Твои губы, мои шрамы

День начинается паршиво. Антон, не выспавшийся из-за кошмаров, мучивших его всю ночь, плетётся в школу после утренней стычки с Абрамовым-младшим. Интересно, братец когда-нибудь сможет оставить его в покое? Или это невозможно априори? Шастун не дожидается первой перемены, чтобы сходить покурить с парнями и выкуривает две сигареты, пока идёт в школу. На входе в здание его кто-то сбивает. Антон не сразу видит кто это, потому что как обычно смотрит себе под ноги. Книги с рук девушки громко падают на пол. Сонный парень оглядывает сверху вниз пострадавшую от его неуклюжести школьницу. Он узнаёт в ней Леру Беликову, когда та поднимает свои испуганные глаза на одноклассника. Они, оказывается, у неё тёмно-голубые, почти синие и большие. — Привет, – глупо улыбается парень и садится на корточки, чтобы собрать учебники. — Привет, – отвечает девушка, присоединившись к Антону. — Извини за это. Не увидел тебя, – несмело говорит юноша. Ему действительно неудобно перед блондинкой. — Да ничего, всё нормально. Они пересекаются взглядами, улыбаются и возвращаются к книгам. Их так много. Как только она всё это тащила в своих хрупких руках? — Что за книги? – интересуется юноша, вставая на ноги, держа в руках тяжёлую стопку. — Это я брала в библиотеке, по литературе надо было. В общем, долги с прошлого года, вот решила вернуть. Правда их оказалось слишком много, – смеётся Беликова, поправляя волосы. — - Неудивительно, что их так много, – дружелюбно улыбается зеленоглазый. — Давай я помогу тебе донести их в библиотеку. — Ой, если тебе не сложно, – смущенно отвечает Лера. — Всё нормально. И как только ты их дотащила сюда? — Почувствовала себя силачкой, – мило улыбается та, наблюдая за Шастуном. — Идём? – в ответ голубоглазая кивает, и подростки направляется к лестнице. С утра, за десять минут до начала занятий, школьников в коридорах очень много. Стоит гул, многие толкаются, загораживают путь и это очень раздражает. Ещё немного, и нервы Антона сдадут окончательно и он накричит на этих малолеток, честное слово. Антон видит Попова, когда тот выходит из класса математики, улыбается молодой учительнице, прижимая к груди журнал. Ловит на себе ответный взгляд Арсения и улыбается. Почему он не может спокойно смотреть на него? Внутри какое-то странное чувство. Всё вдруг замирает, дышать не хочется и тащить эти книги тоже. — Привет, ребята, – первым здоровается Арсений Сергеевич, оглядывая учеников. Вместе они выглядят довольно-таки мило. Одноклассники по-очереди здороваются с классным руководителем и провожают его взглядом, когда тот удаляется из виду, направляясь вдоль по коридору. — Как тебе наш Арсений Сергеевич? По-моему, он лапочка. К тому же, очень образованный. Совсем не сравнить с нашей старой классной, – неожиданно для Антона говорит Валерия. А он то думал, что с ней, кроме учёбы и книжек не о чем разговаривать. Но тут появилась ещё одна тема для разговора – Арсений Сергеевич, собственной персоны. Кажется. Нужно подметить, что ничего такая тема. — Ну вроде хорошим человеком показался, – «вроде хороший человек», Шастун, серьёзно? Ты готов восхищаться этим мужчиной, но можешь выдавить из себя только это? — Интересно, он кому-нибудь не нравится в этой школе? – пытается перевести всё в шутку Антон. — Как такой лапочка может не нравится? – улыбается девушка и чуть не врезается в дверь перед собой, промямлив после что-то вроде «ой». Блондинка иногда кажется такой милой. Она заходит в библиотеку, и зеленоглазый плетётся за ней. ******** Арсений Сергеевич рассказывает что-то про предстоящее итоговое сочинение и рекомендует начать готовиться уже сейчас. Стоит послушать его и взять рекомендации на заметку, но Шастун занят совсем не тем. Сегодня он сел за последнюю парту. Достал пустую тетрадь, впервые за несколько дней взял в руки карандаш и принялся к выведению плавных линий на листе. Ничего, кроме, портрета Арсения ему рисовать не хотелось. К тому же, парень пообещал учителю нарисовать его ещё в первый день знакомства. Почему бы не выполнить обещание? На самом деле, ему просто очень хочется нарисовать учителя. И не один раз. Это желание появилось ещё, когда впервые увидел его. Увидел эти ровные черты лица. Смоляные волосы с челкой, закрывающей лоб. Красивую улыбку, аккуратный нос, чуть вздымающийся вверх. И глаза. Конечно же, эти большие яркие глаза. Как их можно обделить вниманием? Антон рисует, рисует все сорок минут, совсем отключившись от урока. Через какое-то время учитель замечает это и даже хочет сделать замечание, но видит, как Шастун закусывает нижнюю губу, что-то увлечённо рисуя в своей тетради, и всё желание пропадает. Возможно это непедагогично –поощрять, что ученики отвлекаются на уроке, но как можно потревожить такое заинтересованное чудо. Мужчина замечает, что русоволосый то и дело поднимает на него взгляд, а потом опускает его обратно в тетрадь. Попов догадывается, что юноша рисует его. И становится как-то приятно что ли. Даже позировать теперь хочется. Задирать подбородок, расхаживать по кабинету, поправлять чёлку и ловить, ловить на себе его взгляды. — Как там дела с рисунком, Антон? – интересуется после звонка учитель, когда зеленоглазый проходит мимо его стола. — Набросал кое-что. Когда будет готово, покажу, – отвечает с улыбкой Шастун. — Буду ждать. С хорошим настроением Антон идёт на следующий урок, но Матвиенко с Позовым, где-то пропадавшие весь урок и их недовольные чем-то физиономии заставляют его насторожиться. — Где пропадали? Небось, весь урок обжимались где-то? – добродушно кидает Шастун, смотря на голубков. — Вообще-то, нет, – отвечает Позов как обычно с серьёзным видом. — К сожалению, – добавляет Матвиенко с улыбкой и слегка толкает локтем Диму в бок. — Но всё впереди, да? – он подмигивает, и Шастун усмехаются. Какие же всё-таки они милашки. — Так, вообще-то, мы о серьёзных вещах хотели поговорить, – строго отвечает Дмитрий, отмахиваюсь от Серёжи. Кажется, в их паре Поз - папочка. — Так, а это уже плохое начало. Эти серьёзные вещи касаются меня? – кидает Антон и идёт вперёд, парни плетутся за ним. — Да, это важно, – отвечает Дима, торопясь за широко шагающим другом. Такую шпалу попробуй обогнать. — Неужели вам не хватило вчерашнего разговора? – Антон немного раздражён. Не хочет он больше разговаривать о своей жизни. Не хочет о плохом. Разве они не понимают этого? Лучше бы и дальше травили свои глупые шутки, а он бы ухахатывался над ними. А не вот эти разговоры по душам, они ведь не помогают ни черта, только хуже делают. — Тох, послушай. У нас в школе есть такой классный психолог. Он тебе поможет. Мы же видим, что у тебя депрессняк, не слепые и тебя надо вытягивать из него. — Какой к чёрту психолог? Какой депрессняк? Нет у меня никакого депрессняка, – недовольно фырчит Шаст, хмуря брови. — Перед нами не нужно притворяться, Тох. — Мы поговорили с Павлом Алексеевичем по поводу тебя, он сказал, что поможет. Знаешь, какой он специалист в своём деле, – продолжает стоять на своём Позов, и каждое его слово раздражает Антона всё больше и больше. — Вы трепались о моей жизни с кем-то без моего разрешения? Я поделился с вами секретом, а вы... – с обидой и осуждением в голосе отвечает русоволосый. — Да перестань. Мы же только лучше хотим сделать. — Зря ты так. Однажды я был в такой жуткой депрессии, чуть не прыгнул с крыши, мать его. А Павел Алексеевич помог мне. Так помог, что теперь от мысли, что хотелось сдохнуть противно становится, – делится Серёжа, ожидая понимания со стороны Антона, но этого не происходит. Парень заведён и настроен показывать свой непростой характер. — Давайте я буду болтаться с кем-нибудь о вашем секрете? Приятно будет? – шипит Шастун, как кот которого раздраконили. — Ты чего таким мудилой становишься?Мы же к тебе со всей душой... – зеленоглазый сверлит взглядом парней, которые так тепло смотрят в ответ, но ему не стыдно за свои слова, ни капельки. Юноша не собирается извиняться. Наверное, он ещё тот эгоист. — Отвяжитесь от меня. Как-нибудь без вашей «с душой» обойдусь, – голос парнишки невозмутим и строг. Он уже забыл, что умеет так разговаривать. Шастун обходит парней стороной, закидывает рюкзак на плечо и с гордо поднятой головой идёт вперёд. — Когда хреново будет, можешь не прибегать, – слышит за спиной Антон и закатывает глаза. Нет, всё-таки хорошие отношение с кем-то – это не его. Не умеешь дружить, не начинай. ******** До конца учебного дня несколько минут, которые Шастун проводит на последней парте, нервно дёргая ногой и кусая губы. Пытается слушать физика, который объясняет новую тему, но у него не выходит. Зеленоглазого раздражает всё: Матвиенко и Позов, сидящие прямо перед ним, часы на стене, стрелка которых идёт слишком медленно, дождь, который тарабанит по окнам и даже учитель, который не сделал тому абсолютно ничего плохого. Со звонком Антон подрывается с места и натянув на страдающую голову чёрный капюшон, вылетает из класса. В коридоре очень много школьников, которые мешают спокойно пройти, и это тоже раздражает. Возле лестницы Шастун замечает Арсения Сергеевича и это, наверное, единственный человек, который его не раздражает на данный момент в этом здании. А может быть, это пока. — Антон, можно тебя на минуточку? – школьник немного удивлён, что учитель дожидался его здесь. И точно не знает с какой целью. Парень молча становится напротив Попова и зелёные глаза, вновь такие грустные и опустошённые смотрят на Арсения. Учитель не понимает, почему настроение ученика всё время такое разное. То оно радостное и полное энтузиазма, то как сейчас грустное и безнадёжное. Что только творится в голове у этого странного парнишки? Вот бы узнать... — Идём со мной, – продолжает учитель, направляясь ближе к лестнице и смотря на стоящего на том же месте, возле колонны, Шастуна из-за спины. Достаточно интригующее предложение, но Антон соглашается, хотя ему и не по душе интриги. Он любит прямоту и простоту, во всех отношениях. А может быть, ему просто по душе сам Попов? Кто знает, кто знает... — Павел Алексеевич, наш психолог, хотел тебя видеть. Попросил проводить тебя к нему, потому что ты сам не пришёл. Чего так? – голос Арсения как всегда спокойный и даже успокаивающий. Но даже он пока не помогает зеленоглазому избавиться от возмущения. Уже все знают. И Арсений Сергеевич тоже. Интересно, как много? Что тот долбанный самоубийца ему тоже уже донесли? Во всем виноваты Позов с Матвиенко. Если бы не они, всего этого позора не было. — Ты чего встал? Пойдём, – кидает Арсений, когда замечает, что Антон буквально не сдвигается с места, встав посреди пустого коридора. — Я никуда не пойду, – отвечает обиженный на весь мир школьник. — Ну ты чего, как маленький? – смеётся Попов, но юноше совсем не до шуток. Его психическое состояние настолько сейчас расшатано, что он готов расплакаться. Разве сложно оставить его в покое? — Иди сюда, – уже тише говорит мужчина, беря руки Антона в свои. Шастун смотрит на пальцы брюнета, обхватывающие его ладонь, и это так странно действует на него. Он словно чувствует разряд тока, прошедшего по всему телу. Но ему не больно, а может, ему нравится, и он просто мазохист. Прикосновения учителя действует на подростка успокаивающе. У него больше нет сил сопротивляться, поэтому он плетётся в кабинет психолога. Их встречает высокий, худощавый мужчина лет тридцати, который одаривает нового ученика улыбкой, как только видит его, хоть от того и веет недовольством за километр. Павел надеется исправить это. Он любит работать с детьми. Любит наблюдать за тем, как они раскрываются перед ним и, конечно же, помогать им. В этом он видит своё предназначение. Парень тихо здоровается с мужчиной. Арсений Сергеевич не отпускает его руку до тех пор, пока не усаживает того на стул рядом с психологом. Антон и правда чувствует себя пятилетним ребёнком. Вскоре Попов уходит из кабинета, оставив ученика наедине с Павлом Алексеевичем. Подросток смотрит куда-то в стену, потом в потолок, на люстру, только лишь бы не на мужчину. Не то, чтобы тот неприятен ему, нет. Скорее, Шастун сам себе неприятен, потому что понимает, что ведёт себя ужасно и ему стыдно за своё поведение. — Ну что, Антон, ты видимо не настроен на разговор? – аккуратно подходит к теме психолог, складывая руки на столе и обводя взглядом сидящего напротив школьника. — Ага, – бубнит под нос зеленоглазый, перебирая браслеты на запястьях. — Я помогу тебе только при том условии, если ты доверишься мне. Расскажи всё как есть. От начала до конца. Обещаю, об этом больше никто не узнают, – продолжает Павел. — Ты наверняка думаешь, что все вокруг хотят сделать тебе больно, но это не так, – эта фраза пропадает в самую точку и оставляет осадок где-то глубоко в душе мальчишки с первой же секунды. Так точно ещё никто не описывал чувства подростка. Шастун поднимает свои печальные глаза на психолога и видит в чужом взгляде понимание, которое заставляет его задуматься, что этому человеку и правда можно довериться. А вдруг, поможет. — Давай по-порядку. Расскажи о своей семье. Внутри Антона ломается какая-то преграда, мешающая открыться, и он рассказывает всё. Абсолютно всё, не солгав ни разу. Держит себя в руках, чтобы не расплакаться в некоторых моментах. Они беседует часа два. Но парень совсем не замечает этого времени. Ему действительно легче. Он пытается осмыслить советы, данные Павлом Алексеевичем и надеется, что они и помогут ему в дальнейшем. — Всё самое хорошее у тебя ещё впереди, – заверяет мужчина школьника, и он верит, искренне верит, обещая самому себе и психологу, что сделает всё, что в его силах для этого. Будет меньше обращать внимание на людей, которые его обижают. Начнёт ценить тех, кто помогает ему справиться с трудностями. Обязательно помирится с друзьями, которые желают ему лучшего и никогда не хотели его обижать. Начнёт радоваться мелочам. И выкинет наконец из головы мысли про саморазрушение. Не будет смотреть на свои шрамы, чтобы не вспоминать про тот ужасный день. И может быть, его жизнь действительно изменится.