синий никогда не был моим любимым цветом

у меня не получится вернуться, я знал заранее, поэтому не оставил после себя проблем. у меня не вышло соответствовать должности или званию, видать не вырастили послушного мудака, потому что вот еще, в гражданских я не стрелял. нет, не был правильным или хорошим, не совершал каких-нибудь добрых дел., но когда совершалось что-то плохое, стоял в стороне. тоже мне, достижение, позиция невмешательства, трусость как есть, каких ни давай имен. не закрывая глаз, смотрел как восходит солнце, как видите, не очень-то был умен. от меня не осталось ни полстрочки в одной из красочных лживых книг, меня списали, как потерю, а что там было. у меня не получится вернуться, да я и не стремился. мне больше нравится оставаться между сном и явью, исполнением и предательством, наблюдением и вмешательством, хорошим и тем, что не. лучше исчезнуть, вмерзнув в чужой янтарь, не испытывать сожаления, не терять. не думать о том, кем не стал и мог стать. остаться вне времени и больше не вспоминать. когда пришло время брать в руки винтовку, я сказался больным. когда пришло время взрывать мосты, я сломал замок и остался в комнате. никакой беды, никакой войны, ничего не делал, ничего и не вспомню. трусом на свет родился, трусом сгинул где-то среди снегов, если выбор сделан, в этом есть определенная прелесть. то, что я со ста метров попадаю почти не целясь, не значит, что мне нужно стрелять. если выбор поставлен между смертью и мерзостью, значит выбор сделан — пришел мой час. не то, чтобы я был особенно чем-то ценен, так или иначе, обойдутся теперь без нас. если долго идти, приминая ботинками снег, то однажды выйдешь туда, где лето. или останешься здесь, в общем, я не заметил разницы. так долго смотрел на свет, то ли ослеп, то ли понравилось. если раскаяние выглядит как кромешная темнота, то я дошел до точки невозвращения. уйти самому во сто крат проще, чем потерять, хоть нас учили совсем не этому., но предпочел забыть и отбросить в сторону то, на что потратит не лучшие годы жизни. они говорили, что мы должны служить своей родине, но в мои представления о справедливом такое не вписывалось. мог бы засунуть все чувства в задницу, как мне советовали, но трусости нас не учили тоже. сделано то, что сделано. у меня не получится вернуться, потому что некуда возвращаться. то место, где я родился, больше похоже на ад, где первым делом отучаешься ждать и плакать. пусть я ослеп и вообще, кажется, превратился в призрак, это все еще больше похоже на то, как я представлял себе счастливую жизнь. видать, они провалились по всем статьям, идеальный солдат плохо годится в предатели. и в перебежчики не годится тоже, но мне нравится здесь посреди пустоты. никаких приказов, никаких страданий от одиночества. может, лето уже наступило, а может, никакого лета нет вовсе. прошли ли секунды с того момента, недели ли, дни, часы, сменился ли век на новый или закончился. жить по законам справедливости пустоты, оказалось проще, и если тебе захочется, просто иди по моим следам и не забывай все время смотреть на небо. вряд ли я был единственным, тем более, что был первым. так что тут рядом, может быть, есть сотни таких как я. безмолвные тени, бесславные тени, вроде бы предатели и ублюдки, только мне кажется, все эти смысли и строки остались там, откуда мы уходили., а здесь, если и есть вселенское одиночество, оно почему-то остается теплом на коже, оно почему-то не стремится наставить нас синяков на рожи, не кидает проклятия в спину, не тяготит. не посылает тебя прямиком под пули, не кладет в гробы, хотя нет еще тридцати. никто не стремится искать друг друга, хотя кажется, вот только руку вперед протяни. нет, наверное, мы всё-таки не ослепли. это ночь позволяет набраться сил, и никто не зажег огни. просто спи. спи. спи.