Cinnamon Crisp

На прошлой неделе он делал короткие визиты в свою комнату, чтобы переодеться или взять учебники и некоторые другие вещи. Поэтому, когда он вернулся к себе окончательно после шести ночей доброго сна в постели Чонгука, присутствие которого дарило теплоту и утешение, он не был слишком удивлён осознанием, что теперь ему трудно уснуть в одиночестве. Его кровать — даже если она одноместная, по сравнению с двуспальной кроватью Чонгука — была слишком большой и слишком холодной. В его комнате царила тишина, ни звука дыхания альфы, ни размеренного посапывания рядом с ним. И хотя признаваться было стыдно, Тэхён просто чувствовал себя одиноким. Он начал успокаиваться ближе к трём часам ночи, наконец прекратив ворочаться в кровати, омега распутал себя из плена двух одеял — их, кстати, всё ещё недостаточно, чтобы восполнить нехватку его личной живой грелки, свернувшейся у него под боком, — перекатился и встал с постели. В висках стоял лёгкий, но раздражающий стук, и глаза зудели от недосыпания. Он знал, что так не заснёт, а между тем, чтобы не спать всю ночь и вернуться к Чонгуку, выбор оказался совершенно очевидным. Даже если бы это означало, что он должен выдержать холодную температуру снаружи комнаты во время своей прогулки по кампусу. Пять минут спустя он был одет в несколько слоёв одежды, во столько, сколько смог захватить за те несколько секунд, которые дал себе, прежде чем выскочить из комнаты. Темп шага был быстрым и решительным, даже если тело чувствовало себя странно вялым от истощения, и поэтому Тэхёну потребовалось несколько секунд, чтобы заметить, что к нему приближается другой человек. Он не уверен, но что-то в том, как шёл приближающийся человек, в том, как он себя держал, просто кричало Тэхёну об альфе. Он не ожидал столкнуться с кем-либо в это время ночи, и хотя он бы не сказал, что очень волновался, ему всё равно не нравилось то, как парень смотрел прямо на него, пока расстояние между ними сокращалось. Именно когда они были, может быть, в десяти-пятнадцати футах друг от друга — достаточно близко, чтобы Тэхён мог заметить, что ноздри этого парня чуть раздулись, — произошло самое странное. Он смотрел, как глаза альфы расширяются, прежде чем его взгляд резко потух. Это была реакция, к которой Тэхён привык. Он видел её ежедневно, в основном во время посещения классных занятий, одетый в одну из рубашек или толстовок Чонгука, но было довольно странно наблюдать это в нынешней ситуации. Он принял душ после возвращения в общежитие, на нём только его собственная одежда, поэтому он не был полностью уверен, что делать с таким поведением альфы. Но существовали более важные вещи, о которых нужно беспокоиться в данный момент. Альфа его не волновал, поэтому Тэхён не позволил себе долго размышлять о странном происшествии и просто сосредоточился на том, чтобы как можно быстрее добраться до комнаты Чонгука. Тэхён сделал всё возможное, чтобы оставаться тихим, закрыл дверь после ввода кода и зашёл в квартиру своего лучшего друга, освобождая себя от большей части своей одежды в гостиной и выбирая случайную рубашку из заполненной корзины с чистым бельем. Это не имело такого же успокаивающего эффекта, как ношение одной из ранее надетых футболок Чонгука, но тонкий запах порошка всё ещё странно успокаивал сам по себе. Секунду спустя он начал идти на цыпочках в спальню альфы. Ему едва удалось сдержать испуганный крик. — Святое дерьмо, Куки. Ты напугал меня до чёртиков. — Да, то же самое. Я думал, что кто-то вломился ко мне или вроде того. Вместо того, чтобы найти Чонгука спящим и растянувшимся на кровати — так он обычно спал, когда рядом не было другого тела, занимающего место рядом с ним, — альфа сидел прямо в центре кровати. Даже в темноте комнаты он мог разглядеть недоверчивое выражение усталого лица. — Значит, ты просто решил остаться тут и подождать, пока грабитель доберётся до спальни? — голос Тэхёна был слишком невнятным от усталости, чтобы должным образом выразить его сарказм по поводу всего этого, но, похоже, у альфы не было проблем с пониманием его намерений. По крайней мере, если сонная ухмылка, которую он получил в ответ, вообще что-то значила. — Ты всегда умираешь первым, если выходишь из спальни, чтобы проверить, что там за странные звуки посреди ночи. Наши вечера фильмов ужасов ничему тебя не научили? Уже после короткого обмена любезностями большая часть напряжения покинула Тэхёна, и к тому времени, как он заполз в кровать Чонгука — альфа поднял край одеяла и без колебаний предоставил ему нагретое место рядом — он был почти уверен, что уже наполовину заснул. — Не то чтобы я жаловался, но ты когда-нибудь расскажешь мне, что ты здесь делаешь? — Не мог уснуть, — пробормотал Тэхён в плечо Чонгука и принялся вертеться, пока его лучший друг не сдался с тихим раздражением и не перекинул руку через талию омеги. Последнее, что помнит Тэхён перед тем, как разум заполнило ощущением сна — едва слышное «ага, я тоже». Он проснулся. Голова Чонгука покоилась под его подбородком, одна из его ног легла на бедро младшего, а руки альфы излучали тепло в местах, где они касались его обнажённой кожи. Одна из рук Чонгука обвилась вокруг нижней части бедра Тэхёна, мизинец касался мягкой кожи сзади колена, в то время как другая рука, очевидно, проскользнула под его рубашку ночью, упираясь в поясницу, как будто это был её дом. Тэхён проснулся с запахом альфы вокруг себя и почувствовал себя блаженно комфортно в тёплом коконе их одеяла. Немного наклонив голову, он ласково уткнулся носом в растрёпанные волосы альфы и заработал себе парочку жалобных стонов, прежде чем Чонгук обнял его крепче. По крайней мере, попробовал. Принимая во внимание тот факт, что они уже склеены вместе с головы до ног, альфа просто преуспел в том, чтобы придвинуться ближе и устало прижаться к ключицам Тэхёна, насчёт чего омега ни в малейшей степени не возражал. Никто из них не двигался ещё несколько минут, прежде чем зов мочевого пузыря Тэхёна стало слишком трудно игнорировать, и он начал подавать сигнал. Одеяло легко было скинуть, но сонный, цепкий альфа, упрямо обнимающий его, представлял собой настоящий вызов. К тому времени, когда ему наконец удалось освободиться — потребовалось полдюжины поцелуев, коснувшихся макушки Чонгука, и обещание приготовить завтрак — он не знал, рад ли он или раздражён. Он не понял, что альфа плёлся за ним в ванную, пока не почувствовал, как тот уронил лоб в место между тэхёновыми лопатками, чтобы они могли идти так вместе. В этот момент нежность и забава уже победили всё остальное. Сонный Чонгук был просто самой очаровательной и чудной вещью в мире.     Зайдя на кухню и уже наткнувшись там на Чонгука, Тэхён подумал, что это идеальный момент для того, чтобы рассказать о том, о чём он забыл сказать, слишком истощённый недосыпанием, когда заполз в кровать лучшего друга около трёх часов ночи. В конце концов, он только что вышел из душа и снова надел собственную одежду, что делает проверку его теории довольно лёгким делом. — Я пахну как ты? Чонгук заворожённо смотрел на булькающую кофеварку на кухонной стойке, до сих пор одетый в свою одежду для сна, он стоял босиком, волосы, замершие в восхитительных антеннах, выглядели до жути забавно, но внезапный вопрос Тэхёна заставил его медленно взглянуть на него из-под чёлки. — Сегодня пятница. По пятницам у тебя нет занятий до четырёх часов дня, — голос альфы был грубым ото сна, но он всё же умудрялся звучать смущённо, в принципе он так и выглядел сейчас, быстро отведя взгляд от Тэхёна. — Ты даже не носишь мои вещи. — Я не говорю о моментах, когда я ношу твою одежду. Я имею в виду, я пахну тобой вот прямо сейчас? И вдруг Чонгук перестал выглядеть таким уж сонным. Но он также не двинулся ближе и продолжил молчать, поэтому Тэхён просто наклонил голову в сторону, обнажив шею. В течение нескольких секунд единственные звуки на кухне исходили от шипящей кофеварки, в то время как Тэхён и Чонгук стояли лицом друг к другу, как настороженные бойцы на ринге. Но Тэхён мог подождать. Он знал, что его лучший друг наберётся смелости, чтобы приблизиться к нему. Через пять секунд его терпение было вознаграждено осторожными шагами альфы. Он не остановился, пока их грудные клетки не стали задевать друг друга, а затем опустил голову без каких-либо колебаний, вероятно, в надежде покончить с этим до того, как один из них потеряет самообладание. Дыхание Чонгука было тёплым, пряди его волос прохладными, они щекотали кожу шеи Тэхёна, и тело омеги чуть задрожало. Сам он затаил дыхание, пока слушал глубокое дыхание Чонгука. Внезапный всплеск запаха его лучшего друга и дрожащий вздох — всё, что ему было нужно. Увидев несфокусированный взгляд альфы, когда он в конце концов поднял голову от изгиба его шеи, он понял, что внезапный стеклянный взгляд Чонгука имел какое-то отношение к тому, что младший проснулся несколько минут назад. — Полагаю, это правда, что я пахну как ты? Единственное, что он получил от Чонгука, — кивок, и ситуация была бы почти забавной, если бы сердце Тэхёна в настоящее время не готовилось вырваться из его груди. Но затем Чонгук наклонил свою голову в сторону, и Тэхён знал, о чём просит альфа. Что-то горячее и тревожное пузырилось внизу живота при осознании этого. Поменявшись с ним местами, Тэхён определённо смог понять, почему Чонгуку понадобилось так много усилий, чтобы заставить себя двигаться. Этот крохотный момент переполнен волнением, не было ясно, чего ожидать, зная, что, возможно, одного короткого вдоха будет достаточно, чтобы обнаружить свой запах, отпечатанный на коже другого. Всегда более нетерпеливый из них двоих, Чонгук ткнул пальцем в рёбра Тэхёна, когда омега до сих пор не двигался спустя несколько долгих секунд. За этим прикосновением не стояла сила, но этого оказалось достаточно, чтобы старший вышел из состояния оцепенения. А после он наклонился вперёд, его нос призрачно мазнул по выемке между чужой шеей и плечом, Тэхён почувствовал, что целый улей пчёл летал в его груди. Раньше Тэхён не замечал — по крайней мере, даже мысленно — но одного неуверенного вдоха было достаточно, чтобы подтвердить теорию, что под естественным мятным ароматом Чонгука явно выделялся намёк на корицу и мандарины. Совершенно неожиданно запах заставил его придвинуться ближе, сильнее прижимая нос к ключице Чонгука в попытке сделать ещё один глубокий вдох. И Тэхён был уверен, что в знакомом запахе тёплой кожи альфы появилась новая глубина. Омега не мог сказать, что именно это открытие сделало с ним. Всё его тело вспыхнуло внезапным жаром, который казался почти собственническим по своей природе, он обволакивал все внутренности. Потому что это был его запах на Чонгуке. Не просто мимолётное покрытие, а будто какая-то часть его самого каким-то образом оказалась под кожей его лучшего друга — навсегда. — Оу. Он почувствовал, как услышал дрожащее дыхание Чонгука, как только альфа понял, что означает тихое восклицание Тэхёна. И когда он отстранился от чужой шеи, звона в голове и ощущения невозможности переполнения, на лице молодого человека снова и снова было написано нечто, похожее на ошеломлённое чудо. — Как ты думаешь, это один из побочных эффектов призрачной истинности? Запах, отпечатывающийся на партнёре, — один из этапов установления связи, так что это имеет смысл. — Даже несмотря на ошеломлённое выражение лица Чонгука, Тэхёну удалось поймать короткую вспышку тревоги, будто альфа был поражён этой смущающей догадкой. — Клянусь, я это не специально! — Нет, всё хорошо! Я не расстроен из-за этого, или о чём ты там мог подумать. Я понятия не имел, что и я оставляю на тебе запах. Мне было просто интересно, почему альфа, с которым я столкнулся, не хотел смотреть мне в глаза. Обычно именно такую ​​реакцию я получаю, если надеваю твою одежду. Именно в этот момент мысль сумела сокрушительно пробиться сквозь стену сомнений и шока от этого нового открытия. — Ты серьёзно расстроен, что ты пахнешь как я? — Нет. Это был гораздо более прямой ответ, чем ожидал Тэхён, и в нём пронеслась следующая вспышка тепла, словно языки пламени в сухой золе. Чонгук не колебался, но также не позволял своему взгляду уходить в сторону, как происходило, стоило лишь альфе выпалить что-то неосознанно. Они не очень много говорили о призрачной истинности, только лишь мимоходом и слишком осторожно касались этой темы, почти гранича с неловкостью. Словно они боялись сказать что-то, что не смогли бы потом вернуть обратно. Но чувство внутри просто подсказывало ему, что время пришло, и Тэхён не собирался сопротивляться. — Ты... ты сказал, что не хочешь игнорировать эту «призрачную связь». Значит ли это, что я для тебя больше, чем просто лучший друг? Его голос был удивительно ровным, учитывая то, как его внутренности извивались и искривлялись в предвкушении и нервозности. Он не был напуган, абсолютно уверенный в своих знаниях об их с Чонгуком дружбе. Он знал, что независимо от того, каким будет ответ альфы, с ними всё будет в порядке, но нельзя было отрицать странную смесь надежды и чего-то совершенно иного. Чего-то сильного, яркого и искрящегося. И хотя в глазах Чонгука мелькнула ещё одна вспышка шока — альфа явно не ожидал, какие обороты примет этот разговор — он смотрел на него пристально. Тэхён был более чем благодарен за это. Он знал, насколько беспомощным и неловким становится его лучший друг, когда дело доходит до столкновения с его собственными или чужими эмоциями. Тем более, когда ситуация требовала от него слов. Но омега точно мог сказать, что тот старался удерживать взгляд, даже когда отвёл руки за спину в инстинктивной попытке уменьшиться. — Я...