Dum spiro, spero

      Я шла уже с полчаса, но так ничего интересного и не встретила. Обычно во сне локации сменяли друг друга до ужаса резко: с пляжа тебя переносило в санузел, а оттуда - на концерт поющих огурцов. Здесь же все было тошнотворно реалистичным. Середина осени, грязища, бездорожье - наслаждайся.       Начало темнеть, и стоило бы вернуться обратно. Просто чтобы не нарушать сценарий. Практика показывала, что во сне ему лучше следовать.       Ведьма стояла в шаге от меня, скрестив руки на груди. Не иначе, заметила меня в окне. Ну, или соткалась по воле нейронных синапсов. Это как посмотреть.       Я смотрела на нее, она - на меня. Потом я поняла - примеривалась. - Мордредово дитя! - она отвесила мне не сильный, но очень, очень обидный подзатыльник; глаза тут же защипало, - куры голодные сидят, а она шляется!       Нет, ну это уже ни в какие ворота. Какие куры? Мало мне стирки. Ладно, каюсь, у меня созревал план по переезду в частный сектор, где я бы сливалась в животноводческом экстазе с разной живностью. Желательно, млекопитающей. Серьезно, вы видели вообще эти маленькие мертвые глазки пернатых? Как будто на тебя смотрит сам дьявол, честное слово. Но, видимо, ничего не поделаешь. - Я покормлю? - Она еще спрашивает! Или я это, по-твоему, должна делать? Сама-то, небось, каждый день есть хочешь.       В курятнике было темно и воняло. Специфика работы примирила меня с кучей неприятных вещей, но вот птицы... конечно, они вкусные, но вот запах (и глаза!). В первый раз побывав на птичнике при академии, я грешным делом думала переквалифицироваться в инженеры, но потом попустило. Никто же не стоит надо мной с дубиной, заставляя работать с птицами, подумаешь.       А теперь, видимо, стои́т. Не будет мне единорогов, пока на курах не натренируюсь хорошенько. Может, они хотя бы говорящие? ***       Тот, кто придумал выражение "тупая, как курица" явно близко с ними не сталкивался. Понятие причинно-следственных связей, по крайней мере, им было знакомо явно. Эти твари, услышав, как я вожусь с кормушкой и поилками, ломанулись внутрь курятника, голося на все лады. До этого они бродили по небольшому огороженному дворику, вяло ковыряя землю. Не иначе как делали подкоп в саму преисподнюю. Одна из них, белая и несколько облезлая, пребольно тяпнула меня клювом за голую лодыжку. - Ах ты... - я вовремя придержала рвущуюся наружу нецензурщину; не хватало ещё мытьё рта с мылом пережить, - гадкая птица. Да, гадкая. А ты думала?       Кура, вопреки ожиданиям, ничего мне не ответила. Даже внимания не обратила. Растолкав парочку соплеменниц, она с жадностью приступила к трапезе. Трапезничали они нынче объедками.       Что за дурацкий сон! А если... да нет, ну бред же. Ведь бред, да? Это начинает надоедать. А самый простой способ проснуться - умереть. Не по настоящему, конечно. Этим и займусь, хватит с меня птицеводства.

***

      Не найдя хоть чего-нибудь, обо что можно было бы убиться, я пошла прочь от скособоченного курятника, и убогого дома с переживающей не лучшие времена растресканной черепицей, и облезлого, когда-то белого, забора вокруг фермы. Со стороны леса послышался лай будто бы целой своры адских гончих из самой геенны огненной . Я даже затормозила, настолько испугалась. Или удивилась своему испугу? Честное слово, меня не пугают собаки...ну да. Меня - это матерую тётеньку, закаленную в битвах за когти с пятидесятикилограммовыми овчарками. А вот это мелкое недоразумение, кем мне все больше надоедало быть, собак очень даже боялось. Казалось, сейчас либо расплачусь, либо обделаюсь. Возможно - и то, и другое. В любой последовательности и не по одному разу.       В подлесок выскочило несколько гончих размером с небольшого теленочка. Это на каком корме у вас собаченьки, господа маги? Ладно, решила я, вполне сгодятся как орудие усекновения.       Спустя время я понимаю, что вышло очень глупо - вышколенные до послушания не то что полуслову - полувзгляду хозяина гончие, естественно, не стали рвать мелкую замухрышку. Двое самых дерзких подбежали неспешной рысцой, тяфкнули пару раз для порядка, больше играя, чем пугая, но и этого хватило.       Обычно говорят: "И все заверте...". В моем случае завертелось действительно все, буквально. Только вовсе не из-за магической магии в магическом мире - от нее лишь протащило бедных гончаков по земле в сторону остальной стаи несколько метров. Еще заметно было, какие у них обиженные сделались морды. А кружилось все вокруг просто потому, что я теряла сознание. Давленьице упало, в ушах зашумело и все такое, что уж тут объяснять.       Потом собаки водили вокруг меня хороводы да то и дело говорили разное: - Оказывается, ведьму родила Элла-то, - голосом уже известной мне старой любительницы оплеух. - И что, дар до десяти лет не проявлялся? - незнакомым. - Не было, не было ничего. Думали, сквибка, как мать ее непутевая.       Гончие встали на задние лапы, вырядившись зачем-то в лаборантские халаты, и склоняли надо мной свои головы, и смотрели грустными блестящими глазами. -...лекарь нужен, помрет ведь. Осушила до капельки себя, не ровен час... -... денег на лекаря!       Они говорили что-то еще, уже будто издалека. Мешая знакомые слова и незнакомые, настоящие и тарабарщину. Потом они замолчали, а я - открыла глаза.