Десяток проблем

Уже настал последний день прекрасных каникул, которые закончились через чур быстро, из-за чего хотелось вернуться во времени и провести каникулы еще разок, но таковой способности людям не было дано, так что приходится терпеть и жить по установленным правилам, что бесят. — Масато, как я рада, что ты дома! — весело проговорила русоволосая женщина в легком домашнем кимоно, вбегая дочке в комнату, что, к слову, сейчас разгребала вещи, — Я хотела встретить тебя у двери, когда ты приедешь, но меня опять задержали! — Ничего, и тебе привет, мама, — сказала Масато, обняв мать, которая решила ей помочь. — Как ты съездила? В вашей школе так много поездок устраивают! — сказала она, аккуратно складывая одежду в шкаф, встроенный в стену, что даже без какой-то части одежды кажется пустым, — ты сувенирчики хоть привезла? А то с нашими делами мы семьей никуда съездить не можем! — Конечно, — кивнув синеглазой, улыбнулась Масато, доставая из маленького кармашка в чемоданчике небольшой тканевый мешочек, — Это тебе, ты же говорила, что хотела эти сережки, но не хвата времени купить. А там они как раз были. — Ого! — удивилась женщина, смотря на милые сережки с цветочком сакуры на легкой и маленькой цепочке, — Спасибо, милая. — поцеловав девушку в лобик, произнесла Шоджи, — Знаешь, трудно в нашей семье купить что-нибудь хорошее, чего у нас нет, — сказала она, встав, — Ладно, пойду поесть приготовлю, а ты разбуди засоню Мезо, спит он мне тут до двенадцати! — громко заявила женщина, скрываясь за дверью. Шоджи хорошая женщина, только часто пропадает на работе из-за чего в доме остаются лишь дети и няньки, а Сато, отец Масато, почти и дома не появляется, только если что-то надо от семьи или к ним в дом придут «важные и влиятельные личности» и надо подготовится. Сато сосредоточен на интересах и благополучии своей семьи, хотя первое сильно не волнует, и обладает сильным чувством ответственности. Мезо часто считает его чёрствым и малозаботливым человеком, хотя Шоджи во время задушевных бесед говорит о том, что отец очень заботится и любит всю свою семью. Сато очень серьёзный и очень редко улыбается, сколько Масато себя помнит, он улыбался лишь тогда, когда родилась она, а потом и Мезо, хотя тот сначала был огорчен, что родилась девушка, а не «прекрасный и мужественный наследник», чем огорчил Масато, которая до сих пор на него обижена, ведь он, мало того, что сказал ей это в глаза и после не пытался все исправить, и впутывает ее в свои проблемы, как будто все забылось и прошло. Но такое не забывается. И…Из-за него! Тосама! Её старший брат пропал. Он кажется жестоким, небрежно относящимся к обоим своим детям, уделяя больше внимания финансовому делу, а не семье, на самом деле он был очень заботливым мужем и отцом, как говорила мама, она сказала, что когда она оставалась наедине с ним, то Сато говорил с ней практически целиком о Масато, после переходя к Мезо. Масато не очень в это верила, ведь если она его хоть на минуту встречала в доме, то он только фыркал, проходя мимо, не замечая слез своей дочери и разочарование младшего сына. Масато разлеглась на кровати, обдумывая все и смотря на фото ее семьи, где даже там черноволосый мужчина был суровее Аида[1]. Она откликнулась на крик ее матери, подзывающей ее на кухню, где уже была готова еда, которую девушка ждала очень сильно, ибо живот уже кричал о помощи. — Госпожа Шоджи, тут письмо от вашего мужа, — да, и новыми технологиями он тоже не пользовался. Женщина открыла письмо, поблагодарив Нану, что тотчас удалилась, и прочитала содержимое, из-за которого ее лицо с радостного переменилось на взволнованное и грустное. Она подняла взгляд, встретившись с удивленной Масато, которая желала тоже узнать все, что там написано. Даже если это огорчит и ее. **** — Так, — сказала Курои, присев к собакам и кошке, привязывая их поводки к забору, — Сидим здесь, а я за гитарой. — девушка махнула головой на магазин музыкальных инструментов. Курои сегодня полчаса думала, что одеть на прогулку, в конце концов решила, что лучше надеть что-нибудь простое и закрытое. Такого ничего не нашлось. Плюнув на все, она достала из шкафа белую рубашку, чёрные шорты, чулки, кеды, перчатки без пальцев, подтяжки и ремень, все. Красотка. Токия, последний раз глянув на мирно глядящих на неё милыми глазами зверят, закрыла дверь магазина, не заметив, что животные оскалились. Ни на что. Девушка осмотрела обширный магазин, в который она уже не заходила третий год. Первый раз был тогда, когда она захотела научиться играть на гитаре и Хитоши сделал ей такой подарок. Осмотревшись, решила найти стойку, которая была скрыта в музыкальных инструментах, а продавец где-то там внизу заныкался. — Здравствуйте! — сказал он, выпрыгнув из-за стойки, напугав девушку, — Что-то интересует? — Здрасте, — кивнула Курои, — Мне нужна хорошая электрогитара, — а то на классической наскучило. Девушка глянула на руку, где записала название гитары и прочла: — «Jackson JS11 Dinky BK». — Предпочтения в цвете? — спросил мужчина, подходя к гитарам. — Черная. — С Вас *** йен! — весело произнес мужчина, протягивая девушке гитару вместе с медиатором, и принимая деньги, — Спасибо за покупку! Проверьте звучание, а то не подойдет! — девушка взяла медиатор в пальцы, начиная водить ими по струнам и, кивнув самой себе, положила гитару в чехол, который принесла с собой, и попрощалась с радостным продавцом, который продолжил рыться под столом. Девушка посмотрела в зеркальные двери, нахмурившись, ведь ее питомцы со злобными мордами пялились куда-то вперед. Она открыла дверь и те вновь стали лапочкам, на удивление не только Курои, но и мимикрокодивших людей, которые напугались этих щенков. Девушка легонько стукнула Хаджиме и Нико по головам и принялась отвязывать поводки, пока Фуджи путалась у нее под руками, не давая того сделать. Улыбнувшись, Курои наконец закончила, взяв все поводки к себе в руку и начиная глядеть на небо. В этом семестре экзамены будут намного жёстче, чем в прошлом, так что придется усиленно учиться и стараться подтянуть химию с физикой, то есть проводить большую часть времени за уроками, сидя за столом и ссутулившись а-ля бабка. Отцепив поводки от собак, она отправила их гулять в парк, где почти нет людей, а если и есть, то где-то за деревьями или на площадке, смотрят за своими детьми. Неожиданно девушка резко встала со скамейки, как только рядом с ней, об спинку скамейки, разбилась бутылка алкоголя. Она резко отошла от скамейки, обернув на землю чехол от гитары, вместе с гитарой на нем. — Ну че, думала я тя не найду, мелкая тварь? — пьяным голосом сказала фиолетоволосая женщина, покачиваясь из стороны в сторону, — А ну иди сюда, — схватив Куро за волосы, она положила ее на землю, дабы вернуть сбежавшую девушку домой, чтобы та выполняла всю работу, а то, видите ли, взвалила все на безработную женщину. Девочка ударила ослабевшую и без того женщину по ноге, отбегая в сторону. Она начала кричать на всю улицу, буквально втаптывая девушку в землю своими ногами. Харука замахнулась на дочь бутылкой, держащей в другой руке, и когда темноволосая, приготовившись к удару, закрыла глаза, увидев какого-то мужчину, желающего помочь, удара не последовало. — Э? А ну отойди, малец! — крикнула женщина, замахнувшись на парня второй рукой, но он резко её перехватил, оттолкнув эту алкоголичку подальше. Курои не может ответить силой матери, так что просто ждет своего спасения или конца жестокости в ее сторону. В конце концов она верна её мертвому деду и его словам. Он часто говорил что-то полезное, даже если и иногда шутил, то все равно такое бы пригодилось в будущем. Он записывал свои слова в широкую тетрадь, которую девушка до сих пор хранит у себя и одна из фраз гласит: «Родители — это всё самое лучшее, что у нас есть, цени их, потому что только они будут любить и верить в вас до самого конца…», зная, что произошло с его дочерью, что сейчас пьяная разгуливает по улице, то он добавил: «Даже если очень больно, из любой ситуации надо выходить, не применяя насилия, малышка. Знай, каковой бы Харука не была, когда-нибудь она осознает все, что натворила. Тебе не обязательно будет ее прощать, но просто помни, что, если бы не она — тебя бы не было». «Какой от тебя толк?!» «Зачем мне такое бесполезное и никчемное дитя?!» «Лучше бы ты не рождалась!» «Я что приказала тебе сделать?!» — удар. — Это к тебе относится, — сказал «защитник». Девушка подняла голову, заметив знакомого беловолосого, что сжимал кулаки, даже не смотря на кровь на правой, — Убью, — прошипел парень, с угрозой в глазах подходя к испугавшейся женщине. — Итона, подожди! — схватив того за руку, прокричала Курои, — Не смей! Не трогай ее! — Будешь продолжать терпеть это? — спросил у нее беловолосый, поймав удивленный взгляд, — Лучше сразу вразумить. — Нет… — все равно прошептала Курои, оттянув парня от женщины, что «припомнит это», — Не впутывайся. Не нужно защищать меня. — Что было бы, если бы я не проходил здесь? — спросил парень, вспоминая, как попросил Широ сегодня выйти «подышать свежим воздухом», именно сегодня и полчаса назад. Вот точно чутье или типа того. — А? — раскрыла глаза та, смотря в глаза беловолосого. — Так бы и терпела? Позволила обращаться собой как с вещью? — Тебе какое дело?! — прикрикнула та, получив щелбан по лбу. Поразмыслив, она поняла, что это чертовски не похоже на Хорибэ, которого она видела тогда в бассейне, да и какое ему дело до девушки, которую он видел один раз и то, которая ему щупальца отстрелила. — Заняться мне нечем, — съязвил парень с безэмоциональной миной. — Пошли я твою руку обработаю, — сказала та, обвив его руку своими, — Не хватало чтобы ты заразу занес. — Я вернусь к Широ, и он все сделает, отпусти.