Скрытая Деревня (Тайна Тобирамы Сенджу)

Часть 1. Глава 2. Бабка Юко

      Утро встретило меня не добро. Визг птиц за окном не располагает к хорошему настроению. Солнце тыкало ярким лучами прямо в глаз — тряпка оказалась закрыта не плотно, что не могло не раздражать!       При свете дня комната, в которой я была, показалась совсем куцей. В ней и было — то всего спальное место на полу, низкий столик, шкаф, встроенный в стену, и кусок ткани, что закрывал окно.       «И это здесь я живу? Так себе, если честно! Где сейчас находится мой братец? Меня пора кормить!» — с этой мыслью я покинула помещение.       Дом, где я очнулась, был в два этажа. На первом этаже обнаружилась кухня. А на кухне порхала какая-то древняя старуха.       — Здравствуйте, не подскажите, где мой брат — Мадара? — спросила я у неё попытавшись дружелюбно улыбнуться.       — Изуна, бедный мой мальчик, садись за стол — ешь, — запричитала она.       — Мне бы Мадару, — попыталась остановить я поток выдаваемых ею слов.       — Садись, садись. Вот: твоя любимая вареная рыба! — абсолютно не обращала она внимания на мои попытки.       «Спаси и сохрани! Разве я люблю вареную рыбу? Она же отвратительна! Где Мадара?» — пока я думала, как сбежать от сердобольной старушенции, мне окончательно перекрыли пути к бегству, задвинув дверь-перегородку и утолкав меня к столу.       — Простите, а есть ли что-нибудь другое? — попыталась я хоть как-то остановить процесс накладывания в тарелку рыбы.       — Да, конечно, мой хороший! Вот: рис без соли — как ты любишь, капуста вареная без соли, и суп на бульоне из рыбы также без соли! Все твое любимое сготовила! Пришла сегодня к вам с Мадарой и… — говорила она.        Дальше я не слушала. Желудок начал сворачиваться в комок и меня вырвало. Благо, что в открытое окно, благо что за окном был небольшой садик с деревьями, а не чья-то голова.       Я повернулась к оторопелой бабке и спросила вкрадчиво:       — А что еще есть, бабуля, кроме того, что я «люблю»?       — Мясо жаренное для Мадары, баклажаны в кисло сладком соусе для Мадары, — начала перечислять она.        — Отлично, бабуля! Давай мне все, что для Мадары! — счастливо посмотрела я на неё, убедившись, что сегодня я всё-таки поем.       «Я что глупая чуть-чуть? За кого меня старушка держит? Мадара, небось, любимчик у неё — вот ему и приготовила все самое-самое вкусненькое, а мне — ерунду без соли!» — думала я, уплетая за обе щеки еду братца.       Ближе к середине трапезы на кухню вошел Мадара.       — Изуна, тебе уже лучше? — спросил он, смотря мне в тарелку.       — Да, все в порядке — садись, поешь со мной, — позвала его я.       — Мадарочка, Мадарик! — при этих звуках лицо моего брата искривилось, я тихо засмеялась. — Изунчик (а вот теперь и я была удивлена!) сегодня сам не свой — проклятый Сенджу с ним что-то сделал: он не ест свою рыбку вареную! — простонала она.       — И правильно делает! Наконец-то внял моим советам! — пресек её поток словоизлияний Мадара.       — Ой! Какие оба вредные стали! И побеспокоиться нельзя! А маленькие такие хорошие были! Ой, ладно! Ухожу уже! Не сверлите меня своими Шаринганами! Я в обед зайду ещё — принесу вам покушать. А то отощали совсем. А ты Изуненька не слушай Мадарика — он тебе плохое говорит! Рыбку нужно есть, вареную и без соли! — сказала уходя старуха.       Сразу, как задвинулась дверь, в помещении установилась тишина. Я вспомнила, что нужно дышать только когда перестали доноситься бабкины шаги.       — Хорошо, что Сенджу не слышали! — подметила я, и мы засмеялись. — Кто это?       — Это бабка — Юко, мать нашего отца — Таджимы. Она не плохая женщина, но порой перегибает палку, — сказал Мадара, ловко уведя у меня из-под носа кусок мяса.       — Эй! Не таскай из моей тарелки! — возмутилась я.       — Да ладно! — протянул он.- Ты до сегодня мяса вообще никогда не ел.       — Что? Не может быть! Я кухню по запаху мяса нашла. Зашла, а тут баба Юко меня рыбой решила накормить, — пожаловалась я брату.       — Она это может! Мы сегодня еще к матери зайдем. Ты не шуми у нее — она этого не любит. Ты имя ее помнишь?— поинтересовался у меня брат, накладывая себе добавки.       — Нет, ничего не помню, — покачала головой я.       — Мизуки. Её зовут Мизуки (перевод с Японского - Красивая Луна). Да не волнуйся ты, нормально все будет! Вспомнишь со временем. Ты ведь память потерял, а не голову, — и он потрепал меня по волосам, взлохматив их.       — Мне бы зеркало и помыться, — почти три дня в отключке давали о себе знать.       — Вечером нагреют воды в купальне. Тогда можно сходить и помыться. Но ты правда хочешь идти вместе со всеми? — спросил он у меня.       — А есть альтернатива, да и что они там не видели? — не поняла сомнений брата я.       — Ну как сказать… Ты теперь немного не совсем мужчина. Можно в отдельную часть купальни сходить? — предложил он.       — Ну, давай в неё пойдем, — согласилась я с ним.       — Э… ну ты теперь, — замялся он и не озвучил до конца свою мысль.       — Что я теперь???? — уставилась в недоумении на него я.       — Женщина! — выдал он значительно громче, чем следовало бы.       — Думаешь, у тебя возникнут проблемы с самоконтролем? Ты настолько слаб, Мадара? — прошипела я.       — Чего ты сразу заводишься, Изуна? Я за тебя беспокоюсь! — недовольно отозвался он.       — Хм, а давай посмотрим что у меня там? — хитренько улыбнулась я ему.       — Может не надо? — произнес он со скептической интонацией в голосе.       — Надо, Мадара, надо! Мне самой интересно, а до туалета я так и не дошла. Где он кстати? — строго посмотрела на него я.       — На заднем дворе, — отозвался Мадара.       — Так, пошли ко мне в комнату. Но нам нужно зеркало. Где я могу его достать? — поинтересовалась я у брата.       — В моей комнате есть. Пошли туда, — предложил мне он.       — Пошли, — согласилась я с братом и встала из-за стола.       «Странно, у лохматого Мадары есть зеркало, а у меня — нет. Все-таки он здесь любимчик! Мне тоже надо зеркало! Во всю стену!» — размышляла я по дороге на второй этаж.       Комната Мадары оказалась на редкость более обжитой, чем моя. Здесь было и зеркало, и нормальные шторы, и шкаф в два раза больше, чем мой, да и комната сама была больше. На стенах висели нарисованные на бумаге гербы клана Учиха и картины с пейзажами. На столе стояла ваза с орехами, лежали свитки.       — Ответь мне, Мадара, а почему у меня комната такая — никакая? — поинтересовалась у него я.       — Ты сам так захотел. Сказал, чтоб ничто не отвлекало, — дал ответ на мой вопрос старший брат.       Я молча подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Длинные черные волосы, собранные в хвост как попало, лохматая челка, выстриженная до середины головы, белая гладкая кожа, красивого миндалевидного разреза глаза опушенные длинными черными ресницами, правильные черты лица. Ростом я была ниже Мадары чуть больше, чем на пол головы. Моё телосложение было значительно изящнее, чем у брата. И теперь, когда мы оба стояли перед зеркалом, эта моя мелкость бросалась в глаза.       — Скажи, мне, Мадара, а этот Тобирама он выше меня? — мне стало интересно, что из себя представляет тот, кто изменил меня так сильно.       — Да, он с меня ростом, — ответ брата меня удивил.       — И как мы с ним дрались? — поинтересовалась я, заправляя за ухо выбившуюся прядь чёрных волос.       — Как и всегда — на мечах, — заявил он.       — Так я мечница? — немного проросла я.       — Ага, ты самый лучший мечник! — с гордостью сказал он.       — Слушай, я вот подумала: я, наверное, действительно сильна — практически забила мужика, который меня значительно больше! — нервно хохотнула я.       — Ну да: он тебя выше и значительно крупнее, — заулыбался Мадара, явно испытывая гордость по второму кругу.       — А выглядит он как? — спросила я в надежде, что память вернётся, стоит мне только услышать его (Тобирамы) описание.       — Увидишь — ни с кем не спутаешь. Волосы — как у нас, но короткие и белые, глаза — красные, как наш Шаринган, — перевел дух Мадара.       — Бастард Учиха что ли?! — поспешила спросить брата я, воспользовавшись короткой паузой в его речи.       — Нет, что ты! Не грешим мы таким! Еще чего не хватало! Мы свою кровь по подворотням не разбрасываем! — вспыхнул Мадара.       — Да, ладно, ладно, — выставила вперед ладони я в примирительном жесте.- Мало ли… может случайно как-то, не поняли кто есть кто и случилось.       — Это исключено! Мы благодаря Шарингану всех Сенджу знаем в лицо! — назидательно произнес он для меня.       — Еще какие-то отличительные черты есть? — решила я вызнать про этого Сенджу побольше на будущее.       — На лице красные татуировки как у его матери и ходит в синем доспехе с мехом сверху, — добавил брат.       — И летом с мехом? От него не попахивает случайно? — удивилась я.       — Да вроде бы нет. Летом он в летней одежде, но все равно с мехом, — усмехнулся Глава клана Учиха.       — Пффф, — фыркнула я и повернулась к зеркалу.       Я скинула одежду на пол.       «Хм, а я не плоха!» — крутилась я у зеркала, рассматривая свое натренированное тело.       — Как я тебе, Мадара? — спросила я у брата довольно улыбаясь.       — Не плохо, но тебе лучше одеться. Я… Мы… Наверное, мы теперь брат и сестра, — слегка поник он.       Я вернула одежду на свое тело.       — Ты сильно переживаешь из-за этого? — подошла к нему я и обняла со спины.       — У нас в клане не принято, чтоб женщина воевала. Мы бережем наших женщин. Мы защищаем их. Они то, что для нас очень дорого! — стал объяснять мне он правила клана.       — Не понимаю, к чему ты клонишь? Не нравятся мне твои разговоры! — напряглась я.       — Это против правил клана Учиха выпускать женщину на поле брани! — заявил он.       — Что?! Я тебя не поняла?! А ну-ка повторил! — оттолкнулась от него я и отошла на два шага назад. — Да что ты несешь-то?! Это чтоб я бросила брата своего и по гарнизонам отсиживалась, пока ты там кровь свою драгоценную проливаешь? Вот еще! И не подумаю! Я вспомню всё! Или научусь заново! А ты мне в этом поможешь! И уже на следующей сходке с Сенджу доделаю то, что не доделала в тот раз! Подумаешь, не мужик я теперь! Ничего: головы от этого хуже отрубать не стану! Ты понял меня, Мадара? — высказала ему я всё, что думаю по этому вопросу и снова повернулась в зеркалу.       — Угу. Понял. Но что клану говорить? — насмешливо посмотрел на меня он.       — Что я — Изуна. И точка! — попыталась я пригладить торчащие волосы.       «Не нравится мне это: вся лохматая, не чесанная. Мной будто бы полы мыли!» — с раздражением подумала я.       — Мадара, дай-ка мне расчёску! — скомандовала я.       На мое удивление она нашлась. Я расчесала себя, стало намного лучше. Следом жертвой гребня пал мой брат. Теперь на него было приятно посмотреть: мужественный мужчина с аккуратно расчесанными волосами. Волосы и у него и у меня, были какие-то странные: толстые очень и жесткие.       — Мадара, у нас всегда были такие волосы? — спросила я очень волнующий меня в данный момент вопрос.       — Да, что тебя так напрягло? — удивился он.       — Толстые и торчком торчат. Я их расчесала, уложила, а они опять за свое! — я вновь попыталась уложить непослушные пряди.       — А, ты об этом. У тех, у кого чакры много, всегда такие волосы. Волосы чакру проводят. И поэтому они толстыми становятся. У Учиха так. Пошли к матери — не стоит заставлять ее ждать, — забрал он у меня гребень и убрал на место.       — Пошли. Теперь точно можно, — провела я рукой по длинным черным волосам Мадары довольно улыбаясь.