Закаленная сталь

Макалаурэ проснулся со странным чувством тревоги. Он был один, и сначала он подумал, что проспал, это объяснило бы отсутствие Амбаруссы. Но, раздвинув занавески, он обнаружил, что едва рассвело. Мир неприветливо поблескивал в бледных лучах рассвета. Лишь немногие уже шли по делам, а Амбаруссы уже и след простыл. Он нахмурился, все еще ощущая какое-то странное неосознанное беспокойство; потом вдруг все встало на свои места. Он быстро оделся и поспешил в свою прежнюю комнату. Как выяснилось , большинство его младших братьев мыслили сходным образом. Тьелкормо и Амбарусса, завернувшись в плащи, сидели на подоконнике, несмотря на то, что через открытое окно потоком шел холодный воздух. Карнистир, тоже закутанный, занимал стул в непосредственной близости от кровати. Они подняли головы и хмуро посмотрели на Макалаурэ. Он в ответ уставился на них. - Если вам холодно, я предложил бы вам закрыть окно, - сказал он, входя в комнату. Под плащом Карнистира он углядел ткань ночной рубашки, и несколько ошарашенно покачал головой. - Морьо хочет, чтобы было открыто, - ответил Тьелкормо, а Карнистир поджал губы и проговорил тихо, но твердо: - Нэльо попросил, чтобы было открыто. Макалаурэ нахмурился и подошел ближе, наконец, посмотрев на старшего брата. Скорчившийся на огромной кровати Майтимо казался удивительно маленьким и ужасно беззащитным. Даже во сне его лоб был наморщен, а единственная рука сжимала подушку так, словно от этого зависела его жизнь. Временами он начинал дергаться и стонать, и братья вздрагивали от этих звуков. - Так он с тобой говорил? - спросил Макалаурэ, нервно сглотнув. - Да, - ответил Карнистир. Макалаурэ подождал, но Карнистир, очевидно, не собирался ничего прибавлять. - Так он не спал? - Нет , - отозвался Карнистир. Теперь Макалаурэ окончательно убедился , что на самостоятельные объяснения со стороны брата надеяться не приходится. - Он хорошо себя чувствовал? - Нет, - сказал Карнистир, и посмотрел в глаза Макалаурэ. - Его тошнило. И он сказал, что растает. - Здесь не настолько жарко, - послышался голос от двери, и вошел Куруфинвэ. - На самом деле, наша порода не тает. Мы сго… - Да, - резко оборвал его Макалаурэ, бросив гневный взгляд. - Мы знаем. Он осторожно присел на кровать, стараясь не разбудить Майтимо, но движение, очевидно, потревожило брата: он застонал и еще сильнее свернулся в клубок. - Нэльо, - шепотом позвал Макалаурэ, касаясь его плеча, - ты не спишь? Майтимо резко открыл глаза и посмотрел на братьев, часто дыша, точно после бега. Некоторое время он, казалось, не узнавал их. Наконец, он расслабился и откинулся на постели, морщась. - Теперь не сплю, - сказал он хрипло. Его взгляд переходил с одного брата на другого, пока дыхание не вошло в нормальный ритм. Тогда он зашевелился, высвобождая левую руку из одеял, и протянул ее. Макалаурэ увидел, что он смотрит на чашку на столике у кровати, и поспешно сунул ее Майтимо в руку. - Морьо сказал, что тебе было нехорошо ночью, - сказал он, пока брат пил. - Сейчас тебе лучше? Майтимо пожал плечами и снова поморщился. - Просто очень тяжело. Устал. Макалаурэ прикусил губу. - Можем мы для тебя что-нибудь сделать? Ты голоден? Брат пожал плечами. - Нет. Краем глаза, Макалаурэ заметил, что Карнистир глубже вжался в стул и нахмурился в некотором волнении. - Так что мы можем сделать? Майтимо сел. Это явно потребовало от него больших усилий, но, когда Макалаурэ потянулся помочь ему, Майтимо покачал головой. - Нет, я сам, - сказал он, медленно приводя себя в вертикальное положение. - Вот так лучше. - Он улыбнулся, но улыбка вышла натянутой, и тень в его глазах не исчезала. Макалаурэ посмотрел в пол, потом снова поднял глаза. Он чувствовал, что должен утешить Майтимо, а не огорчать его еще больше. - Что же нам сделать для тебя? - снова спросил он. - Просто составьте мне компанию, если у вас есть время, - тихо сказал Майтимо. – Расскажите, что вы делали, пока я… пока меня не было. - Он указал на красиво украшенную комнату. - Вижу, у вас тут было чем заняться… Макалаурэ вздрогнул и схватил Майтимо за руку. - Мы должны были спасти тебя, я знаю, мы должны были хотя бы попытаться! А мы здесь напрасно теряли время … Он ощущал на себе взгляд Тьелкормо и знал, что в нем - торжество, но не повернулся, чтобы в этом убедиться. Вместо этого он умоляюще посмотрел на Майтимо. - Прости меня, я… Майтимо прервал его. - Я не то имел в виду. - Он откинулся, закрыв глаза и массируя висок медленными, усталыми движениями. - Пожалуйста, просто расскажите что-нибудь. Что-нибудь веселое. Тьелко, здесь есть поблизости хорошие места для охоты? Тьелкормо удивленно моргнул, но, переглянувшись с другими, пожал плечами, и вскоре Майтимо получил возможность расслабиться под описание лесов и гор, которое становилось все более красочным , по мере того, как Тьелкормо входил во вкус. Макалаурэ тоже слегка расслабился. Неотвязное беспокойство, однако, не покидало его. К середине дня Майтимо осторожно сказал, что, может быть, готов поесть. Немедленно послали слуг, и скоро ему принесли тарелку крепкого бульона. Макалаурэ приготовился кормить его, но Майтимо снова остановил его. - Сам справлюсь, - сказал он, и, поскольку Макалаурэ смотрел в сторону, Майтимо не смог увидеть обиду в его глазах. Майтимо ел медленно. Отсутствие руки делало еду сложным процессом, и братья неоднократно предлагали помощь, но он твердо отказывался. Когда тарелка опустела, Майтимо с сугубой осторожностью отставил ее. Потом оглянулся. - А вы не голодны? Я никуда не денусь, если вы быстренько поедите. Они даже не пошевелились, глядя на него так, точно он был самым увлекательным зрелищем, которое они когда-либо видели. Наконец, прокашлялся Куруфинвэ. - На самом деле, с твоего позволения, я бы хотел вернуться в кузницу. - Он огляделся и сказал, точно предупреждая упрек: - У меня много работы. Конечно, только с твоего позволения. - Сколько угодно, - сказал Майтимо. - Пожалуйста, не считай себя обязанным просиживать со мной целый день. Я бы и сам не сидел здесь целый день, если бы мог. Куруфинвэ нахмурился, точно оценивая искренность сказанного, но Майтимо сделал приглашающий жест, и Куруфинвэ, в конце концов, кивнул, и с довольно-таки кривой улыбкой и несколько формальным поклоном, ушел. - Это относится ко всем вам, - сказал Майтимо. - Я рад вашему обществу, но не хочу превращаться в домашнюю обязанность. Если у кого есть занятие получше, отправляйтесь. Макалаурэ посмотрел на остальных. Они не проявили ни малейшего намерения уйти. Покусывая губы, он решился. - Нэльо прав, - сказал он, не глядя на Майтимо. - Вы должны пойти поесть. Уверен, вы голодны. И, возможно, Морьо, тебе стоит одеться?.. Карнистир посмотрел на него озадаченно . - Я сегодня никуда не собираюсь. Амбарусса закатил глаза, но все же пришел на помощь. - Пошли, Морьо, посмотрим, как там стража после вчерашней выпивки. – Он дергал брата за рукав, и Карнистир, в конце концов, позволил вытащить себя из комнаты, хотя и без особого желания. Тьелкормо встал, бросив на Макалаурэ вызывающий взгляд. - Пожалуйста, - сказал Макалаурэ, сурово глядя на него. К его облегчению, после минутного колебания Тьелкормо вышел. Майтимо наблюдал за всем этим, и Макалаурэ показалось, что на его лице появилось нечто, похожее на интерес. Его сердце дрогнуло в надежде, но он не посмел ничего сказать. На мгновение повисла тишина. Наконец Майтимо ее нарушил. - Ну, и в чем же тайна? Макалаурэ моргнул. - Какая тайна? - Ты выпроводил всех, и явно не потому, что ты заботился об их аппетите или внешнем виде. Так что я заключил, что у тебя есть нечто, что ты хочешь обсудить со мной - наедине. Уголки его губ дернулись в сдерживаемой улыбке. - Да, - сказал Макалаурэ, и упал на колени, сжимая руку Майтимо, - да, есть. Нэльо, ты очень добр, что не хочешь говорить, но нам надо все расставить по местам. Я хорошо понимаю, что мы оставили тебя на… тебе пришлось вынести ужасные вещи. И именно я принял это решение. Все, что ты вытерпел, и все, что ты, - он сглотнул, пытаясь не заплакать, - потерял - это моя вина, и я хочу знать, если ты зол на меня. Я пойму, если ты ненавидишь меня, я не заслуживаю лучшего. И я приму любое наказание, какое ты сочтешь справедливым, - он поднял глаза, и они наполнились слезами. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить вину, Нэльо, только скажи, что сделать. - Во-первых, встань. Встань, говорю! Ты слышал, что я сказал вчера по поводу стояния на коленях. Мое мнение с тех пор не изменилось, - сказал Майтимо. Веселье его оставило. Он перевел дыхание, пока Макалаурэ вставал. - Во-вторых, пойми вот что: я никогда так вами не гордился, как тогда, когда Моринготто сказал мне, что вы не собираетесь вести переговоры о моем освобождении. Тебе не послышалось: гордился. Вот, подумал я, у меня сильные и мудрые братья: они не попадутся в ту же ловушку, что и я, что бы им ни пообещали. Они будут стойки и достигнут цели. - Он глубоко вздохнул. - Моринготто, конечно, думал, что это известие меня сломает. Но не сломало. Не сломало. В его голосе прозвучало страдание, которое заставило Макалаурэ вздрогнуть, но, прежде чем он успел что-то сказать, Майтимо продолжил. Макалаурэ не понимал, откуда у него вдруг появилась такая твердость в голосе. - Знаешь, он говорил то же, что и ты говоришь сейчас: что я должен вас ненавидеть. Что вы больше не заслуживаете моей любви. В тот день он предлагал мне перейти на его сторону - прекратить мучения, подарить мне освобождение и месть, если только я пообещаю служить ему. – Он мрачно рассмеялся, с суровым блеском в глазах глядя на склоненное лицо Макалаурэ. - А я сказал «нет». Я мог бы прекратить свои страдания в тот день, если бы согласился служить ему, сражаться против вас, а я отказался. Так что, видишь, это моя вина в той же мере, что и твоя. Все-таки твое решение дало мне надежду. Так что прекрати извиняться. Макалаурэ не знал, что сказать. На короткий миг это был его брат, таким, как он помнил – гордый и решительный. Если бы не его осунувшееся лицо и запавшие глаза, Макалаурэ мог бы притвориться перед собой, что это обычное утро, а Майтимо рассуждает на какую-нибудь философскую тему, или строит планы на день. Все же он не смел ему поверить. Майтимо вздохнул. - Иди-ка сюда, мой глупый братишка. Макалаурэ нерешительно повиновался и оказался в объятиях. Им недоставало силы, но они принесли утешение. Макалаурэ ощутил глубокое волнение - брат вернулся, а он, очевидно, прощен. Какое-то время он оставался в этих объятиях. Потом он подумал, что это стыдно - Майтимо пришлось его утешать, а должно быть наоборот. Он сел на покинутый Карнистиром стул и некоторое время молчал. - Это поэтому он лишил тебя руки? - спросил он, наконец, гладя левую руку Майтимо. Тот нахмурился, и Макалаурэ испугался, что задел его, но все же продолжил: - Потому что ты не стал служить ему? Майтимо чуть приподнял брови. Казалось, его мысли где-то далеко. Наконец он сделал глубокий вдох, точно принимая трудное решение, и кивнул. - Да, поэтому. * Макалаурэ отчаянно пытался придумать какие-то утешительные слова, но не смог, и пребывал в немом ужасе. Опять повисла тишина, и Майтимо нашел слова, чтобы нарушить ее. - Ладно, - сказал он, - теперь, когда мы во всем разобрались, сделаешь мне одолжение? - Я же сказал. Все, что угодно, - ответил Макалаурэ. - Спой мне. Что-нибудь красивое и веселое. Тогда я точно буду уверен, что я вернулся к вам. Макалаурэ моргнул и несколько неуверенно засмеялся. - Эти стены такого еще не слыхали. Кажется, я никогда не пел здесь веселых песен. - Ну так, значит, вспомни, как ты это делал раньше. И умоляю, впусти остальных обратно. Полагаю, ты их обнаружишь в коридоре, когда пойдешь за арфой, - Майтимо чуть возвысил голос, и тут же за дверью послышалось беспокойное шарканье. Макалаурэ посмотрел на Майтимо озадаченно. На мгновение он испугался хрупкости брата, а через миг ему показалось, что всех этих долгих лет просто не было. Вот он уже и получил указание. Макалаурэ понимал, что ему понадобится время, чтобы привыкнуть к этому. Но времени будет достаточно, сказал он себе. Просто нужно будет терпение. Он с улыбкой поднялся и вышел. Тьелкормо, Карнистир и Амбарусса стояли у одного из окон, выходивших во двор, притворяясь, что крайне интересуются погодой. Макалаурэ вопросительно поднял бровь, и они ответили невиннейшими взглядами. - Снег пойдет не позже, чем через неделю, - осмелился заметить Тьелкормо. - Да, - сказал Макалаурэ сухо. - Ведете себя, как дети. Амбарусса принял виноватый вид, и Макалаурэ чуть не рассмеялся. Как быстро они вернулись к своим прежним ролям! Уходя, он услышал, как Амбарусса спросил : - Откуда ты узнал? Мы же не шумели! - Мой дорогой Тельво, - послышался голос Майтимо, слегка напряженный и очень укоризненный. - Я, может быть, и калека, но не дурак же. ______________________________________________________________________________________________________________________________________ * Примечание автора. В некоторых ранних набросках к «Сильмариллиону» ничего не говорится о спасении Маэдроса Фингоном. Вместо этого, говорится, что Маэдрос был искалечен Морготом. Будучи любителем совмещать противоречивые версии, я решила, что Маэдрос сам мог распространять или как-либо способствовать распространению легенды о том, что это Моргот лишил его руки. В конце концов, не доказано, что братья многое понимали об Ангбанде и, поскольку Маэдрос не может быть уверен, как бы они отнеслись к Фингону, узнай они правду, обвинить Моргота было, возможно, не худшей на тот момент идеей. Подобные вещи можно найти и в других местах у Толкина: Бильбо не сразу рассказывает правду о том, как он заполучил свое любимое кольцо…