Наша чёрная любовь

      — Мой брат-близнец. Он же Шестёрка.       — Это шутка? Я, конечно, уважаю твой энтузиазм, Ричард, но как-то не в такой ситуации. Постой, у тебя что, реально есть близнец? - Гэвин даже как-то растерянно фыркнул, выпрямившись. Он попросту не знал, как на это реагировать. - Да уж, а я-то думал, что одного тебя на весь мир хватает...       Ричард одарил его серьёзным взглядом, мол, какие тут шутки? Вообще-то он и сам был напряжён, но мастерски скрывал это в силу своего статуса. В мафии уважают тех, кто умеет скрывать эмоции.       — Изначально нас, Декартов, было трое. Сейчас двое. И мы оба члены мафии. Странно, что ты, будучи детективом, вышел на меня, а не на него, ведь я аккуратнее этого кретина.       Внезапная мысль пронеслась в голове мафиози и оставила жестокий отпечаток. А что, если брат, прознав о цели детектива, стал нарочно наводить Рида на него, чтобы Ричард сел за решётку? Это объяснило бы то, как быстро Гэвин добрался до мафии.       —… Вот же мразина, – рыкнул Ричард, нахмурив брови.       — Не обзывайся. Уверен, этот говнюк получит по заслугам, как только явится сюда. Раз он тебя подставил, то... ну, дело гораздо проще. Но с чего бы ему ненавидеть тебя? Он же твой брат, - Гэвин говорил как можно спокойнее, чтобы не провоцировать Декарта. Он даже не отпускал больше никаких едких шуток, потому что понимал, насколько серьёзна ситуация. Все же, они оба в одной лодке.       — Всё не так просто. Нужно серьёзно с ним поговорить. Поговорить так, чтобы он ВСЁ уяснил. И придётся начать искать любые улики против него. Ты думаешь, он придёт и подтвердит, что это он кого-то убил? Да ни в жизни. - Ричард помолчал какое-то время, словно не хотел об этом говорить. Однако начал этот разговор с таким равнодушием, словно на обоих своих братьев ему совершенно плевать. - Нас было трое, Гэв. Было - ключевое слово. Один мёртв. И его смерть на моих руках.       — Ты убил родного брата? - уточнил Гэвин, хотя это было и так понятно. Он спросил лишь потому, что сильно удивился. Ричард мудак, но не до такой же степени.       Рид бы продолжил этот разговор, чтобы узнать все подробности, но в этот момент дверь помещения открылась. Зашло сначала двое незнакомых людей. Вероятно, охрана. И только после этого зашел сам Конан, с раздражением взглянув на обоих "пленников" положения. Он был невысок, статен, а каждое его движение было преисполнено грацией. Черты лица с ювелирной точностью походили на внешность Ричарда, и все же они были разными. Мимика, жесты, взгляд – ничем не похожи. Несмотря на это, даже в одежде он отдавал предпочтение выбору Рича, потому был одет в костюм.       — Тебе сильно повезло, что по работе я оказался не так уж и далеко. Чем могу быть полезен? - спокойно, без капли совести поинтересовался Конан, посмотрев только на Ричарда. Он делал это только для того, чтобы выбесить. Заставить Ричарда ненавидеть его. Ведь, когда кипит злость, люди не способны контролировать себя. А месть - блюдо, которое подают холодным. И Шестерка был холоден, как никогда.       Гэвин заткнулся, лишь переводя взгляд то на одного близнеца, то на другого. Сходство поразительное. Он видел в своей жизни немало близнецов, но эти были как две капли воды, пока не заговорят. А вот Ричард, как и Конан, вдруг стал совершенно спокойным, серьёзным. В действительности как огромный кусок айсберга. Мрачная улыбка поприветствовала близнеца, но во взгляде не было видно ни капли дружелюбия.       — О, это что, мой братец-союзник, который уже не первый раз хорошо подставляет меня? Хочешь поговорить?       — Как ты мог обо мне такое подумать, Ричард? - наигранно удивился Конан. Он был мастером актёрского искусства и мог изображать любые эмоции настолько правдоподобно, что, казалось, просто не может лгать. - Если ты так настаиваешь, мы можем поговорить. Но я очень не люблю свидетелей и скрытые камеры. Они тут есть, можешь не сомневаться, – Конан колюче взглянул на Рида.       Ричард, в отличие от брата, никогда так эмоционально не играл невинную суку. Это выглядит так жалко, так глупо, так по-детски. В Конане он видел лишь наглого ребёнка.       — Значит, ты ничего не делал, а поговорить хочешь без свидетелей? Как странно. Хорошо, - он посмотрел на людей рядом, которые недоверчиво пялились на обоих. - С вашего позволения, парни, нам нужно уедениться, - Девятка даже как-то удивительно мягко улыбнулся, словно не говорить с братом серьёзно хотел, а собирался трахнуть его.       Мужчины, однако, все же выключили камеры и вышли, но охранников у дверей оставили. Ну, вдруг свалят?       — А он? - Шестёрка кивнул на Гэвина с нескрываемым презрением. Он, естественно, знал, что это никакой не охранник или что-то вроде того, но все равно лишние уши ему были ни к чему.       — Я никуда не уйду, - наконец, подал голос Рид. К тому времени он, конечно, успел оправиться от шока. И теперь откровенно выражал агрессию относительно Конана, видя в нем не более, чем врага.       Шестерка предпочёл промолчать. Ведь он говорил не с собакой, а с Ричардом. И лишь команды Ричарда Гэвин станет выполнять. Все это понимали. Особенно сам Гэвин. Быстро же он свыкся с ролью цепного пса!       — Он никуда не уйдёт, - подтвердил Ричард.       — Почему это?       — Я так решил. А теперь давай, объясни мне свою глупую затею. Что за выкидоны, Конан? Тебе кажется это забавным? Как долго ты этим занимаешься, тварюга? - Ричард не особо этим интересовался, ведь предполагал, почему брат на такое пошёл. И ему поскорее хотелось найти компромисс.       — Ричард, ты только сейчас стал таким тупым или я раньше просто не замечал этого? - вся наигранная театральность мгновенно исчезла. Теперь Конан выражал лишь ненависть, глубокую ненависть к своему брату. И его нисколько не смущали возможные последствия, если план окажется не так идеален, как ему казалось. Он широко улыбнулся, оскалив белые зубы. Это не было похоже на улыбку маньяка, скорее, на очень горькую и ядовитую. - Преступникам место за решёткой. Тебя этому не учили? Ты убийца. Я до такого не опущусь, Ричард. Я сделаю все, чтобы превратить твою жизнь в ад.       Девятка издал смешок и помотал головой, искренне не понимая логики своего близнеца.       — Не опустишься до меня? О, Конан, ты уже опустился. Ты ведь тоже убийца, брат. Тоже убийца. Ты тоже убил паренька. Тебе уже некуда понижаться.       — О, не переживай, этот паренёк был наркоманом и сам своих обделял. Мне было не жалко убивать крысу. Те дозы, которые он употреблял, должны были пойти на продажу. А вот ты поступил очень подло. На самом деле, я не понимаю, зачем ты решил со мной поболтать. Ведь все уже решено, вроде как... - Конан взял в руки пистолет, достав его из-под костюма, и направил на Ричарда. - Я тут подумал, что будет, если я опущусь? Ведь важны не средства, а результат... – протянул Шестерка, коварно блеснув глазами. Но, вопреки его ожиданиям, Ричард лишь зло улыбнулся.       — Ты не выстрелишь. Результат недолго будет тебя радовать. Мои люди узнают, и люди этой мафии тоже будут знать, кто меня убил. Следовательно, все показания пойдут на тебя и все поймут, что того мудака грохнул ты. У тебя будут большие проблемы, братец, – Ричард, наконец, встал с кресла и выпрямился, тут же становясь выше старшенького. - Меня не устраивает такое решение. У меня есть несколько улик, которые докажут, что это был ты. И ты будешь сокрушен. У тебя есть шанс передумать и подделать видеозаписи, свалив на кого-нибудь другого, отвести нас обоих от подозрения.       На самом деле не было у Девятки ничего. Но стоило надавить на брата, ведь он не мог знать наверняка. Ричард тоже оказался очень неплохим актёром.       — Ты лжешь, - уверенно произнес старший брат. Конан знал многие повадки своего близнеца, хотя редко общался с ним из-за взаимной неприязни, которая переросла в ненависть после смерти Коннора. Шестерка искренне скорбел о третьем и любил его, поэтому никогда не смог бы простить это Ричарду.       Палец надавил на курок... Но ничего не произошло. Предохранитель не позволил выстрелить.       — Не бойся, Ричард. Я сказал, что не опущусь, значит, не опущусь. В тебя я стрелять не буду. А если в него? - он перенаправил пистолет на Гэвина. Вот теперь предохранитель щелкнул, показывая, что выстрел очень даже возможен.       — Отсоси, моей смертью ты ему не навредишь, - скрывая логичный страх, ухмыльнулся Гэвин, но Конана это вновь ни капли не смутило. Он ждал лишь ответ Ричарда. Это немного задело цепного пса.       — Я не боюсь тебя, не беспокойся. Ни тебя, ни твоего пистолета. Даже если у меня нет ничего против тебя, моя смерть сейчас действительно пойдёт тебе в огромный минус, – Девятый глава мафии даже не смотрел в сторону Гэвина, временно игнорируя факт угрозы его жизни. Это тоже задело пса, но он надеялся, что Рич знает, что делать, и покорно стоял под прицелом пистолета. - Коннор… Что ты к нему так привязался? Он уже мёртв. Или что, больше некому присунуть? Встаёт только на себя? А, может, у тебя прямо сейчас стоит? Знаешь, я же очень похож на Коннора внешне. Интересно, это селфцест или твинцест?       Конан нахмурился. Рука даже не дрогнула, хотя он сейчас был просто в ярости.       — Испытываешь мое терпение? Хорошо, очень хорошо. Давай поиграем. Я люблю играть, - затем Шестерка нажал на курок, но раздался лишь щелчок.       Ричард дернулся в сторону, словно собираясь защитить щенка, и облегчённо вздохнул, когда услышал обычный щелчок. Рид успел тем временем дважды сдохнуть от страха, однако держал себя в руках внешне. Или хотя бы старался. Что ж, на своем веку он видел немало пистолетов, направленных в свою сторону. Если сдохнет, ничего страшного. Гэвину нечего терять. А вот Ричарду есть что. Шестерка покрутил барабан револьвера, хмыкнув. Не зря взял именно такой пистолет. Хотел, так сказать, учесть шанс выживания двух подонков. Но Девятка просто не дал ему выстрелить: он быстро сократил расстояние между ними и выбил пистолет из его рук резким ударом ладони. Пока Конан не опомнился, младший Декарт с яростью схватил его за грудки и ощутимо встряхнул.       — Да, испытываю твоё терпение. Ты чертовски бесишь меня. Как хорошо, что это взаимно, - он отпихнул его от себя в сторону. - Не меняй тему. Ещё раз говорю: у тебя есть шанс предотвратить полное своё сокрушение. Меняй запись с камер и всем все объясняй.       Голос Ричарда был чётким, требовательным. И за этим требованием он скрывал то, что в Гэвине в какой-то степени была его слабость. Плохо скрывал…       — Ты испугался, - злорадно прокомментировал Конан, широко улыбаясь. Ему было плевать, что он остался без оружия. Главное - он выяснил хотя бы одну слабость Ричарда. - Ты испугался за него!       Гэвин сейчас ничего не говорил. Он был напряжён до предела. Страх, непонимание, внезапное действие Рича… Как же это возможно объяснить? Неужели он и вправду порывался защитить детектива или это был лишь рефлекторный момент?       — Я сотру чёртовы записи, Ричард. Я всем все объясню, как ты и просишь. Теперь я точно смогу отомстить тебе так, как ты заслужил, – прохрипел Шестерка, захлебываясь ядом своих слов. Ричард лишь нервно усмехнулся.       — Ты что, правда думаешь, что мне что-то с этого будет? Он лишь временно выгоден. Тем не менее, я не расстроюсь, если щенок умрёт. Найду другого.       Девятка старательно отнекивался, хотя то, что он чуть не прыгнул под пулю говорило совсем иное. И старший брат это очень хорошо понимал.       — Мне насрать, какие там у вас отношения, Ричард. Ты заплатишь за то, что натворил. Кровь на твоих руках никогда не отмыть. Мне будет легче, если я попробую ей измазаться так же, как и ты, - Конан отошел от него, продолжая улыбаться. Вряд ли в ближайшее время эта улыбка исчезнет. Она была искренней, выражала глубокую боль и одновременно надежду. Надежду заставить страдать. Шестерка покачал головой и направился к двери. - Сейчас я вас отпущу. Но будь готов, Ричард. Я никогда не бросаю начатое.       Ричарду вдруг в голову пришла идея уколоть брата, поэтому он тоже улыбнулся и добавил уже уходящему:       — О, что, ты правда просто так уйдешь? Неужели не видишь во мне любимого братика? Я думал, ты задержишься, - сладко пропел он, подбирая чужой пистолет.       Шестёрка остановился. Он не обернулся, но чуть отклонил голову в сторону. Да, Ричард отравил его радость, заставил улыбку уйти, но ранил глубже, чем рассчитывал.       — Не смей. Не смей оскорблять память о Конноре своим наглым, мерзким, отвратительным языком, поганая сволочь!       Девятка промолчал - решил не провоцировать его дальше, но улыбаться не перестал. Впрочем, Конан все равно этого не видел. Ричард подождал, пока брат выйдет, все объяснит и их благополучно отпустят. Шестерка закрыл за собой дверь, а потом за ней раздались голоса, но очень плохо слышимые. Звуконепроницаемость отличная. Гэвин все время неотрывно смотрел на Ричарда. Он пытался понять, действительно ли тот готов был броситься под пули ради него. Но вслух вопрос пока не задал. Не то место, чтобы обсуждать такое. Ведь это мог стать последний день для обоих. Вскоре дверь открыли, и извиняющийся голос охранника оповестил, что они могут выходить. Конана к тому времени в здании уже не было.