синий никогда не был моим любимым цветом

и тем бы застыть одиночеством перед миром, она лист трепещущий на ветру и так сильно тебя любила. только сила согнула ее, сломила, обратила в камень, в памятник безымянный. никто не помнит о том, как она любила, лишь о том, что она солдат., а они не ломаются, не дрожат, никогда не глядят назад, избегают задавания глупых, детских вопросов. безропотно берут винтовку, шагают безмолвно в ад, и потом горят там, как взрослые. весь мир перед ней и против нее, как пуля летящая в спину, как копейное острие, в сердце ее. им бы застыть, прислушаться, прикоснуться, довериться тому, что внутри, наконец, проснуться., но они штурмуют умолкшую цитадель, как будто это и есть враги — их цель. и никто не вспомнит о детстве, об общих наивных играх, побегах в город, в кварталы, что победнее. после смерти — не смерти, она застывает, как глыба, как изваяние, только волосы, по земле разметались волосы, и кончики их дрожат, и пылает ад.