Недруги тихо шептали: «Вина есть на нем!» Ты сам раздул искру, что стала огнем! Hamilton — First Burn (cover Onsa Media)
— Самое главное, что основы ты поняла и у тебя получается прыгнуть хотя бы в одну точку, — наставительно произносит Джирайя, наблюдая за моей очередной дезориентацией в пространстве после прыжка Хирайшином. — А толку-то, если я не могу применять ее в бою? — с помощью нитей чакры подцепляю один из трехлепестковых кунаев, волоча его по земле ближе к себе. — Опыт, Наруто. Минато тоже не сразу научился технике Второго, и много работал чтобы усовершенствовать ее. На это ушло много времени, — поучительно произносит мужчина, помогая мне подняться с земли. — Идем, нам нужно выдвигаться к причалу. На острове Черепахи мы провели гораздо больше времени, чем полгода, празднуя мой тринадцатый день рождения в лесах, и успешно бы тусовались здесь и дальше, да вот только Райкаге грозился лично приехать и вставить фитилей Би по самое немогу, чтобы перестал отлынивать от работы и наконец вернулся в деревню. За пределами острова уже была весна, вовсю цвели деревья, минул еще один экзамен на чуунина, на который вроде как должны были отправиться еще шиноби из Конохи, если они, конечно, не захотели пойти по тому же пути, что и мы с Саске. В целях безопасности я не сообщала им, где именно нахожусь, дав еще в первом письме расплывчатое объяснение что я в стране Молний и мне ничего не угрожает. Призыв все равно можно отследить, а так как за мной охотятся, как за одним из джинчурики, то я не стала рисковать и передавать сообщение таким способом. Мне, правда, не хватало хоть какого-то общения с друзьями, поэтому я стала налегать на тренировки, да лучше узнавала Джирайю, который с удовольствием делился со мной историями из своего прошлого, пусть и не вдавался в подробности, которые мне знать было не обязательно. Он же и предложил изучить Хирайшин под его руководством, так как помнил как тренировался мой отец. Но на тот момент мне нужно было хотя бы изучить Райтон, над которым я билась почти восемь месяцев своего пребывания на этом острове. Конечно, пользоваться им на уровне Какаши или того же Саске у меня не получится, но молния мне была нужна только для Бога Грома, который оказался отдельным видом извращения, к которому мне еще предстояло привыкать и привыкать. Сложно осознавать себя в пространстве, слишком большую дезориентацию дает эта техника, да и привязка к кунаям меня не устраивала. Естественно, я разобрала формулу на составляющие, и смогла понять что ее спокойно можно наносить и на другие предметы, создавая таким образом метки, проблема была только в наполнителе. И я не придумала ничего лучше, чем сделать привязку к природной чакре, таким образом делая резерв самовосполняющимся, а метку — не нуждающейся в подпитке. А завязка на моей чакре не позволит использовать эти метки после моей смерти. Они просто уничтожатся, как только я отойду в мир иной. Меня удивляло то, что Райкаге спокойно отпустил своего джинчурики в компании другого джинчурики на такой длительный срок времени. В общей сложности, мы провели здесь почти девять месяцев, в течении которых не только Джирайя обучал меня тайдзюцу, но и Би подключился, стараясь подтянуть меня в кендзюцу, впрочем, не давая мне ничего сверхъестественного, лишь учил меня обращаться с длинным оружием, если оно у тебя в обеих руках. Когатаны были удобны тем, что их всегда можно было зажать во рту для того чтобы сложить печати, в то время как полноценная катана или танто стесняли движения и не давали возможность использовать руки для печатей. Мне, безусловно, нравились мечи и ножи, но с рациональной точки зрения я понимала, что все равно надо искать что-то свое, потому что жертвовать чем-то из всего арсенала в угоду другому не хотелось. Жадность — она такая. Я гораздо лучше стала владеть мечами средней длины, но катана все еще оставалась для меня длинной неудобной железякой, поэтому я остановила свой выбор на самом классическом танто тридцати сантиметров в длину, и пыталась привыкнуть к подобному оружию как к продолжению своей руки. Получалось, конечно, так себе, с кунаем я управлялась лучше (да и с когатанами, за счет их размера), но упорно пыталась постичь эту науку. Когда Райкаге понял, что мы чутка задержались (а Киллер Би так вообще охренел в край, каждый раз откладывая наше возвращение и все время наплетая Эю что-то новенькое), то в своей привычной манере попросил нас вернуться обратно, а потом топать путешествовать, куда глаза глядят, главное, чтобы джинчурики вернули. И судя по тому, как громко орал Эй в конечном итоге, то вернуться мы должны были еще два месяца назад, о чем ушлый Осьминог не удосужился нам сказать, проверяя нервы вспыльчивого Райкаге на прочность, чего тот, конечно же, не оценил. С нас были взятки гладки, поэтому мужчина даже ничего не сказал по этому поводу, прописывая основную порцию пиздюлей своему непутевому брату. Каге лишь поинтересовался, нашла ли я то, что искала, на что я кивнула, улыбаясь уголками губ. Блондин на подобное фыркнул и разговор закончил. А я действительно нашла успокоение на этом острове, каждый вечер приходя к водопаду Истины, подолгу всматриваясь в глубину его вод, все больше укрепляясь в собственной вере и понимая, что я иду верным путем. Я не стала насильно ломать свою личность, но начала серьезную перестройку сознания и мироощущения, в чем мне помогали Лис и Джирайя, даже иногда Рикудо объяснял мне прописные истины, которые я знала на зубок еще со времен академии, но никогда не думала о них всерьез, воспринимая их просто зазубренными знаниями, хранящимися где-то глубоко внутри меня, и надеясь, что когда-то они мне помогут. Покопавшись в памяти, я нашла еще много того, что пылилось на антресолях подсознания, дожидаясь своего часа. Самое забавное, что я знала - пустая зубрежка дает только знание, но не осознание всего этого знания. Но мне все равно потребовалось время, чтобы осознать это и понять, что последние семь лет жизни в этой реальности я занималась непонятно чем, вместо того чтобы просто начать понимать, и самое главное, принимать этот мир. По моей просьбе Курама приглушил все воспоминания о моем прошлом мире, чтобы было проще осознать эту реальность как свою. И вот тогда проявился характер Узумаки, которого у меня по идее не должно было быть, но горячая кровь Алых Дьяволов взяла свое, и плевать ей было на такие условности как душа. Джирайя все чаще стал говорить о том, что я стала походить на Кушину еще больше, в бою оставаясь такой же рациональной и прагматичной как Минато. Но до них двоих мне, конечно же, было еще далеко, и сам Отшельник считал, что я должна идти своим путем, не опираясь на характеры и черты моих родителей. Я на это лишь кивнула, понимая, что действительно не обязана быть похожей на них, но вот напомнить всему миру кто такие Желтая Молния и Кровавая Хабанеро была просто обязана. Когда Жабий Отшельник услышал от меня подобную фразу, он очень громко засмеялся, ласково потрепал меня по голове и показал большой палец, намекая на то, что я точно следую правильному пути. А также напомнил, что мы передвигаемся исключительно пешком, не прибегая к бегу шиноби. Также посоветовал мне все же разрисовать лицо, но придумать что-нибудь новенькое, чтобы скрыть шрамы-усики, да и постарался обновить мой гардероб, чтобы внешне я мало чем напоминала Наруто Узумаки из описаний. Тогда, я сменила линии на широкие извилистые полосы, полностью убирая грим с век и губ, вырисовывая подобие синих рожек, которые были под левым глазом Би, рисуя такие же на подбородке. Сам рэпер подобное оценил, и на прощание мы стукнулись кулаками чтобы снова обменяться чакрой. Так же между делом мне удалось встретиться с Югито, которая, несмотря на свой суровый внешний вид, была очень приятной в общении женщиной. Она так же как и Фуу без проблем позволила поставить на себя печать, и я решила что Би, должно быть, рассказал ей для чего все это нужно, ибо стоило мне только заикнуться про печать, как блондинка сразу же кивнула, говоря мне приступать. Разговаривать нам было особо не о чем, так как Нии была достаточно закрытой личностью, да и сказывалась разница в возрасте, из-за которой она не воспринимала тринадцатилетнюю соплячку всерьез. А если учесть, что куноичи была старше меня в два раза и была джонином, то о малейшем подобие дружеских отношений и говорить не стоило. Я также взяла ее отпечаток чакры, демонстрируя ей рисунок Мататаби на руке, и это был первый раз, когда она улыбнулась за все это время. Хранилища я восстановила, однако печать Резерва именно на лбу до сих пор не смогла использовать, несмотря на заверения Курамы о том, что я могу достаточно быстро активировать ее. Возможно, все дело было в том что я сливала едва ли больше половины резерва, оставляя вторую половину на тренировки с чакрой Молнии, иначе бы я просто тратила время впустую. Из страны Молний Жабий Отшельник пожелал отправиться в страну Медведя, причем водными путями, на что мое лицо заранее позеленело, пока я предвкушала несколько дней (а то и недель, сколько точно плыть я не знала) качки и головной боли, но Курама в подсознании проворчал, что теперь, с увеличением количества его чакры в организме таких побочных явлений быть не должно, но он не может ничего обещать. Нам предстояло доплыть до страны Медведя, пройти немного по стране Огня и направиться в страну Чая, и уже оттуда попасть в Залив Акулы, чтобы встретиться с кем-то из старых друзей Джи в Саканачи, что находилось в стране Ветра. На мой логичный вопрос, а на кой такими обходными путями-то, Джи лишь ответил смехом, ссылаясь на то, что ему хочется именно так. Спорить с жабьей рожей было бесполезно, поэтому я просто смирилась с этим. Ну что сказать, путешествие на корабле далось мне так себе, морская болезнь все еще проявлялась головной болью, но уже хоть не мигренью, но я с ужасом понимала, что сначала нас ждет остановка в Узу, что находилась в стране Озера, и уже на этом острове нам предстояло пересесть до страны Медведя, проплывая мимо страны Волн, с которой у меня были связаны не самые радужные воспоминания, пусть они более и не беспокоили меня, стоило только посетить водопад. До портового города мы добирались целую неделю, из-за того что океан был неспокоен. Из самого портового города Джирайя повёл меня прогулочным шагом в Узу, где мы тоже надолго не остались, буквально через пару дней возвращаясь обратно в порт, для дальнейшей переправы в следующий порт в другой стране. Потом нам предстояло посетить Хоши и двинуться дальше. Конечно же я понимала, что Джи таким образом собирает информацию, поэтому и сама старалась как можно чаще прогуливаться по людным местам, чаще всего гуляя по рынку. Хитай-ате был спрятан, так же как и мой жилет чуунина, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание и не делать акцент на том, что я шиноби. Плащи так же были спрятаны как можно дальше, поэтому я ходила по рынку в обычном боевом кимоно из грубой ткани и таких же брюках. И самое главное, что расцветка у всего этого была весьма дикая, чтобы отвлечь основное внимание от красных волос, часть которых все равно было видно несмотря на то, что я скрывала их под платком. Действительно интересной информации собрать не получалось, поэтому иногда Саннин выбирался со мной, легким кивком головы показывая, к чему или к кому стоит прислушиваться, чтобы узнать что-нибудь интересное. В основном, конечно, все были слухи и домыслы, но это не значит, что в этих слухах не было хоть чего-то полезного. В Хоши мы надолго не задержались, скорее этот город был для нас как перевалочный пункт, где мы неплохо отсыпались после длительным морских путешествий, а так же сменили мне одежду на более спокойные тона, так как старая быстро пришла в негодность из-за постоянных тренировок в тайдзюцу. Так же мне наконец удалось раскрутить Санина на ту саму технику, с помощью которой он становился невидимым, но у нее также был существенный минус в виде обязательно хорошей погоды, ибо в дождь использовать что-то подобное было верхом тупости. Зато мы аж на три дня остались в Коро, потому что там проводился какой-то весенний фестиваль, от которого Джирайя буквально загорелся энтузиазмом, а я лишь с легкой иронией взирала на него. Верно говорят, у мужчин только первые сорок лет детства тяжелые. Прогуливаясь по местному рынку, я наткнулась глазами на лавочку, в которой продавали всякую фигню, но глаз выцепил в разнообразии цветов то самое, о чем я думала уже долгое время. — Гама-чан! — радостно бросаюсь к прилавку, тут же беря кошелек-жабу в руки. — Я возьму! — Гама-чан? Ты серьезно? — мужчина едва сдерживал улыбку, смотря как я расплачиваюсь за маленького зеленого жабенка. — Не обижай Гаму-чана, он хороший, — трепетно прижимая к себе кошелек, обиженно смотрю на Саннина, но тот лишь возводит глаза к небу. Джи больше ничего не говорил по поводу моей странной вспышки любви к этому несуразному кошельку, лишь периодически посмеивался с того, как он бряцал монетками при беге. Ну, а я что? Не буду же я мелочь по печатям распихивать, лучше уж хранить ее в кошельке, тем более что этот зеленый жаб напоминал мне о том, что осталось в прошлом, ведь до того как я появилась здесь у меня тоже был подобный зеленый друг. Я даже вышила на нем такую же надпись «собственность Узумаки Наруто», после чего окончательно успокоилась.***
Честно сказать, меня уже слегка мутило от всех этих морских путешествий и я прекрасно понимала, что уж лучше буду пересекать воду стандартным для шиноби способом, не отвлекаясь на корабли, с которыми у нас походу была взаимная ненависть. Благо, это было наше последнее передвижение по воде на ближайшее время, так как мы уже находились в стране Ветра и до Саканачи было рукой подать. Мужчина поведал о своем желании посетить Тацуму — столицу страны Ветра, просто чтобы показать ее мне. А если я буду хорошей девочкой, то мы даже заглянем ненадолго в Суну. Письма мне все так же запрещалось писать. Если раньше чтобы не выдать месторасположение острова, то сейчас чтобы не выдавать нашего месторасположения в принципе, так как странные шевеления в мире продолжались и еще неизвестно, кому в руки может попасть подробная информация. Да и мой призыв не особо желал работать посыльными, если только это не было экстренным сообщением. Поэтому я старалась не напрягать никого из куниц ради этого, да и посыльной птицы у меня не было. Уже в самом городе отшельник резко поменял свои планы, решив сначала заглянуть в Суну и потом уже отправиться в столицу, чтобы дальше направиться в страну Жемчуга, так как из Суны можно было добраться только в Аме, ибо по всей границе страны Жемчуга и страны Птиц шли горы, оставляя проход только в страну Дождя. Я пожала плечами, соглашаясь с доводами Отшельника, поэтому, стоило Джи получить всю необходимую информацию, мы снова отправились в путь. Постепенно, каменистая местность стала сменяться трещинами в засушливой земле. Думаю, что стоит пройти еще дальше, и нам станет попадаться песок, несмотря на то что Великая Пустыня находится северо-западнее от нас, начинаясь от самой границы со страной Рек и заканчиваясь где-то около гор, вблизи от страны Птиц. Сенсорную сеть зацепило присутствие чужой чакры, отчего я моментально напряглась, сигнализируя Джи что мы не одни. Мужчина кивнул, но продолжил весьма расслабленно идти, будто бы и не придавал особого значения происходящему. Я показала ему пальцами тройку, стуча ими по ладони. Всего в трех километрах от нас, да и сеть засекла приближающиеся огоньки чакры, но пока они не войдут в зону обнаружения, я не смогу сказать ни их число, ни ощущения от их чакры. Джирайя недовольно выдохнул, но перешел на бег, направляясь в ту сторону, где была первая группа шиноби. Их чакра не была такой уж сильной, но их было одиннадцать человек, и возможно они были всего лишь разбойниками, но мужчина прекрасно знал о том что я любитель подобных легких денег, да и хоть немного, но преступность подобные действия уменьшали. Если это наемники, конечно. Огоньки чакры были вперемешку, кто-то на уровне генина, кто-то на уровне чуунина, но не более. Мы достаточно быстро нагнали компанию, которая даже не замечала нас, да и мы не шли прям в открытую, стараясь слиться с окружающим пейзажем посредством заглушения чакры. Я временно свернула сеть, так как мне предстояло сражаться, а ощущения от сети будут сбивать. Вот прощупывать пространство можно, но задействовать что-то настолько дальнего действия смысла не было. Это, как оказалось, действительно были слабые шиноби без опознавательных знаков. Я бы даже назвала их наемниками, если бы они не владели классическим стилем тайдзюцу и кунаями, которым пытались отстреливаться, но я просто давила их числом теневых клонов, даже не используя ничего из арсенала техник, раздавая по щам одним лишь рукопашным боем. Пока клоны разбирались с противниками, я сама поспешила к заложникам, отмечая что обе мордашки были мне знакомы, и обреченно вздохнула. Мацури и Юката. Что здесь делала Мацури было более менее понятно, она все-таки была личной ученицей Гаары, а вот что здесь делала одна из его фан-клуба для меня было загадкой. Я стандартным методом (читай: пощечинами) привела девушек в чувство, отчего они первое время непонимающе смотрели на меня, пока пытались прийти в себя. Обкололи их чем-нибудь что ли? Пропускаю совсем небольшое количество чакры Кьюби, выжигая всю заразу из тела девушек. Подобная дозировка ничего не сделает им, да и потратится вся на устранение заразы, не оставляя и следа огненной чакры Биджу. Обе девушки едва слышно вскрикнули, но достаточно быстро пришли в себя, уже с некой неприязнью буравя меня взглядом. Совсем близко замаячила знакомая чакра, от чего я слегка ухмыльнулась, освобождая девушек от веревок и наблюдая за тем, как мои клоны связывают преступников, после чего развеиваются. Песчаная буря была совсем рядом со мной, и, по всей видимости, заметила это не я одна, так как Мацури моментально встала на ноги, бросаясь навстречу Гааре, что-то восторженно лепеча. Пф, ну и ладно, она все равно не была особо ранена, в отличии от той же Юкаты, у которой был длинный порез на ноге, который я тут же начала перебинтовывать не говоря ни слова. — Гаара-сама, я так рада что вы пришли за нами! — походу все-таки обе девушки являлись его ученицами, на что я мысленно пожала плечами. — С вами все в порядке? — голос непривычно тих и отдает незнакомыми интонациями. Хм, неужели у будущего Казекаге начал ломаться голос? Сам повелитель песка не обращает на нас внимания, осматривая Мацури с ног до головы. Девушка отчаянно краснеет, влюбленным взглядом впериваясь прямо в лицо Собаку Но, а потом смотрит куда-то за его спину, видимо на приближающихся шиноби из команды спасения. Продолжаю бинтовать ногу брюнетки, что не сводит с меня напряженного взгляда, и боковым зрением будто в замедленной съемке замечаю, как Мацури приподнимается на цыпочки и целует Гаару в губы, отчаянно цепляясь за его одежду. Огонь ревности уже готов был вспыхнуть, но я призвала на помощь все свое самообладание, стараясь успокоиться, чтобы одна лишь искра не разожгла целый пожар. Не ради этого я столько времени искала внутреннее равновесие. Да и от самого Гаары ничего кроме растерянности не исходило. Стоило шагам шиноби стать ближе, как шатенка моментально отстранилась, а Собаку Но всеми силами пытался не показывать свой ступор. Я усмехнулась, стараясь мысленно отстраниться от этой ситуации, убеждая саму себя, что в этом нет ничего такого. Да, Мацури была влюблена в Гаару, но со стороны парня ничего подобного не было, и я упорно пыталась успокоить себя этой мыслью. Заканчиваю с раной, помогая Юкате встать, подставляя свое плечо, как рядом со мной материализовывается Канкуро, подхватывая девушку с другой стороны и бегло осматривая Мацури, а потом заостряет взгляд на мне. — Вот уж не ожидал тебя здесь встретить, Наруто, — от слов старшего брата Гаара едва заметно вздрагивает и переводит на меня удивленный взгляд, на что я лишь машу тому рукой в знак приветствия. — Я думал, что ты все еще в стране Молний. — Давно уже нет. Мы как раз направлялись в Суну, — девушка полностью перекочевывает в руки Канкуро, опираясь на него как на костыль, и совсем тихонько уверяя что с ней все хорошо. — Дай угадаю, они обе ученицы Гаары? — Ага, — ирьенин, что был в команде по спасению, осматривает обеих девушек, залечивая ранения, мешающие двинуться в обратную сторону с привычной скоростью. — Опять Совет херней страдает, или еще умные нашлись? — Канкуро скалится и приветственно кивает Джирайе, что наконец решил снять с себя маскировку. — Такуми, — раздается прямо рядом со мной, от чего я немного удивленно смотрю на Гаару, что, по всей видимости, уже закончил осмотр своих учениц. — Ну хоть не Затмение, иначе было бы совсем плохо, — не решаюсь обнимать джинчурики при всех и уж тем более при его ученицах, которые еще в аниме мне показались не совсем вменяемыми барышнями. — Хм, мне кажется, или ты стал выше? — Да как ты смеешь обращаться так к Гааре-сама?! — моментально вспыхивает Мацури, которая по всей видимости прислушивалась к нашему разговору. — Замолчи, — холодно отвечаю ей я, даже не используя Ки Лиса, давя лишь своей, от чего девушка вздрагивает. — Запугиваешь моих учеников? — с легкой смешинкой в голосе произносит джинчурики. — Давлю на субординацию, скорее. Они даже не генины еще, — отряхиваю песок с одежды. Гаара лишь кивает, давая команду выдвигаться обратно. — Что-то случилось? — тихо спрашивает Канкуро, поравнявшись со мной. Мы с Джирайей двигались вровень с Гаарой, но на удалении справа. — Ничего, что бы заслуживало внимания, — качаю головой. — Я думал, что ты расстроилась из-за Четыреххвостого, — спокойно произносит Кан, отчего я моментально поворачиваю голову в его сторону, всем своим видом выражая недоумение. Он, видя непонимание в моих глазах, поясняет: — Йонби захвачен. Чувствую, как лопается очередная резинка на моих волосах, а ткань, которая скрывала цвет волос, слетает. Девять хвостов из волос угрожающе зашевелились, глаза полыхнули красным, а аура заметно потяжелела. Я, не обращая внимания на предостерегающие крики Джи, снимаю ограничители с утяжелителей, вырываясь далеко вперед остальных. Окутываю себя покровом и уже на четвереньках двигаюсь в сторону Суны без остановок. Мне нужно всеми правдами и неправдами пробиться к Казекаге. Он меня, конечно, не любил, но после того как я искренне извинилась перед ним, перестал относиться заведомо враждебно. Черт! Пока я прохлаждалась на острове Черепахи, Затмение начало действовать. И начали с тех, на ком я не успела поставить печать.