Вопрос королевской важности

— А до обеда он стерпеть никак не мог! — проворчала встрепанная со сна принцесса Клотильда, занимая свое место по левую руку от матери.       Вдовствующая королева покосилась на дочь, но промолчала — хоть явилась не в ночной сорочке, и то ладно. И кивнула стражникам, чтобы впустили визитера.       Потребовавший спозаранку аудиенции молодой статный гость ждал этого мгновения, нервно меряя широкими шагами паркетный пол, и едва двери перед ним отворились, сразу кинулся через просторный тронный зал к двум августейшим дамам:       — Ах, тетушка Гризельда!       — Что случилось? Мой милый Персиваль, здоров ли твой отец?       — Здоров, насколько знаю, и всё благополучно в наших землях.       — О, слава Небесам! А то я уж разволновалась, аж в сердце закололо.       — Прошу простить меня, мадам, я в мыслях не желал вас потревожить.       — И всё-таки тревожишь, — широко зевнула принцесса, никого не стесняясь, ибо кроме них троих и стражников возле дверей здесь в столь ранний час никого не было. — В чём же дело? Зачем явился к нам, летя как угорелый?       — Да, в чём же суть твоей внезапной спешки? — с недоумением поддержала королева.       — Поднял меня с постели ради пустяка? — ворчливо предположила принцесса.       Гость мялся в нерешительности, при том что прежде за ним излишней застенчивости не замечали. Мать и дочь переглянулись, молча сойдясь во мнении, что такое поведение навевает подозрения.       — Скорее говори! Какие вести? Война? Измена? Бунты иль враги?       — Шпионы во дворце? — поддакнула предположениям матери Клотильда.       — Шпионы, да… — рассеянно отозвался гость, пытаясь собраться с мыслями, но от волнения в голове всё путалось. — Шпионы донесли, что тот, кто прежде мнился другом… А, впрочем, я его сумел опередить, и потому предательство его меня уже не ранит. Позволите ли мне, прекрасная Клотильда…       Договорить он не успел, хоть и приготовился произнести придуманную в дороге речь, для чего встал перед опешившей принцессой на одно колено.       Двери внезапно распахнулись, словно от пинка. В тронный зал ворвался новый гость, и стражники не посмели встать у него на пути.       Молодой красавец, ничем не хуже первого, ни статью, ни обликом, ни благородством, быстрым шагом приблизился к тронному возвышению и отвесил дамам почтительный куртуазный поклон, а сопернику кивнул с насмешкой:       — Клотильда, тетушка Гризельда! И Персик тоже тут? Вот так сюрприз! Скажи на милость, что ты тут забыл? Зачем штанину протираешь на коленке? В парадное наряжен, ты смотри-ка! Не жалко праздничных штанов?       — Пришел вторым — встань в стороне и молча жди! — сердито шикнул на него Персиваль, не подумав подняться. Вновь обернулся к растерянно моргающей принцессе, еще и руку к ней протянул просительно, а вторую для убедительности приложил к своей груди. — Красавица Клотильда, заверяю, что… дабы впредь…       — Охота мямлить! — фыркнул нахальный кавалер.       — Хам!       — Подлец!       — А был ведь другом!       — Ты сам ко мне шпионов подослал! И то, что здесь ты на коленях клянчишь руку моей невесты — первейший факт бесчестья! — яростно заклеймил он Персиваля, потерявшего на мгновение дар речи.       — Позвольте! — вскричала тут сама Клотильда. — Что это за бред?! О чём вы, принцы? Оба вы сошли с ума?!       — Потише, дорогая, — окоротила дочь вдовствующая королева. — Невеста — ты, это очевидно. И чем тебе соседи наши добрые не женихи? Что тот, что этот — оба хороши! Пригожи, родовиты, порядочны и добродетелей полны — точь-в-точь как их отцы!       — Мама, что ты мелешь?!       — Молчи и выбирай! — гаркнула королева. Вскочила с трона и с мрачной решимостью отошла к окну, бросив: — Я внуков жду!       — Ну жди, — прошипела дочь, безотчетно положив на пояс ладонь.       — Клотильда… — робко рискнул напомнить о себе Персиваль, всё еще стоявший в неудобной позе.       — Ты!!! — рассерженно ткнула в него пальцем принцесса, похожая сейчас на истинную фурию. — Персик, тоже был мне другом! И что ты учудил? Что за шлея попала под хвост твоей кобыле, что принесла тебя сюда в несчастный час утра?!       — Клотильда, ты… — заикнулся и второй кавалер.       Принцесса мгновенно развернулась к нему, сверкая злыми очами:       — Тристан, твоя вина! Поди, советники отца придумали весь план? А ты не смеешь возразить, страшась родительского гнева? И слава Небесам, что Персик всё узнал! Кобыле его слава легконогой, благодаря которой он тебя опередил и первым попросил моей руки!       — Еще не попросил, — промямлил тот.       — Но начал речь! — шикнула на несообразительного жениха Клотильда. Встала в позу, приличную для скромной юной девы в смятении, поторопила: — Так договаривай, я жду, я благосклонна!       Тристан всплеснул руками, в раздражении принялся расхаживать за спиной соперника, отчего тот сбивался еще больше:       — Клотильда, ты… прекрасна!       — Очевидно! — фыркнул Тристан.       — Ты хороша, как лилия в рассветном свете и в брильянтовой росе. Благоуханный ты цветок, что украшает… мм…       — Жизнь, — великодушно подсказал опоздавший жених.       — Да, точно — жизнь! — обрадовался помощи приятеля Персиваль. — Клотильда, ты прекрасна!       — Было! — рявкнул тот.       Персиваль снова сбился, вздрогнув от крика почти над ухом. Но продолжил, пусть и без уверенности:       — Клотильда, стань моей женой?       — Отлично, да! — воскликнула принцесса.       И оба онемели.       — Что, так сразу? Не подумав? — пробормотал Тристан.       — Отчего ж? — широко улыбнулась она. — Отлично, да! Я согласна поразмыслить над вашим предложением, принц Персиваль. Теперь черёд Тристана. Ну же! Мне долго ждать?       Тот подошел в растерянности, занял освобожденное другом место, принял ту же позу. В сомнении покосился на не менее растерянного соперника, затем, кашлянув для звучности голоса, обратил взор к угрожающе улыбающейся деве:       — Клотильда, ты…       — Да, я прекрасна, знаю. Дальше!       — Стань моей супругой!       — О, скуп на похвалу и комплименты? Черствый ты сухарь, Тристан, — усмехнулась она. — Отвечу точно так же! Да, я согласна. Поразмыслю на досуге, которому из вас двоих отдам я руку вместе с королевством.       — Ах, как я рада! Скоро будут внуки! — всхлипнула следившая за ними от окна королева. — И государство передам я в руки зятю, как только смолкнет колокольный звон. Устала я от бремени короны. А дочка черствая не хочет рук марать чернилами! Так пусть посадит на престол отцовский достойного супруга! Давно заждался трон мужского веса, а страна — мужской руки.       — Мама, полно причитать! Еще до свадьбы далеко, а ты уже рыдаешь.       — Я не рыдаю — плачу я от умиления. Что внуков скоро на руки возьму!       — Возьмешь, не плачь, и раньше, чем считаешь. Мне б руки на себя не наложить…       — Что, дорогая? Я не расслышала, дай подойду обнять тебя. Уж ты невеста! Когда же выросла? Ах, дни летят! Ах, если б жив был Хлодвиг — порадовались бы вместе за тебя!..       — Мама, полно! Не выбрала еще я жениха.       — Вот, кстати, да! — спохватилась Гризельда, смахнула воображаемые слезы, деловито оглянулась на прожигающих друг друга взглядами кавалеров. — Которого возьмешь? Я б растерялась!       — Взяла б обоих сразу! — фыркнула Клотильда. — Ведь оба полоумны — так на двоих бы целые мозги сложились.       — Незаконно, — с искренним огорчением покачала головой матушка. — Уж выбери, прошу, мне зятя одного. И с подписью указов королевских не будет путаницы.       — Это мне понятно, — отмахнулась Клотильда от поучений. — Что ж, мужа мне укажет Небо! Вы двое, слышите? Желаю я турнир! На нём вы доблестью померяетесь меж собою. Кто проиграет — тому я откажу.       — Пусть будет так, — кивнул Тристан.       — Согласен, будет честно, — поддержал Персиваль. — Друг другу мы ни в чём не уступали никогда.       — В том ваша и беда, упрямые вы мулы, — вздохнула принцесса тихо. — Соревновались бы и дальше, раз вам любо. Но мне-то головная боль теперь за что? Своих как будто мало мне забот!       — Что ты сказала?       — Мама, я ворчу!       — Ворчи, но внуков мне роди!       — Куда ж я денусь…