ласт кристмас ай гейв ю май харт

– А что, никого больше не нашлось? – Каминари рвет и мечет, и хочет отдыхать, – зачем ставить меня работать на Рождество? Может, у меня дела неотложные? Аизава смотрит в упор, как на нашкодившего кота: – Отложишь. А если нет, то с работы вылетишь, желающие на твое место есть. Денки совсем не удивлен: убеждать людей никогда не было его сильной стороной, но попытка не пытка, и она провалилась. – Ладно, но почему мне раньше не сказали? И когда вы это обсуждали вообще? – На прошлой неделе, как раз ты тогда ушел пораньше, – и припечатывает, – а уходишь раньше ты слишком часто для того, кому нужны нормальные отношения с коллективом. И тут Каминари замолкает, потому что Аизава-сан прав. – Ладно, но я же не буду стоять один, у кого-то же еще смена на выходные? – Да, с тобой будет Хагакуре. – Хагакуре? – Каминари вскидывает брови, повторяет себе имя по слогам. Ха-га-ку-ре. И совершенно не помнит, кто это. Аизава пожимает плечами: – Она сама попросилась. Ладно, "она" – это девушка. Но Каминари не знает больше ничего. Хагакуре выглядит никак. Точнее, слишком обычно для обычной японки. У нее средний рост, средняя комплекция, черные волосы средней длины, средние черты лица. Хагакуре настолько гармонично сливается с толпой, что от нее остается только бейджик с именем и светло-голубой воротничок рубашки, торчащий из-под фартука с эмблемой магазина. Слишком невзрачная, чтобы о ней помнили. Слишком. Каминари даже не догадывался, что она такая рядом есть. Но Хагакуре существует, вот стоит напротив него в коридоре между стеллажей с продуктами, проверяя их срок хранения, вытаскивает что-то в корзинку, поправляет ценники. Хагакуре существует, когда Каминари говорит неловкое: – Привет. Она отвечает: – Ага, постараемся вместе? – и улыбается. Каминари – в ответ, и старается видеть, выделять из многих других. Она всегда пересчитывает деньги дважды, иногда путается в оплате картой и говорит всем "здравствуйте", "спасибо за покупку" и "приходите ещё". Она всегда трогает волосы и потягивается поднимая правую руку выше левой. У Хагакуре много интересных привычек, о которых Каминари не был бы против узнать, и бегающие глаза, когда она соглашается уйти пораньше, чтобы успеть в кафе через два квартала и порадовать себя в честь праздника. Вместе с Каминари, который сам не знает, почему предложил, но хватает девушку за запястье, когда та чуть не подскальзывается на льду. Руку Хагакуре не выдергивает.