Divide et impera;

В это время в Винтерфелле

      Ночи на северных землях темны и холодны. Ветер воет, словно волкам подпевает. Снег спускается с далёких облаков, но тает, стоим ему только прикоснуться к земле. Тем не менее, это не мешает сугробам вырастать размером с собаку даже летом. Само же небо, за тем исключением, когда тучи его дурманят своей пеленой, сияет сотнями звёзд. Будто белоснежные снежинки светятся древней магией где-то на глубине темного озера. Луна же придает сил и успокаивает. Хочется подставить лунному свету ладони и зачерпнуть немного ее силы. Излечиться душой и телом. Будто бы этот лунный свет начнет сиять внутри израненного тела. Будто бы серебряные нити залатают все раны и те, несомненно, больше никогда не распахнутся с новой болью.       Ее величество Лин Мин Старк словно являла собою лик луны. Ее бледное лицо и острые скулы. Но когда-то на этой маске вечной непоколебимости проступал розоватый румянец. Забавно, но он очень мило сочетался с голубыми глазами, которые она стыдливо прятала за черными волосами. А стоило покойному королю подойти ближе к ней, как и румянец на щеках перескакивал на кончики ушей и шею. Будто бы солнце, приближаясь к луне, заставляло ее окрашиваться в красный.       Ее отдали замуж насильно. Она кричала, плакала, билась в истерике, но никто не слышал. Все считали за милость, за необходимое благо, отдать леди Лин, младшую дочь малоизвестного дома Флорентов, замуж за наследника Старков. Изначально вместо нее должна была пойти под венец старшая дочь, но она посчитала свою жизнь выше долга и сбежала на Юг. Младшей же было велено нести ответственность и оправдать честь семьи. Она бы и хотела сбежать следом, хотела свободы, хотела сама быть госпожой своей жизни. Однако считала своей обязанностью подчиниться.       Все говорили, что для неё это, наоборот, редкая удача и она должна быть благодарна. Но Лин считала, что если и удача, то явно злая и не в ее пользу. Все говорили, что она не будет ни в чем нуждаться, не будет тяжело работать — это ли не счастье? А ей противна была даже мысль о глупых пышных балах. Ей бы меч в руки, и вот, с чем она пустилась бы в танец. Смертельный, кровавый, чтобы алые капли кружили вокруг нее, словно гости. И музыки слаще не было, чем лязг острых мечей, что сталью отбиваются друг о друга.       Затем она встретила своего мужа — Эджуна Мин Старка Она думала о нем, как об обычном напыщенном лорде, но после поняла, что он сам собой являл войну, на которую ей так хотелось пойти. Что с ним она могла танцевать мечами и не боялась быть после этого пристыженной. А он принял ее с этой страстью дикарки к оружию. Он принял ее, несмотря на то, что она, как и он, была альфой. Мин не боялся стойкого железного характера, он знал, что при умелых руках и железно расплавится. Любовь между ними вспыхнула, а затем ещё горела, может, не так ярко, но все равно тепло. Между ними было полное уважение друг к другу. Казалось, что лучше и быть не может, что плохое — это не про них. Поэтому госпожа Мин как положено отправила своего супруга на охоту и поцеловала на удачу. Но та удача, которую она однажды приняла за бремя, оказалась счастьем. А эта удача, отправленная на счастье, принесла боль. Потому как Эджун Старк больше никогда не приезжал в Винтерфелл к своей семье. Потому как медведь оказался сильнее его. Тело ужасно ушедшего из жизни лорда было сожжено в лесу под стать традициям.

И в тот момент будто луна погасла

      Когда-то голубые, словно океан глаза, утеряли свой блеск. Улыбка алых губ больше не расцветала на лице, и голос потерял бывалый оттенок звонкого шелеста листвы. Леди Лин носила траур долгие два года. Поливала горькими слезами землю и молила богов о том, чтобы больше никогда не испытать ужаса потери близких. Она во всем винила лорда Таргариена, который полез на медведя, а защищать пришлось Старку. Она топила свое горе этой ненавистью. Больше никому так и не открылась, не хотела даже. В ее сердце мог быть только один человек, а даже если он больше был не с ней, поделать она ничего не могла. Не могла перестать любить, не могла велеть сердцу выбрать кого-то ещё. Оно оставалось свободно в выборе до конца и менять ничего не желало.       Женщина выпадает из воспоминаний, стоило служанке войти в купальню. Леди Старк кивает, когда девушка отходит к вешалке, готовя чистую одежду своей госпоже. Ее высочество Мин не была северянкой, а потому и холод терпеть не могла. Она всегда мёрзла, стоило ей показать кончик носа во двор, и поначалу ненавидела этот жгучий холод и мороз. А потом полюбила его. С каждым днём в башнях Винтерфелла ее душа отдавалась жестокому Северу. Снежинки на черных как смоль волосах и ресницах плавно оседали и будто служили украшением для нее. Мягкие сугробы накрывали землю, и шел долгий снегопад. Волшебный в своей красоте и поющий голосом пурги. Как же забавно, что стоило ей влюбиться в вечную зиму и холод, как мёрзнуть она перестала. А все ведь до жути просто: мороз своих не кусает.       Тем не менее, ей нравилось принимать долгие горячие ванны и размышлять о своем. Так думалось лучше и спокойнее. Женщина поправляет шпильку в своих волосах, чтобы те не падали в воду. — Подай мне флакон с маслом мяты, — просит госпожа у служанки слегка усталым голосом.       Девушка сразу же подходит к шкафу и берет с полки небольшой флакон. Подходит к леди Лин, подавая масло. Госпожа Старк открывает флакон и льет несколько капель себе на ключицы. После отдает сосуд обратно, но служанка задерживает на нем свой взгляд, из-за чего женщина немного хмурится. Она уже хотела бы высказать свое недовольство, как юная девушка хватает ее за плечи и с силой давит на них, прижимая ко дну широкой ванны. Леди Мин начинает брыкаться, когда вода накрывает ее лицо, и старается выбраться, но чужая хватка сильнее. Сердце бешено колотиться в груди, и она со страху вынимает шпильку из волос под водой. Выдергивает ее с парой черных прядей и быстро вонзает в глаз служанки. Девушка жутко кричит от боли и отпускает плечи, хватаясь за свое лицо. Госпожа Старк тем временем выныривает, жадно вдыхая воздух, и шустро выбирается из ванны. Накидывает на мокрое тело длинный халат, туго завязывая пояс. Затем покидает ванную комнату под плачь и скулеж предательницы.       Она выходит в коридор замка с желанием найти старшего сына и покарать служанку. Холод неприятно окутывает босые ноги, но она держится ровно, смотря только вперёд. Вскоре ее глаза натыкаются на одного из стражников свиты Чонки, и она останавливается около него, из-за чего альфа склоняет голову. — Где находится лорд Старк? — Раздает указания командирам отрядов во дворе, Ваше величество.       Женщина кивает и опускает взгляд в задумчивости на герб лютоволка, что нарисован на нагруднике стражника. После хмурится, замечая около пояса небольшой нож, но на его рукояти герб перевёрнутого человека на кресте — Болтоны. Она в удивлении и нарастающем страхе распахивает глаза, сталкиваясь взглядом в предателем, чья кривая ухмылка расцветает на лице. Леди Лин тут же срывается с места и мчится по длинному коридору к себе в покои. Ее босые ноги бесшумно бегут по ковру, когда же массивная обувь мужчины отдается эхом от каменных стен. Будто всё ближе. Будто руку протяни и схватят, убьют. Мокрые черные волосы вуалью слегка приподымаются в воздухе и тянуться за ней. Она не сбавляет темп, вбегает в свою комнату и мчится к кровати, сразу доставая кинжал из-под подушки. — Прошу сдайтесь, госпожа, и вы умрёте без боли, — произносит альфа, вставая на пороге комнаты и доставая из ножен меч. Тот явно будет острее и лучше ничтожного ножика. — Иди к черту.       Она не сутулится, не сжимается в углу комнаты, не дрожит. Она не смотрит со страхом, не моргает даже. Она выравнивает спину, ставит правую ногу вперёд и направляет острие кинжала на врага, когда глаза голубым огнем горят, да кровь, та самая, северная бурлит. Один ее вид говорит за себя — Королева Севера. И до последнего ее корона не упадет, и до последнего она будет стоять на ногах, хоть и босых. Ведь корона — это не то, что ты носишь на голове, это то, как ты себя ведёшь.       Воин Болтов смотрит на женщину и понимает, что другого ответа от нее ожидать не нужно было. И в первую очередь, она альфа, а значит, просто не будет, не тот характер. Он и опомниться не успевает, как она бежит на него и замахивается, целясь в шею. Видят боги, ещё пару секунд и неопытный стражник Болтонов лежал бы с перерезанной глоткой. Но он отбивает удар и замахивается следом, когда она уклоняется в другую сторону. Госпожа Старк хватает со столика вазу и кидает в голову предателя. Альфа вовремя отбегает в сторону и загоняет черноволосую в угол комнаты. Вскоре на подмогу прибегают ещё пара повстанцев.       Ей страшно. Последний раз такой страх она испытывала, когда пошла на место гибели своего супруга и увидела кровавый снег. Она упала на снег и громко закричала на весь лес, что даже кроны деревьев словно пошатнулись. Она была руками снег и продолжала кричать. Лёгкие жгло и горло тоже, слезы застывали на щеках от холода. Ещё чуть-чуть, и она бы упала в сугробы без сознания. Ей страшно за своих детей. Она любит их больше чего-либо в этом мире. Но если Чонки больше был похож на отца. Был словно солнцем, всегда приветливо улыбался, смеялся громко, и в душе его была доброта, не подходящая правителю. То Юнги был луной и был похож на мать. Разве что глаза как у отца — серо-голубые. Он вел себя по-своему жестоко, временами холодно, но иногда открывался как полная луна. Она любит свою семью, но она так донельзя устала, что сил бороться у нее больше нет. И всю жизнь в ней сидит эта немая ноющая боль. Всю жизнь с ней под руку шагает тоска. Госпожа Старк не умеет отпускать людей.       Леди Лин оглядывает комнату и осознает, что попала в ловушку. Что бежать больше некуда, а отбиваться бессмысленно. А волк в ней рычит громким ревом и внезапно окутывает странным чувством победы. Над всем. Алые губы растягиваются в широкой улыбке, и глаза горят, когда она направляет острие кинжала на себя и бьёт глубоко в живот. Кажется, что замирает все в комнате и только стражники вздрагивают от удивления. С алых губ срывается тихий вздох, и она падает на пол, когда кровь капает на ковер. Голубые глаза открыты, и перед ними проносятся воспоминания длинною в жизнь. Всё, начиная от родного отчего дома, встречи с возлюбленным, первыми шагами и словами детей. Всё, от гордости до боли. Тело медленно немеет, и больше не холодно. Совсем. Она умирает с улыбкой на лице и глазами открытыми, смотрящими куда-то вдаль. Прозрачная слеза скатывается к виску, путаясь в иссиня черных волосах.       Мужчина сглатывает ком в горле и подходит ближе, садясь на корточки. Проводит ладонью по глазам, закрывая их навсегда, а после берет госпожу Старк на руки и кладет в ее же постель. Складывает тонкие холодные руки на груди и отходит. Она заслуживает уважения. Она заслуживает умереть в своей постели около теплого камина, а не где-то на дне ванны. Она заслуживает умереть от кинжала с гербом Старков на рукояти, а не с предательским человеком на кресте. Она заслуживает умереть от собственной руки, а не от руки предателя. Видят боги, Ее величество Лин Мин Старк заслуживает уважения всех Семи Королевств.

ххх

      Чонки оглядывает командиров отрядов Винтерфелла и вздыхает. На вечернее собрание пришли почему-то не все. Некоторые сказали, что заняты и искренне просят прощения у своего лорда, а некоторые даже не удосужились предупредить о своем отсутствии. Во внутреннем дворе крепости в шеренгу стоят солдаты, склонив головы перед лордом Старком. Темноту вечера разбавляет свет от факелов на стенах, от свечей из окон и от кузницы, из которой вообще валил пар и жар. С неба плавно сыпется белый снег, ложась на землю. Мин на пару секунд поднимает голову к небу, и холодные снежинки падают на его строгое лицо.       Ему бы у снега совета попросить, ему бы снегу все, что накипело, высказать, ему бы самому снегом стать. На его плечах лежит ответственность за великий, суровый и необъятный край. Он жестокий и не щадит никого. Здесь насилие в порядке вещей, и, наоборот, все будут удивлены исключительной доброте. Такие земли держать под контролем слишком тяжело и невообразимо даже. Чтобы править жестоким Севером, ты должен быть ещё более жесток. Злее, чем лютый мороз. Сильнее, чем самая твердая сталь. Справедливее, чем боги. И хитрее, чем целый арсенал стратегов.       Иногда Чонки думает, что он для этого непригоден. Его воспитывали как наследника, как будущего хранителя Севера, однако все настолько сложно, что Мин спит едва пять часов в сутки. Бесконечные бумаги, вопросы и планы, от которых уже голова болит. Но то, что его пугает больше всего, это когда случается что-то плохое, а на него смотрят все с немым вопросом «Что делать?». Ах, если бы он сам знал. Это ужасное чувство, когда от одного твоего слова зависит жизнь целого огромного края. Он порой и дышать боится.       Однако Чонки не один. Рядом с ним мать и брат. Леди Лин часто брала бумажную работу на себя и решала проблемы народа. Юнги же выносил те решения, которые старший даже боялся шепотом произнести. Юнги рубил головы как цветы, пока Чонки сидел на троне и следил за порядком. Юнги стал ездить по замкам знаменосцев и выносил смертельные приговоры дезертирам со Стены или одичалым. Юнги отпускал грязные шутки в кругу своих солдат. Шутки, недостойные лорда, но оттого и любили Юнги намного больше. В нем не было заносчивости, не было высокомерности, не было страха перед собственными словами. Он мог перечить как обычному крестьянину, так и своей матери. Юнги не мог молчать, сидеть, ждать. Все время куда-то шел, все время навстречу чему-то. Поэтому Чонки слишком часто ловил себя на мысли, что, наверное, именно он должен был родиться младшим, а не наоборот. Вот только если и так, то Мин Юнги невозможно управлять. — Есть какие-либо новости из Черного замка? — спрашивает лорд Старк. — Слух о том, что младший из Болтонов, Чон Чонгук, вступил в Ночной дозор, оказались правдивы. Мальчишка принес клятву перед богами и теперь носит чёрное.       Чонки кивает, обдумывая, зачем же парень сбежал на Стену, подальше от теплого очага и вкусной еды. — Если какие-то вести от моего брата? — Его величество Мин Юнги сегодня является почетным гостем на свадьбе лорда Карстарка. Благословляет союз Карстарка и Таргариена. — Таргариена? — хмурится Чонки. — Что он на Севере забыл? — Любовь, говорят, Ваше величество. — Не бывает ее.       Мин тупит взгляд, смотря в снег и раздумывая над свадьбой одного из своих знаменосцев. Тесун Карстарк ему никогда не нравился. Ещё с детства даже, когда маленьких детей часто оставляли гулять вместе, пока взрослые обсуждали политические вопросы. Он был слишком капризным, вредным и жадным. Однажды, когда они играли в комнате без нянек, Тесун забрал у Чонки фигурку рыцаря и не хотел отдавать. Чонки, как подобает старшему, пытался решить вопрос мирно или просто выхватить игрушку обратно. Но Юнги, который был младше на пару лет, просто ударил Карстарка по руке деревянным мечом, и игрушка упала обратно к ногам брата Мина. Как хороший старший брат, Чонки должен был отругать Юнги за это, но вместо этого сам для себя понял, что насилие применяться должно редко, но как вариант все равно существовать. А иногда бывает намного эффективнее, чем пустая трата слов, половину из которых даже не поймут.       Чонки продолжает сверлить снег взглядом и думает, что, наверное, пора бы раздавать приказы на следующую неделю. Например, заделать дыры в стенах замка, прочистить дымоходы и вывести солдат в лес на охоту, чтобы развеяться и отточить навыки. Дел очень много, и сначала они могут показаться совершенно бесполезными, но они очень важны. — Нам нужно многое сделать на следующей неделе, и я надеюсь, что вы все сделаете в лучшем виде, — Мин поднимет голову, окидывая воинов тяжёлым взглядом. — Нам нужно многое сделать сейчас, — отзывается один из солдат, смотря лорду в глаза. — То есть? — Чонки вопросительно приподымает бровь.       Внезапно тишину темного вечера нарушает громкий грохот, и все тут же переводят взгляд на источник шума. В снег упала одна из горгулий западной башни Винтерфелла. Башня эта служила библиотекой и хранила в себе множество древних писаний, книг и свитков. Но Чонки замечает огонь в окнах башни, переводит взгляд и видит, как пламя в действительности поглотило и часть центральной стороны замка. Из-за того, что башня находилась позади него, он не смог увидеть огонь. А темнота с морозом скрывала дым, что невозможно было заметить. — Винтерфелл горит! — доносятся крики откуда-то до стоящих солдат.       Мин будто эти крики из-под толщи воды слышит. Он смотрит на огонь в окнах, но не видит. Взгляд размыт и ни на чём сфокусироваться не может. Даже сердце словно биться на минуту от страха перестает. Мысли крутятся одна за другой, а ухватиться за какую-нибудь сил нет. Все страх глушит тот же. И непонятно, что именно делать первым: книги древние спасать, огонь тушить, людей выводить или за матерью бежать. Его топит паника, подкидывает, бросает и сама будто смеётся над ним. Но Чонки находит силы порвать на себе эти сковывающие цепи ужаса и испуга. — Выводите омег и детей! Тушите огонь снегом и водой, а после спасите всё, что можно спасти! — лорд Старк громким голосом раздает приказы.       Его величество Мин Чонки Старк — хранитель Севера, защитник государства и лорд Винтерфелла. Он должен во что бы то ни стало сохранить замок. Но что ещё более важно — он должен сохранить жизни. Говорят, что человек чувствует приближение собственной смерти. Как она длинными когтистыми черными лапами ведёт по плечами и смыкает на них свои руки. Как она расплывается в жуткой ухмылке, зная, что скоро ты станешь ее. Как она стоит позади и дышит холодно на ухо, пока у тебя по спине мурашки бегают. И хочется то ли дать ей отпор, попытаться развернуться, чтобы лицом к лицу, чтобы достойно и не боясь. То ли наоборот впасть в ее объятья и отпустить всё.       Несколько воинов, ранее стоящих в шеренге, выбегают и несутся к замку. К крикам добавляется громкий и душераздирающий вой. Лютоволк Чонки по кличке Супорт встаёт на задние лапы и протяжно воет. Животное привязано к колу в земле, потому что волк чуть не напал на недавно родившихся телят в амбаре и таким образом был наказан. Мин хотел бы освободить друга, но трое солдат те, что остались, преграждают ему путь. — Извините, лорд Старк, но новому Винтерфеллу нужен новый правитель, — говорит один из альф, а остальные двое вынимают мечи из ножен.       Чонки неожиданно все понимает. Чон Чонгук не просто так вступил в братство дозора. Не по своей воле во всяком случае. Юнги не просто так оставили пировать на свадьбе. Все это было давно спланировано. И от осознания того, что виноват во всем ты сам, становится ещё хуже. Что, заметь ты раньше, сделай хоть что-то, и все было бы по-другому. Как же боги любят играть в свои жестокие игры. Единственное, на что Чонки надеется, это то, что Юнги проявит свой внутренний талант кровожадного волка. Хотя нет, Чонки не надеется, он знает. Скорее из луны драконы родятся, чем кто-то сможет избавиться от Мин Юнги. — Карстарк или Болтон? — Мин вынимает меч, котором пользовался намного хуже, чем луком и стрелами. — Болтон.       Даже не имея высокого ума, можно понять, что численно они в выигрыше. Что бежать смысла нет, да и гордость какая-никакая, а всё-таки есть. Что любимая мать наверняка уже встретилась с отцом и теперь счастлива где-то далеко отсюда. Но Чонки готов сейчас отдать всё оставшиеся, лишь бы любимый, но упрямый и глупый младший братик мог жить. Только бы род гордых волков продолжался. И пусть они по отдельности, но все равно вместе и все равно друг за друга до оскала на лице. Мин смотрит голубыми глазами из-под челки, а взгляд этот точь-в-точь волчий. Казалось, даже воет и рычит сейчас на лютоволк, а сам Старк.       Черный дым клубится с паром от огня и вздымает вверх к звездам. Все бегают то в замок, то за водой и никто ничего не видит, кроме пожара. Пламя потушить не удается, а к башне не подобраться изнутри. Камни с крыши падают на снег под характерный звук, и Чонки поднимает голову, видя, что сама башня вот-вот упадет. Он сразу понимает, что верхняя ее часть приземлится на привязанного лютоволка. Супорт встаёт на задние лапы, продолжает выть и пытается убежать, но веревка туго привязана к ошейнику. И все, что Мин может сделать, это закрыть глаза, глубоко вдохнуть любимый морозный воздух и сделать последние пару шагов навстречу смерти.       Чонки срывается с места и огибает растерянных солдат. Он слышит, как позади него рушится и падает башня, он слышит, как она дышит ему на ухо. Альфа бежит из последних сил и замахивается мечом, перерезая верёвку, а лютоволк уносится прочь. Чонки выдыхает и закрывает глаза, пока тяжёлая каминная башня падает на него. Его величество Мин Чонки Старк — хранитель Севера, защитник государства и лорд Винтерфелла падает в объятья смерти, но при этом лицом к лицу, достойно и не боясь.

ххх

Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал: «Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли. Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой». Трубку свою на камине нашёл И на работу ночную ушёл. Дочку мою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу. А за окном шелестят тополя: «Нет на земле твоего короля…»*