Часть 1. Глава 1. Война без особых причин
«» — мысли персонажей
«Белый потолок. Я смотрю на белый потолок. Я лежу и вижу белый потолок. И не могу пошевелиться. Боль сковала мое тело. Быстрей бы сдохнуть!» — подумала я прежде, чем потерять сознание.--- ---
«Опять этот потолок - ничего не меняется. Боль все не проходит. Сколько можно? Я устала! Дайте яду!» — боль была воистину адской, она словно гигантские жернова, перемалывала моё тело. Я не имела сил терпеть это, и моё сознание вновь покинуло меня.--- ---
В третий раз я пришла в сознание ночью. В помещении, где я очнулась, все было каким-то странным! Я зачем-то лежала на полу на каком-то подобии матраса и была накрыта толстым одеялом с повторяющимся рисунком — круглЯшки какие-то с хвостиками! На столике стояла настольная лампа наподобие керосиновой. И стол был подозрительно низким. «У меня, наверное, галлюцинации», — подумала я, рассеянно смотря по сторонам, и пытаясь хотя бы приблизительно понять, где я могла очнуться. Минуты две я беспомощно созерцала все вокруг, но ничего так для себя и не решила. «Странное место… Где я? И что произошло? Меня похитили и хорошенько приложили об что-то головой? Я ничего не помню! Хотя... аниме... Времена основателей... Наруто... А что такое аниме? А что такое Наруто? Да зачем мне это знать? Я для начала своего имени вспомнить не могу? Кто-нибудь: назовите моё имя!» — я тяжело вздохнула и ощупала рукой макушку головы. Я не обнаружила повреждений, что очень удивило меня. Затем я рискнула сесть — тело напомнило о себе: до этого момента у меня не было подозрений, что во мне столько всего может болеть! — О-о-ой! — взвыла я, потому что я осознала в полной мере глупость своей затеи. Теперь к боли в теле при попытке сесть прибавилась еще и боль в голове. Я услышала шум торопливо приближающихся ко мне шагов. Они, словно раскаты грома, били мне по ушным перепонкам, но я стоически терпела, надеясь, что скоро это кончится. «Это ад! Я в аду! Однозначно! Лучше сразу бы убили!» — шумно выдохнула я, облокотившись спиной о стену и тем самым придав своей туше устойчивое сидячее положение, перестав раскачиваться из стороны в сторону. Дверь тем временем в комнату резко распахнулась впуская в помещение высокого лохматого мужика под глазами которого залегли темные тени. — Изуна, брат, ты очнулся? — проговорил он с явным облегчением. «О-па! Я не ОН, Я ОНА! Что-то тут не то… Надо проверить!» — и с этими мыслями я потянула руку к пространству между ног и ничего подозрительно висящего там не было. Лохматый мужик, проследив взглядом за моими движениями, выдал следующий бессвязный бред: — Они ответят за это! Проклятые Сенджу! Все ответят! «Сенджу… что — то знакомое! Подождите-ка! Сейчас… Нет, не помню!» — моя память на это слово, словно ленивая кошка, слабо повела ухом и тут же вновь уснула. — Простите, а Вы кто? — тихо спросила я. Моя голова разламывалась на части от боли и, по правде говоря, мне хотелось чтобы он не шумел. — Изуна? Ты не помнишь меня? Ты совсем ничего не помнишь? — шок на лице мужика был слишком очевиден, но он быстро взял себя в руки. — Нет, совсем ничего не помню, — совершенно спокойно ответила ему я. — Я Мадара, твой старший брат! — теперь он вновь смотрел на меня с беспокойством. — Нет, не помню. Ты в этом точно уверен? — и я облокотилась головой о стену, закрыв глаза. В комнате стали слышны какие-то подозрительные звуки. Что-то похожее на шмыганье носом. Я открыла глаза и посмотрела на брата, которого совсем не помнила. — Что произошло? Я не могу вспомнить даже своего имени, не говоря уже о тебе! — решила я выяснить хоть какие-то подробности произошедшие, очевидно, не так давно. — Я… Давай попробуем с помощью Шарингана? Я попробую пробудить твою память, — предложил мне он. — Ну, давай. А что такое Шаринган? — решила уточнить я, услышав незнакомое слово. После моего вопроса брат-Мадара тихо зарыдал, закрыв глаза ладонью. — Эй, ты чего? Все живы и хвала Богам! А память, я думаю, вернется. Если же нет, то заимею новую. Все в порядке, не раскисай! — успокаивала я его, не понимая причин для таких реакций с его стороны. Мадара вытер лицо рукавом и молча кивнул мне. Он в миг стал серьезным. Черные глаза в одно мгновение стали ярко-алыми, и я ощутила невыносимую головную боль. — А-а-а! — завизжала я. - Прекрати!!! Мне больно!!! Мадара подскочил ко мне и стал прижимать к себе, успокаивая и извиняясь. — Прости, брат! Эти Сенджу за все ответят! Я клянусь тебе! — говорил он, аккуратно гладя меня рукой по голове. — Лучше поклянись, что больше такого дерьма не будет! Голова и так раскалывается, а ты делаешь еще хуже! Смысл? — высказывала ему я свое недовольство вытирая со своего лица слезы. — Прости, я не хотел причинять тебе боль. Я хотел помочь тебе вспомнить, но ты не можешь перенести воздействие Шарингана… Наверное, это последствие той техники, — предположил он. — Какой еще техники? Давай, выкладывай все, да не темни. Но сначала, дай мне воды. Я очень хочу пить! — попросила его я, понимая что ничего не помню. Мадара молча встал и ушел за водой. Я сидела на матрасе и усердно пыталась хоть что-то вспомнить, но память не хотела возвращаться. Быть может, в этом был сокрыт какой-то особый сакральный смысл, хотя меня это абсолютно не радовало. Но в данный момент стало известно моё имя - Изуна, так меня звали, и в недалеком прошлом я была мужчиной. Но как возможно, что я стала женщиной? А впрочем... я же ничего не помню, так что, наверное, всё возможно. Старший брат принес небольшое ведерко с водой и протянул мне ковш. Я напилась и обратила внимание на гравировку на деревянной посудине. Я провела по рисунку пальцем. Забавный двухцветный кругляшек с хвостиком. — Это знак клана Учиха, знак нашего клана, — тихо сказал Мадара, заметив мои манипуляции. - А ты мой младший брат - Изуна Учиха. На это я только покивала головой, все больше понимая, что память не колышется совсем. Но при слове клан стало возникать какое-то странное и доселе неведанное чувство принадлежности к чему-то великому, большому, монолитному... — Два дня назад, обходя границы своих земель, мы столкнулись с отрядом клана Сенджу. Между нашим отрядом и их завязался бой. Тобирама, младший брат Хаширамы, сражался с тобой. И когда ты его почти победил, он использовал одну технику. Ты потерял сознание, мы отступили. Дома мы стали осматривать твое тело на наличие повреждений. Их не было, но ты теперь стал женщиной. Я раздавлю этого клопа! — сжал в кулак руку Мадара. — Есть ли способ отменить эту технику? — головная боль напрягала и от нее хотелось избавиться, и мне виделось вполне хорошим вариантом просто остановить воздействие этого заклятия. — Мы просмотрели все записи, что есть у нас в клане. Эта техника запретная, ее использовали всего один раз. И то просто пошутили. Последствия отменить не смогли и запретили ей пользоваться, — Мадара прикусил нижнюю губу и посмотрел на меня подозрительно влажными глазами, протянул руку вперед и коснулся рукой моего плеча. — Ммм, понятно. Я теперь женщина и, кажется, это навсегда (хотя мне было всё равно - жизнь мужиком я не помнила). Ну, может мне тоже превратить его в женщину? И пусть Тобираме тоже будет не скучно? Вот как мне сейчас! — решила я вернуть шутку этому бестолковому Сенджу. — Да ты что! Даже не думай! Позор на себя и на клан навлечешь! Техника запретная — это не просто так! Если технику объявили запретной, то тот, кто ею пользуется, автоматически всеми уважаемыми шиноби порицается, как бы силен не был ее применивший. Запомни это! — погрозил мне пальцем Мадара. — Ну, хорошо, не буду его заклинать! А что мы с Сенджу не поделили-то? — решила узнать я у брата, так как абсолютно ничего не могла вспомнить. — Да мы давно с ними враждуем, еще со времен Индры и Асуры. Мы ведем свой род от Индры, старшего брата, а Сенджу ведут свой род от Асуры, младшего брата. Их отец, Мудрец Шести Путей, избрал своим наследником младшего и отдал все ему. Старшему же ничего не перепало. Так и началась вражда, — объяснил мне он. — Действительно неприятная история. Если бы наш отец все отдал мне, а тебе не дал ничего, то я бы все равно отдала тебе ХОТЯ БЫ ровно половину. Я думаю, что младший поступил эгоистично. И этот Мудрец был не слишком хорошим отцом. Но даже если так, я бы не хотела, что бы мои и твои потомки враждовали, Мадара, — серьезно заявила я, опуская более не нужный ковшик в ведро. Дерево всплыло и над поверхностью воды гордо возвысился знак клана Учиха. Мадара прикусил нижнюю губу и задумался, смотря на плавающий на воде ковш с вырезанным орнаментом. — В твоих словах есть истина, но мир с Сенджу не возможен. На их условиях не возможен, — он задумчиво посмотрел на пламя настольной лампы забывая про ковш и воду. — Чего они хотят? — спросила его я, тоже посмотрев на слабый огонь. — Они предложили организовать Скрытую Деревню. Войти в нее могут все желающие, а вот выйти не имеет права никто. Если выходишь, то тебя объявляют предателем и за тобой начинается охота. Я же требую возможности выхода из состава деревни клана Учиха при желании нашего клана без последствий для нас. Они нам в этом отказывают, — усмехнулся Мадара и толкнул в ведре ковш, который дернулся, но не утонул. — Это что? Добровольное рабство что ли? — я оторопела от такой то ли наглости, то ли тупости Сенджу. — Да, именно оно, — ответил мне Мадара, утвердительно кивнув головой. — Получается, если наш клан начнут притеснять в этой Скрытой Деревне, то мы не сможем уйти оттуда? Так? — сделала я вывод, смотря, как ковш продолжает качаться на поверхности воды, опасно накрениваясь, но не уходя под воду. — Да. Так, — коротко ответил Мадара. — Это плохо. Для нас плохо. Все течет и все меняется. И никто не дает гарантий, что потом, в будущем, другие кланы не объединятся вместе с Сенджу в союз против нас. Они ведь могут сделать это скрытно! — я тяжело вздохнула. — Да, вполне вероятно. Но самое смешное, что и против Сенджу другие кланы тоже могут объединиться. И им самим нужно будет покидать Деревню в спешном порядке. Но в данный момент их это не колышет, — Мадара был явно раздражен этим. — Хм, а стычками они пытаются добиться с нами мира? — усмехнулась я, продолжая следить за ковшом. — Обычно они предлагают место встречи для мирных переговоров. Мы приходим в назначенное место и время. Сенджу нас там уже ждут. Разговариваем. Я и Хаширама (Глава клана Сенджу). Ты стоишь чуть дальше от меня, Тобирама — за спиной Хаширамы. Хаширама толкает свои бредовые речи о мире во всем мире, о силе дружбы, и предлагает заключить союз. На его условиях. Когда я прошу внести поправки для моего клана, клана Учиха, он отказывается. Ссылается на то, что типа все равны. Но предполагается, что эту самую Скрытую Деревню строить будут Учиха и Сенджу. Мы будем закладывать основу, мы — ее основатели. И изначально планируется её создать для себя самих, для своей защиты и защиты своих будущих детей! И об их безопасности мы должны позаботиться в первую очередь! Еще не известно, будут ли с нами другие кланы. И если даже будут, то вполне могут стать угрозой сговорившись между собой против нас, — пояснил мне Мадара. — Ты прав, брат. Почему Хаширама не хочет тебя понять? — удивилась я недальновидности предводителя клана Сенджу. — Эгоизм. И детский максимализм. А еще излишняя самоуверенность. Он сильнейший в своем клане, один из самых сильных шиноби нашего поколения. Он зазнался. Считает, что лучше знает за других. С Сенджу вообще не просто, — тяжело вздохнул он и вновь толкнул указательным пальцем многострадальный ковш. Деревяшка зачерпнула воды и начала опасно крениться, качаясь из стороны в сторону. — После того, как согласие не достигнуто, мы расходимся? — решила я разузнать дальнейший ход событий. — Почти. Мы вступаем в бой. После, расходимся, — спокойно внес ясность в этот вопрос Мадара. — И так каждый раз? — удивилась я, на мгновение переставая следить за борьбой ковша со знаком клана Учиха за своё пребывание на поверхности воды, переведя взгляд на Мадару. — Да, одно и то же. Надоело уже. Люди устали. Я подумываю увести клан в другие земли, — он скрестил руки на груди. — Куда? — оторопела я, нервно дернула ногой, задела ведро, заставив ковш вновь колыхаться. — Нас примет любая страна, но не любая страна выгодна для нас. Я еще думаю над этим, но если так будет продолжаться дальше, то придется покинуть эти земли и уйти. Возможно на север, — он вновь посмотрел на свет огня в настольной лампе. Я же обратила внимание на ковш в последний раз - он наконец-то успокоился и держался на поверхности воды ровно. И не смотря на то, что был наполовину наполнен водой и потоплен, знак клана Учиха возвышался над водой и не был погружен под неё. — Там ведь условия для жизни хуже, чем здесь будут? Может не надо? — несколько напряглась я от такого известия, что-то смутно припоминая, но не понимая что именно. — Надо, Изуна, надо! Условия там не такие уж и плохие. Ты не помнишь, скорее всего, но один из стариков нам рассказывал, когда мы маленькие были, что был в тех землях. Они вполне пригодны для жизни. Климат там, конечно, суровый. Зима очень холодна, но именно из-за этого туда никто не суется. Нам придется тяжело на первых порах, но потом мы привыкнем. Я верю в свой клан, они сильные люди! И не побоятся снега и мороза! В крайнем случае, мы сможем организовать свою Скрытую Деревню там, уведя с собой своих людей, — поведал мне брат свои планы. — Возможно все обойдется и он согласится? — мысль об исходе целого клана почему-то представлялась обильным геморроем. — Это слишком маловероятно! Я знаю Хашираму с детства — он сильно изменился. Стал хладнокровным и расчетливым. Не знаю, что от него ждать, — Мадара нахмурился. — Возможно, стоит как-то по-другому попробовать, — сказав это я задумалась, понимая, что ничего предложить не могу. — Например? Ты посмотри, что они с тобой сотворили! — вспылил он, взмахнув рукой и задев ковш, который продолжил противостоять превратностям судьбы. — Ну, это Тобирама, а не ОНИ. Не все Сенджу, — возразила я ему. Мадара шумно выдохнул. На мгновение закрыл глаза, потер виски руками, словно беря себя в руки. — Не узнаю тебя, Изуна! Ты всегда более негативно относился к убийцам своих братьев, — холодно произнес он. — Я не помню! Я ничего не помню! Я даже не помню, как сражаться! Что я теперь вообще делать буду? — уставилась я на него. Долго злиться я не смогла — боль вновь дала о себе знать. Я дотронулась рукой до головы и нахмурилась. — Мадара, я, наверное, полежу до утра. Голова очень сильно болит, — я потерла лоб рукой. Лицо Мадары вмиг приобрело обеспокоенное выражение и он поспешил поправить моё одеяло, отодвигая ведро с плавающим в нем ковшом. — Да, конечно. Я зайду к тебе утром, брат. И еще: ну, знай, что ты все равно лучший шиноби нашего клана. Не смотря ни на что! — с серьезным видом сказал Мадара, вставая на ноги. — Не переживай о том, что я теперь женщина. Я лично не переживаю. Слабее бить от этого все равно не стану. Вот только вспомню все, и можно начинать! — подмигнула ему я. — Завтра утром я зайду за тобой, — сказал он, выходя за дверь. - Он всё-таки выстоял, - произношу я, когда мой брат уже открыл дверь, чтоб оставить меня одну. - Кто? - недоуменно спрашивает Мадара, кажется, сильно беспокоясь за моё состояние. - Ковш, - поясняю я. - Он так и не потонул не смотря ни на что что, - Мадара на это улыбается одними уголками глаз и произносит: - Это всё потому, что на нем изображение кланового символа. Я на эту шутку слабо улыбнулась, и аккуратно толкнула ногой ведро, заставив задрожать на водной глади посудину. Она вновь наклонилась, но не потонула. И на мгновение в моем сознание даже возникло предположение, что, наверное, Мадара прав. Но хлопок двери заставил меня забыть и об его шутке, и о нашей игре с плавающим по поверхности ковшом клана Учиха.--- ---
Мадара ушел, закрыв за собой дверь. Я оставила в покое ведро и ковш, потушила свет лампы и подошла к окну. Отодвинув в сторону кусок материи, что его зановешивал, я выглянула на улицу. В небе пылала полная Луна. Такая большая и круглая! Она напомнила мне сыр, в животе заурчало. «Думаю, утром стоит поесть. Интересно, что за строения там, на улице?» — в этот момент картинка прояснилась. Я поняла, что вижу в темноте. Картинка не особо цветная, но все и без того понятно и видно. «Класс! Можно по ночам ходить!» — восхитилась я имеющимся навыком. Постояв и посмотрев на раскинувшееся передо мной селение, окруженное защитной стеной, я легла спать. А свет Луны как-то нашел вход в мою комнату через узкую щель между косяком окна и занавеской, и периодически светил мне на лицо, словно пытаясь что-то сказать. Но мне было не до знаков и символов - я хотела спать, потому что голова перестала болеть, да и вообще - утро вечера мудренее.