Знакомство с главными персонажами
Акари Синоха
Меня зовут Акари. Мне 11 лет. Мои родители в разводе и мне приходится периодически переезжать, так как оба пытаются найти «путь к счастью». Я их не понимаю… Зачем его искать? Что такое счастье? И почему оно так для них важно. Хочу когда-нибудь тоже найти счастье и ощутить как это — быть счастливой. Из-за частых переездов я очень часто меняю школы и у меня не успевают появляться друзья. Хотя это даже хорошо, ведь мне не придется переживать о том, что мы с ними больше никогда не увидимся. Хотя с другой стороны мне очень одиноко. Чтобы мне не было скучно, я провожу своё время в библиотеке. В этом году я снова перевожусь в другую школу.Такаки Тоно
Меня зовут Такаки. Мне 11 лет. Мой отец умер когда мне было ещё два года. Мама очень часто меняет работы. Говорит, что коллекционирует их, но я так не думаю. Мне кажется, что она просто до сих пор пытается отвлечься и забыть о смерти своего мужа. Так как мама часто меняет работы, новые вакансии не успевают появляться, из-за чего нам приходится часто переезжать и часто менять школы. В этом году я тоже перевёлся в другую школу.***
Через полгода после того, как я перевёлся в новую школу, к нам в класс перевели девочку, Акари. Мы с ней сразу сдружились. Мы не очень увлекались спортом, поэтому все перемены проводили вместе в библиотеке. Из-за того, что мы слишком много времени проводим вместе, одноклассники нас шипперят и издеваются над нами. Однажды, когда я на некоторое время отошёл в туалет и вернулся, то увидел такую картину… Длинноволосая девочка в бледно-розовом платьице сцепила руки перед собой; робкие лучики весеннего солнца, заглянувшего в окно классной комнаты, раскрасили Акари, осветив её тело от плеч и ниже, а голову оставив в тени. Глаза девочки широко раскрыты, она не мигая смотрит в одну точку; губы сжаты, щеки покраснели от напряжения. Акари замерла перед доской, окаменев от стеснения. Я подумал тогда, что год назад стоял на её месте с точно таким же выражением лица, и сразу ощутил, что меня к ней словно тянет, что мы с этой девочкой — родственные души. Поэтому, помнится, именно я заговорил с ней первым. Мы очень быстро стали друзьями. Как-то само собой получилось, что мы с Акари стали нуждаться друг в друге, встречаться на переменках и гулять после уроков. По пути домой мы, волоча тяжёлые ранцы, идём мимо небольшой рощи. На дворе весна, в рощице выстроились в ряд бессчётные сакуры в цвету, вокруг, куда ни глянь, танцуют, повинуясь неслышной мелодии, лепестки, асфальт под нашими ногами застлан белоснежным лепестковым ковром. Воздух тёплый, небо прозрачное до бледности, как если бы в воде развели голубую краску. Неподалёку пролегают большая магистраль и железнодорожная линия Одакю, но сюда их шум почти не доходит; поблизости, словно благословляя весну, щебечут на все голоса птицы. В округе, по которой шагаем мы с Акари, никого больше и нет. Я вспоминаю, как Акари сказала, что кружащие повсюду лепестки сакуры похожи на снег. Вот только я никакого снега в них не видел. Тогда я думал, что сакура — это сакура, а снег — это снег. — Очень похоже на снег, правда? — На снег? Ну уж… — Ох. Ну да ладно, — отстранённо сказала Акари и, оторвавшись на два шага, обернулась. Её каштановые волосы блестели, отражая небесный свет; и вновь она произнесла нечто загадочное: — Пять сантиметров в секунду… — Э… ты о чём? — А ты как думаешь? — Понятия не имею. — А ты подумай немного, Такаки-кун! Я снова не понял, о чём она говорит, и честно сказал, что не понимаю. — Скорость, с которой падают лепестки сакуры. Пять сантиметров в секунду. Пять сантиметров в секунду. Как волшебно звучали эти слова! Я честно выразил свой восторг: — Ух!.. Акари, ты так много всего знаешь! Она довольно засмеялась. — Хочешь ещё? Дождь падает со скоростью пять метров в секунду. Облака падают со скоростью один сантиметр в секунду. — Облака? В смысле, которые в небе? — Которые в небе. — А они разве падают? Они разве не плывут? — Они падают. А не плывут. Тучи состоят из капелек дождя. Это издалека кажется, что огромные тучищи парят в небе. Капли медленно падают, постепенно становятся больше и больше, превращаются в дождь или снег и достигают земли. — Ух ты!.. — искренне восхитился я и посмотрел на небо, а потом опять на сакуру. Акари рассказывала про облака звонким детским голоском и с такой радостью, словно открывала мне важнейшие секреты вселенной. Пять сантиметров в секунду! — Ух ты!.. — передразнила меня Акари и вдруг побежала вперёд. — Эй! Подожди! Акари!.. И я не мешкая побежал за ней. Мы прибежали к рельсам железнодорожной линии и она перебежала на другу сторону. Я не успел за ней: прямо перед моим носом вот-вот должен был пронестись поезд. — Акари! — Такаки! — Акари распустила зонтик и продолжила — А здорово было бы вместе любоваться сакурой и через год! Поезд пронёсся сразу же после её слов. Я надеялся увидеть её после того, как поезд проедет, но её там уже не было***
В те дни мы с Акари завели обычай обмениваться знаниями, почерпнутыми из телепередач и книг; по дороге из школы домой говорили о том, что казалось нам важным, — например, о скорости, с которой падают лепестки, о возрасте вселенной, о температуре плавления серебра. С усердием белок, готовящихся к зимней спячке и лихорадочно запасающихся желудями, или путешественников, что не решаются взойти на корабль, пока не научатся распознавать созвездия, мы жадно собирали разбросанные по миру сверкающие крупицы знаний. По неведомой причине мы были убеждены в том, что эти знания пригодятся нам в дальнейшей жизни. Да, именно так. Потому-то мы с Акари и узнали в те дни много всякого. Мы запомнили, какие созвездия и где можно наблюдать летом, осенью, зимой и весной — и как меняется блеск Юпитера, когда он движется по небосводу. Мы поняли, почему небо кажется синим, почему на нашей планете сменяются времена года; выяснили, когда с лица земли исчезли неандертальцы; выучили даже названия исчезнувших видов животных кембрийского периода. Всё огромное и далёкое притягивало нас куда сильнее, чем обычные люди, такие же, как мы.