По праву

Побелевшие пальцы цепляются за потемневшее надгробье. Вэриан смотрит на него, раз за разом перечитывая свое полустертое имя на старой табличке. Он тянется за посохом, оставленным у другой могилы, и отворачивается, закрывая глаза. Он делает шаг и застывает. Ветер дует с запада, и косая калитка распахивается. Будто ножом царапают по стеклу. Мир проваливается в темноту, и Вэриан чувствует хватку на своем горле. Он не может обернуться, и вокруг него исчезают могилы, и луна на небе растет и белеет. Серые духи выходят из укрытий и смотрят на него своими пустыми глазами. Те из них, что когда-то были людьми, тянут Вэриана назад, и он пытается схватить их, находя лишь пустоту под своими ладонями. Духи становятся в хоровод, окружая Вэриана. Он делает шаг назад, туда, откуда мгновение назад тянулись руки и сжимались на его горле, и оступается. Вэриан вытягивает руки вперед, и зажатый в них посох теперь извивается в его руках, смотря на него большим желтым глазом. Духи начинают двигаться перед Вэрианом, держась за плечи друг друга. Они поют, и теперь Вэриан слышит музыку деревьев. Ива над его головой плачет пурпурными каплями, и те со звоном разбиваются о его лицо. Он тихо подпевает, вспомнив слова из далекого прошлого, и его руки истончаются в свете побелевшей луны. Духи смыкают круг, и Вэриан смотрит на них, и лунный камень у его сердца загорается голубым. Он тянется к серым фигурам перед собой, и впервые ему хочется уйти за ними. Ветер снова дует, спугивая духов. Вэриан смотрит на покачивающуюся калитку и сжимает посох в руках. Он не оборачивается на могилы позади себя, но что-то тянет вернуться и еще раз перечитать свое имя на той табличке. Вэриан вздрагивает, сгоняет наваждение и делает шаг вперед. С каждым движением злости все больше. Калитка распахивается перед ним, и он смотрит на нее, и она слетает с петель. Черные камни вырастают позади Вэриана, разрушают надгробия и тревожат мертвых в их истлевших гробах. Табличка с его именем падает, и Вэриан чувствует, как она сминается перед силой лунного камня. Его никто не убьет. Он не верит в пророчества. От кладбища до замка пути всего ничего, и он идет через поле. Каждый шаг дарует видения: из травы то и дело показываются духи и смотрят на Вэриана, склонив набок свои тяжелые головы. Он разглядывает их, не осознавая реальности. В его груди живет предвкушение, и он чувствует его, и знает, что будет потом. Весна закончилась быстро, и Вэриан встречает первый день лета, каждым шагом разрывая суть всего мироздания. Все движения отдаются болью, и он кусает губы, чувствуя, как легкие горят. Духи уходят, забирая с собой яркие цвета и темноту, и теперь Вэриан идет в ночи, чувствуя разочарование. Он не говорит ни с кем. Только поет с духами, когда они снова хотят увести его за собой. Камень в груди Вэриана полыхает, и он сглатывает вязкую слюну и кусает щеку изнутри. Он улыбается, едва переставляя ноги, и оступается раз за разом. По миру духов идти гораздо легче. Но Вэриан не может. У него есть дела здесь, пусть он и до сих пор не знает, что делать. Темный замок вырастает перед ним неровной громадой, и Вэриан срывается на бег, едва не спотыкаясь. Поле позади теперь похоже на уродливого монстра: вместо зеленеющей травы там теперь поломанные стебли и шпили черных камней. Вэриан знал, что нельзя было ходить на кладбище Темного Королевства, но что-то тянуло его туда. Впервые за долгое время им управляла не воля лунного камня, а совсем другая сила, и Вэриан повелся, словно его никогда не предавали. Темное Королевство — ничто без своего короля, а тот давно уехал в Корону. Теперь это дом Вэриана. Дом, который отец столько лет прятал от него. На кладбище Вэриан искал себя, но нашел лишь пустые имена и свою собственную могилу. Все рассказы отца о великом предке забылись, и Вэриан похоронил себя заживо. Он в исступлении стучит посохом по земле, останавливаясь перед рвом вокруг замка, и не может сдержать крик. Пока зачарованный мост возвращается, Вэриан падает на колени и цепляется руками за волосы. Он заваливается на бок и сжимается, закрывая лицо и живот коленями и локтями. Посох откатывается от Вэриана, будто и в настоящем мире стал живым. Вэриан загнанно дышит и зажмуривается, не представляя, что ему делать. Она пришла к нему, но он не хочет падать перед ней. Вэриан хочет владеть ею. Он всегда видит Кассандру. Она снилась ему всю осень. Зимой и весной видения приходили наяву. А в первый день лета она сама приходит к нему, попадает в его ловушку, и Вэриан никогда ее не отпустит. Он цепляется пальцами за черную землю под собой, проваливаясь в темноту, и духи снова выходят из своих укрытий. Они протягивают блеклые конечности к его лицу, и Вэриан перекатывается на спину, раскинув руки. Духи уходят. Он поднимает руку над головой. Под ногтями грязь, и Вэриан не хочет вставать. В глазах слезы, и они стекают по его лицу в голубые пряди волос. Вэриан не может пошевелиться, и он дает время Кассандре уйти из его дома. Но он чувствует, как она ходит по замку, рассматривает уцелевшие гобелены и статуи и слишком громко думает. В прошлый раз у нее было слишком мало времени. Вэриан это знает. Он бьется головой об землю, кричит в небо и все-таки встает, сжимая древко посоха до побелевших костяшек пальцев. Мост ждет Вэриана, светясь и переливаясь, словно самый совершенный драгоценный камень. Вэриан подарил бы такой Кассандре: гораздо лучше, чем та безделушка, которую он когда-то посмел преподнести ей. Прошло слишком много времени. Вэриан идет по мосту, шаркая подошвами тяжелых сапог, и просит Кассандру, чтобы она услышала его. Пусть она бежит отсюда, пусть выйдет сейчас на мост и пройдет мимо него: Вэриан не будет ее ловить. Только Кассандра все еще в его доме, а он делает шаг за шагом и знает: не отпустит. Она сделала свой выбор, не зная об этом. Пусть Кассандра думает, что Вэриан не был милосерден. Ему все равно. Он сжимает руку в кулак, и двери замка распахиваются перед ним. Вэриан переступает порог, краем глаза замечая темноту и духов в ней. Он не может видеть их, когда рядом Кассандра. Он не имеет права на это. Он будет смотреть только на нее. Вэриан со злостью смотрит на пустые доспехи, вазы и портреты темных королей. Он оставил их целыми только здесь и в королевских покоях. Ему хотелось, чтобы Кассандра видела. Вэриан толкает женский бюст у стены, и тот с грохотом падает. Черепки разлетаются по полу, и Вэриан отшатывается, закрывая глаза. Бюст был полым. Вэриан отворачивается и идет дальше, с тревогой смотря на лестницу. На перилах сидит призрачная принцесса, как он ее называет. Вэриан никогда ее не слушает, так что и появляется она редко. Премерзкая девочка. Она поднимает свою голубую ручку, поправляет прическу и наклоняет голову. Вэриан молча смотрит на нее, и принцесса кивком указывает на верхний этаж. На ее лице застыла брезгливая гримаска, с которой она, наверное, и умерла. Большие глаза внимательно изучают Вэриана, и он проходит мимо нее, ставя ногу на первую ступень. Когда он пытается схватиться за перила, девочки уже нет. Поднявшись наверх, Вэриан сгибается пополам от кашля. Он разрывает легкие и царапает горло, и Вэриан заламывает руки, чтобы не тянуть их к лицу. Кассандра знает о том, что он здесь. Ей некуда уходить. Вэриан дает себе время, чтобы снова начать дышать. Ему нужно быть рядом с Кассандрой, каким она его запомнила. Или постараться сделать все для этого. Он не совершит ее ошибку. Вэриан надеется, что она вернулась. Кассандра должна сражаться за правду, она должна быть идеальной. Даже если не сейчас — Вэриан сделает ее такой. Алхимия и устройство людей очень похожи. А Вэриана когда-то считали гениальным алхимиком, пусть и слишком наивным. Они считали его ребенком. Вэриан никогда не простит их. Он срывается на бег, и длинный коридор проносится перед ним, распахивая свои двери. Секунды меняют картинку в калейдоскопе: Вэриан проваливается в мир духов и возвращается в настоящий с каждым шагом. Вокруг то оглушающая тишина, то песни и хороводы. Это силы природы хотят вернуть лунный камень обратно. Вэриан не может им позволить. Они пытаются забрать его вместе с камнем. Последняя дверь распахивается, и Вэриан останавливается перед ней, падая на колени. Кассандра оборачивается к нему, закрывая рот ладонью. На ней старая рубашка с чужого плеча, и в ее руках стальной меч, похожий на тот, каким она сражалась с Вэрианом в, кажется, совсем другой жизни. Он медленно встает, не сводя с нее внимательного взгляда, и переступает порог залы. Кассандре некуда бежать. — Ты пришла, — говорит Вэриан. Он опирается на посох, делая каждый шаг. Кассандра не отступает назад, она смотрит на него с тревогой, все еще опасаясь за его жизнь. Она считает, что он не способен позаботиться о себе. Вэриан знает. Она не воспринимает его всерьез. По его лицу расползается широкая улыбка, когда он замечает зажженные свечи. Кассандре нужен свет. Вэриан склоняет голову набок, и с каждым его шагом в зале становится все темнее. Кассандра вздрагивает. Ему хочется раскрыть свой секрет. Ему хочется показать ей, как его тень умеет убивать свет. Но она не смотрит на стены. Кассандра смотрит на Вэриана и впервые видит его. Неужели она не могла раньше? Ему пришлось предать ее дважды, чтобы она поняла. Кассандра ужасно наивная. — Я не знала, что ты здесь, — выдыхает Кассандра в потяжелевший воздух. — Врешь! — Кричит Вэриан. Окно позади Кассандры раскрывается, и она делает случайный шаг вперед. Вэриан может ее коснуться. Он тянет руку к ее лицу, пальцами проводя по ее щекам и губам. Кассандра не решается отталкивать его, думая, что этого будет достаточно. Вэриан давал ей шанс уйти. Теперь он ни за что не отпустит. — Зачем ты пришла? — Шепотом спрашивает Вэриан. — Ты… Вэриан мажет губами по шее Кассандры. Она выставляет вперед свободную руку, пытаясь его оттолкнуть. Вэриан вспоминает про меч, который Кассандра все еще держит, и давит на ее запястье, заставляя отпустить. В нем теперь гораздо больше силы, чем можно осознать. Кассандра с задушенным вздохом разжимает пальцы. — Ты могла убить меня, — шепчет Вэриан ей на ухо, — ты сделала свой выбор. Ты могла уйти. — Ты сошел с ума, — голос Кассандры звучит ровно, но Вэриан чувствует, как быстро заходится ее сердце, — мы были друзьями. — Никогда, — он берет ее лицо в свои ладони, — никогда, любовь моя. Ради тебя я забрал лунный камень, понимаешь? — Я… — Я отдал душу, чтобы ты исправила свои ошибки, — шепчет Вэриан в губы Кассандры, — ты не воспользовалась шансом. Он целует ее, чувствуя, как внутри разгорается что-то страшное. Вэриан тянется к ее волосам, беспорядочно путаясь в них. Кассандра так и стоит, замерев и опустив руки. Она не отвечает сейчас, но Вэриан это исправит. Он не может причинить ей боль, и поцелуи спускаются ниже, а руки тянутся к пуговицам рубашки Кассандры. Она начинает трепыхаться в его объятиях, словно пойманная котом ласточка. Если кот не хочет поиграться, он сразу ее душит. Вэриан не хочет играть. Он хочет любить Кассандру. Он даст ей все: власть, славу, чувства. Вэриану ничего не жаль для нее. Только сейчас Кассандра не понимает, и он сжимает ее запястья одной рукой. Вэриан снова находит ее губы своими, и он чувствует ее дыхание и ее страх. Кассандра не должна бояться его сейчас. Он делает все правильно. Вэриан отстраняется, замечая слезы на ее щеках, и стирает их небрежными мазками пальцев. Он смотрит в глаза Кассандры. Серо-зеленые. Он закрыл бы сотни других глаз ради них. Вэриан смотрит в глаза Кассандры, и оступается, падая в пропасть. Он отпускает ее руки и проваливается в темноту, видя ее насквозь. В мире духов есть только очертания, и Вэриан смотрит на острые черты Кассандры и на рваную рану у ее сердца, светящуюся голубым. Вэриан подхватывает посох, лежащий у его ног, и едва не падает на пол. Он не видит выражения ее лица, темнота забирает его, и Вэриан натыкается на стены и двери, не решаясь развернуться и больше не смотреть на нее. Теперь Кассандра уйдет. Он дает ей шанс уйти. Еще один. Теперь все честно. Кассандра должна оценить его добрую волю. Вэриан не злодей. В нем слишком много любви для одного человека. Он бежит сквозь темноту, и духи тянут к нему свои руки. Вэриан не должен идти за ними. Он срывает их прикосновения с себя, не помня, зачем. Поднимается на самый верх замка, в самую высокую башню. Вэриану нужно принять духов. Вэриану нужно посмотреть на луну. Он сделает шаг вперед. И еще один. И еще, пока шагов не останется. Круглая комнатушка встречает Вэриана, и он неловко открывает дверь, задыхаясь. Он валится на пол, чувствуя режущую боль в груди. От него ничего не осталось. Он сделал это ради Кассандры. Вэриан готов переживать это снова и снова, лишь бы она поняла. Ему не нужна жизнь, где она его не помнит. Пусть хотя бы ненавидит. Он ползет к высокому окну и поднимается на руках, опираясь на стены. Духи прячутся в тенях и исчезают, посох в руках снова выпрямляется и замирает. На лестнице слышны быстрые шаги. Вэриан не должен оборачиваться. Он молча смотрит на черные камни внизу. Кожа на щеках горит. Вэриан прикладывает к ним пальцы и с удивлением рассматривает кровь. Красная. Он и забыл об этом. — Вэриан, — слышит он за своей спиной. — Зачем? — Спрашивает Вэриан, кусая губы, — зачем ты пришла теперь? Кассандра не отвечает. Он слышит ее шаги — твердые, быстрые, идет к нему, будто хочет быстрее покончить с этим. Вэриан опускает голову, думая, что на него обрушится лезвие меча. Кассандра обнимает его со спины, и он перехватывает ее руку, тянущуюся к сердцу. Он отпускает ее, не оборачиваясь. Кассандра одним быстрым движением оказывается в центре комнаты. — Ты не обязан делать это один, — шепчет она. Вэриан мотает головой, и из его рук выпадает посох. Он щелкает пальцами, одевая Кассандру в ее старую тунику и стирая с ее рук и волос пыль. Кассандра удивленно оттягивает низ туники, и у Вэриана сжимается сердце. Ему не нужно смотреть на нее, чтобы знать. Она улыбается его спине, и Вэриан щелкает пальцами еще раз. Окно перед ним открывается. Кассандра стоит позади него — в черных доспехах и с ярко-голубыми волосами. Меч в ее руках теперь похож на тот, каким она подтверждала слова Вэриана о верности. Он не солгал. У них разные понятия о честности и чести. Кассандра тихо смеется, и Вэриан чувствует, как черные камни начинают расти в тенях, выгоняя из них духов. — Что это? — Тихо спрашивает Кассандра. — Я вернул тебе магию, — говорит Вэриан, хватаясь за ручку оконной рамы, — ту, какой ты обладала до… до того, как я забрал камень. — Почему? — Она подходит ближе к нему, — почему он позволил разделить силу на двоих? — Не позволил, — Вэриан дергается, — твоя воля — моя воля. Я всегда это чувствую. Ты. Я чувствую тебя. Кассандра разворачивает его к себе точным движением. Вэриан смотрит ей в глаза и опускается на колени. Он смотрит в пол и щелкает пальцами еще раз. На Кассандре снова та туника. Та же одежда, что в их первую встречу. Меч выпадает из ее рук. Вэриан непослушными пальцами расшнуровывает завязки на ее ботинках, чувствуя внимательный взгляд на себе. Вэриан молча снимает обувь Кассандры, бережно отставляя ее. Она может пройти по нему, пройти по миру, пройти по воде — Вэриан отдал ей свое сердце и отдал свою душу лунному камню. Кассандра тянет его наверх, и он встает, отводя глаза. Она сама целует его и снимает с него старый плащ. Тот падает на пол и разлетается пылью. Вэриан всегда глотал лишь пыль под ее ногами. Он снимает с нее одежду и тянется к шраму под сердцем — там, где был лунный камень. Кассандра расстегивает рубашку Вэриана и отрывает себя от его губ, рассматривая его тело. Вэриан целует ее руки, и она прижимает его к себе, прощая и принимая. Теперь она знает. Теперь она понимает, что Вэриан имел в виду. Кассандра плачет, пока Вэриан падает вместе с ней на пол. И теперь он перед ней — весь изломанный, искренний, больной, сумасшедший. На них нет ни масок, ни одежды. Вэриан целует ее шею, чувствуя прикосновения на ребрах и позвоночнике. Он весь — из углов и линий. Кассандра — плавное совершенство. И теперь они принадлежат друг другу.