Принцесса и Вишня

Под дверью лежит посылка.И все бы ничего, но моя паранойя прогрессирует, предлагая варианты, как меня могут убить тонким белым конвертом. Руки потряхивает, под ложечкой ноет. От кого? Зачем? Сара, ты дура. Год жизни в Балтиморе не помог успокоить нервную систему? Блин, а сможет ли? Станет ли легче через десять лет? Сомневаюсь. Полтора года в родном городе казались нереальными. Я училась, ела, спала, иногда гуляла. Но, когда наступали моменты тишины, приходилось заставлять себя дышать. Не хотелось, не было сил. Зачем? Что-то во мне надломилось, и не понятно, когда — когда ушла мама? Когда умер Люк? Когда умер мой пес? Или, все-же, тогда, когда я уехала прочь, спасаясь от боли? Весь тот мистический ужас навсегда поселился внутри, и, куда бы я не бежала — история маленького, отсталого городка со мной. Во мне, словно въевшаяся под кожу пыльца морозника. Тени Сентфора смотрят на меня из темноты каждую ночь. Они шелестят шагами за спиной. Паникой вгрызаются в душу, выедая, не давая покоя. Хотя… самая страшная тень прошлого не пугает меня. Нет-нет, она не страшная, совсем, даже хорошая. Но до чего же болезненная… Среди белого дня, в пустых толпах, приходит то надеждой, то жгучей болью… Так, Сара! Успокойся, забудь. Забудь! Не вспоминай его, глупая, не делай себе больно! Оглядев коридор общежития и заглянув за окно, не заметив ничего опасного, я подняла подозрительную бумажку. Закрылась в своей комнатушке, присев на край старой кровати. Звук порванной бумаги — и вижу знакомый до боли почерк… Такой небольшой, с одинаковым, идеальным наклоном, и острыми углами. Господи… Сердце бешено заколотилось, но я пыталась себя успокоится. Сжала монету в кармане, призывая себя не боятся. Тихо, Сара, хуже уже не будет. Или..? «Принцесса, я вот фото нашел. Помнишь? Глупое начало, но я никогда не умел писать доходчиво, да и говорить тоже. Но, надеюсь, ты поймешь. Я, как сейчас, помню. В тот день пошел первый снег, и ты ругалась с окна второго этажа, что я в одной кожанке. Не могу этого забыть, ведь счастлив, от того, что ощущал это, и несчастен, что всё кончилось. Ничего бы не было тогда особенного, но в твоем взгляде мерцали искорки радости. Твои безумные голубые глаза светились, выдавая с головой. Видел же, что ты влюбилась, хоть и запрещал себе верить. Хотел сводить в свое казино еще в тот день, но думал, что тебе не понравится. Аарон тогда уже решил звать тебя в Драконы, все участники битв проголосовали «за», но я сомневался. Ты ведь была такой правильной, рассудительной и… Отважной. Заботливой. И от того я боялся что такая принципиальная, чистая девушка никогда не будет со мной — вором без будущего. Впервые самовлюбленный и ребячливый Вишня пытается произвести впечатление. Каким мне для тебя стать? Более смелым и серьезным? Ласковым и спокойным? Умным и взвешенным? Всю ночь накануне мучался, глядя в потолок. И оттого еще смешнее то, что надо было быть просто собой. Почти пинками загнала меня в дом, коротко представила опешевшей маме, и усадила за завтрак. С одной стороны я знал, что так бы ты поступила с любым Сентфорским пацаном — слишком уж переживала за сохранность и сытость всех (странная гиперопека у тебя, до этих пор удивляюсь). С другой — но я же видел твои глаза. Видел! Такая мелкая, и такая отважная. Знаешь, когда я понял, что влюбился? Когда смотрел как ты разговариваешь с Фавном. Едва живая, боролась не за себя, а за других. Я заставлял себя встать, ползти, чтобы не оставить одну в такой ситуации. Ненавидел себя за то, что не хватало сил. Боялся, словно безумец. Но тебе не нужна помощь, ты как всегда сама, как всегда сильная. И когда ты после всего упала в руки Майкла, отключаясь, я едва не умер с горя, и с этим не сравнится ни один удар лесного короля. Меня истязали те чувства, на которые я не думал, что вообще способен. Хотелось быть с тобой, заботится о тебе, уберечь от твоего страшного прошлого и туманного будущего. Внутри то все пело, как весной, то рушилось в пропасть. Да, я, оказывается, способен на лирику, потому что не знаю, как более приземленно описать все то, что ощущал. И вот, вскоре после той битвы, ты смеялась, придерживаясь рукой за заживающие ребра, с моих шуток. Дурашливо кривлялась и хмурилась на меня. Сияла. Журила за сигареты. Такой нескончаемый источник эмоций для меня и из-за меня, такое количество жизнерадостности, что мне бы одной капли хватило на многие годы тепла. Ни с кем ты себя ТАК не вела. А я молился всем богам, чтобы ты не выбрала Майкла. Боялся ночами, что Джон слишком ранил тебя, и ты не захочешь отношений со мной. Не мог понять что в твоей голове, и верил лишь тому, как мерцали твои глаза для меня. В то утро ты ругалась, чтобы я нормально оделся. А потом забрала кожанку и сказала что сама в ней пойдешь, если там действительно так тепло, как я говорю, и когда я возмутился, обняла меня, прячась. Утопала в моей огромной куртке. — Идиот… О, да. Влюбленный идиот, растаявший от объятий принцессы.Счастливый идиот. Тогда я и решил подарить тебе настоящую кожанку, а не то недоразумение, презентованое главой. Аарон просто хотел подарить что-то более женственное, так как ты первая девушка среди Черных Драконов, и зря. Ты восхитительно нежно выглядишь в грубых вещах. Хотя… И на Хеллоуин в костюме ведьмы ты выглядела невероятно соблазнительно. Правда, бегала то к Люку, то к Майклу в этом откровенно наряде, чем доводила меня до исступления, не подозревая об этом. Только я должен тебя в нем видеть! Хотел схватить тебя в охапку, и убежать куда-то. Далеко. Где нет никого, только мы. Вот и решил с горя пофлиртовать с твоей подругой. Кто ж знал, что она, ну, того… Но, к черту. Какая сентиментальность, фу, Вишня, не позорься! Так вот, в то воскресное утро, когда ты сбила снег с моих волос, я решил подарить тебе кожанку. Решил, что завоюю любой ценой, и пусть все парни подвинуться. Ты должна быть моей. Повел в единственное место где толкают годные кожанки — подвал Стива. И ты била меня по спине, топала ногами, объясняла, что не можешь принять такой подарок. А мне то что? Мелочь. Укутавшись в новоприобретенный авиатор, шла с недовольным лицом, и из-под воротника бубнила. Но отдала мне свою длинную фиолетовую, и уже не нужную куртку, гордо направляясь к центру города. Понравилось. Я же видел. В пути рассказывала, что не нравится, как высветлила волосы, жаловалась что пес не воспринимает дрессуру, и что мечтаешь стать фотографом, но денег нет даже на самый дешевый аппарат. Я же осторожно узнал, когда у тебя день рождения… Хотел его подарить. То фото, сделанное на центральной площади… Я не сдержался, просто не смог. Ухватил тебя на руки, ожидая, что ты будешь вырываться. А ты просто показала фотографу язык, ухахатываясь. Доверчиво прижалась ко мне.А потом испуганно отскочила, отводя взгляд и краснея. Внутри меня словно вулкан извергался, словно бури, и такая нежность захлестывала, что не знаю как от поцелуя удерживался. Ты говорила, что не понимаешь, почему Джон умер, что тебе больно. А как мне было больно слушать тогда, словами не передать. Но я утешал, понимая. Казалось важным поддержать тебя, чтобы ты скорее все пережила и отпустила. И Я, Я должен тебе в этом помочь. Хотел, чтобы твоя боль осталась известной только мне, и спасти тебя от нее. Намного больше меня волновал Майкл, считавший тебя едва ли не его собственностью. Но я видел, как с какой неохотой ты была возле него. Не сияли твои глаза, не бурлили эмоции. Не то. Загремев в тюрьму… Я мечтал лишь увидеть тебя, Сара. И когда ты пришла, в красивейшем черном платье я даже не понял радоваться или нет. В казино я не успел придать значение этому, а за решеткой прямо взбесился. От кого ты в нем? С кем ты, черт возьми, в нем была, среди зимы! Эти открытые плечи, и… Мой подарок, наспех наброшенный, чтобы не замерзнуть.Нужно будет на весну тебе легкую купить, подумал тогда я. Я влюбился. Лежал на койке, смотрел в потолок, и повторял про себя. Я влюбился. Я влюбился. Влюбился в тебя, Сара, как чёртов наркоман, как Ромео. Я влюбился. Влюбился, принцесса. Влюбился в твою смелость, взрослость и ответственность. Влюбился в твой грубоватый, порой совсем неженственный стиль. Влюбился в твои острые плечи и кожаную куртку на них. Влюбился в твою гиперопеку, искренность, бесики в глазах. Влюбился в твою открытость и бесстрашность. В то, что ты легко приняла мой бизнес, не испугавшись. «Стала бы хозяином казино» — эти слова, словно намек, готовность перенять мои обязанности. Влюбился в твою реакцию на мои шутки, в то, что ты порой и сама отвечала колкостями, или била меня по плечу свои маленьким кулаком. Влюбился, идиот. Ты словно для меня, дополняла. Я понял, что это не просто эмоции, а глубже, сильнее. Никто не мог так идеально вписаться в меня. Твое озорство, взвешенность и осторожность, смелость, эмоциональность. Твое второе дно, известное не каждому. Так дико слышать от твоих знакомых, что ты спокойная — разве они не видят, что внутри тебя ураган? Ты так беспокоилась тогда за меня, что пришлось отшучиваться, лишь бы ты не боялась. Так просила разгневанного шерифа дать несколько минут, лишь бы дольше видеть меня. И я вновь боялся, принцесса, и запрещал себе говорить о чувствах вслух, не зная, действительно ли меня выпустят, чтобы не утруждать тебя. Ты не смогла бы еще кого-то потерять. И, когда я говорил, что сделаю все, что ты попросишь, говорил правду. Мне было больно смотреть на тебя и понимать, что заставляю страдать. И в то же время был счастлив, что ты переживала за меня, принцесса. Прости. Выйти из-за решетки оказалось не так просто, но… Я же пообещал, так, принцесса? Я многое могу сказать. И скажу, если ты придешь. Драконы, спустя долгие расспросы, и одну драку с Аароном, сказали куда ты уехала. Я в Балтиморе, каждый вечер в баре «Орлеан». Ты должна мне кое-что вернуть. Жду. Очень жду, Сара, и надеюсь, что ты простишь меня. Вишня» Письмо дрожало, словно осиновый лист. Я вытащила фото с конверта… Мы на фоне центральной площади Сентфора, укрытой тоненьким слоем снега. Вишня держит меня на руках, а я смеюсь и кривляюсь. Господи, ведь это было совсем недавно, а кажется, вечность прошла. Пустая и бессмысленная бесконечность. И плевать было, что нас увидят, что не одобрят. Жмусь к парню, действительно слишком доверчиво. Почему я тогда не поняла? Вишня… Как я была глупа! Я быстро переоделась и побежала с общежития к месту встречи, теряясь в мыслях. Майкл незадолго до расставания, рассказал об несерьезном и… кхм, потребительском отношении Вишни к девушкам, поэтому я старалась задавить в себе все чувства к нему. Но ночью просыпалась если не от кошмаров, то от его несуществующих объятий. Это бесило, особенно вначале, а потом радовало… Ненавидела себя за то, что не дождалась, не узнала у него правду, но и оставатся в Сентфоре в слепом ожидании не могла. Да и для чего? Видеть, как дорогой, родной человек флиртует с другими девушками? Смотреть, как умирает мое сердце в загнившем городке? Разве это не больнее, чем просто сбежать? Разве могла тогда подумать, что я ему хоть немного интересна? Чем? Просто подруга, возможно хорошенькая, член Черных Драконов… И? Да у него таких сотни может быть, и даже лучших. Мальчик при деньгах, мальчик симпатичен, обаятелен словно само совершенство. Да и нужна ему обуза отношений? Мне бы и в мысли тогда не пришло.Неужели я настолько ошибалась? Или… Нет? Собирая вещи, которые Драконы помогли нести до вокзала, сдерживала слезы и лишь молила судьбу, чтобы он нашел меня, если решит быть со мной, хоть сама и попросила Драконов о последнем одолжении — не говорить, где я. Молила… И не верила. Перепрыгивая через весенние лужи, лечу, словно ненормальная, сломя голову, и надеясь, что еще есть шанс. Что он простит меня. Легкие режет льдом, мышцы ног сводит, но бегу. Должна успеть. Как он меня нашел в Балтиморе? Действительно он дрался с Аароном? Как вышел из тюрьмы? Гребаные вопросы. Я слишком резко открыла дверь заведения, от громкого удара на меня обернулся весь, не самый приятный контингент посетителей. Но… Где Вишня? Черт! Ведь не мог он так рано уйти, и не дождаться, я же лишь немного опаздала! Еще только… — Здраствуй, принцесса. Сердце больно забилось по ребрам, боевой настрой испарился. Буря эмоций, не совместимых друг с другом лишала всякой ориентации и путала слова в сознании. Вдох. Выдох. Дыши, Сара, дыши. Я медленно повернулась. Светлые глаза неотрывно разглядывали меня. Стальные, с темной каемкой зрачки. В волосах — едва заметные серебряные пряди. И следы усталости на лице. Прости. О, Господи... Прости. Кожаная куртка, белая футболка, джинсы. Чуть похудевший, высокий, красивый. Тот же Вишня. Только посерьезневший не в меру. Вот он, все тот же, и в то же время другой. — З-здаствуй. - заикаясь, смотрела в глаза, полные боли. Мы так и стояли еще полминуты, не решаясь начать. Между нами словно выросла стена недопонимания. И мне стало страшно. Действительно страшно, не от прошлого, а за будущее. Что мне говорить, чтобы быть услышанной? Что он ожидает услышать? Он хочет дальнейших отношений? Ждет извинений? Не считает, что это серьезно? Я сглотнула, и протянула золотистую монету с драконом, которая талисманом всегда была рядом со мной. Частенько я сжимала ее в кармане, успокаиваясь. — Я должна была вернуть. — Да. Спасибо. Мы вновь застыли. Я — неловко, он — словно ожидая чего-то с печалью. Нет-нет-нет, не надо. Я хочу чтобы ты шутил, мой хороший, смеялся, дразнился. Не смотри так больно, не выворачивай мне душу. — Если тебе больше нечего сказать, я пойду… — Нет! — я ухватила мужчину за локоть, когда он начал разворачиваться. На нас снова недовольно зашипели из бара, на этот раз угрожая. — Нет, не уходи. Мне есть что сказать, но не могу сейчас слов найти, и... Боюсь. Вишня вывел меня на улицу, уводя из прокуренного зала, и распростер руки. Мое сердце вновь бешено заколотилось, внутри словно пружину лишнюю убрали. Он не оттолкнул!