Разные стороны

Альбус Дамблдор всегда любил предрождественский Лондон. В это время мрачные улицы старого города сияли огнями, и люди с мрачными лицами встречались намного реже. Дамблдор остановился у глухой стены в тупике. Огляделся - не идёт ли кто. Но улочка была пуста. Если не считать неизвестно откуда возникшей лисицы. За миг до её появления в воздухе послышался звон колокольчика. Лисица нетерпеливо переступила с лапы на лапу, шагнула к стене. Во второй раз прозвенел колокольчик. Легко проскользнула в щель между камнями, скрылась по ту сторону стены. Маг улыбнулся в усы - его старый приятель верен своим привычкам. Любопытно, кого он прислал в этот раз? Дамблдор постучал волшебной палочкой по стене, шагнул вперёд. За стеной обычная лондонская улица сменилась улицей Лондона магического. Народу здесь было ещё больше, порой в толпе мелькали знакомые лица, некоторые волшебники приветливо кивали Альбусу, но никто не остановился, чтобы поговорить, и Дамблдор готов был поклясться, что это связано с лисицей, всякий раз бросавшей на магов мимолётный взгляд. Лисица бежала по улице, не оглядываясь на спешащего следом волшебника. Наконец она взбежала на крыльцо кафе "Остролист", нырнула под дверь. Дамблдор остановился, отряхнул снег с сапог. Вошёл внутрь. Едва успел увидеть, как лисица вспрыгнула на стол с табличкой "Зарезервировано". За столом сидела молодая женщина - невысокая, черноволосая, лицо её скрывал огромный красный веер, который она держала в руке. Лисица повела носом в сторону Альбуса, потом сжалась, уменьшилась в размере, превратилась в картинку на веере. Женщина сложила веер, положила на стол. Теперь легко было понять, что это японка, взгляд раскосых глаз, казалось, проникал прямо в душу. Дамблдор подошёл, приподнял шляпу. - Добрый вечер, леди. Я - Альбус Дамблдор. Могу я узнать ваше имя? Женщина поднялась, церемонно поклонилась собеседнику. - Учитель много рассказывал о вас, Дамблдор-сан. Зовите меня Хакуину. - Хакуину... Звучит немного... необычно. - Это символично, не находите, Дамблдор-сан? - губы собеседницы чуть дрогнули, в глазах зажёгся лукавый огонёк, - вы - Белый. А я - Белая. - Как бы там ни было, приветствую вас от имени британского магического сообщества и благодарю за то, что вы согласились присоединиться к нашей борьбе против Гриндевальда. Хакуину покачала головой. - Не благодарите меня, не стоит. Есть причина, по которой я обязана вступить в битву с Гриндевальдом. Мне доподлинно известно что, - она на миг умолкла, тяжело вздохнула, - что к сторонникам этого мага присоединилась моя сестра. Это грозит большой бедой всем нам. Гриндевальд умеет обмануть сладкими речами, но если Куроину поймёт, что её обманули... Силы и упорства в ней много, а вот самообладания и выдержки по-прежнему мало. Простите, я забылась. Учитель ведь прислал меня прежде всего для того, чтобы помочь вам. Каково будет моё задание? - Никто не застрахован от ошибок. Из-за данного Гриндевальду Непреложного Обета я вынужден был втянуть в противостояние одного молодого человека. Ньют Саламандер по-настоящему хороший маг, но его дело - заниматься любимыми им магическими животными, а не воевать. Боюсь ему придётся трудно. - Я найду его и буду охранять, - кивнула Хакуину, - это всё? - Не совсем. Видите ли, у него есть любимая женщина, а потому... - Я поняла. Ревность враг похуже тёмных магов. Говорите, Саламандер любит магических животных? В таком случае ему наверняка понравится инугами. Полагаю, ему известна сила их преданности, и не удивит, если я буду следовать за ним повсюду. В крайнем случае буду следовать незаметно для него. - Берегите его, Хакуину. Ну и себя тоже. - Обо мне не беспокойтесь, - женщина снова раскрыла веер, взмахнула им, - я сумею постоять за себя. И не погубить при этом людей. Алые и чёрные узоры закружились перед глазами Дамблдора, голос Хакуину шепнул в самое ухо: - На пути от человека к демону вы уже сделали не один шаг, Дамблдор-сан. Но ещё не поздно повернуть назад. Когда пелена спала с глаз, волшебник увидел, что его собеседница исчезла. На окраину Ист-Энда в ночное время заходят немногие. Хакуину сбросила безликую чёрную мантию. Под ней обнаружилось белое в алых узорах, складывающихся в пламя огня, кимоно. Ворот украшал вышитый синим цветок горечавки, заключённый в пятиугольник. Женщина взяла в руки горсть снега, яростно потёрла им ладони, взяла вторую горсть, положила в рот. Дважды хлопнула в ладоши, сложила их в молитве. "О Инари, покровитель моего народа, дай мне сил предотвратить большую беду. Война не пощадит ни людей, ни демонов, равновесие мира нарушится. Помоги мне исполнить поручение учителя и искупить причинённое мною зло". Снова дважды хлопнула в ладоши, завершая молитву. Взмахнула веером. Через секунду на месте женщины стояла белоснежная собака с пушистой шерстью и острой лисьей мордой. Всей грудью вдохнула морозный лондонский воздух. Забавно, запах городов на окраине почти везде одинаков, будь то Англия или Япония. Но что это? Запах магических зверей, и такой сильный. Несомненно, он доносится из дома Ньюта Саламандера. Собака взлаяла, как нашедшая след гончая, и несколько прыжков скрылась в путанице лондонских улиц.