Спасти Командира

Всё было как обычно. Озабоченные Колокольцы отправились праздновать окончание «великой стройки» на материк. Даже Мэй поддалась всеобщему ажиотажу, примкнув к налету на мирный городок – в этом Брок горячо ее поддержал, едва ли платочком вслед не махая. Девчонка слишком сильно опекала его и пыталась тянуть на себе столько, что это уже граничило с психозом. Так что на несколько дней весь остров остался под контролем двух модификантов, один из которых всё еще учился контролировать себя, а второй до сих пор пытался определиться со своим новым статусом или, точнее, статусами… - Малыш, как там твой друг, оживает? – Брок со вкусом зевнул во весь рот, зависнув в сомнениях: пожрать на ночь или сразу завалиться спать. Баки, внимательно осмотрев полуголого командира, вместо ожидаемого отчета неожиданно замялся. - Командир? - Уааау? – еще раз душераздирающе зевнул Брок уже с вопросительной интонацией и решил, что спать он хочет больше, чем жрать. - Все материалы по модификанту «друг Роджерс» указывают на то, что объект уступает по тактико-физическим характеристикам, как Активу, так и модифицированному командиру. После вывода из неподготовленного и непрофессионально выполненного крио высока вероятность, что объекту потребуется продолжительный и дорогостоящий период адаптации. К тому же у «друга Роджерса» отсутствуют необходимые знания по изменению технических возможностей по ведению боевых действий в настоящее время. Также имеется определенный риск побочных эффектов после вывода из крио, проведенного без поддержки специализированного медицинского и научного персонала. Нужно учитывать, что данный модификант может не оправдать надежд командира и затраченных на него ресурсов. Вывод: имеет смысл прекратить попытку реанимации объекта. - Э? – Броку откровенно лень было вдумываться в неожиданно красноречивый анализ-утверждение-предложение Баки. – Расслабь булки, малыш, твой Роджерс будет огурцом, без всяких побочек, кроме своей природной упертости и целеустремленности. А насчет реабилитации – справимся, нас никто не подгоняет. Так что скоро твой дружок проснется и начнет насаждать миру моральные ценности… - хмыкнул Брок и присосался к бутылке с водой. - Командир планирует захват мира? - Пха… - от такого замечания вода у Брока пошла носом, а он сам едва не захлебнулся. - Что? Твою ж, булочка, что за хрень ты несешь? – растерянный Баки заломил бровки домиком, нервно зажевав губы. Брок прокашлялся и потребовал объяснений. – С чего такие охуительные выводы, мой замороженный кексик, ну-ка, давай, разверни свою мысль, чтобы я проникся. - Анализ действий командира… - тихо буркнул Баки, слегка набычившись. Брок растер лицо, прогоняя сонливость. - Подробней, мой лохматый отмороженный аналитик, что я такого натворил, что ты мне приписываешь злодейские намерения? – Баки переступил с ноги на ногу, покосился в окно на лениво перекатывающий волны океан и, осторожно подбирая слова, привел свои аргументы. - Командир реквизировал многофункциональную боевую единицу – Зимний Солдат. Устроил масштабный теракт в военизированной организации, провел ряд диверсий по устранению преимуществ той же организации. Обустроил базу для активного и полноценного ведения боевых миссий. Получил модификацию, проводит выматывающие тренировки по использованию ее в качестве оружия. Привлекает дополнительные ресурсы: изобретатель лучшего вооружения, известный модификант, о местонахождении которого до этого было неизвестно. Вывод – планируются масштабные боевые акции… - Мм… - с такой точкой зрения даже спорить было как-то неловко. Ну, в принципе, так и есть: привлекает, обустраивает, тренируется и планирует – все правильно, но как говорится, есть нюанс. - А ты, булочка, не перестаешь удивлять меня. Всё так и не так. Я лишь воспользовался ситуацией и, поскольку во мне сильна паранойя, просто стараюсь обезопасить всех важных для меня людей, ну и заодно приобрести пару бонусов. Но захватывать мир – точно нет: не мое это. Так, половить рыбку в мутной водичке, подыграть на правильной стороне, заодно и подзаработать, если получится, и ничего другого, ясно? Зимний сосредоточенно выслушал, поморщил лоб и снова замялся. - Ну, что еще? – нахмурился Брок, припомнив, кстати, что так и не получил ответа о состоянии Роджерса. - Для обозначенных целей командиру НЕ требуется второй модификант, которого придется обучать и вводить в курс дела. Зимний Солдат гораздо более эффективен и функционален, и при необходимости Актив готов выходить на одиночные миссии менее чем за десять часов после вывода из крио. В «друге Роджерсе» нет необходимости. Целесообразно прервать процесс его воскрешения и перевести все в терминальную стадию. - Что за ерунда, булочка? При чем здесь твое время вывода из крио? – закатил глаза Брок. – Тебя больше никто и никогда не засунет в холодильник. И вообще, заканчивай с этим: Роджерс необходим в первую очередь тебе самому, потом еще спасибо скажешь. Так что никаких гребанных прерываний – парня нужно поднять, а после заботливо и нежно ввести в курс дела, обучить всему, что необходимо для выживания, просветить о реалиях современного мира и только потом явить это чудо миру. Ясно? Зимний поскучнев, отвел взгляд в сторону и скупо кивнул. - Вот и ладненько, а я спать – отключаюсь на ходу, акулы сегодня шустрые попались, да еще чуть ли не стаей набросились: до донышка пришлось выложиться, - пожаловался Брок, вновь зевая и, похлопав Баки по металлическому плечу, заковылял к постели. Было откровенно лень разбираться с очередным заебом Зимнего, рано или поздно правота Брока дойдет до этой сердитой булочки. И польза всего происходящего, причем, в первую очередь для самого Баки. Брок себя прямо Санта Клаусом почувствовал, аж скулы свело от собственного благородства... угу, расчетливого, но благородства. Ну, правда: из Гидры увел, ебучую красную книжицу уничтожил, максимально нивелировал будущие терки со Старком, и даже друга детства припер в качестве подарка. И, можно сказать, что насчет протеза практически обезопасился. Потому что соломки со Старком подстелил, будь здоров, вряд ли тот теперь откажет в случае чего от ответной любезности Кроссбоунзу, если вдруг бионика заглючит. Старк точно не удержится поковыряться в этом чуде инженерной мысли. А даже если не выгорит с Железным Человеком, то Брок на всякий случай уже собирает все данные по Пиму, Скотту Лэнгу, а еще вполне серьезно рассматривает идею чем-нибудь подсобить Ваканде, хотя бы с тем же Кло или с Киллмонгером, который доставит в будущем хлопот. Хотя последнему Брок даже симпатизировал – парень себя сделал сам, просто ведом был ненавистью и обидой. Кстати… Броку неимоверно хотелось спать, поэтому с кривой усмешкой отмахнулся от мысли в некотором роде последовать своему комиксному прообразу, а именно: собрать свою команду суперов, о которых, в силу своего читерского прошлого знал немало. Та же Эйва, со своей квантовой нестабильностью и ненавистью к ЩИТу… Вдруг еще Икс-менов получится наковырять… нет, ну нафиг! У каждого одаренного за спиной такой груз проблем, и с психикой там вообще полный фарш. Ему с одним Зимним забот выше крыши. Взять того же Пима: тараканов и подозрительности в голове не меньше, да и вообще, слишком непросто всё в жизни этих личностей… Брок на мгновение замер от идиотского вывода пришедшему ему в голову. У каждого героя есть свой антигерой, зачастую лысый. А что: вот у Роджерса – Красный череп, у Старка – лысый, как коленка, Обадайя, у Пима – Даррен Кросс… тьфу. И впрямь, в мозгах у Брока каша, идиотизм чистой воды – спать и немедленно!.. И он упал лицом в подушки, не обращая внимания на озабоченный взгляд следующего за ним по пятам Баки. А потом среди ночи проснулся от уже привычной тяжести льнущего к нему тела, и вздохнул, ожидая очередной сеанс ручной взаимопомощи и сосредоточенного наставления засосов. Не то, чтобы ему это не нравилось, но и особого восторга уже не вызывало – напряжение сбрасывалось, но настоящего удовлетворения не было. Только в этот раз сценарий неожиданно изменился. Вместо ледяной ладони его пах обдало горячим дыханием и… - О, у нас тут удавчик завелся? – немного растерянно, немного смущенно и вполне себе одобрительно хмыкнул Брок, приподнимаясь на локти, чтобы рассмотреть так неожиданно осмелевшего Баки. Из-под отросшей длинной челки сверкнули кошачьи глаза Барнса, а его ярко красные губы, в полумраке тропической ночи казавшиеся черными, осторожно заглотнули головку заинтересованно окрепшего члена. Правда, смех быстро увял, потому что Баки, словно получив отмашку, вполне профессионально наделся ртом сразу на весь член и черт подери, это оказалось чудовищно приятно! - Да какой ты удавчик, ты удав, ты, блядь, целое удавище! Остановишься – сожгу нахрен, котик… - выдохнул Брок, изо всех сил стараясь не вспыхнуть сверхновой от этого восхитительного ощущения горячей тесной влажности засасывающей, как мощный пылесос, глотки… Просто вот… как будет «блядь» в превосходной степени? Брок, кажется даже забыл, как ругаться – настолько все было… а ведь у него очень давно ничего не было, ну не считать же подростковое баловство ручками за нормальный секс. Боже, он никогда бы не подумал, что его так снесет от минета. И нет, Баки, конечно, не был профессионалом и пару раз задел зубами, немного передавил яйца, увлекшись процессом, так что можно найти, к чему придраться, но, святые угодники – как же восхитительно это ощущалось: влажно, горячо и до дрожи… о, вспомнил – охуенно, точно! Брок словно разделился на два человека. Один наслаждался, забыв обо всем на свете, второй изо всех сил пытался сохранить разум, надеясь, что тренировался не зря, и у него получится не спалить глупого-глупого Баки, так внезапно решившего осчастливить своего командира. Когда, получив разрядку и спустив все до последней капли в этот жадный рот, Брок распластался морской звездой, лениво раздумывая об ответной услуге, Барнс, нависший над ним с остекленевшим взглядом, принялся сам себе лихорадочно дрочить. Отвести глаза от этого зрелища и пошевелиться у Брока почему-то не получилось, больше того: его вдруг продрало странным ознобом то ли от страха, то ли от предвкушения. Что ж, Зимний семимильными шагами превращается в настоящего мальчика, пусть и не совсем в ту сторону. В любом случае, для Барнса секс всяко лучше, чем та же драка и война против всех и самого себя в попытках разобраться и выжить, как было бы, не окажись в этой реальности обновленный Брок Рамлоу с подсаженным сознанием. Спустя несколько дерганных движений мощное тело над ним выгнулось дугой, и грудь заляпало горячим, даже на губы несколько капель попало, отчего Брок неосознанно облизнулся. Отследивший это Барнс застонал и тяжелой плитой рухнул на него, больно целуя, или, скорее, кусая. Пока всё еще заторможенный Брок колебался между: спихнуть с себя обнаглевшего тяжеловеса или потерпеть, укусы перетекли в засосы и облизывания. Так что Брок выбрал второй вариант, и был доволен, пока не произошло кое-что, к чему он не был готов, по крайней мере, сегодня… Баки, проложив поцелуйную дорожку к паху, жадно обмял ему бедра, разведя их в сторону, ласково облизнул мошонку и… вот как-то Брок не сразу понял, что к чему, видать совсем расслабил булки. В прямом смысле. Он был в курсе, что римминг считается очень приятным делом, ну для того, кому его делают – точно. Только вот сам на такое совсем не рассчитывал, даже когда смирился с тем, что их с Баки кувыркания перейдут во взрослую версию порно, продолжал наивно думать, что всё обойдется максимум минетами и пальцами с большим количеством смазки для растяжки. А тут Баки легко и спокойно закинул его бедра себе на плечи и, подняв в чаше ладоней Брокову задницу, принялся старательно ее вылизывать. Там. Ладно-ладно, Брок отлично знаком с физиологией и в курсе, как и что называется, просто до этого момента и предположить не мог, что его пятую точку вот так вдруг начнут со вкусом засасывать. И блядь, это что значит: тут «девочкой» он будет? - Какого ты творишь, лизун чертов? – возмущение круто перемешалось с удовольствием, и от этого в голосе оказалось маловато угрозы и недовольства. На его вопрос сука Барнс с громким чмоком отлепился от восторженно поджимающейся дырки, сверкнул взглядом и, повыше задрав задницу Брока, продолжил это стыдное дело с еще большим энтузиазмом. Брок сердито стукнул пяткой по наглецу и легкомысленно плюнул на все свои сомнения и опасения. Один раз живет… ну, то есть уже второй раз – так почему бы и нет. В конце концов обоюдное согласие есть, и не Брок же инициатор и даже не провокатор. А Роджерс, а что Роджерс? Да пошел он, к черту всё! Броку прямо сейчас было слишком хорошо, чтобы найти в себе достаточно воли и сил это прекратить. И пусть даже это только прелюдия к не самому приятному натягиванию на немалое достоинство Барнса, плевать: он хочет получить свою плошку счастья, какого бы размера она ни была… *** Активу нравились новые условия. Ему никогда еще не было так долго хорошо. Ну… в его бытность Зимнего солдата. Знание о том, что он был Баки Барнсом, так и осталось для него чем-то отстраненным и не стоящим внимания. Конечно, он старательно запомнил всё известное о жизни человека, которым когда-то был, ведь этого хотел его куратор, то есть Командир, конечно. Запомнил и отбросил – тот Баки, который существовал до появления Командира, его совсем не интересовал, в отличие от Командира. И того, чем они с ним теперь занимались каждую ночь. Активу очень нравились новые условия его функционирования. И самым главным преимуществом было именно то, что ему позволялось быть семьей Командира – быть рядом с ним, касаться его, когда бы этого ни захотелось (а хотелось постоянно!), оберегать, дышать им, и спать с ним. Знать вкус кожи Командира, его семени… Актив с восторгом пробовал на вкус своего Командира и готов был убить любого, кто рискнул бы встать между ними. Эгоизм. Да, Актив просвещался, изучал всё, что поможет лучше заботиться о Командире, а потому мог дать определение своему поведению. Одержимость. Актив был одержим своим Командиром, эгоистично хотел его только себе и категорически не желал ни с кем его делить. И самое замечательное было в том, что Командир не отказывал Активу в его желаниях – вообще. Ведь Актив был тоже важен Командиру – ведь они СЕМЬЯ. Правда, с самим этим определением поначалу было не всё ясно. Институт семьи Актива озадачивал. Это оказалось очень широким и путаным понятием. Традиционные отношения подразумевали разнополую пару, заключавшую брак ради потомства. Актив не мог произвести детей, и сам не был кровным родственником Командиру, до экстремиса. А вот после стал Командиру кровным братом. Но до этого был вроде как приемным сыном? Хотя если по факту, то Актив гораздо старше Командира, если по внешнему виду, то они почти ровесники. Но дети не делают с родителями того, чем Актив теперь занимался с Командиром каждую ночь. Но потом он нашел отличное обоснование для всего: они с Командиром НЕ традиционная пара. И, кстати, вот Баки Барнсу бы с этим не повезло – в те времена, когда жил тот, кем раньше был Актив, за такое преследовали. Подвергали остракизму, лишали свободы и даже лечили током… Возможно, именно поэтому Баки Барнс оказался в итоге Активом? Не потому что воевал против Гидры, а потому, что его хотели исправить?.. Хорошо, что не исправили. Даже бесконечные обнуления не изменили в Активе главного – он остался верен себе, и потому смог получить Командира как награду… И… в этом была проблема. Кажется, Актив был недостаточно… профессионален? Иначе зачем Командир решил приобрести еще одного модификанта? «Друг Роджерс» вызывал в Активе нервную подозрительность. Может, Командир решил, что Актив как партнер не справляется со своими обязанностями, а потому ему потребуется «помощь друга»? Актив тщательно изучил все материалы, доступные по модификации «Капитан Америка». Выясненное не порадовало – всеобщий любимец, герой, мечта и суперчеловек. У «друга Роджерса» была хорошая реклама, фильмы и комиксы – везде этот модификант характеризовался только восторженными эпитетами. Там даже Баки Барнс упоминался, но словно в насмешку как недочеловек, идущий следом, что Актива совершенно не устраивало. В таком раскладе Командир точно предпочтет себе «идеального» модификанта, без физических повреждений. Хоть Активу очень нравился его бионический протез, в разы увеличивающий его силу и мощь как уникальной боевой единицы, но возможно, для Командира это не выглядело преимуществом? Ослушаться приказа и уничтожить модификанта, который может заменить Актива – было нельзя. Прямой приказ Командира не позволял предпринять защитные меры. И… Актива коробило высказанное Командиром «воскрешать мы его будем нежно, любя и со всеми предосторожностями». Почему такое потворство какому-то чужому и непонятному любителю метать щит? Кстати, что за странная привязанность к летающей железной тарелке, почему бы не пользоваться нормальным оружием? Такой выбор вызывал сомнения в разумности Стива Роджерса, глупо предпочитающего эффектность эффективности. А еще, Командир возложил ответственность за разморозку «друга Роджерса» именно на Актива. Присматривай за модификантом кто-то другой – Актив сумел бы извернуться и устроить несчастный случай, но подставлять себя было глупо. Актив проштудировал всю доступную информацию о самом понятии «друг». Что-то соотносилось с тем, кем были прошлый Баки Барнс и Стив Роджерс. А что-то с тем, что было между Командиром и Активом, и вот последнее и его напрягало больше всего, как только он нашел описание «секса по дружбе». Объективности ради, этот «друг Роджерс» выглядел… хорошо. Очень. Он был пусть немного, но выше, мощнее и, наверное, красивее, ведь не зря его считали эталонным образцом? Рядом с «другом Роджерсом» Актив казался его темным отражением. Замороженный в арктических льдах Капитан Америка на всех снимках и хрониках легко улыбался, смотрел открытым взглядом, двигался с гордо поднятой головой, уверенно командовал, выступал со сцены, был публичным, в отличие от Актива. Потому что Актив до сих пор смотрел на всех исподлобья, так и не освоил умение улыбаться и совсем не умел нормально разговаривать, до сих пор с трудом находя в себе силы говорить без команды. Да, с такой точки зрения, у «друга Роджерса» по сравнению с Баки было гораздо больше преимуществ перед Командиром. Актив умел признавать факты, но это не означало, что он должен сдаться. Если Командир хочет получить «друга Роджерса», то Актив ему это обеспечит. Но в то же время сделает всё, чтобы не потерять свое место рядом. И… не сказать, что Актив боялся – он не умел бояться, или точнее раньше не умел, а теперь, кажется, начал понимать и осознавать все грани этого очень неприятного чувства. Ему не нравилось бояться. Вывод: Активу необходимо избавиться от дестабилизирующего влияния страха. Решение лежало на поверхности: требовалось уничтожить причины его возникновения. Сдаваться ни обстоятельствам, ни неприятным чувствам Актив не собирался: раз появление размораживаемого модификанта неизбежно, надо было найти другой вариант усиления собственных позиций. Поэтому он решил рискнуть. Командир был к нему добр, не одернул, когда Актив позволил себе недопустимое и посягнул на его тело. Может… сейчас самое время? И Актив сделал то, что видел в этих не очень приятных роликах о НЕтрадиционных отношениях между мужчинами. В этих откровенно искусственных имитациях Актива раздражало всё до тех самых пор, пока он не догадался представить на месте двигающихся на камеру мужчин себя и Командира. Вот тогда это и стало его идеей фикс. Он прочитал все рекомендации по правильному и приятному анальному сексу. Прикинул возможные шансы и решил начать с малого. А потом всё так завертелось… Контролировать происходящее оказалось так сложно, а удовольствие просто било через край. Но это не мешало следовать главному, что было словно выжжено у него на подкорке: Командир в приоритете. Важнее всего ЕГО удовольствие, всё остальное вторично. Поэтому Актив был очень старателен и готов потратить всё время мира, лишь бы доказать Командиру, что Актив – лучший выбор! И никакого смущения или брезгливости и в помине не было. Пусть этот «друг Роджерс» кусает свои бело-розовые локти – Актив у Командира первый! Быть заполненным Командиром – кажется, большего счастья не существует, но мысль, что он может сам оставить частичку себя в Командире, просто взрывала мозг. Актив с восторгом проглотил терпкое горячее семя, с ревнивой жадностью пометил своим Командира, и когда тот слизнул ту каплю, что попала на губы, Актив почувствовал себя победителем. Командир принял его, и он отбросил все сомнения. Благодарно облизав опустошенную мошонку, Актив попробовал языком сморщенную дырочку под ней, и с самодовольством подумал о припасенной заранее смазке, что ждала своего часа под лежаком. В этот раз у них всё будет «по-взрослому», как говорилось в тех странных видео, которым было очень далеко до того настоящего, что происходило между Командиром и Активом, до настоящих чувств, до настоящего желания сделать хорошо самому главному человеку. Командир не сопротивлялся, не отказывал и позволял – а значит, Актив всё делает правильно. Правда, даже после четырех пальцев и возмущенных стонов Командира он продолжал опасаться сделать неприятно. Кстати, у Актива член был толще, чем у «друга Роджерса», хотя чуть-чуть короче. Ну…предположительно. Свои-то параметры Актив знал, а у второго модификанта точно измерить не вышло, поскольку тому пока было не до возбуждения, но Актив редко ошибался в оценке. Поэтому старательно растягивал Командира, понимая, что как бы он ни старался, но дискомфорт неизбежен – так сообщалось в тех руководствах, которые были им внимательно изучены. Однако когда Командир, схватив его за волосы, безапелляционно потянул на себя, крепко обхватив сильными ногами, Актив безропотно подчинился. Первое ощущение – туго. Потом лавиной: горячо, сладко, влажно, ИДЕАЛЬНО… после этого Актива не стало. Был тот, кто нашел свое предназначение в этой жизни: быть с Командиром, так, как тот этого захочет. Командир хотел по-разному, больше Актив ничего не контролировал. Актив думал, что это он принуждает Командира, и тот только терпит, но оказалось, что зря он столько осторожничал. Командир хотел Актива, и вскоре не только Актив оставил частичку себя в Командире, но и Командир… Конечно, себя Актив растянул заранее – он очень предусмотрительный, и заботливый, да. И точно лучше этого «друга Роджерса»! *** Как он и опасался – его натянули, правда, скорее Брок заставил Зимнего себя натянуть. Он там уже извелся от этого агрессивного разлизывания и трепетного растягивания. Сон давно сбежал, постель едва ли не тлела под ним, а Баки все лизал и растягивал, тщательно разминая чуткими пальцами снайперски найденную простату, отчего Брока буквально штормило! Так что да, Брок взял инициативу в свои руки. Зимний сделал первый шаг, а Брок просто подхватил знамя и продолжил сражение. А уж когда его загребущие пальцы беспрепятственно нырнули во влажную и приветливо готовую дырку Зимнего – остановить Брока мог бы только… да никто и ничего. Он даже не поморщился от того, что Баки кончил прямо в него – они оба были здоровы, так хули резинки натягивать, а спускать на тело… ну, как-то не получилось. Брок просто не хотел выпускать из себя этот горячий пульсирующий член, принимая всё до капли, до последнего судорожного рывка. А после и сам оказался в том же положении – извергаться в горячую влажную глубину, так тесно, просто идеально сжимающую его неутомимый, дорвавшийся до сладкого член… о да, петтинг и рядом не стоял с этим пошлым хлюпаньем и жаром мокрой, жадно принимающей дырки… Если Баки легко и беспрекословно позволил себя разложить, то Брок, дорвавшись до сладкого, просто не мог прекратить трахать парня, практически не вынимая, прямо по пенящейся от энергичного взбивания сперме, раз за разом, без всякой передышки и снисхождения. Баки был до безумия гибким, позволяя себя сгибать самыми причудливыми способами, а как он выгибался, стоя на четырех костях? Нет, сначала Брок взял Баки лицом к лицу, пока еще осторожничая и присматриваясь к эмоциям на лице своего уже полноценного любовника, а потом в него как зверь вселился. Он согнул его напополам, практически повторив ту позу, когда Баки вылизывал ему зад, и вот так, держа на весу, принялся размашисто вбиваться в покорно принимающее тело. Когда он кончил второй раз, то, чувствительно укусив нежную кожицу под коленкой, на некоторое время застыл, дожидаясь, пока пройдет ослепляющая нега полученной разрядки и задумчиво растер по содрогающемуся животу Баки его же семя – Зимний оказался на редкость чувствительным парнем, кончившим без рук от долбящего в жопу члена. Даже успел подумать, как это выглядит со стороны. Вот это желание наполнить своим семенем и не дать ему вытечь. Словно… ага, будто Зимний его сладкая девочка, которую он хотел гарантированно обрюхатить. Эта забавная мысль вместо того, чтобы успокоить, еще больше завела Брока. Кажется, даже стаи акул, запредельной усталости и нескольких оргазмов подряд для него недостаточно, чтобы отцепиться от такого горячего малыша. Черт подери, суперсолдатское либидо существует! Брок перевернул Баки на живот, утопив его отчаянно алеющую мордаху в подушках и задрав выше крепкий, ладный задок. Булочки с самой замечательной сердцевинкой, которая сумела так порадовать его сегодня и будет радовать еще ооочень долго, до тех пор, пока в Зимнем не проснется Баки и не скажет, что «она другому отдана и будет век ему верна». А до той поры всё это богатство принадлежало Броку целиком и полностью. Припухшее, раскрасневшееся, приоткрытое, такое соблазнительно приглашающее… Огромная тропическая луна позволяла видеть все нескромные подробности происходящего. Брок с собственническим предвкушением помял пальцами разъебанную дырочку и резко вдавился на полную длину в эту влажную и горячую глубину. От такого хамского проникновения Баки внутри непроизвольно сжался, отчего у Брока еще больше снесло башню. Он месил в руках аппетитно раскрасневшиеся упругие ягодицы и с силой вбивался внутрь, полностью выходя и тут же рывком загоняя до конца, всё быстрее и грубее, от чего из Баки потекло всё спущенное в него ранее, да и сам Баки тек, дрожа и бессильно комкая измученные подушки. Спина Зимнего покрылась блестящей пленкой пота, красивые мышцы нервно перекатывались, но его задница продолжала безропотно принимать обнаглевшего Командира… Кажется, им с Баки нужно самое отдаленное от всех и самое изолированное помещение – иначе все «Колокольчики» с ума сойдут от трахающихся как кролики модификантов, орущих во все горло... или орущего – Брок не сдерживал себя, рыча и матерясь, а Баки лишь сладко выдыхал и урчал, словно большой кот. Еще была только полночь, остров мерно облизывался волнами, любопытно заглядывало в бунгало ночное светило, легкий бриз старательно пытался охладить два горячих тела, слипшихся намертво. Сыворотка в крови позволяла Командиру и Зимнему утолять свой голод без остановки еще долго. Да, выспаться в эту ночь Броку не светило, и как по нему – его всё более чем устраивало. За шумом, который производили дорвавшиеся до сладкого двое не самых простых мужчин, они не расслышали изменившуюся тональность следящей за состоянием пациента в медблоке аппаратуры. А вот тот, кто плавал в поддерживающем растворе, кое-что услышал. Ведь он тоже являлся модификантом… *** Всё тело пробивала неприятная дрожь, ощущения были противоречивы. Тело казалось куском вялого теста и воздушным шариком одновременно, к тому же абсолютно неуправляемым и мокрым. Мысли ползли медленно, словно улитки по стенке аквариума, кажется и следы внутри черепа оставляли такие же – склизкие и мутные. А еще органы чувств совсем не помогали определиться со своим положением. Где он, что он, и кто… хотя нет, стоп. Ст… Сти… да, он знал свое имя: Стив. Пока только имя, но это только начало – почему-то он был совершенно уверен в том, что все вспомнит, ему лишь нужно немного времени и точка опоры. Он встанет, он всегда вставал и никогда не сдавался, ведь по-другому просто быть не может. Или… вдруг так сильно сдавило в груди. Не физическая боль, гораздо хуже, боль, которую невозможно вылечить и избыть. Боль потери. Он кого-то потерял? Боль… Ба… Больно! И сейчас он вспомнил, что не хотел возвращаться, вот зачем его пытаются вернуть? Ведь он потерял… Бак… Баки! Словно сквозь толщу воды до него донеслось пронзительное пиликанье. Кожу закололо, отчего разлилось горячее в крови и мысли смазались в мутную кашу. Потом пробуждения, если их так можно назвать, стали происходить чаще. Иногда Стив слышал снова противное пиликание, приглушенный гул голосов, видел или скорее ощущал пятна света на изнанке век, чувствовал осторожные, но уверенные касания чьих-то рук. Но проснуться целиком не мог, а может и не сможет. Может, это такой загробный мир, его чистилище, потому что большего не достоин, хотя он так сильно хотел встретить Баки, но, наверное, хорошо, что не встретил. Ведь это значит, что Баки в раю, и Стив за него рад, хоть очень сильно по нему скучает. Иногда Стив ощущал нечто странное. Будто аромат пряностей, свежесть океана, только откуда подобное в чистилище? А потом голоса стали понемногу обретать вес, характер и четкость. Два голоса звучали чаще и Стив даже начал привыкать к ним, наслаждаясь каждым звуком, смакуя каждый оттенок. Один очень знакомый, но со странной, словно механической манерой изложения, а второй напротив, абсолютно незнакомый, но притягательный богатыми живыми обертонами, сипловатый, будто сорванный, и очень живой. Слова до него не доходили, только звучание и интонации. Оба голоса он, наверное, даже полюбил – они отгоняли ту ноющую непреходящую боль потери. Это было нехорошо, бежать от чувства вины, Стив стыдился этой слабости, но, тем не менее, иррационально радовался, когда слышал эти два голоса, и жалел, что говорили слишком мало. А в остальное время ему приходилось довольствоваться только шумом океанского прибоя, переливчатым пением странных птиц и ожиданием того, что когда-нибудь что-то изменится, может, станет хуже, может – лучше, но главное, появится хоть какая-то определенность. Стив пытался держаться в сознании дольше, старался вернуть управление телом, надеялся услышать не только интонацию, тембр, но и понять, ЧТО говорят эти полюбившиеся два голоса. Пока удавалось определить только слоги… когда удавалось мыслить более ясно, Стив пытался сложить услышанное в слова. Получалось странное: улочка, лыш, дат, мандир. Последнее звучало тем странно-знакомым голосом и очень походило на «командир» – и если он не ошибся, то это опровергало предположение о чистилище. Стив хотел как можно скорее вынырнуть из этого дремотно-беспомощного состояния… И в одно из своих условных пробуждений он вдруг понял, что слышит больше и почти ясно. Только нечто непонятное. Он слышал как стонет тот самый сипловатый сорванный голос, временами то хмыкая, то ругаясь, то рыча по-звериному. Слышал шорох ткани, чмокающие звуки, тяжелое дыхание, ритмичный скрип… Стив не был идиотом. Пусть и не сразу, но разобрался в том, ЧТО он слышит. В бедном квартале с тонкими стенами еще и не то доносилось от соседей, а уж на войне, где все спешили жить, не имея хоть каких-то приемлемых условий для уединения, так и вовсе... Просто обычно стонали ДВА голоса. А тут, участников точно было двое, но подавал голос только один… это неожиданно настолько его заинтриговало, что даже возмутило. А еще это противное пиликанье мешало прислушиваться! Стив попытался открыть глаза – к векам будто гири привязали, а под них песка насыпали, но – упертость это о нем. Он смог моргнуть, вязкая жидкость тут же попала в нервно сощурившиеся глаза. Было светло. Очень. Удалось немного приподнять голову и вынырнуть из окружающего его желеобразного нечто. Стив закашлялся, спустя вечность его рука всё же поднялась, и получилось стянуть с себя странную легкую и прозрачную маску с длинной трубкой, мешающей нормально дышать. Вытаскиваемая трубка вызвала рвотные позывы. Пришлось потратить немало времени, чтобы совладать с неприятными ощущениями. Чистилище или ад? Расплывающееся окружающее, наконец, собралось в более четкую картинку – надрывно пищали странные приборы, очень гладкие, тонкие и широкие экраны светились цветными пятнами и графиками. Ванна, в которой лежало его голое тело, была из мутного прозрачного стекла, хотя, скорее пластика. И вокруг совсем не светло – освещение было приглушено. Значит, зрение стабилизировалось. Стив содрал с тела многочисленные тонкие мягкие трубки, попробовал опереться о бортик и осмотреться более пристально, хотя ему до сих пор больше хотелось разобраться со звуками, которые его так простимулировали вырваться из странного сна. И узнать, где он находится. Запах океана стал насыщенней, птицы, шелест листвы, густые пряные ароматы незнакомого места подсказывали, что его смогли отыскать в Арктике… Арктика? Валькирия… Шмидт. Поезд. Баки. Свидание с Пегги? Слабость раздражала, внутри всё противно дрожало, но с каждой секундой Стив всё более уверенно возвращался в мир живых. Что ж, он не умер, хотя был готов к этому и сам выбрал для себя такое завершение истории. Наверное, это Старк. Только ему по силам такое или… Гидре? Нет, последнее точно нет. В Гидре бы точно не оставили без присмотра суперсолдата, тем более он лично видел конец Красного черепа. И в конце концов, кто так сочно стонет? Как только он отодрал от себя последние трубки, что тянулись из ванны к его позвоночнику, пиликанье захлебнулось, перестав мешать вслушиваться в громкие стоны с руганью, тяжелые шлепки обнаженных тел, и задышавший нос отчетливо уловил мускусный запах секса. Мужчина с мужчиной? Но… Стив неосознанно нахмурился и неуклюже перевалился через край ванны, нацелившись обшарить всё вокруг, чтобы найти хоть что-то, чем можно прикрыть свои чресла. И разобраться в происходящем. Где бы он ни был, происходит что-то небывалое – сам Стив никогда не был категоричен, считая, что каждый имеет право сходить с ума по своему, пока это не задевает чужих интересов и свобод. Гомосексуальные отношения он не приветствовал, не принимал, но и не осуждал, все встреченные им несчастные, что были подвержены этому недугу, были именно что несчастны, и не несли на его взгляд никакой опасности, кроме как для самих себя. Потому что… ну противоестественно же: Господь создал мужчин и женщин, и… впрочем, сейчас важнее определиться с местоположением, с состоянием военных действий, с друзьями и… кто же эти двое? Стива интересовали эти два голоса – он должен узнать кто они, пусть даже они занимаются ЭТИМ, он не станет на них доносить и осуждать. Хотя предупредит, потому что не желает, чтобы обладателей этих замечательных голосов подвергли остракизму и заперли в доме скорби. Это был бункер. Не запертый и пустой. Стив нашел одежду, правда, не сразу разобрался, как открывать дверцу и просто сломал ее. Халат мало что прикрывал, но это было лучше, чем бродить голым. Ведомый чутьем, носом и слухом он быстро нашел выход и замер. Тропический рай, о котором как-то однажды толковал Старк и даже показывал фото. Этому гению удалось его найти, и да, теперь понятна безалаберность: Говард всегда слишком полагался на технику, поэтому не удивительно, что оставил Роджерса на попечение своих умных машин. И, наверное, прошло немало времени – техника выглядела более потрясающей, чем Стив помнил. Интересно, это Говард экспериментирует с новыми впечатлениями? С него станется, только вот ни первый, ни второй голоса точно не могли принадлежать Говарду… Стив осторожно ступил на песчаный отсыпок возле бункера, и на секунду замявшись перед выбором: океан или два бесстыжих гомосексуалиста, все же двинулся в сторону последних. Он должен их предупредить, не стоит настолько расслабляться, пусть даже сейчас в этом месте нет никого, кроме него и этих двух то ли охранников, то ли лаборантов. Хотя вспомнив это «командир», то, скорее всего за Стивом здесь присматривает странноватая парочка из охранника с пробирающим до нутра голосом и лаборанта со смутно знакомым. То, что он смог услышать и учуять этих бесстыдников на таком расстоянии посреди шума дикой природы, Стива не особо удивило – таковы преимущества суперсолдата... *** Броку было очень хорошо, и прекращать получать удовольствие он не собирался еще как минимум лет сто, однако неожиданно упоенно изгибающийся над ним Баки напряженно застыл. Пластины на металлической руке прошлись волной, а сам парень, разом растеряв все эмоции, будто впал в модус Зимнего солдата готового к битве. И то, что при этом солдат оказался гол, раскрыт и весь в сперме, ничуть не умаляло исходящей от него грозной опасности. Не сказать, что Брока порадовал такой облом, но он умел отделять зерна от плевел, поэтому и сам насторожился. На его вопросительный взгляд Барнс с каменным лицом слез с члена, который к раздражению Брока и не думал опадать и, пригнувшись, совершенно бесшумно двинулся к выходу. Брок, злобно матерясь про себя, в одно движение натянул сброшенное белье – поскольку не был настолько отморожен, чтобы встречать кого бы то ни было с болтающимися… точнее с готовыми продолжать сексуальный марафон причиндалами. Барнса подобные размышления совершенно не заботили. Обнаженное блестящее в масляном свете тропической луны тело завораживало грацией, наконец Брок и сам услышал – к ним шел один человек. Тихо, но не сказать, чтобы таясь. Один. Не таясь. Серьезно? - Малыш, не нападай, - хмыкнул Брок, сунув глок обратно под подушку. Возмущенный взгляд Барнса был проигнорирован – ну, не ощущал он опасности. Может и дурак, так слепо доверять своему чутью, но в своих выводах Брок был практически уверен. И даже если ошибется – убить их с Баки очень проблематично. - Не дуйся, сердитый кексик, это, скорее всего, твой подопечный решил прогуляться, мы ж его без присмотра оставили. И да, сладкий, тебе бы одеться… - но тут их нежданный гость прочистил горло и постучал в дверной косяк, поскольку дверь была нараспашку. - Мм, прошу прощения, я не хотел вас прерывать, но… - мягкий глубокий голос Роджерса был и похож, и не похож на Эвансовский. Вроде тот же тембр, но глубины больше, и модуляции такие, завораживающие. - Капитан Роджерс, мы не ожидали, что вы так рано проснетесь, в смысле посреди ночи, - хмыкнул Брок, удержав набычившегося Барнса за плечо, и отталкивая того себе за спину. *** Стив с наслаждением топтал босыми пятками прохладный песок, подходя к месту прелюбодеяния. В который раз с приятным удовлетворением отмечая, насколько улучшены у него слух и обоняние – легкомысленная хижина, где двое забыли о своем долге, предаваясь беспутству, находилась достаточно далеко от бункера. И в некотором роде испытывал стыдливое смущение. Вполне вероятно, что эти двое очень огорчатся, ведь, по сути, они не ожидают, что их пациент неожиданно придет в себя. А с другой стороны: служба есть служба и нельзя манкировать своими обязанностями. Это он просто предупредит их и напомнит об обязанностях, причем в мягкой форме, а окажись на его месте кто другой? Хоть и жаль немного… уж слишком горя… эм, приятный голос у этого Командира, волнующий даже. Стив аж с шага сбился, ощущая, как скулы окатило жаром: тем больше причин прекратить этот блуд. Он не успел дойти до домика с настежь распахнутыми окнами и дверью, как стоны и все остальные будоражащие звуки резко прекратились, что Стива насторожило. Его услышали, или они уже закончили, но ведь так резко не должно же быть. А потом его окатило напряжением – видно парочка услышала его приближение, и теперь опасается. Нападения на себя Стив не боялся – настоящей угрозы он не чувствовал, оттого не стал осторожничать и поздоровался. Из темноты дверного проема к нему вышел практически голый смуглый мужчина в одном очень откровенном коротком и тесном, на взгляд Стива, белье, едва прикрывающем пах. Очень откровенном – даже в приглушенном лунном свете было прекрасно видно, что мужчина возбужден, да и запах не оставлял никаких сомнений в том, чем этот остроскулый, какой-то очень хищный на вид мужчина, занимался. Мужчина, который прятал за своей спиной второго, нависшего над ним мрачной тенью и пышущего ощутимым недовольством. Мужчина, который знал, кто такой Стив, и при этом продолжал вести себя более чем неучтиво и фамильярно. - Вы не представитесь? – не очень довольно спросил Стив и отступил, потому что… просто запах этого мужчины неожиданно заставлял терять самообладание: хотелось или ударить его, или уткнуться в него носом. Ни то, ни другое Стив не собирался себе позволять, поэтому отступил, хотя и не имел такой привычки. - Ах да, как неучтиво с моей стороны, - вроде по смыслу правильно, но совершенно и окончательно невежливо, с явной насмешкой хмыкнул этот… - Брок… Барнс, будем знакомы, Стив. - Капитан, - холодно поправил его Стив, леденея от подобного пренебрежения к правилам этикета, и от фамилии, которая… - и не стоит фамильярничать, мы не настолько близко знакомы… - Да брось, парень, - улыбка у этого Брока была больше похожа на оскал, - будь проще. Тем более что у меня для тебя пода… точнее, блядь, как сказать-то… - мужчина потянул из-за спины своего любовника, и Стив нахмурился. У его любовника даже чресла не были прикрыты! - Вы не хотели бы для начала принять более приличный вид и не выражаться? – резко спросил он, отводя глаза от такой вызывающей наготы. - И по поводу одежды – мне бы хотелось получить нечто более существенное, чем легкомысленный халат. - А ты чопорный малый? – вкусный, но раздражающе насмешливый голос похолодел. – Малыш, тебе и впрямь стоит хоть штаны натянуть, прежде чем шокировать своего старинного дружка. Стив не понимал, почему всё так странно вывернулось, и прежний настрой всего лишь покровительственно предупредить о возможных последствиях столь неподобающего поведения вдруг переплавился в несколько истеричные с его стороны претензии к одежде и субординации. Удивительно как сильно выбило его из колеи поведение этого совершенно не смущающегося собственной вызывающей наготы Брока. Но изменить Стив ничего не успел, Брок махнул ему рукой. - Так, Роджерс, давай, заваливай к нам. И раз уж ебля теперь предстоит только в мозг, то заодно и перекусим. Малыш сейчас натянет тряпье и сообразит на стол, а я тебе подберу что-нибудь из его одежды. - Но я бы не хотел брать чужую оде… - Да лень мне до склада переться, мы ж думали, ты еще недельку отходить от разморозки будешь, медленно и печально, а ты, как всегда, торопыжка. - Послушайте, мистер Барнс, вы не могли бы… - Нет, не мог бы, - резко оборвал его мужчина, и от вспыхнувшего ярким расплавленным золотом взгляда Стив недоуменно застыл, что за? – Ты своим пробуждением обломал мне отличную ночку, и я пиздец как раздражен, так что, давай-ка, парень, побудь вежливым и молчаливым гостем и не спеши с выводами и наездами. - Я… - открыл рот Стив и, подумав, заткнулся. Грубость он запомнит, но сейчас эти двое – единственный доступный ему источник информации о происходящем. Стоит проявить терпение и пока отложить в сторону недовольство. Пока.