Рождение Полу-Бога

      Виолетта активировала терминал, используемый для запуска эвакуационного челнока. Просматривая интерфейс терминала, Виолетта проверяла исправность функций челнока. Закончив свою проверку, женщина вышла в основное помещение, сразу наткнувшись на сидящую в углу всего огромного помещения Лену. Она, сидя на стуле, склонилась над бутылкой, которую она держала в руках, так, что ее длинные каштановые волосы закрывали ее лицо. Виолетта присела на корточки, вглядываясь в лицо девушки, глаза которой были закрыты. С виду, она находилась в состоянии между медитацией и сном, но от прикосновения Виолетты она лишь открыла глаза, пробудившись.       - Извини, что отвлекаю, но мы скоро уплываем, так что присоединись к подготовке, пожалуйста.       - Конечно, я подойду через минуту, - сонно улыбнулась Лена. В последний момент, перед тем, как встать, Виолетта заметила, что там, где девушка пальцами касалась бутылки, стенки бутылки покрылись морозными узорами.       В другом конце комнаты Шурик с Электроником беседовали о разработке механической руки, а Яна записывала все на свой планшет, который она практически не выпускала из рук с момента принятия ее на работу. Виолетта, подойдя к ним, сказала, что у них есть минут десять на сборы. На возражение Шурика, о том, что они никуда не спешат, и загонять себя в такие короткие сроки будет излишним, Виолетта лишь отрицательно кивнула, чего оказалось достаточно. Из-за того, что собирать им было особо нечего, все были готовы быстрее, чем требовала ученая. Вскоре, все погрузились на челнок, представляющий собой огромную капсулу, в которой поместилось бы больше двух десятков человек. Все заняли свои места, а Виолетта, тем временем, села за пульт управления челноком. Люк закрылся и под полом челнока послышался шум и вибрация моторов. Совсем скоро датчик глубины тихонько запищал, оповещая о поднятии на поверхность воды, но на камерах слежения было видно лишь океанические просторы. Однако на изображении одной из камер можно было заметить вырисовывающийся на горизонте военный корабль. Ни Виолетта, ни кто бы то ни было из команды не разбирался в кораблестроении, но по форме корабля можно было узнать в нем такую же разработку Организации, как и «Рейнджер». Авианосец «Рюдзин», произведенный японским отделом Организации, чуть меньше среднего авианосца и, благодаря внутреннему устройству, может автономно существовать в океане, не выходя к суше больше года. Только вот на этом корабле совсем нет авиации, ведь предназначен он для иных целей, однако его пришлось замаскировать под авианосец. Так как правительство Японии являются частью Организации, это позволило хранить данный корабль в японском флоте. Виолетта достала из хранилища челнока заготовленные наушники, подобные которому надевал на задание Сергей. Благодаря подключению к планшету с установленным программным оборудованием, этот наушник может прослушивать и передавать переведенную с любых языков речь, правда, с небольшой задержкой, для перевода всей произносимой фразы. Виолетта раздала наушники и, так как у Шурика и Лены не было планшетов, ей пришлось подключить их наушники к своему планшету. Подготовка была завершена, но корабль еще не подплыл, поэтому Виолетта решила провести инструктаж.       - Итак, сейчас нас доставят в японский отдел Организации. Во-первых, наушники не снимать. Нормально общаться с людьми, не зная японского, вы не сможете; Во-вторых, Лена и Александр, вы от меня старайтесь не отходить, ведь радиус соединения наушника около пятидесяти метров в открытом пространстве; В-третьих, будьте аккуратны в общении, ведь у японцев своя культура общения, хоть они и часть Организации. Все понятно? – в ответ все послушно кивнули, сидя на сиденьях вдоль стен. Лена держала в руке все ту же бутылку с водой, поверхность которой уже достаточно заметно покрылась тонкой корочкой льда, прижимая к груди книгу. Шурик с Электроником вернулись к своей беседе, а Яна, сидевшая между ними, лишь вжалась в кресло из-за разгоревшегося спора между мужчинами.       Вскоре, на терминале появилось уведомление о сообщении с «Рюдзина». Виолетта сразу же ответила на него, после чего весь челнок слабо тряхнуло. Вся компания встала, интуитивно построившись перед выходом. После договоренных в письме трех стуков по шлюзу, Виолетта открыла его и вышла наружу. Снаружи их уже ждала группа ученых в компании капитана отряда «Дельта», созданного специально для «Рюдзина». Когда все выжившие вышли наружу, японская делегация слегка поклонилась. Было заметно, как молодая девушка сжимает плечо коротко-стриженного, с зачесанными назад волосами, парня, который выглядел чуть старше Электроника.       - Приветствую, Я – Хооуин Кема, безумный ученый несущий хаос в этот мир с помощью Организации. А это моя помощница – Куристина, - громко и грозно произнес парень, выпрямившись и выпятив грудь, а непривычный роботизированный голос в наушнике произнес фразу.       - Замолчи! – сильнее сжала плечо невысокая девушка рядом. – Я Макисе Курису, глава японского отдела Организации, а этот идиот – Окабе Ринтаро. Он второй глава японского отдела.       - Здравствуйте, меня с Александром вы знаете, а вот остальных – нет. Знакомьтесь, эту девушку зовут Яна, и она моя помощница; этот парень – Сергей, наш сотрудник; а эта девушка – Виолетта указала на смущающуюся Лену, - наша исследуемая, Лена.       Дослушав перевод в наушнике, красовавшегося в ушах встречающих, Макисе вновь поклонилась, попутно ударив по спине задумавшегося Окабе.       - Приятно познакомиться. Скоро мы прибудем в наш отдел, а пока проследуйте за нами в капитанскую рубку, - предложила Макисе, жестом приглашая пройти с ней. Виолетта поравнялась с ней, спрашивая о новостях из Японии. Окабе шел рядом с Шуриком и, заметив что у его коллеги нет руки, выпучив глаза в немом вопросе.       - Это долгая история. Не переживай, все мы расскажем.       

      

***

      После зимы в реальности, лето в этом месте приятно воздействовало на настроение. Хотя это было неудивительно, ведь это место является производным моего сознания. В пятидесяти метрах по плиточной дорожке впереди показались первое одноэтажное здание. Шел я неспешно, наслаждаясь каждым мгновением полной расслабленности тела, каждым кубическим сантиметром этого приятного лесного воздуха. Подойдя к зданию, я приметил вывеску рядом с дверью, гласящую «Клубы».       «Клубы? Это какие еще клубы? Может, если я зайду…» - только я двинулся в сторону здания, как двери распахнулись, и из проема выглянул молодой белобрысый юноша в очках. Не сразу, но я узнал в нем Шурика, только очень молодого, как когда я впервые его встретил.       - О, привет, - произнес Шурик, улыбаясь. – Как дела?       - У меня? У меня хорошо, ты как? – выпалил я на автомате. Я думал, этот лагерь создан для меня одного, и увидеть еще кого-то было совсем неожиданным событием. Видимо, Шурик запал мне в душу, причем буквально.       - У меня тоже хорошо. Ладно, я вышел на пару секунд свежим воздухом подышать, так что я вернусь к работе. Прекрасный здесь воздух, правда?       - Правда, - я хотел спросить про его работу, про клубы, но в голове крутилась лишь одна мысль о прекраснейшем летнем ветерке. Удивительно, как такие важные мысли об интересующих меня делах в моем собственном мире вытесняются каким-то мелким и незначительным параметром этого самого мира.       Шурик пропал за закрытой дверью, а я, немного постояв, продолжил свой путь по дорожке из плитки, в щелях которой, то тут, то там, пробивались травинки. Вскоре я стал проходить мимо полукруглых домков-бараков с редкими скамейками напротив некоторых. Солнце приятно целовало лицо, отчего настроение поднималось и, если бы я умел свистеть, то обязательно напел какую-нибудь старую добрую мелодию. Дойдя до развилки, я подумал, что хорошо было бы найти стенд с картой лагеря, и, выбрав направление наугад, пошел дальше по дороге прямо. В итоге очередной непродолжительной прогулки, я вышел на какую-то площадь. В конце площади стоял постамент, только вот ни памятника, ни таблички там не было, словно он ожидал своего хозяина. Оглянувшись еще немного, я приметил рядом стоящий стенд с парой стенгазет и картой, предположительно, «Совенка», а так же Лену, одиноко сидящую на лавке и держащую в руках книгу. Подойдя ближе, я разглядел в ее руках странную книгу с бежевой, абсолютно пустой, обложкой. Когда я подошел к ней, Лена продолжала читать, изредка поглядывая на меня, а я не спешил начинать разговор.       - Привет, - начал я.       - Привет, - кротко ответила девушка, лишь искоса глянув на меня.       - Как дела?       - Хорошо, - все так же отрывисто ответила Лена. Разговор никак не клеился, а вот так развернутся и уйти у меня не хватило бы духу.       - А что читаешь? – попытался я снова.       - Да так, не важно, - она ушла от вопроса. Не думал, что у моего подсознания есть какие-то тайны от меня.       Поняв, что никакого разговора не получится, я вернулся к стенду. Стенгазеты были полны каких-то мотивационных лозунгов времен Советского Союза, которые выглядели в этом месте как-то… нелепо, что ли. Хотя, учитывая, что лагерь то выполнен в стиле времен коммунизма, то дело лишь в моем восприятии этих слоганов. Осматривая карту, я заметил какие-то странные выжженные дыры в некоторых местах, не задевающие дорог, словно кто-то выжег определенные места. Из целых зданий я нашел лишь обозначения столовой, клубов, пары жилых домиков, площади, склада, пристани, пляжа и медпункта.       «Медпункт. Если в клубах я встретил Шурика, который для меня является хорошим другом и, по совместительству, коллегой-ученым, то в медпункте будет тот, кто сможет залечить мои раны, только вот учитывая место, раны эти душевные. Если моя логика правильная, то в медпункте будет моя мама. Мама…» - сердце сильно екнуло, и я еле удержался от того, чтобы рухнуть наземь. Мать, которая мертва, вид которой я не видел две сотни лет, может находиться рядом. Я смогу вновь прижать ее к себе.       Справившись с волнением, я побежал к зданию так быстро, как только мог, и спустя пару секунд я уже стоял перед медпунктом. Сердце трепыхалось все сильнее и сильнее, а руки, дрожа, нашли опору на поручнях. Хотелось ворваться внутрь, но действительность была жестока. Я, еле-еле волоча ноги, поднимался по лестнице, боясь входить. Боязнь непонятно чего останавливала меня. Чем ближе я был к двери, тем больше я боялся. Прикоснувшись к дверной ручке, я почувствовал приближение осознания моего страха, и, взявшись за ручку полностью, я осознал эту мысль.       «Я… не помню… как выглядит моя мать.» - все мое естество в миг сжалось где-то в хребте. На мгновение, мне показалось, что вся эта идея с логичностью показалась бессмысленной.       Опомнившись, я собрал всю свою решимость в кулак и постучал в дверь. В ответ я услышал невероятно знакомое: «Войдите». Я легонько дернул ручку на себя и зашел в нерешительности. В комнате под стенкой стояли две койки друг напротив друга, рядом с одной стояли весы, а рядом с другой – шкаф со стеклянными дверцами, за которыми стояли различные скляночки и препараты. А между койками расположился стол с множеством различных вещей, но мое внимание привлекла фигура женщины средних лет, сидящей за этим столом. Ее волосы, затянутые в хвост, на свету, казалось, переливались темно-синими оттенками. Она повернулась узнать, кто пришел, а я сразу же узнал эту женщину. Взгляд пары разноцветных глаз встретил мой, а я увидел знакомую синюю рубашку, юбку-карандаш в паре с чулками и белый длинный халат. Все это было до боли знакомо, и, одновременно, чуждо. Виолетта…       - Привет, с чем на этот раз пришел? – приветливо улыбнулась Виолетта, отложив письменные принадлежности. Она встала, поправив одежду, а я не мог с места сдвинуться. Сердце вновь начало отбивать в тамтамы волнения, эхом отдающиеся по всему телу дрожью. – Ты в порядке?       Она сделала шаг навстречу ко мне, но мое падение на колени, остановило ее. Виолетта что-то говорила мне, трогала мое лицо, а я вовсе не реагировал из-за шока. В голове крутилось огромное количество мыслей, но ни на одной из них я никак не мог сосредоточиться. Я бы находился в такой прострации очень долго, но Виолетта вывела меня из этого состояния, сильно ущипнув за руку. В голове взвелась стена из вопросов. Неужели эта женщина, всегда находившаяся ко мне так близко, будучи мне лучшим другом, коллегой, была моей матерью? Тогда почему она никогда не говорила со мной об этом? Почему двадцать лет назад для реального мира она была молодой девушкой? Как этот факт не противоречит тому, что она моя мать? Может она и вовсе не моя мать, а это лишь дурное восприятие моего подсознательного? Может быть, я просто сам себя обманул? Или это просто моя мечта, либо надежда? Кто все это объяснит? Я почувствовал, как Виолетта трясет меня за плечо, но отреагировать никак не смог. Подняв глаза, я пристально посмотрел в глаза этой женщине. В ее взгляде читалось беспокойство. Я крепко обнял ее, уткнувшись лицом в живот, а из глаз непроизвольно потекли слезы. Было невероятно больно от того, что я ничего не понимаю. Виолетта теперь ничего не говорила, а лишь нежно гладила меня по голове.       - Мама, я ничего не понимаю… Я ничего… не понимаю, - я захлебывался слезами, и говорить было невозможно трудно. Чертов ком в горле жгучей болью отзывался на каждый произносимый мною звук.       - Тогда найди того, кто все тебе объяснит, и ты обязательно все поймешь. Верно, совенок? – нежным тоном произнесла Виолетта, который я слышал от нее крайне редко, а когда слышал, то непременно таял.       - В-в-верно… - ответил я уже охрипшим голосом. Ее слова… Я будто уже слышал их когда-то, только никак не могу вспомнить когда. А в голове плясала на кострище сознания еще одна фраза от человека, такого же родного, но не настолько знакомого: «Я лишь хотел сказать, что если бы она умерла, то я бы знал. Тем более что перед тем как меня вернули в Ад, я обеспечил вашей матери защиту.»       - Вот видишь, нет ведь причин так волноваться. Так что переставай плакать, и возвращайся к своим делам. Тебя там все ждут, - все так же нежно продолжила Виолетта, а не хотел ее отпускать, будто, если я отвернусь от нее или даже просто моргну, то она сразу же исчезнет. Но она была права, так что я с титаническими внутренними усилиями расцепил свою хватку. – Умница. Вот, попей водички и тебе сразу полегчает.       Я встал на ноги и, взяв протянутый мне стакан с водой, мгновенно осушил его. Немного успокоившись, я понимал, что Виолетта права и мне стоит поискать того, кто может ответить на мои вопросы. Первый на очереди был Белый. Перед выходом я немного замялся, хотя считал, что мне стоит поскорее уйти, чтобы не напороться на более ужасные вещи в голове.        - А ты… точно… моя мама? – слова давались с кошмарным трудом.       - Что за вопросы такие глупые? А ты как думаешь? – недовольно буркнула Виолетта. Я развернулся, чтобы взглянуть на нее, и увидел, как она встала рядом, беспокойно глядя на меня. Поцеловав меня в лоб, Виолетта произнесла: - До встречи, и аккуратней там, пожалуйста.       На ватных ногах я вышел из медпункта, закрыв за собой дверь. Борясь с искушением, я старался не оборачиваться и с трескучей головной болью поплелся в сторону площади. Ощущение, будто голова готова была расколоться и рассыпаться. Сейчас важно было найти Белого, и, надеюсь, он сможет мне все объяснить. Чувство времени у меня совсем исчезло, поэтому я не мог сказать, сколько я иду к площади. А в голове тем временем всплывало множество воспоминаний, и все они были связанны с Виолеттой, начиная нашим знакомством, заканчивая недавней беседой в конференц-зале. Все они путались, сбивались с мыслью, что Виолетта – моя мать, крошились, пылали и заново воссоздавались в дальних закутках сознания. Внезапно меня осенило воспоминание о беседе с Белым в лесу возле костра. Собрав последние силы, оставшиеся целые частицы сознания, я побежал, не глядя. Миновав площадь, пристань, выжженные пространства, где, предположительно, должны были находиться, которые были выжжены и на карте на площади, я оказался перед дырой в заборе, тропинкой ведущей вглубь леса, окружавшего весь лагерь. Я бежал по тропе, пока она не затерялась в лесной глуши, но к поляне я так и не вышел. Я не переставал бежать, цепляясь за ветки кустов, за корни деревьев, спотыкаясь о камешки, и в итоге я выбежал ветхому деревянному двухэтажному зданию. Я застыл в смятении, не понимая что вообще значит это здание.       «Кажется, на карте, за лагерем было обозначение «Старый лагерь», только вот что это за лагерь я не понимаю.» - Немного подождав, я выдвинулся к зданию.       Ступени неприятно скрипнули под моими ногами, и, лишь приблизившись к зданию, я заметил, что часть здания была обожженной, а местами и вовсе сгоревшей. Внутри здание выглядело давно заброшенным, с кучами старого и грязного мусора. Обыскав весь дом, я не нашел ничего, кроме деревянного люка в полу. Немного повозившись, мне удалось открыть его, однако спускаться вниз по лестнице в темное помещение я не спешил. Соорудив из палки и пары тряпок факел, я поджег его и, теперь, полез вниз. Спустившись, я оказался в каком-то длинном туннеле, край которого скрывался в темноте. Шел я медленно, но верно, временами опираясь на стенку, чтобы передохнуть. Головная боль и не собиралась уходить, а успокоиться я никак не мог. Рука то и дело норовились соскочить со стены, а ноги непослушно спотыкались друг об друга. В конце концов, я вышел к массивной стальной двери, и, судя по ее виду, за ней находился бункер. Дверь была слегка приоткрыта, а из щели исходил тусклый свет. Я с трудом открыл дверь, но внутри, кроме двухярусной кровати, шкафчиков и старого оборудования не было ничего. Исходя из моих предыдущих умозаключений, я даже не мог предположить, кто тут может оказаться. Я лишь шел вперед, куда глаза глядят. Оглянув комнату еще раз, я заметил еще одну металлическую дверь. Но стоило мне только подойти к ней, как из-за моей спины раздался голос, который я искал.       - О, ты нашел меня. Ну как, познакомился с местечком? Прекрасное, верно? – Белый стоял позади, опершись на раму двери. – Ну, ты чего такой тухлый?       - У меня к тебе есть только один вопрос, - речь давалась мне уже лучше, но ком из горла никуда не пропал.       - Ты, наверно, забыл, зачем я тебя привел. Что же, задавай свой вопрос, а я потом задам свой.       - Виолетта… - слова снова встали поперек горла. – Виолетта правда моя мать?        - Да, - сразу же ответил Белый. На его белом лице проявились черты очень знакомого юноши.       - Тогда как это вообще возможно? Это же противоречит моим воспоминаниям!       - Позже ты сам поймешь многое, - после короткого молчания, когда Белый заглядывал мне в глаза, он вновь заговорил. – Теперь мой черед задавать вопросы. Итак, кто я?       - Что? Да я откуда знаю? – моему возмущению не было предела.       - Так уж и быть, я буду тебе подсказывать.       - Я здесь не для того, чтобы в игры с тобой играть, - чуть ли не рыча, произнес я.       - Это Я тебя привел сюда, и позволь МНЕ решать, как вести наш разговор, - я впервые заметил на его лице эмоции. Эмоции гнева и раздражения, мелкие признаки, но все же признаки самых настоящих эмоций.       Хорошо, давай рассуждать логически, – я задумался, напрягая каждую извилину в своей голове, но в итоге начал рассуждать вслух, надеясь на хоть какие-нибудь подсказки со стороны Белого. – Когда ты появился?       - Я… затрудняюсь ответить. Скажу так, я начал осознавать себя в ноябре 1979 года, - Белый залез с ногами на койку, приглашая меня сесть рядом.       - Ясно, - я упал рядом с ним. – Кажется, именно тогда я впервые отправился в другой мир. Кстати, ты говорил, что умеешь отправлять меня в другие миры.       - Что-то я не припомню, чтобы я говорил такого. И вообще, я не отправлял только тебя в другие миры, а просто открывал порталы, просто они выглядят немного по-иному.       - Точно. Мы же с Евой впервые прыгнули в другой мир вдвоем. Только я ничего не помню с тех событий.       - О! А сейчас мы перейдем ко второй части беседы, - Белый резко встал, ринувшись к выходу. – Пошли за мной, время показать тебе еще кое-что.       Я побежал за ним, полностью забыв про головную боль и тяжесть во всем теле. Снаружи Белый уже ждал меня на подступах к лесу. Дождавшись меня, мы с Белым пошли в путь через лес. На улице уже царила ночь. Я думал, мы вновь выйдем на ту поляну, но оказался неправ. Мы пришли в какой-то странный темный дворик. Рядом с нами выросли панельные многоэтажки, всяческие самодельные причуды для детских развлечений, да залитая асфальтом дорога вдоль всех домов. Стоило только развернуться, как лес окончательно исчез.       - Вспоминай. Что тут произошло?       Я не знал чего сказать, поэтому послушно принялся рыться в своих воспоминаниях, но из этого ничего не выходило. Я решил осмотреться еще раз, но на этот раз более внимательно. Рядом с одним из подъездов блестела черная лужица. Подойдя ближе, я нашел лежащий в луже перочинный нож. Вся эта картина пробила мои мысли багровыми красками. Я вспомнил, как я впервые встретил Еву вживую. Однажды, удачно вернувшись в этот, родной мне мир, я решил отомстить ангелу. Я следил за ним около недели, но, к моему удивлению, он ничем не занимался, кроме прогулок по улицам целыми сутками. К тому времени, я уже около трех лет общался с Евой в своей голове. Я беседовал с ней на темы красот мира, я учил ее всяким знаниям, в глубине души надеясь, что она не плод моего обезумевшего воображения. Но все прояснилось в ту ночь. Когда этот ангел, под видом человека, шел по своему обычному маршруту, я вынырнул из толщи веток, служившими мне укрытием. В пару скачков я достиг своей цели, однако я был глуп, думая, что могу быть быстрее ангела. Ангел схватил мою руку с ножом, вывернув ее. С одного взгляда этот урод узнал меня, и, схватив нож, который я выронил, и воткнул мне его в живот. Я упал на колени, а он начал молиться, проводя какой-то ритуал. Кровь, хлещущая из раны, была не красной, а темно-бардовой и, временами, вовсе черной. Когда ангел замахнулся меня атаковать, из крови всплыл черный девичий силуэт, пробивший грудь противнику. Как только кровь стекла с фигуры, я увидел оголенную голубоглазую девочку, упавшую мне в руки. Схватив плащ с тела мертвеца, и закутав в него девушку, я унес ее на чердак, в котором я прятался какое-то время. Позже, когда девушка проснулась, я познакомился со своей четырнадцатилетней сестрой. Как оказалось, все это время я переживал эти воспоминания как сон, пока мы с Белым сидели перед вратами «Совенка». Заметив, что я открыл глаза, Белый заговорил.       - Вижу, первое воспоминание мы получили. С этого воспоминания началось строительство этого лагеря, - он кивнул в сторону железных ворот, ведущих в лагерь.       - Что было до этого? Что за жажда мести? – мне не терпелось вспомнить все.       - Я вижу, ты готов, - Белый дружелюбно улыбнулся, и в этот раз по-человечески, не так как раньше. – Кстати, ты еще не понял, кто я?       - К сожалению, нет. Хотя могу предположить. Ты демон?       - Не совсем. Еще варианты?       - Ну, не знаю. Может, ангел?       - Тоже не то. Еще что-то? – я отрицательно кивнул. – Тогда пошли дальше.       Теперь Белый повел на меня вдоль дороги, ведущей к горизонту, где поворачивается за лес. Шли мы достаточно долго, чтобы я мог обдумать еще несколько вариантов сущности Белого. Единственный вывод, к которому я пришел так это то, что Белый может быть частью меня. Дойти до поворота на горизонте мы не успели, так как на пути встретили перевернутую «Волгу» на обочине. Ее лобовое стекло вместе с капотом было полностью вмято в землю, вся машина была ужасно пошарпаная, побитая, а от самой машины растекалась багровая лужица. В голове всплыло еще одно воспоминание: теперь я сидел в той машине на заднем сидении, а на переднем сидела Виолетта, ласково улыбавшаяся мне своими голубыми глазами, временами глядя мне в район груди. Только сейчас я понял, что держу в руках, покачивая, сверток со спящим младенцем. Мама беседовала о чем-то с водителем, а я любовался чудом у меня на руках. За окном тлели лучи уходящего в закат солнца. Насколько я вспомнил, мы с мамой и сестрой ехали из Москвы, так как, когда мы были у маминой подруги в гостях, у мамы начались схватки, а теперь мы ехали домой. Водитель тихонько ругнулся из-за человека, стоящего на дороге, прямо на нашем пути. Через пару метров до человека, водитель свернул на встречку, так как на дороге мы были одни, но даже это не помогло, ведь в последний момент этот человек с дороги ударил по машине так, что та полетела кувырком. В сознание я пришел только тогда, когда машина уже машина остановилась. Открыв глаза, я увидел разможенную голову водителя об лобовое стекло, весь салон был в бардовых цветах. Дверь сбоку мо скрежетом открылась и мама вытащила меня. Она целиком была перепачкана в крови, а из глаз текли слезы. Мама обняла меня, прижав к груди и не давая обернуться к машине. Моя правая рука была сломана, а в левой я все еще держал одеяльце, только уже пустое. Со стороны послышались тяжелые шаги, и, обернувшись, я обнаружил того человека с крыльями, ударившего по машине. Подойдя к нам, он отбросил меня к машине, отчего я сильно ударился головой о металлический корпус. Не успел я встать, как этот человек пронзил грудь мамы мечом, который до этого был спрятан в ножнах. Ко мне приблизиться этот человек не успел, так как из груди выскочила белая дымка. Последнее что я видел, это лицо того ангела, убившего моих родных. Открыв глаза, я увидел Белого, смотрящего куда-то вдаль.       - Это было жестко, но я тебя понимаю. Я пережил это вместе с тобой. Что же…       - Спасибо тебе. Это же ты спас меня тогда. И еще кое-что. Ты являешься какой-то частью меня, только какой я не знаю.       - Наконец-то. Пока этого факта хватит, - Белый обрадовался, но спустя мгновение его лицо приняло серьезное выражение. - Суть в том, что я обособленная часть тебя, которую ты запрятал глубоко внутрь, замкнув меня этим в клетку. Думаю, Люцифер расскажет обо мне больше. Но сейчас важно мне раствориться в твоем подсознании, как это было изначально. Как решить эту проблему у меня есть пара идей. Так что? Когда приступим?       - Скажи мне сначала одну вещь, - мой голос вновь приобрел хриплые нотки, а все нутро задрожало. – Этот младенец. Это та, о ком я думаю?       - Да.       - Ой, блядь, - я тихо застонал от вновь накрывшей головной боли. Глаза запекло, словно в них воткнули раскаленные спицы. Сердце забилось в бешеном ритме, выбивая из меня остатки беспамятства. С каждым ударом голову заполняли картинки той жизни. Как я ходил в школу, как я был порядочным пионером, а моя мама – доброй медсестрой в местной поликлинике. Как я с маминой подругой, встречал маму из роддома, принимая на руки свою сестру – Еву. Следом, в голове сразу же промелькнули две картинки: я, держащий в руках свою новорожденную сестричку, и полностью окровавленный салон «Волги». Теперь я понимал, почему я заблокировал для себя эти воспоминания.       - Тебе не об этом сейчас нужно думать. Сам же знаешь, что они обе живы.       - Понимаю. И поэтому не допущу повторения этой ситуации.       - И что же ты собрался делать? – с неподдельным интересом спросил Белый.       - Я сожгу Рай, - процедил я, больно скрипнув зубами.       ил я, больно скрипнув зубами.