращая внимания на его гримасы при движении, скорее всего сломанных ребер. — Нам нужно убираться отсюда. Где кровь Беннера? Тут повсюду военные, и ЩИТ вместе с Чёрной Вдовой уже на подходе. И когда они доберутся сюда, вас они арестуют, а кровь будет уничтожена. Вот теперь я привлёк его внимание, дико глядя, он отчаянно уставился в мое пустое забрало. — Нет… Нет! Они не смогут забрать это! Это моё! Моё! Я так много могу еще сделать с этим, на много больше… ты должен спасти это! Схватив безумного ученого за воротник, я одним движение поставил его ноги. Грозно нависнув над ним, в основном за счет массивной брони, я заставил его прекратить метаться из стороны в сторону. — Я спасу и кровь, и тебя. Вряд ли ты сможешь поработать над кровью сидя в тюрьме, так ведь? — громко говорю, пытаясь успокоить мятущегося ученого, который все же согласно кивает моим словам. — Итак, вот что произойдет дальше. Ты отведешь меня к крови. Я соберу все необходимое. Я отведу тебя в свое убежище, где мы будем сидеть тихо, дабы избежать внимания армии и Щита. В моём убежище ты сможешь проводить любые эксперименты, какие захочешь. Мне нужна эта кровь, Стернс. Что получили Блонски и Беннер? Мне тоже это нужно. При упоминании экспериментов дикие глаза Стернса загорелись еще более безумным огнём, и он тут же постарался выпрямиться и взять себя в руки, несмотря на его травмы и нелепо огромную голову. — Верно. Следуйте за мной. Вокруг сновало несколько армейских отрядов, но большая часть внимания было направлено на Блонски, который буквально оставлял за собой просеку из тел и взрывов, все время смеясь как безумец. Как только мы покинули лабораторию, где Стернс держал гамма-кровь, с другой стороны зала сквозь двойные двери ворвалось трое солдат, тут же подняв винтовки в моём направлении. Смерть своих товарищей явно привела их в состояние повышенной готовности. Сунув свою верную сумку в руки Стернса, я толкнул его в сторону висящих мешков с кровью, не сводя при этом глаз с солдат. Те же, как и следовало ожидать, выкрикивали мне приказы лечь на пол, надеясь, что громкие голоса скроют их страх (что конечно не сработало). — Всё что считаете необходимым, закидывайте в сумку. Остальное не трогайте. Сейчас же. По моей рычащей команде, сделанной благодаря модулятору в шлеме более внушающей, Стернс быстро кивнул (заставив свою негабаритную голову опасно качнуться на шее), прежде чем начал упаковывать пакеты с кровью и блокноты в сумку. Это очень не понравилось армейским громилам, так как они тут же придвинулись ко мне, а интенсивность их выкриков только увеличивалась. Ну ладно, пора испытать свою детку в деле. Похоже, что моё неуклонное движение в их сторону, реально напрягло солдат. Один из них, не выдержав напряжения, открыл по мне огонь. И сейчас, даже укрытый самой навороченной броней в мире, я не смог полностью подавить дрожь в коленях, вздрогнув от ярких вспышек и громовых выстрелов (к счастью сплошная броня скрыла мою реакцию). По ощущениям было больше похоже, будто ребенок кидает камешки в броню, и это максимум что я чувствовал от автоматных выстрелов (разве что покраска полностью накрылась). Я рванул в конец зала в броне, до того как осознал что делаю. При том, что весила она чуть больше полутоны, и оставляла на полу вмятины от шагов. Один из солдат при моём приближении впал в ступор, и вместо того что бы увернуться, как его коллеги, инстинктивно присел на корточки и начал опустошать свой карабин в мой наступающий силуэт. Кроме искр, разлетающихся от бронированных пластин, я не обнаружил никаких признаков того, что находился под дождем из пуль (кроме Стернса, кинувшегося под стол с непередаваемым возгласом страха). И вот уже через несколько мгновений я был напротив того солдата. Итак, как я уже говорил, моя броня весила больше полутонны, а коридор был шагов тридцать в длину. Как результат, я набрал неплохой такой импульс. Фактически, куда больше того, что я смог бы сдержать. До того, как я осознал случившееся, до того, как я бы развернулся или сбросил скорость, или сделал вообще что-нибудь. Я буквально расплескал своими ногами солдата по полу. Это было кошмарное зрелище, оно шокировало, как и меня самого, так и других солдат, заставив их замолчать. Солдат справа от меня видимо был достаточно опытным, так как немедленно дернул руку к рации на плече. К несчастью, резкое движение вызвало инстинктивную реакцию, и до того как этот громила успел включить рацию, мой кулак уже впечатался ему грудь, отправив его в полет до стены с достаточной силой, что бы в ней же и застрять. Он не был мёртв, так как был в бронежилете, но он точно был, так сказать, вне зоны доступа. Так что я немедля развернулся к последнему солдату… ХЛОБЫСЬ! — дабы получить прикладом автомата по подбородку, что аж откинул мою голову назад. Застуканный врасплох, я вместе с солдатом замер на месте, прежде чем опустить свой подбородок (вместе с автоматом) вниз, глядя на громилу сквозь забрало. Вынужден отдать должное парню, потому как он довольно быстро унял свою нервозность. Отбросив бесполезный в данный момент автомат, он выхватил тактический нож, попытавшись тут же воткнуть его мне в брюхо. Тут уже я схватил нож за рукоять, в бронированной-то перчатке, и используя вторую руку, толкнул его в грудь, заставив растянуться на другой стене, и тем самым отпустить нож. Действуя на инстинктах, перехватываю нож, и до того как оглушенный солдат смог бы увернуться или вызвать подкрепление, вонзаю оружие на всю длину прямо в основание его шеи. Кровь брызжет из раны, заливая мою броню, пока я смотрю на это в немом ужасе. Человек же издавая булькающий звук (который будет долго преследовать меня в кошмарах) медленно сползает на пол. Я все еще был в оцепенении, когда услышал позади вздох и проклятие, прежде чем прозвучал выстрел, и я почувствовал, как что-то стучит по затылку моего шлема. Обернувшись (и получая еще один выстрел в лицо), я увидел другого солдата. Одной рукой он придерживался за грудь и явно сломанные ребра, в другой держал пистолет, который методично разряжал в меня, с убийственным выражением на лице. Игнорируя пули (я вообще их едва замечал. На самом деля, я мало что замечал в данный момент), я подошел к нему и ударил прямо в лицо. Боксеры надевают перчатки, и все равно могут убить соперника (не)удачным ударом по голове. Я же в данный момент носил кое-что куда опаснее, чем боксерские перчатки. Мой же удар разносит нос и скулы, посылая кусок кости прямо в его мозг, да так, что глаза едва не вылезают из глазниц, а верхняя челюсть лишается всех зубов. Меня едва не вырвало прямо в мой шлем, останавливало от этого только то, что это было бы ну крайне отвратительно. К тому же, снаружи здания продолжали доноситься выстрелы и взрывы. Да уж, вовремя я сюда подоспел. Повернувшись к Стернсу и его лаборатории, и пытаясь (тщетно) выкинуть из головы образ солдат, я достиг мутировавшего ученого, который носился вокруг с безумной улыбкой на искаженном лице. — Вы все забрали? — резко спрашиваю, сам же благодарю модификатор, что скрывает любые колебания в моём голосе. Стернс перевел взгляд с лаборатории на набитую вещами сумку с унылым выражением на деформированном лице, затем вздохнул и кивнул. Понятно, что он хотел бы взять с собой гораздо больше своей работы (и я в этом я был на его стороне, ведь чем больше своих исследований он сможет забрать, тем быстрее он сможет сделать из меня супермена), но сумка уже трещала по швам и притом была для него практически неподъёмной. Схватив сумку одной рукой, и придерживая его за плечо другой, я повел его к заднему выходу. Я понятия не имел, где сейчас был ЩИТ и не горел желанием остаться и выяснить это точно. Росс и его армия в данный момент были сосредоточены на трех метровом монстре, который с одинаковым восторгом разносил как район, так и его жителей. Другими словами, пора было сваливать отсюда. К счастью на пути к выходу мы больше не встречали ни одного солдата (хотя мы заметили странного испуганного студента колледжа, который прятался под партами), и через служебный коридор наконец-то вырвались во внешний мир. Мы быстро добрались до моего фургона, который был припаркован прямо напротив выхода (запоминайте планировку для победы!). Я залезаю в кузов, пока Стернс садится за руль, и мы быстро уезжаем от этой сцены разрушения. Я рассеянно указал Стернсу направление к месту, где я припарковал свою машину, и как только мы добрались до нее, то быстро покинули фургон. Я задержался удостовериться, что ничего не приведет ко мне (фальшивое удостоверение уже было уничтожено, и я тщательно протер всё, чего касался Стернс, так что никаких отпечатков мы не оставили). Мы сели в мою Хонду, сумка отправилась в багажник, я на заднее сиденье, а ученый опять сел за руль. Пока мы шли к моему складу/секретной базе, мыслями я возвращался к тем трем убитым мной солдатам. Я знал, размышляя логически, что становясь богом, жертв и сопутствующего ущерба избежать не удастся. Но я не ожидал, что это произойдет так скоро, или что это будет… лицом к лицу. Закрыв глаза, и стараясь не вспоминать влажный влажный звук ножа, входящего в шею солдата, я размышлял о том, что убил трех человек меньше чем за минуту. Чувствовал ли я себя виноватым? Как ни странно, не так сильно, как я опасался. Да, к несчастью наша конфронтация окончилась их смертью, и если бы я мог отыграть нашу встречу назад, я бы мог попытаться сделать все по-другому. Но факт в том, что моё существование оставалось в тайне от властей еще немного дольше, что для успеха моего плана было критически важным. Так что нет, я не чувствовал вины за убийство этих солдат. То, что я чувствовал, так это гнев. Гнев на Росса, который просто не мог оставить в покое одного человека. Того, кто был достаточно могущественным, что бы тратить множество жизней и миллионы долларов на оборудование для охоты на человека, который больше всего хотел просто остаться один. И все ради того, что бы создать свою собственную армию монстров. Смерть тех троих солдат? Они были на нём. Оборудование уничтоженное Халком? Было на нём. Смерти, вызванные Блонски даже сейчас? Всё это было на нём. Снова открыв глаза я больше не чувствовал тошноту, вместо этого была лишь решимость. Я не сомневался, что картина изуродованных тех трёх безымянных солдат будет преследовать меня в кошмарах ближайшими ночами. Но теперь я знал что всем этим надо делать. Шаг 4: Разрушить жизнь Таддеуса «Громовержца» Росса. Уж я-то присмотрю за ним.***
— Что мне сейчас нужно? — Праймер. Гамма-пульс, который запускает изменения в миндалине. Праймер, созданный доктором Россом, позволяет клеткам временно поглощать эту энергию, это гарантирует, что вы не умрете от радиационного заражения. У меня нет этого праймера, так что если я сейчас сделаю вам инъекцию, то вы, скорее, умрёте от гамма-энергии в крови доктора Беннера, нежели от самой крови. — Стернс в волнении ходил напротив меня, размахивая руками перед доской, которую я повесил на одной из стен внутри своего склада. Прошло меньше недели с момента боя между Мерзостью и Халком, и в течении этого времени мы со Стернсом были весьма заняты. Хотя и жаждал силы альтер-это Беннера, я видел достаточно фильмов, чтобы понять, что простое введение крови в моё тело может закончиться довольно плохо. Поэтому я держал под контролем свой порыв, и позволил ученому установить столько оборудования, сколько он смог помесить в теперь уже тесном складе, и необходимого для превращения меня в сверхчеловека. Всё оборудование было весьма простым, но к счастью чрезвычайно возросший интеллект Стернса находил гениальные способы обойтись самым минимумом. Хотя это и не мешало ему приставать ко мне, чтобы находить все более и более дорогие инструменты. Пытаясь найти золотую середину вместе с мутировавшим ученым (да, я понимал, что без нужного оборудования и испытаний я мог умереть ужасной смертью, хотя и не собирался доставать ему материалы, нужные ему для постройки адронного коллайдера), я тратил своё время на выполнение шага 4. На моей броне были установлены камеры, поэтому я загрузил отснятый материал с той ночи (за исключением моей битвы с солдатами), чтобы показать всю гибель и разрушения, которые принесли амбиции Росса. Возвращался в Гарлем в течение недели со скрытой камерой, чтобы дополнить историю (днем было гораздо сложнее скрывать ужасную правду). Несмотря на то, что общество было на моей стороне (практически весь Гарлем выступил протестом против армии США, особенно высшего руководства), мне быстро стало ясно, что Росс был защищен, скорее всего, самим ЩИТом, по приказу Совета Всемирной безопасности. Поскольку только эти придурки, казалось, были полны решимости сделать все возможное, чтобы сделать мир еще хуже, чем он был. Удивительно, но мне удалось заполучить на свою сторону самого Тони Старка, который все еще был достаточно умен, чтобы не позволить Армии забрать его броню, и превратить ее в их собственную игрушку, только для того, что бы облажаться и потерять над ней контроль, вызвав тем самым бессмысленные смерти и разрушения (снова). Тогда как для самого Старка его броня была для него символом его освобождения от амплуа Торговца Смертью и всех ужасов этого пути. Сказать, что он был зол, все равно, что заявить, будто в Антарктиде немного холодно в это время года. Общественное мнение обсуждало в новостях некомпетентность Росса, в то время как адвокаты Старка начали откапывать каждое нарушение закона, совершенное одержимым генералом (а их было не мало). Росс пока еще не утратил свои позиции, но вокруг него стали распространяться слухи о том, что его сторонники уже думают, что его защита слишком дорого им обходится. Особенно когда выяснилось его злоупотребление слишком редкой и дорогой сывороткой суперсолдата, которой у них больше не было. А это означает что их единственный источник раскрытия сил Халка был теперь внутри Блонски. Похоже, что инстинкт самосохранения преодолел-таки недостаток здравого смысла. Итак, если Тони своего добьётся (а он всегда добивался), то Росса скоро отстранят. Но со всем этим я всё равно оставался запертым на складе с нестабильным учёным, и всё еще не находил способа выжить при попытке усилить себя кровью могучего Халка. — Вам же удалось выжить при контакте с его кровью, не так ли? — спрашиваю у Стернса. Мой голос всё ещё изменён шлемом, который я надеваю каждый раз, когда прихожу на склад, поинтересоваться его успехами в проекте, ну и продолжая свою войну с Таддеусом Россом. — Да, и хотя результат вышел довольно увлекательным, я не думаю, что это то, к чему ты стремишься, верно? — отвечает мне с усмешкой Стернс, указывая на свой огромный череп. Хотя это и дало ему невероятную прибавку к интеллекту и памяти (— Я могу вспомнить любую статью, что когда-то читал!), он был абсолютно прав, что я на самом деле не стремился получить похожий на него облик. Особенно учитывая тот факт, что выглядел он… ладно, говоря по правде, выглядел он довольно гротескно. Однако сам Стернс был весьма доволен своим новым имиджем, и каждый раз когда не был занят настройкой оборудования или опытами с гамма-кровью (в основном пытаясь адаптировать ее под меня), он экспериментировал над собой, пытаясь понять, что именно с ним произошло. Скорчив рожу под своим шлемом (чего он конечно же не видел), я ответил улучшенному ученому в моём хранилище. — Итак, что тебе необходимо для создания праймера? При этом Стернс широко улыбнулся и чуть не подпрыгнул от волнения. — Ага! Именно поэтому я позвал вас сегодня! Я хотел подождать, пока все подготовится, но просто не в силах больше сдерживаться. Кроме того, я наконец-то раздобыл все необходимое оборудование, что бы провести некоторые реальные эксперименты над этим! — продолжал он болтать, направляясь к одному из своих холодильников, стоящих внутри склада (одна из многих причин, почему он стал настолько тесным, что мне пришлось арендовать другой блок, только для хранения всех разобранных частей дронов, которые не пошли на броню). До того как я смог бы спросить, над чем именно он смог поработать, Стернс выудил что-то из холодильника, в котором он всё это время копался. Обернувшись, и держа это с сияющей и гордой улыбкой на лице, объявил. — Тадаа! Это был флакон, наполненный красноватой жидкостью. Я покосился на него, прежде чем сдаться. — Ладно, я впечатлён. На что именно я сейчас смотрю? — Это, мой друг, немного крови Блонски, до момента как я ввёл ему кровь доктора Беннера. Я понятия не имел, что он уже вложил в себя, поэтому взял образец, прежде чем начать процедуру. Теперь-то я смогу понять, что уже улучшило его, и тогда передать это и вам! В шоке уставившись на это, больше не обращая ни на что внимания. Полностью позабыв про безумного ученого, я со страхом смотрю на невинно выглядящий фиал. — Сыворотка супер-солдата… — прошептал я, хотя Стернс меня явно услышал, поскольку теперь уже он смотрел на фиал со смесью страха и волнения. — Действительно? О, я конечно надеялся, что результат будет чем-то захватывающим, но это.. Говорят, что Эрскин был гением, не имеющим себе равных даже в нашем поколении. Это будет невероятно! — смеётся Стернс, а я, ничего не могу с этим поделать, начинаю смеяться вместе с ним. — Отлично, доктор. Давайте посмотрим, какие же секреты мы сможем открыть? И с этим, мы оба погружаемся в работу целиком, пытаясь раскрыть все тайны крови Эмиля Блонски. Завершение Шага 3 становится все ближе и ближе. Оказалось, что расшифровка химического и генетического состава сыворотки был на удивление трудным даже для Стернса, особенно когда всё делалось на примитивном оборудовании. Но не смотря на это, наш энтузиазм и не думал спадать. Тем не менее, хоть и медленными темпами, но прогресс всё же шел. Это дало мне возможность так же сосредоточиться на завершении шага 4. Кто-то из армейских, возможно, один из учёных, проболтался, и миссия Блонски в Рио, по захвату Халка по приказу Росса, вытекла наружу. Это вызвало целый шквал дерьма, причём на международном уровне. Даже представитель фабрики по производству содовой, попытались постучаться в дверь Пентагона, требуя возмещения ущерба, поскольку вина за разрушения и все убытки были возложены на Росса. Высшее руководство армии почувствовало, что теряет контроль над ситуацией, и объявило операцию на чужой территории несанкционированной, и проведенной по личной инициативе Росса, чем фактически открестилась от него. Однако мне было плевать на них, мой целью был только Росс, и это дало и мне, и Старку прекрасную возможность. Армия юристов Старка быстро нашла точки преткновения в иерархии армии, найдя военных, офицеров и семьи солдат, которые получили бы выгоду от отставки Росса, по личным причинам или же сугубо карьерным. Положение генерала в армии стало быстро дестабилизироваться, так как он терял все больше и больше влияния, поскольку очень немногие из его подчиненных были довольны проведением операции в родной стране, в которой их разбил монстр, да еще и оказавшийся тем, кого Росс привел лично. Казалось весьма вероятным, что его отправят в какой-нибудь отдаленный пост в глуши, лишенным званий и любых карьерных возможностей, но затем произошел последний удар, который и положил конец его позициям в армии. Удивительно, но он исходил не от меня, не от толпы, которую я собирал, и даже не от армии юристов Старка, а от Бетти Росс. Если у генерала Громовержца и было что-то положительное, так это то, что он заботился о своей дочери. По иронии судьбы это его и уничтожило. Бетти отправила публичную запись, где раскрывала всё, что ее отец сделал с того момента, как пошёл на Беннера, и после создал еще одного суперсолдата, что бы затем самому же и отправить людей на смерь в виде Блонски. В частности, она показала, что несмотря на то, что была посути соучастницей Беннера (названным Россом био-террористом, но это было поставлено под вопрос, ввиду рассказанными Бетти сведениями), она не была арестована, как он, на основании того, что была дочерью Росса. Это было больше, чем могла игнорировать Армия, и когда СВБ решили, что им больше не нужен Росс, поскольку Мерзость уже был им схвачен, так что они могли сами создавать суперсолдат, никто не мог (или даже не хотел) сохранять за генералом его должность. 9 июня 2011 года генерал Таддеус «Громовержец» Росс был с позором уволен из армии США, во многом благодаря усилиям его собственной дочери, которая была теперь защищена от Армии, которая хотела избавиться от нее за раскрытие своих секретов Тони Старку лично, и начала работать в Башне Старка как часть команды учёных проводящих исследования по добыче чистой энергии. Шаг 4: Завершен.***
Холодный метал каталки неуютно касался моей голой кожи, в то время как различные электроды, налепленные на мой торс, зудели как сумасшедшие. Я старался дышать размеренно, но почти не мог сдержать тихую панику, что практически душила меня. Существовал немалый шанс, что я мог умереть от этого, и даже если бы я выжил, я мог бы в конечном итоге ужасно мутировать или даже хуже, я мог бы сойти с ума, как это произошло с Блонски. Но я зашёл слишком далеко, что бы поворачивать назад. Слишком много планов уже запущено, что бы соскочить сейчас. У меня нет выбора, кроме как идти вперед с надеждой на лучшее. Дай мне всемогущество, или смерть! (Но я всё же надеюсь, что ты меня не прикончишь, пожалуйста, я буду очень благодарен) — Ты готов? — прозвучал взволнованный голос Сэмюэля Стернса. Сейчас мы оба были буквально окружены кучей оборудования, но в руках у него была просто здоровенная игла. — Готов. — ответил я, стараясь скрыть своё волнение, досадуя на отсутствующий сейчас шлем, который мог бы смоделировать более грубый голос. Сделав счастливый кивок, Стернс подошел туда, где я был крепко привязан к каталке. Уже собираясь сделать укол в вену на моей руке, он задумался, глядя на меня из под своего массивного черепа. — В чём дело? — проворчал я, желая, чтобы он быстрее покончил с этим, а не просто стоял там с этой огромной иглой, нависшей над моими венами. — Ничего такого! Просто я не ожидал что… ну, что ты будешь так молод. Немного приподняв голову от каталки, я удивленно поднимаю на него бровь. Мне было за двадцать, это же не могло же быть настолько молодо, правда же? С другой стороны, это могло быть немного маловато для бизнеса «вора и собирателя передовых технологий». Я не знал этого, по крайней мере, мне еще не встречались мои, так сказать, коллеги по работе. Вообще-то, мы были довольно эксклюзивной командой. Закатив глаза, я жестом попросил учёного продолжить, не доверяя своему голосу в данный момент. Смущенно кивнув, Стернс быстро подготовил мою руку, прежде чем приставить иглу с сывороткой, улучшившей Блонски и… — ТВОЮМ- О Боже. Это чертовски больно! Я был удивлен, что у меня не осталось огромной дыры в руке, размером с ту иглу. — Правильно, мистер МакКоул, мне нужно, что бы вы сохраняли спокойствие. Я сожалею, но, боюсь, вынужден сообщить, что боль только начинается. И с этими словами Стернс подцепил ко мне пакет кровью Беннера, когда сыворотка Блонски уже бежала по моим венам. Я уже чувствовал в себе изменения. Каким образом, спросите вы? Ну, чувство, что каждая отдельная кость в вашем теле ломается пополам, а потом просто складывается обратно, будто руками ребенка, не понимающего что он делает, но обладающего при этом суперсилой, добрым нравом и кучей изоленты, как правило, намекает на такого рода вещи. Много и много раз подряд. Я бы хотел сказать, что всё это время я оставался сильным. Что я стоически преодолевал все это, или даже, что кричал от такой боли, да так, что это сотрясало бы все хранилище. Что-то в этом духе, звучавшим бы героически и вообще круто. Но, по правде говоря, я рыдал как младенец. К первому часу я кричал так, что скорее всего повредил себе горло. Ко второму часу я открыто рыдал, моё зрение расплывалось от боли и слёз, что текли по моему лицу. Я почти уверен, что начал молить об избавлении к третьему часу. Я не могу только вспомнить, что-то насчёт матери или смерти. К тому времени я был совершенно не в себе. К четвертому часу я наконец-то потерял сознание (хотя Стернс позже сказал мне, что даже в бессознательном состоянии я продолжал кричать, особенно когда сыворотка и кровь добрались до изменения позвоночника). Когда я проснулся, солнце уже зашло и снова встало (хотя я и не мог этого видеть, в моём хранилище окон не было), и я все еще чувствовал боль от головы до кончиков пальцев на ногах. В то время как моё горло ощущалось так, будто кто-то не мог решить, насыпать в него ведро песка или битого стекла, а потом пожал плечами и засыпал оба. Мой стон разбудил Стернса, который храпел в казавшемся жутко неудобном положении за столом. Его огромная голова отлипла от клавиатуры, на которой он лежал, прихватив заодно несколько клавиш и вымученно моргая. Увидев меня бодрствующим, его глаза быстро приняли осмысленное выражение, а сам он едва не перепрыгнул стол, когда кинулся проверять моё состояние. Моя голова будто была набита ватой, и я понимал едва половину слов, что он говорил. — Ну что чемпион, как себя чувствуешь? Да что я говорю, наверняка весьма дерьмово. Позволь мне сказать, это было весьма… страшно, видеть, как ты кричишь и корчишься на столе. Я думаю, это подтверждает наше предположение, что изменение для более естественного воздействия на субъект в течении более длительного периода времени так же будет куда более болезненным. Но я думаю, что мы сделали правильный выбор, так как… поскольку это сработало… — Стернс почти прошептал последние слова, чем вывел меня из шокового состояния. — Что вы сейчас сказали? — рявкнул я, быстро садясь на каталку. Слух уловил странный щелкающий звук, который я проигнорировал в данный момент, ради пристального взгляда на доктора, что так же удивленно смотрит на экраны, и потом снова на меня. — Это сработало. — выдыхает он, указывая на мою талию. Глядя вниз в замешательстве, не могу удержать удивленного вздоха. Потому как вокруг моей талии, запястий и лодыжек висели остатки испорченных ремней, которые смогли меня плотно прижать к столу до того, как я прошёл процедуру. Моё тело заметно изменилось. У меня не было такого массивного, неуклюжего телосложения как у Мерзости, Халка или Таноса, но я определённого был больше чем Стив Роджерс после его процедуры. Я выглядел как старший, злобный брат Скалы. Если бы он, конечно, родился в Чернобыле. Я знал, что мутации очень вероятны, учитывая, что кровь Беннера сделала со Стернсом и Блонски, но всё же мой вид немного застал меня врасплох. Подобно Мерзости, у меня был своего рода немного «выпирающий» скелет. Несмотря на то, что я был буквально набит большими выпуклыми мускулами (у меня был пресс!), мой позвоночник и грудная клетка всё ещё были заметно видны. К счастью мои ноги не стали такими же костистыми как у Блонски. Осторожно шагнув с каталки (при этом стараюсь игнорировать вспышки боли) я понимаю что моя голова практически касается потолка. Я не только потерял все свои волосы, но и стал значительно выше, Стернс вместе со своей огромной головой едва доставал мне до груди, а в плечах я был в два раза шире. Забудьте, что я говорил о Скале, я был размером с Гору, если бы у Горы были мышцы как у Арни в его золотые годы, и ребристый позвоночник, торчащий из спины. Когда сгибаю свои руки (теперь у меня есть бицуха!), я чувствую, как сила бежит по моим мышцам. Стернс же смотрел на меня с удивлением. Желая кое-что проверить, я иду к одному из своих верстаков, которые подпирали стены на складе, и беру одну из металлических пластин, что снял с дронов Хаммера. Крепко сжав ее своими массивными руками, я хрюкаю от напряжения, мои мышцы набухают от силы, прежде чем пластина металла с жалобным звуком аккуратно складывается пополам. Раскрыв рот от удивления, Стернс начинает громко смеяться, хлопая ладоши от восторга. — Как ты теперь себя чувствуешь, друг мой? У тебя нет… разрушительных побуждений? — спросил Стернс, становясь немного серьезнее (без сомнения, вспоминая, что случилось с ним, когда он выполнял эту процедуру в последний раз), хотя и всё еще не в силах сдержать проблеск волнения с своих глазах. Повернувшись к нему, я снова удивился, насколько же маленьким он (и всё остальное) выглядит сейчас, прежде чем дать ему уверенный ответ. — Я чувствую себя хорошо, Доктор. Это по-прежнему я… просто лучше. — отвечаю я, только сейчас замечая, что мой голос понизился в тоне до грохочущего баса, с которым чувствовал бы себя как дома в компании таких как Луи Армстронг или Джеймс Эрл Джонс. Позыв испытать свою силу конечно присутствует. Это стремление к чему-то или кому-то, дабы бросить вызов моей силе только для того, что бы они ощутили худший удар в своей жизни. Но, я осознаю это стремление, и всё еще контролирую себя. Снова сгибаю свою руку, бросив взгляд на своё возвышающееся тело с массивным корпусом и явно выступающим скелетом, и ничего не могу с собой поделать: я наконец-то выпустил свой пробирающий дьявольский смех, который Стернс тут же подхватывает. -БВАХАХАХАХАХАХАХАХ! Немного успокоившись и спускаясь с вершины нашего успеха, всё ещё посмеиваясь и удивляясь возвышенной оде силе, которой фактически стало моё тело, я не могу удержать дикую ухмылку, неосознанно хвастаясь острыми, блестящими клыками. — Шаг 3: Завершён. Интересный факт: Росомаха изначально задумывался генетически мутировавшим зверем, а не человеческим мутантом. Сам Стэн Ли наложил вето на эту идею.