Сквозь века

Они решили ехать ранним утром, пока солнце не сильно припекало, а туман ещё не отпустил сонную землю. Торак настоял на том, чтобы почти никто, кроме его семьи, не знал о том, что он уезжает сегодня, потому провожать его собрались только сонные братья, сестра, хмурый отец и мать, не спавшая всю ночь. Решили взять лошадей и ехать верхом, потому что много вещей брать с собой отказался Торак, а Вис одобрил его выбор. В Вулфхарде для него уже приготовили покои и новые вещи. Волкам будет спокойнее, если Торак будет ходить по их территории, окутанный их запахом. Закрывая дверь в свою удивительно тщательно убранную комнату, Торак не почувствовал совершенно ничего. Может, он сам пока не осознал, что покидает родной дом, в который вряд ли когда-либо ещё вернётся, потому что решение было принято очень быстро? Или же просто он хотел уехать отсюда подальше. Он слышал, еще будучи подростком, как одна из девушек, вокруг которой бегали все взрослые долгое время, говорила, что чувствует себя после случившегося грязной. Тогда Торак не понимал, в чём же причина? И только сейчас понял, что тогда, на ярмарке, с этой девушкой произошло самое страшное, что только могло случиться с юной девочкой. И понял, почему сильного и мощного кузнеца из соседней деревни забили камнями. Да только вот сейчас Торак не чувствовал грязным себя. Одежду, в которой он был вчера, юноша незаметно сунул в печь, где она и сгорела, прибавив жару углям. Он чувствовал грязной эту деревню, свой собственный дом, в котором родился и вырос. И который хотел покинуть как можно скорее. Здесь вызывало отвращение всё. По большей части, конечно, эта троица, о которой Торак даже вспоминать не хотел. Уголки рта почти не болели. Вот и вписалась волчья регенерация. Очень вовремя. Торака так же раздражали эти настороженные взгляды его соплеменников. Именно после своего участия в ритуале юноша понял, насколько же его племя отсталое. Настолько же в головах этих людей распространено какое-то странное мракобесие, боязнь всего нового, пустое поклонение идолам. Нет, он так же чтил традиции и Богов. Но сейчас Торак понимал, что многим Богам не до их поклонения. И что их стоит чтить, но не дёргать попусту. Иначе они просто отворачиваются от своих последователей. Это как в той притче, в которой мальчик кричал «волки» просто чтобы развлечься. Если дёргать высшие силы по пустякам, то в нужный момент они могут просто не прийти. Нужно расчитывать максимально на свои силы. И только в моменты полной безысходности, потерянности, обращаться к Богам. Сейчас Торак понимал, насколько он стал выше этого, как много нового открыл для себя после ритуала. Он словно бы переродился не только внешне и физически, но и внутренне. И теперь он понимал немного снисходительное, но мягкое отношение к своим соплеменникам и, отчасти, к себе со стороны Виса. Они для продвинутых оборотней были чуть ли не дикарями. Теперь же Торак думал, что оборотни в своём представлении о людях не были так далеки. И как же не правы были люди, представляя дикарями и животными волков. Тораку не хотелось оставлять родителей и братьев с сестрой в такой обстановке. Но у него не было выбора. Единственное, на что юноше оставалось надеяться, это на то, что ему удастся вырваться как-нибудь в гости к семье. И они смогут принять его. Молодой человек проверил подпругу у своей любимой бурой кобылы, а затем повернулся взглянуть на деревню, дабы запечатлеть в своей памяти знакомые улицы. Его деревня раскинулась на холме и спускалась вниз почти до самого леса. С трёх сторон её окружало большое поле, а с четвёртой лес, плавно уходящий вверх, в горы. Деревня состояла из множества аккуратных бревенчатых домиков, чистых широких улочек, невысоких деревянных заборчиков. Сейчас было раннее утро. Жители в своём великом множестве спали, хотя некоторые хозяйки уже встали, выпустили кур гулять, а пастух не так давно угнал скотину в поля. Солнце поднялось из-за горизонта совсем недавно, над полями всё ещё стоял утренний туман, было прохладно, но ночи становились всё теплее с каждым днём, снега почти не осталось. Весна вступала в свои права очень стремительно. Солнечные лучи красиво пробивались сквозь почти истлевший туман, рассеивая свой свет вокруг, небо было светлым-светлым, облаков видно не было. Птицы во всю чирикали на ветках или же на столбах заборов. Где-то лаяла собака, рассказывая последние ночные новости, а другая подвывала ей в ответ. Пока Торак и его спутники собирали свои пожитки, на улицу постепенно стали выходить люди. Вон тот мужичок бодро потопал за водой с вёдрами наперевес. А вон булочница из пекарни спешит к их дому с корзинкой. Видимо, принесла свежего хлеба. Скоро придёт молочница с парным молоком в крынке. Булочница была очень любопытной дамой. И Торак был уверен, что к обеду вся деревня будет знать о его отъезде. Женщина передала подоспевшей матери Торака хлеб, завёрнутый в тряпицу, взяла плату, перекинулась с ней парой слов, скользнула серым взглядом, полным любопытства, по фигуре Торака и, попрощавшись, поспешила обратно в пекарню, трепать языком. Торак покачал головой. Его мать была болтлива так же, как и булочница. И сомневаться в том, что последние новости выданы были самой взволнованной Карди даже без пыток вопросами, не стоило. - Торак, сынок, - мать подошла к Тораку и передала ему маленькую сумочку. Когда только успела всё убрать? – Это тебе. Возьми в дорогу, - от сумочки заманчиво пахло свежим хлебом и молоком, а так же, кажется, сыром и вяленым мясом. - Спасибо, - Торак не стал отказываться от еды и убрал её в седельную сумку, поставив так, чтобы она не перевернулась, и молоко не разбилось. - Торак… - мать замялась. – Может… Побудешь ещё дома? Ты уезжаешь так рано… - Мама, - перебил её Торак, крепко взял за плечи, заставив женщину замолчать, и твёрдо посмотрел ей в глаза. – Я хочу уехать отсюда. Сейчас, - его взгляд, его интонация выражали такую уверенность в его собственных словах, что Карди враз осознала - это искреннее желание её сына. Вот только понять, что же стало его причиной, она никак не могла. Её мальчик был всегда так привязан к дому… Что же случилось? Почему он так переменился? А Торак внезапно внутренне убедился в том, что он действительно всем сердцем хочет отсюда уехать. Он перестал воспринимать эту деревню как дом. И делать ему здесь больше нечего. И причина тому даже не в той троице. А в том, что в душе он больше не тот добрый мальчик. Он юный волк. Которому нет места среди этих людей. - Я… Поняла тебя, - мать вздохнула, на мгновение прикрывая глаза, словно смиряясь с неизбежным. Точнее, скорее всего так и было. А когда она вновь подняла веки, её очи светились лишь бесконечной материнской нежностью. – Когда захочешь нас увидеть – приезжай. Рядом с нами… Со мной… У тебя всегда будет место, куда ты сможешь вернуться, - она тепло улыбнулась ему, а Торак не смог сдержать улыбки в ответ. Они любяще обнялись. И Торак вдруг понял, какая его мама маленькая и хрупкая. А с виду и не скажешь! Она бойкая и целеустремлённая. И это с лихвой компенсирует её низкий рост и тонкий стан. Сбоку притиснулось теплое тело. Повеяло земляникой. Это Фоу присоединилась к объятьям, делая их групповыми. Через несколько секунд с другой стороны подошёл Трид и обнял всю компанию своими крепкими ручищами. - Пиши мне письма. Будешь? – с надеждой спросила сестра. - Буду, - кивнул в плечо матери Торак. - А лучше нам обоим пиши. В одном письме. Потому что если это будут два разных письма, Фоу обязательно будет лезть через плечо, - фыркнул Трид. - Эй! - Хорошо. Сделаю всё, что смогу, - Торак усмехнулся. Эти двое всё время соревновались между собой, но по-семейному, не так, как они с Фирстом. - Торак, - позвал Джи со стороны. – Нам пора. - Да, - Торак выпутался из кольца рук. – Я поехал. - Береги себя, братец. А не то я там всем этим волкам уши пооткручу! – погрозила кулаком Фоу. - Или они открутят тебе голову, - закатил глаза Трид, а затем протянул Тораку руку для того, чтобы тот её пожал. – Сил тебе, брат. И смелости. - Спасибо, - Торак ответил брату крепким рукопожатием. Мать на это всхлипнула и отошла в сторону, чтобы прийти в себя. Её место занял отец. - Сын, - Фоу и Трид незаметно отошли в сторону, давая им с вождём время. Торак поднял глаза на мощного отца. Юноша всегда рядом с ним чувствовал трепет и то, какой же он, по сути, тонкий, худой. Отец был раза в два больше него. А то и в три. И даже оборотень Вис казался рядом с вождём меньше. Местэ положил свои руки на плечи Торака, вгляделся в его лицо своими серьёзными серыми глазами и вдруг улыбнулся. Он не часто улыбался, но когда делал это, казалось, тебя окутывала тёплая пелена и становилось очень-очень хорошо. - Я горжусь тобой, - забившееся в предвкушении сердце Торака грустно замедлило свой бег. Опять. Опять не то. Если бы только… - Горжусь, Торак. И ужасно боюсь за тебя, потому что люблю, - Торак растерялся, а Местэ внезапно прижал его к себе. – Долгожданный и любимый ребенок. Как же я могу тебя отпустить? – еле слышно проговорил мужчина куда-то в макушку юноши. – Не видеть тебя рядом с собой, не знать, как ты… Это просто один из кошмаров, - он судорожно вдохнул, обнимая Торака крепче, а тот стоял, не шевелясь и не обнимая в ответ, словно боялся спугнуть. – Я бы всё отдал, лишь бы только это был не ты. Но оборотни так настаивали. Давили. И я согласился. А когда увидел тебя там, в пещере… Белого, совсем не моего милого ребенка… Я так испугался. И проклял тот день, когда подверг тебя этому, - дышать было трудно, отец вжимал Торака в своё тело, но тот не протестовал, как ткань впитывая всё, что мужчина говорил. – Прости меня, сынок, прости меня… - еле слышно повторял раз за разом Местэ. Торак враз выдохнул, расслабляясь всем телом, а затем потянулся к отцу и крепко, как только мог, обнял его, вжимаясь лицом в его мощную шею. - Да… Хорошо… Папа, хорошо… - тоже зашептал юноша, стараясь сдержаться и не зареветь, как в детстве. Почему?! Почему именно сейчас отец говорит те слова, которые десять лет Торак хотел от него услышать?! – Всё будет хорошо. И я буду в порядке. Я приеду. В гости, навестить, как только смогу. Обещаю! - В гости… Не домой, а в гости, - Местэ усмехнулся и отстранился так, чтобы видеть лицо Торака, погладил рукой его щеку. – Хорошо, мальчик-волк. Мы… - он нежно, как в самом далёком детстве, провёл большим пальцем под глазом Торака. – Я буду ждать. У тебя тут родинка. Ты знал? – совсем невпопад спросил Местэ и, не дожидаясь ответа, мягко поцеловал сына в лоб. – Доброго пути. Пусть Боги оберегают тебя в дороге. - Пусть Боги хранят твой дом, - ответил ему Торак как подобает. Местэ кивнул, всё так же улыбаясь, не скрывая грусти в серых глазах, и отступил. Торак взял лошадь под уздцы и повёл её вслед за лошадьми Джи и Виса. Их провожающие направились следом, собираясь довести компанию до ворот. Спустя полминуты после начала их неспешного похода с Тораком поравнялся Фирст. Они некоторое время шли рядом. Фирст был подобен отцу: такой же волевой подбородок, прямой нос, серые глаза и мощная фигура. Но, в силу возраста, был меньше его в размерах. Шагал брат так же широко, как Местэ, зачастую был сдержан, как он. Никто в племени не сомневался, что он станет следующим вождём. - Я всегда тебе завидовал, Торак, - внезапно негромко начал Фирст, а Торак споткнулся от неожиданности о камень. Фирст, не глядя на него, поддержал юношу за локоть, поставил ровнее и отпустил. – Ты всегда был любимым у родителей. И у меня. Ты был младшим. Но таким способным и самодостаточным. А я был старшим. Я должен был тебя защищать и поддерживать. А ты… Ты в этом не нуждался. Постоянно тянулся за мной. И меня это злило, - Фирст поморщился. – Я начинал рычать на тебя. По тупости родилась в голове мысль, что если ты хочешь стать таким сильным, так стань сильнее и меня. И защищай меня и мать сам, - брат скривился, а Торак совершенно не знал, как реагировать на такие откровения. Это уже было слишком даже для него. Они немного помолчали, а потом Фирст продолжил. – А потом эта болезнь, нарисовались оборотни, Джи со своим предложением… Я хотел выдвинуться. Но ты опередил меня. «Герой» - думали все. А я мог думать только о том, какой же я слабак, - Торак хотел было открыть рот, чтобы перебить Фирста, но так и не смог придумать, что сказать. А брат всё говорил и говорил, становясь похожим на себя в детстве: эмоционального и болтливого. – Пока я думал и собирался с мыслями, ты взял и сделал. Прямо влетел туда, куда я вёл себя как на заклание. Ты такой сильный, Торак. А я даже не смог защитить тебя от боли, что ты испытал. От… Всех этих взглядов и тупости народа нашей деревни после ритуала. Какой же я после этого старший брат? – Фирст с болью во взгляде поглядел на Торака. - Я… - Торак растерянно замолк. Собрался с силами и ответил уже более твёрдо. – Я не стал бы таким без тебя. Было время – завидовал, злился и ненавидел. Но… Но всё равно. Ты мой брат. И я буду на твоей стороне, что бы ни случилось, - Торак скосил глаза на Фирста и опешил, поймав на себе его внимательный сияющий взгляд. Словно ребенок смотрит на дядю, рассказывающего о волшебных путешествиях: с восхищением и вожделением. – Ты много подпортил мне крови, Фирст, - взгляд брата потух. – Но я всё равно тебя люблю. - Я… Не заслужил тебя, - мужчина отвёл взгляд и неловко почесал щёку. – Я надеюсь, что ты… Примешь меня со временем. Я помогу, если что нужно будет… Агх! Всё так не вовремя! Ты… Когда ты вышел из пещеры… Ты так повзрослел, Торак… Я… Благодарен богам и родителям… за… такого брата… - Фирст покраснел и замолчал, пытаясь взять себя в руки. А Торак старался сдержать счастливую улыбку, чувствуя, как с его плеч словно бы падает внушительный камень, а за спиной вырастают крылья. Не выдержав, он коснулся рукой ладони брата. Тот, помедлив, переплёл с ним пальцы. - Ты будешь отличным вождём. Лучшим братом. И любимым сыном. - Так говоришь, словно бы отец на покой собрался. Не хорони его раньше времени. Он ещё в расцвете сил. Недавно сломал о мою спину стул, - смешливо фыркнул Фирст, и братья тихо засмеялись, не замечая на себе счастливый взгляд матери. Они подошли к воротам, обнялись в последний раз. И тут Торак заметил их. Руди и компания, о чём-то весело переговариваясь, шли в сторону рыночной площади. Сердце Торака пропустило удар, он весь окаменел, застывая и не сводя глаз с парней. Те тоже заметили Торака. Руди кивнул в его сторону и что-то горячо зашептал своим товарищам. Они принялись хихикать, маслянисто оглядывая юношу. К горлу подступила тошнота, воспоминания накрыли с головой. Торак хотел уже отвернуться от них, как вдруг Руди решительно направился к ним. Только не это! С Руди станется устроить скандал прямо сейчас! Торак пытался заставить своё тело двигаться, сказать что-то или же увести родителей подальше, предупредить, но не мог. Он словно бы прирос к земле. И тут вдруг раздался рык. Руди ошеломлённо застыл на месте. Торак вздрогнул немного испуганно от неожиданности. Что за звук? Этот рык словно бы помог ему очнуться от ступора. Торак медленно обернулся, замечая, что все лошади, кроме коня Виса, который, наверное, привык к таким вот звукам, взволновались. Но ни собаки, ни другого хищника рядом не было. Руди, видно тоже оглядевший компанию перед собой и решивший, то ему почудилось, вновь ухмыльнулся и сделал несколько шагов к Тораку. Рык тут же снова повторился, а Торак приложил руку к груди. Это он рычит? Да вроде, кажется, нет… Внезапно, солнце, что светило справа прямо Тораку в лицо, закрыла массивная тень. Это был Вис. Он весь как-то подобрался, словно бы стал больше. Его тело было напряжено до предела, а сам он не сводил взгляда жёлтых глаз с Руди. Парень, в свою очередь, остановился, немного со страхом глядя на Виса. Торак растерялся, не понимая ровным счётом ничего. Что происходит? Почему Вис так отреагировал на Руди? Оставалось надеяться, что оборотень контролирует себя и не кинется на человека. Торак уже хотел открыть рот и спросить, что происходит, но тут с другой стороны к нему подошёл Фирст, вставая в подобную Вису боевую стойку. Торак совсем перестал понимать, что сейчас творится, и просто стал ждать развития событий. Руди взглянул на Фирста, Торака, затем закатил глаза, всем видом демонстрируя свою безнаказанность, мол, «что вы мне сделаете, я просто иду поздороваться?». Он приподнял брови в немом вопросе и шагнул к ним. Тут Вис зарычал громче, заставляя кобылу Торака коротко заржать. Оборотень приподнял верхнюю губу, оскаливаясь, и Торак с ужасом увидел удлинившиеся клыки, сверкнувшие в свете солнечных лучей, у него во рту. - Я понял тебя, Вис, - негромко проговорил Фирст с другой стороны, не сводя тяжелого взгляда с Руди. – Я разберусь. Как ни странно, Руди тоже услышал его. Он резко побледнел, сглотнул, шагнул назад раз, другой, а потом и вовсе развернулся, стремительно уходя к своей испуганной компании. Все вместе они так же быстро скрылись за ближайшим поворотом. Вис тут же расслабился, тряхнул волосами и ушел к своему коню, флегматично жевавшему траву. Фирст тоже повел напряженными плечами, разгоняя силу по телу, и повернулся к Тораку. - Ну, что, готов? - Погоди. Что это было? – нахмурился Торак. - Не забивай голову. Я со всем разберусь, - Фирст ободряюще сжал плечо Торака своей рукой. – Надеюсь, в следующий раз увижу тебя уже с мышцами. Вис говорил, что ты нарастишь массу. - Да ну тебя! – Торак псведонедовольно скинул руку брата, решая сейчас не развивать эту тему. У них с Висом будет на это время в дороге. Остальные прощения прошли довольно быстро. Всё, что хотели, родители и братья с сестрой Тораку сказали. Мать сдерживала слёзы как могла, но когда Торак уже забрался в седло, и они с Джи и Висом проскакали несколько метров, всё же всхлипнула и зашептала дорожную молитву для своего сыночка. - Он? – негромко спросил у Фирста Местэ, глядя вслед лошадям. - Да. Он и его компания, - так же не повышая голоса проговорил наследник, не отводя глаз от горизонта. - Что ты собираешься делать? - Я хочу разбить ему лицо. Но это будет слишком просто для такого трупного червяка, как Руди. Я придумаю что-нибудь похуже. И ты мне не помешаешь, отец. - Я не буду мешать. Но сделай всё по-тихому. Я не хочу, чтобы Торак страдал от этого хотя бы косвенно. - Я понял. - Если уж ты отказался от идеи набить ему и его компании морду, то предоставь это мне. Давно чешутся кулаки, - вдруг подал голос Трид. Мужчины смотрели вслед уезжающему брату и сыну, думая о том, что когда тот приедет их навестить, то больше не встретит Руди и его компанию. Младшая сестра прислушивалась к разговору старших, думая, как бы им помочь так, чтобы они не поняли, кто же подтолкнул Руди и его друзей прямо в их лапы. А Карди просто молила Богов благословить путь её сына, сделав дорогу, по которой он идёт, мягче самого мягкого ангельского пера.