Ты крепче, чем алкоголь

/POV Маша/ Я, как обычно, начала собираться в школу. На дворе середина сентября. Две недели назад я перешла в новую школу. Родители раньше предпочитали для меня домашнее обучение, желая «отгородить» меня от невежественных людей, которые научат меня пить, курить и т.п. И вообще, стоит мне выйти на улицу, меня «украдут, обворуют, зарежут». Я же дочь влиятельных, богатых родителей. Папа – бизнесмен, мама – юрист. Но я каким-то образом уломала их на обучение в нормальной школе в этом году. Придя туда, я бы не сказала, что одноклассники сильно обрадовались. Я сразу же завоевала звание «избалованной мажорки», хотя вовсе такой не являлась. В классе меня сразу осудили «по обложке». Не то что бы одноклассники были намного беднее меня, но им лишь бы найти очередную «жертву». Я старалась не обращать внимания и на переменах читала романы, стихи, беседовала с учителями, с которыми у меня были хорошие отношения, ведь я прилежная ученица. Но одноклассники, опять-таки, думали, что хорошие оценки у меня из-за родительских денег. Обидно, но я пока держусь. Друзей я так и не завела. Придя в школу сегодня, я выдержала очередную волну насмешек в мою сторону и села за последнюю парту, как обычно, одна. В классе уже сидела учительница алгебры – Елена Владимировна. Единственный предмет, с которым я не ладила. И эту учительницу недолюбливала. По внешности она, вроде бы, приятная: блондинистые локоны, еле достигающие тоненьких плеч, приятные черты лица, серо-голубые глаза, красивая фигура, стройные длинные ноги, ухоженные ногти, умеренный светлый макияж. Я не знаю её возраста, но думаю, что она не младше 28-ми и не старше 35-ти. Несмотря на внешнюю красоту, внутри она просто зверь. По крайней мере, по отношению ко мне. Видимо мои любимые одноклассники ей уже что-то про меня начесали. И опять она сидит и буравит меня взглядом. Дверь внезапно открылась, и в кабинет вошла наша классная руководительница и по совместительству учительница русского и литературы – Ирина Александровна. Эта женщина, хоть и в возрасте, но добрая в отличие от математички. За ней следом шагала неизвестная мне, но очень красивая брюнетка. Её чёрные волосы едва касались плеч, ростом она была, наверное, чуть выше меня. Я ощутила на себе игривый взор этой особы. Ах, какие красивые у неё синие глаза, еле заметные из-под козырька серой кепки. Ирина Александровна упросила у Елены Владимировны пару минут от урока и обратилась к классу: - Детки мои, я хочу познакомить вас с нашей новой ученицей. Это Лера, – девочка быстро пробежалась глазами по классу, это же сделала и классная руководительница, видимо, выискивая свободное место, - Чернова, сядь-ка за последнюю парту, вместе с Шевченко, – обратилась она к новенькой, указывая на меня, – ну… ни пуха! Будут вопросы, не бойся, обращайся! - Лера кивнула, смотря на удаляющуюся Ирину Александровну, прошла в конец кабинета и сев рядом со мной, обратилась ко мне, улыбнувшись: – Ну привет. То, что ты Шевченко, я знаю. А как кликать-то? – Она приподняла одну бровь, не переставая улыбаться. – Маша, – я улыбнулась в ответ. – А я Лера, – она усмехнулась, скорее всего, оттого, что поняла, насколько очевидную вещь сказала. – Шевченко! Чего ты там забалтываешь мне новенькую?! – прокричала Елена Владимировна, подойдя к нашей парте и кинув на меня яростный взор. – Да вы что? – удивилась Лера. – Маша ничего не говорила! Знаете, я, когда волнуюсь, часто разговариваю сама с собой. – Так, - старалась не терять уверенности ошарашенная математичка, - откуда ты знаешь её имя, раз она ничего не говорила? – Так я ж того… экстрасенс! Я знаю о чем вы думаете! – Как докажешь? – усмехнулась Владимировна. А я наблюдала за происходящим, недопонимая, чего Лера добивается. – Смотрите. Сейчас почти весь класс думает о том, что я с катушек съехала, Маша пытается понять, что происходит, а Вы считаете минуты до конца рабочего дня и ненавидите мерзких и наглых детей, с которыми вам сидеть здесь еще 5-6 часов, – она говорила это абсолютно серьезно, в упор смотря на учительницу, у которой не хватало слов, чтобы ответить дерзкой девчонке, только щёки покрывались стыдливым румянцем. – Чернова! – Закричала та немного дрожащим голосом. – Ты пробыла тут ровно 5 минут, а… – Значит, минуты всё-таки считаете, - перебила Лера вконец озверевшую Елену Владимировну. – Всё! Хватит! Довольно! К директору! – Вырывались из её уст отдельные фразы. – И Шевченко с собой прихвати! – Учительница выдохнула, вернулась на своё место и схватилась за голову. – Проваливайте, кому сказала, - эту фразу она сказала почти шёпотом. А нам что делать? Лера направилась к двери, а я за ней. Не хотелось её бросать, ведь Лера за меня заступилась... а этого ещё никто не делал. К директору мы так и не дошли, так как встретили по пути Ирину Александровну. Она, естественно, начала расспрашивать, почему мы не на уроке. Пришлось всё рассказать. Она лишь посмеялась и сказала: «Осторожнее, вы только пришли в эту школу, и мне не хотелось бы, что бы вас выгнали так сразу. А перед Еленой Владимировной лучше извинитесь. Не тревожьте директрису. Идите на следующий урок». На следующих уроках мы сидели вместе с Лерой весь день. Правда, она сегодня больше ничего такого не выкидывала. Она очень хорошая…