***
Едва силуэт Малфоя растаял в зеленом огне, Финеас бросился в комнату. Там все осталось как прежде — Герберт был бездыханен и бледен. Блэк тяжело вздохнул и начертил палочкой замысловатый узор. В тот же миг вокруг тонкой шеи возникло слабое свечение, превратившись в руническую вязь на бледной коже. Точно такой же узор появился на запястье Финеаса. Руническая связь с предметом — очень специфическая магия, но так он мог точно сказать, что Герберт в порядке. — Акцио, — прошептал Финеас, и спустя несколько минут в комнату влетела бутылка из темного стекла. Он наколдовал из воздуха мензурку и наполнил до краев зельем светло-коричневого цвета. На вкус оно было чудовищно горьким, но Финеас даже не поморщился, склонившись над спящим Гербертом. Несколько секунд спустя он уже оторвался от бледных тонких губ и увидел результат. Цвет лица спящего стал более человеческим, и на краткий миг Финеасу даже привиделось, как дрогнули его ресницы. — Ничего, — Блэк осторожно погладил спутанные локоны. — Я обязательно тебя разбужу.***
— Финеас! Открой, Финеас! — громкий стук в дверь вывел Блэка из зыбкого забытья. Чувствуя слабость во всем теле, он поднялся из кресла и шагнул к постели. Герберт был все также бездыханен, но на его лице виднелся румянец — рябиновое зелье приносило плоды. — Финеас, если ты сейчас же не выйдешь, я… — Тетя Миса, — Блэк отворил дверь, смерив тетушку недовольным взглядом. — Странно видеть вас в такую рань под моей дверью. — Во-первых, здравствуй, — Мисапиноя поджала губы. — А во-вторых, уже вечер. Я понимаю, что ты только вернулся из вояжа по Франции, но… — Я такой не из-за поездки, — огрызнулся Блэк. — Вы что-то хотели? — Да, позвать тебя к столу, — леди Блишвик скрестила руки на груди. — Урсула пригласила меня на ужин, и мне кажется странным трапезничать без главы дома. — Хорошо, — при упоминании Урсулы, туман усталости, что роился в его голове, рассеялся без следа. — Возвращайтесь в столовую, я спущусь через пару минут. Мисапиноя удовлетворенно кивнула и посеменила прочь, Финеас захлопнул дверь, а после прижался к лбом к твердой поверхности, выстраивая план действий. Его трясло от мысли, что придется сесть за стол с этой отравительницей. Но это нужно было сделать, чтобы вывести её на чистую воду. Чутье подсказывало ему, что Урсула слишком глупа и слабохарактерна для того, чтобы составить такой изощренный план убийства. Значит, ею кто-то руководит. И раз уж Малфой доказал свою лояльность, остается единственный кандидат. — Элла, — прорычал Финеас и бросился к гардеробу. После реставрации столовая выглядела непривычно светлой и какой-то неуютной. Когда Финеас вошел в двустворчатые двери, Урсула даже не подняла взгляда от своей тарелки, хотя обычно едва ли не подскакивала при его появлении. Элладора напротив — смерила его темным взглядом и прогудела. — Добрый день, братец. — Простите, что заставил вас ждать, дамы, — холодно произнес Блэк и занял свое место во главе стола. — Наконец-то можно поесть, — Миспаиноя с готовностью ухватилась за вилку. — Знаешь, Финеас, твоя сегодняшняя выходка напомнила мне ваши детские годы. Помнится, в десять лет ты также отказывался спускаться к обеду, потому что не хотел отрываться от книги. Что же случилось сегодня? — Просто устал с дороги, — Финеас бросил на Урсулу быстрый взгляд. — И меня не разбудили. — А что же этот твой слуга? — Мисапоноя протянула пустой бокал, и Тирли с готовностью его наполнил. — Если задуматься, я не видела его и на балу. В чем же дело? — Он немного приболел, но ничего серьезного, — Блэк без интереса копался в своем блюде. — Через пару дней будет как новенький. Урсула чуть заметно вздрогнула, тонкие пальцы сжали узорчатую салфетку. Элла же осталась невозмутимой. Неужели она провернула это в одиночку? — До чего мы дошли, — патетично воскликнула леди Блишвик. — Стоит этому мальчишке заболеть, как ты тут же забываешь в том, в какое время вставать и как есть? При эльфах ты был более самостоятелен. — Тетя, оставим этот разговор, я ведь уже извинился, — Финеас едва удержался от того, чтобы не подвергнуть заклятью оцепенения всех присутствующих и вернуться к Герберту. А еще лучше обыскать комнату своей супруги и сестры заодно. Он был уверен, что рецепт зелья где-то там. — Мерлин, я всего лишь констатирую факт, — Мисапиноя покачала головой. — Но да ладно. Урсула, милая, ты писала, что у тебя есть, что нам сообщить? — Да, — голос леди Блэк слегка дрожал. — Ради этого мне пришлось прервать ответные визиты. В столовой воцарилось молчание. Финеас прожигал жену взглядом, в голове билась всего одна мысль. «Неужели она признается?» — Ну же, Урсула, не томи! — Мисапиноя капризно поморщилась. — Я ненавижу этот драматизм. — Я… — Урсула бросила на Финеаса испуганный взгляд, — жду ребенка. Леди Блишвик всплеснула руками и запричитала: — Урсула, да это же просто… «Бред», — Финеас скривил губы. За время их свадебного путешествия он исправно добавлял в её напитки несколько капель сонного зелья, ловко уклоняясь от исполнения супружеского долга. Не то, чтобы он не мог. Но в то время все его мысли были только о возвращении домой и Герберте. Поэтому она никак не может быть беременной. Во всяком случае — от него. — Поздравляю, Урсула, — скучающим тоном произнесла Элладора. — Когда предполагаемые роды? — Я... Я не знаю, у целителя еще не была, — Урсула сковано улыбнулась, и Финеас понял — она блефует. Вот только зачем? — Значит, тебе нужно срочно к нему попасть! Финеас, завтра же отведешь её в Мунго! Я не доверяю вашему домашнему эскулапу. И вообще, хватит так смотреть! Ты что, не рад тому, что скоро станешь отцом? — Почему же, тетя, — Блэк улыбнулся одними губами, не отрывая взгляда от побледневшей Урсулы. — Очень рад. Остаток ужина они провели в молчании под аккомпанемент причитаний тети Мисы. Кажется, она была рада этой новости больше, чем все присутствующие. Наконец, вдоволь наговорившись и вновь раздав ценные указания, леди Блишвик отбыла восвояси. — Что ж, я тоже пойду, не хочу мешать будущим родителям, — произнесла Элладора, но Финеас жестко отрубил. — Ты останешься. У меня есть разговор. К вам обеим. Урсула, тоже поднявшаяся было со стула, опустилась обратно. Её миловидное лицо было бледным, словно простыня, и только карие глаза сияли каким-то лихорадочным блеском. — Помочь тебе выбрать комнату для будущего юного лорда Блэка? — Элладора скривила полные губы. — Прости, но давай-ка ты сам… — Зачем вы это сделали? — Финеас переводил взгляд с сестры на жену. — Вы понимаете, насколько это было опасно? — О чем ты говоришь братец? — Не прикидывайся, Элла, — Блэк едва сдерживался. — Мой слуга. Вы отравили его напитком живой смерти с измененным составом. Такой могла приготовить только ты, сестра. — Мне лестно, что ты так высоко оцениваешь мои алхимические способности, Финеас, — мисс Блэк цокнула языком. — Но стоит ли делать из этого трагедию? У тебя никогда не умирали питомцы? — Он не питомец, — процедил Финеас. — И он не мертв. — Что? — на лице Эллы дернулся мускул. — Но… — Безоар, — Блэк стиснул в пальцах палочку, отчаянно желая ударить её заклятием. Может быть, даже непростительным. — Хм, ну и ладно, — Элладора дернула плечом. — Даже если зелье не подействовало как надо, теперь он все равно, что труп. Хотя, тебе же, наверное, лучше, да? Мальчишка стал еще более безотказным. — Закрой рот, — выплюнул Финеас. — Как страшно, — Элла рассмеялась. — Этот сквиб получил по заслугам. И, кроме того, ведь это не я придумала послать ему эту бутылку. Темные глаза Элладоры насмешливо сузились, когда она взглянула на Урсулу. Финеас скрипнул зубами. — Урсула, ты правда хотела убить этого ребенка? На её лице не было ни кровинки, но потом красивые губы изогнулись, и она произнесла: — Больше всего на свете. Как только последние гости покинули дом, Урсула метнулась в свою комнату. Подумать только! Она была женой Финеаса уже больше трех месяцев, но он до сих пор не переехал к ней. Они ни разу не спали в одной постели, потому что он работал допоздна. Вот и сегодня он сбежал сразу же после финального танца, сославшись на неразобранные письма. Однако сегодня Урсула была настроена серьезно. Спустя несколько минут она уже сняла с себя бальное платье и, оставив его на полу кучей шифона и шелка, шагнула к гардеробу. Там, в самом темном углу, висел потный одежный чехол. Дрожащими руками Урсула отбросила ткань и густо покраснела. Этот пеньюар она купила во время поездки в Париж. Бледно-голубой шелк, кружева, но самое главное — подол, поднимающийся почти что до колена. Неслыханная откровенность по английским меркам. Но Финеасу должно понравится. Все еще краснея, Урсула облачилась в ночную одежду и, набросив на плечи теплый халат, шагнула к дверям. Но в последний момент метнулась назад, к прикроватной тумбе, на которой стоял маленький пузырек с умиротворяющим бальзамом. Все таки не каждый день предлагаешь любимому мужчине забрать свою невинность. Сделав три глотка, Урсула поставила пузырек с зельем обратно и вышла в коридор. Поначалу мрачный особняк Блэков её ужасно пугал, но после проведенной ей реставрации, коридоры и комнаты наполнились уютом. Бесшумно ступая по толстой ковровой дорожке, она приблизилась к кабинету Финеаса, памятуя о том, что он занят работой. «Бал был великолепным, спасибо, что разрешил его устроить, » — Урсула плотнее запахнула халат, мысленно выстраивая их диалог. Вспотевшая ладонь легла на полированную ручку. Вежливо было постучать, но Урсула не хотела портить интригу. Смазанная намедни дверь приоткрылась без единого звука, Урсула ступила через порог, и в следующий миг до нее донесся тихий стон. — Господин… Урсула в ужасе прижала ладонь ко рту, наблюдая отвратительную картину. Мальчишка-сквиб лежал на столе со связанными руками в одной лишь черной мантии. Светлая кожа матово светилась в полумраке, а над столом, словно ворон над узником, нависал Финеас и терзал губами его грудь и живот. — Не господин, мистер Бёрк, — хрипло пошептал Финеас. — Профессор. — П-профессор Блэк, прошу вас… Длинные пальцы Финеаса скользнули по впалому животу и раздвинули бедра. — Я не могу отказать своему любимому ученику. Финеас улыбнулся так, как никогда не улыбался Урсуле — мягкой любящей улыбкой. В следующий миг мальчишка развратно застонал, а Урсула метнулась прочь, едва сдерживая рыдания. Наутро домовиха Милли нашла в камине осколки от бутылочки с лауданумом. — Урсула, ты серьезна? — Финеас не мог поверить своим ушам. Как эта наивная девчонка, без умолку болтающая о платьях и балах, могла решиться на убийство? — Абсолютно, — она улыбнулась. — И если это отродье все еще живо, я доведу дело до конца. — Осторожнее, — Блэк сверлил её взглядом. — Мне ничего не мешает вышвырнуть тебя вон, разорвав брак. Ты этого хочешь? — Тебе не мешало, но сейчас все иначе, — внезапно встряла Элладора. — Раньше Урсула была всего лишь твоей женой. Теперь она — мать твоего будущего наследника. Как ты будешь выглядеть, если выгонишь её? — Нет никакого ребенка, — устало выдохнул Финеас. — Я не притрагивался к ней. Ни разу. Либо, она… — Нет! — истерично воскликнула Урсула. — Я… я никогда бы тебе не изменила! А ты! Ты! С этим отвратительным, грязным… — Следи за словами! — громыхнул Финеас и выхватил палочку. — Фальшивый ребенок не спасет тебя от Круциатуса. — Если ты ударишь меня, я скажу твоей тете и всем остальным, что ты убил нашего ребенка! — Урсула сорвалось на крик. «Имп всех вас побери!» — Блэк скривился. Ему поставили шах, и кто — женщины. Все-таки, иногда их нельзя недооценивать. Но с ними легко можно договориться. — Ладно, — Финеас вздохнул. — Я не буду ничего тебе делать. Можешь и дальше лгать про ребенка, мне все равно. Я забуду о том, что вы обе сделали, но с одним условием. — Каким? — Урсула поджала губы. — Вы отдадите мне рецепт зелья, — он бросил острый взгляд на Эллу. — Немедленно. — Откуда мне знать, что ты не нарушишь свое слово после того, как получишь его? — Элладора скрестила руки на груди. — После Рождества я собираюсь переехать в Блэкбёрд-хаус. Будет нечестно, если ты лишишь меня приданого из-за какого-то сквибеныша. — Да, — эхом отозвалась Урсула. — Нам нужны гарантии. Целую минуту в столовой висела давящая тишина. Финеас подошел к камину и уставился в огонь. В голове проносились все возможные варианты и решения этой ситуации. Может, подождать Малфоя? Он должен вывести формулу. Блэк прижал ладони к вискам. Перед глазами вновь встал бледный образ Герберта, медленно усыхающего на постели. Словно цветок, сорванный для гербария. — Хорошо, — он отнял ладони от лица и взглянул на девушек. — Какие ваши условия?***
Герберту казалось, что он тонет. Медленно погружается в бездонную яму, а тело сдавливает со все сторон неподъемными водяными прессами. Дышать получалось через раз, а сердце билось так медленно, что между ударами успевала пройти вечность. Зрение и слух его покинули, но он помнил бутылку с южным французским вином, теплую улыбку Финеаса и жуткое ощущение запнувшегося сердца. Он вспомнил, как молил о смерти в плену у Варгоши, но в то время его спасло письмо для брата. Собственная мечта попасть в Хогвартс и поступить на Рейвенкло — факультет смышленых мудрецов. Сейчас же он почти ни о чем не жалел. Все, к кому он испытывал симпатию презирают его. Единственной отрадой был господин. Да что там, он был для Герберта целым миром. Богом. Дьяволом. Смыслом существования. Да, пожалуй, он и правда сожалеет, что не смог побыть с ним чуть дольше. «Милорд», — мысленно позвал он. — Хочу увидеть вас еще один раз». Герберт попытался обратиться к нему через кровную связь. Несколько секунд ничего не происходило, но потом он ощутил прикосновение. Чужая ладонь скользнула по животу, а потом опустилась ниже. Дыхание перехватило, и Герберт задушено всхлипнул — легкие работали все также неохотно. Однако неизвестный продолжил свое дело. По непонятной причине его кожа стала куда более чувствительной, чем раньше, поэтому даже легкие пощипывания вызвали нестройный рой мурашек, а потом грудь пронзило судорогой — горячий язык скользнул вниз от шеи до пупка. С каждой секундой к Герберту возвращалась чувствительность, но не способность двигаться. Руки и ноги все также напоминали собой обрубленные веревки. А чужие ладони тем временем жадно скользили по болезненно-чувствительному телу. — Н-нет… — еле слышно выдохнул Герберт, с трудом приподнимая ресницы. Несколько мгновений он видел лишь размытые тени. Внезапно он различил темный силуэт человека, но прежде, чем сумел его рассмотреть, тот резко подхватил его под колени, притягивая к себе. Сбивчивое дыхание и нетерпеливые движения выдали его с головой. — О-отпусти! — слабо выкрикнул Герберт, ощущая давно забытый страх, но вампир рыкнул и рывком перевернул его на живот. Стальная ладонь впечатала голову в подушку. «Это сон, просто сон, — мысленно бормотал Герберт, словно мантру, пока Варгоши вжимал его в перину. — Нужно просто перетерпеть». По бедрам потекло что-то холодное, и он испугано дернулся. Ощущения были до ужаса реалистичными, а после, когда внутрь вторглись два пальца, Герберт и вовсе застонал против воли. Все это казалось странно-знакомым, и потом, когда он ощутил между бедер горячую плоть, сердце тревожно кольнуло. Вампиры Не Теплые В следующий миг тело пронзила острая боль, и Герберт закричал. Тело все еще было словно ватное. Единственными движениями были резкие, грубые толчки и болезненная хватка ладоней на пояснице. Каждый рывок причинял боль, так что Герберт просто не мог сдержать голос. Не мог пошевелить ни одним мускулом, но и внутри и снаружи все было натянуто, словно тетива лука. — Н-нет… прошу не надо, — хрипло выдохнул он, когда хватка на шее ослабла. Но вместо этого насильник лишь ускорил темп, продолжая вколачиваться в него, словно в бесчувственную куклу. — Х-хватит! — Герберт прижался щекой к покрывалу, уже не сдерживая слезы. — Милорд! Милорд! Помогите! Внезапно насильник прекратил движение, и Герберт уже хотел было повернуться, чтобы увидеть его лицо, но тут чужая ладонь грубо сжала его член. С сиплым рычанием мужчина продолжил. — Не трогайте меня! — вскрикнул Герберту, когда большой палец прошелся по головке, одновременно в толчками. — Я не хочу! Не хочу! В следующий миг все тело пронзило судорогой, так что достало до кончиков пальцев. Герберт хрипло застонал и излился прямо в ладонь насильника. Он кончил следом, почти придавив своим телом Герберта, но ему было уже все равно. Все тело превратилось в один оголенный нерв, и, даже когда мужчина вышел из него с громким развратным звуком, Герберта скрутило от боли. Зрение и слух вернулись почти полностью, но он едва смог приподняться на локтях. Неизвестный сидел на другой половине кровати, ссутулив плечи и опустив голову. — К-кто вы? — выдавил Герберт, всматриваясь в его силуэт сквозь пелену слез. — Похоже, ты забыл? Я ненавижу слезы. Герберту показалось, что сердце вновь остановилось. Нет. Этого не может быть. Ему показалось. Но в следующий миг мужчина обернулся, и Герберт с хрипом втянул в себя воздух. Глаза Финеаса были полны презрения, а тонкие губы кривились в одной из его излюбленных усмешек. — Г-господин? — С пробуждением тебя, прекрасный принц, — Блэк отсалютовал ему бокалом. — Счастливого Роджества, долго же ты спал. — Сегодня Рождество? — Герберт ничего не понимал. — Да, ты провел в моей постели почти два месяца, — Финеас наколдовал из воздуха еще один бокал. — Хочешь вина? — Не шутите так, сэр! — по его щекам вновь потекли слезы. — После вина, что вы прислали, я… — Спящим ты нравился мне больше, — Финеас отпил из своего бокала. — Не рыдал и не задавал вопросов. Жаль, что действие зелья закончилось сегодня. Я так надеялся, что ты пробудешь со мной до конца года. Герберт неверяще помотал головой, а потом уставился на Финеаса пустым взглядом. Он ведь не серьезно? — Но хоть успел напоследок отметиться, — Блэк протянул руку, собираясь коснуться его шеи, но Герберт отстранился. Силы постепенно возвращались к нему. — Что, тебе противно? — Финеас вздернул бровь. — А раньше ты был таким податливым. — Прекратите! — Герберт прижал ладони к ушам. — Это все неправда! Вы не могли… — Что? — Финеас рассмеялся. — Мое терпение не безгранично. Думаешь, мне нравилось уламывать тебя каждый раз? Я взял тебя из цирка лишь для этого, а ты напридумывал себе невесть что. Ты был прав тогда, в Дырявом котле. Все, что у тебя есть — это твое тело. Последнюю фразу Финеас практически выдохнул застывшему Герберту в губы, а после грубо поцеловал. Горячий влажный язык жадно скользнул внутрь, но Герберт протестующе замычал. — Не дергайся, пока я не применил приказ! — прорычал Финеас, отрываясь от искусанных губ, но в следующий миг он отпрянул, прижимая ладонь ко рту. Герберт тяжело дышал, сглатывая вязкую слюну с примесью крови. — Понятно, — Финеас прижал к прокушенной губе платок. — Не буду тебя заставлять. Приведи себя в порядок и убирайся. — Что? — севшим голосом прошептал Герберт. — Милорд… — Разве слуги кусают своих хозяев? — Блэк фыркнул. — Ты никудышный слуга и еще более безнадежный любовник. Я тренировал тебя почти год, но ты так и не научился покорности. Лишь зря потратил время. С этими словами Финеас направился к двери, но Герберт воскликнул. — Назовите меня по имени! Блэк, уже взявшийся за ручку двери, обернулся. — Тем самым, от звука которого ты позорно кончаешь? Если так хочешь испытать это снова, можешь пойти к Онису. Он не гнушается подержанного товара, — он презрительно усмехнулся. — Но если ты еще раз попадешься мне на глаза, пожалеешь, что не остался с тем вампиром. Негромко щелкнула ручка, и Блэк вышел из спальни.***
Резкий порыв декабрьского ветра растрепал полы белой щегольской мантии. Но Малфой не обратил на это внимания, подставляя лицо свежему воздуху и каплям зимнего дождя, прогонявшему похмелье лучше всякого зелья. Этой Рождественской ночью он пил как никогда, а потом отлично скоротал пару часов с одним симпатягой из клуба. Имя его он, конечно же, не помнил, но зато отметил неплохое телосложение и выносливость. Онис блаженно улыбнулся, вытащил палочку и, наколдовав над собой прозрачный купол-зонтик, бодро зашагал к воротам Малфой-менора. Черный частокол забора стал четче, но тут Онис замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. У входа сидел тощий подросток, закутанный в черный плащ. Всегда задорно торчащие кудри сейчас были пропитаны дождем и висели, словно пакля. Мальчишка обнимал колени и смотрел в одну точку мутными зелеными глазами. Онис вытянул руку с палочкой так, чтобы тот попал под действие щита, и улыбнулся. «И тебе счастливого Рождества, Финеас».Конец первой части