Спасти Командира

Чем дальше, тем меньше Брок ассоциировал себя с Фрэнком Грилло, полностью вживаясь в этот мир, адаптируясь к этим условиям, искренне привязываясь к этим людям. И вопреки ожиданиям без всякого надрыва принял себя нового, свою роль и свою… ориентацию. Можно сказать, что он смирился с тем, что прошлая его жизнь окончательно перечеркнута. Он уже не Фрэнк Грилло: три замечательных сына, жена, любимая работа – все это безвозвратно утеряно. И в какой-то мере, новая жизнь, словно компенсируя эти потери, одарила его новыми ценностями, новыми важными людьми и новыми завораживающими задачами. И, по большей части этому смирению способствовало знание, что всё-таки дети не остались без отца, что рядом с ними остался настоящий Фрэнк. А он всего лишь клон, которому в новом мире дано право на СВОЮ жизнь, СВОЙ выбор, и СВОИ предпочтения... Другого варианта утешения у него не имелось, как и способа все это изменить, и... он слишком любил жить, чтобы самоедствовать и страдать ради страданий. Никаких рефлексий – какой смысл отказывать себе жить полноценной жизнью? Зачем мучить себя сожалениями о том, что ему не под силу изменить? А насчет изменившейся ориентации – не то чтобы он стал стопроцентным геем, просто Зимний не оставил ему выбора, хотя честно признаться, не так уж шибко Брок сопротивлялся и уж конечно, совсем не страдал от «потери мужественности». Скорее всего, он – Брок и он – Фрэнк всегда были би, предпочитающими женщин. И потом, как такому как Зимний, можно отказать? А уж распробовав, об отказе и думать больше не хотелось. Разве что проблем с этим Барнсом оказалось едва ли не больше, чем удовольствия. И почти все требовали немедленного решения, особенно та, у которой были бирюзовые глаза и гигантские тараканы в голове. Хотя, у кого здесь на острове не было этих самых тараканов? К примеру, он сам. Не самый обычный человек очень неопределенной сборки: душа из одного мира, тело из другого, плюсом хрень в крови, превращающая его в нечто невообразимое. И на этом фоне отношения с суперсолдатом-киборгом это такая мелочь… И… Брок все равно сторонился Баки. Потому что даже спустя пару суток после ТОГО разговора ему было не по себе. Что за хрень, в конце концов? Да, Брок предполагал о наличии не просто дружбы между этой парочкой, был готов к тому, что Барнс притянется к Роджерсу как магнитом и эти двое уйдут в закат под слащавую балладу, оставляя его с разбитым сердцем и спокойной душой. Но Баки вывернул всё так, словно это Брок своими словами ВЫНУЖДАЕТ его лечь под Роджерса и при этом однозначно показывает, что оставлять своего куратора категорически не желает. Что еще больше било по мозгам, так это смиренная морда лица Кэпа, который даже не подумал возразить, трогательно розовея всем телом, словно юная девственница! Поэтому Брок как манну небесную благодарил про себя неугомонного Пита и долбанутого Старка за уважительную причину установить хотя бы временную дистанцию от этого очень странного «личного», над которым весьма ядовито посмеивается толпа звезданутых Колокольчиков. Угу. Смеется тот, кто смеется последним. А потому и Колокольчики стали еще одной важной причиной отложить постельные разборки на потом. Давно пришла пора дать укорот распоясавшимся бойцам: матом, жестким прессингом, выматывающими тренировками-испытаниями и ОГНЕМ. Это ведь его, Брока, акулы стороной обходи… обплывали? А вот на остальных спустить пар зубастые рыбки будут очень рады! Посиделки у костра, зефирки и байки на грани приличия – все это было отличной идеей: что Пит, что его тетушка, что Лэнг, окончательно расслабились и довольно блестели глазами, отдыхая душой и телом, получая то самое, необходимое им душевное равновесие. Колокольчики тоже поплыли, явно считая, что буря их миновала – ага, лучше всего в память врезается тот урок, который случается так же резко и неожиданно, как приступ диареи после вкуснейшей трапезы. Да, это было жестоко, но так приятно. Броку. В принципе и суперам тоже, потому что именно их Брок запряг контролировать то издевательство, которое он назвал тренировкой на выживание. И конечно, Роджерс не был бы собой, если бы не попытался что-нибудь вякнуть, но Баки удивил в очередной раз, не постеснявшись рукоприложиться к золотистому затылку, едва не вбивая Кэпа в землю. А может поэтому Кэп настолько странный? У Барнса так органично выходит давать тому подзатыльники, что возможно, это происходило и раньше на постоянной основе, поэтому мозг Роджерса и представляет собой нечто этакое отбито-заморочистое? Как бы то ни было, Барнс сумел приструнить Роджерса и в итоге Зимний планировал на джете, Капитан лихо рассекал на катере, а Брок гонял свою паству в воде, заставляя бывший Страйк учиться владеть своим огнем в реальном бою с озверевшими от такой наглости океанскими обитателями. Свежепринятый в Колокольчики Лэнг был в восторге, находясь в бункере и контролируя периметр от внешней угрозы, отслеживая происходящее в режиме онлайн. И да, Брок был уверен, что Лэнга больше всего порадовали отдаленность от воды, злого командира и безопасность. Пит немного куксился, что его не пустили в гущу событий, а его тетя, как самая благоразумная, просто загорала на пляже и лакомилась фруктами, в полной мере воплощая в реальность все мечты о райском отдыхе возле пальм и океанского прибоя. Лучше всех, то есть быстрее всех, с даром освоилась умница Мэй, немного от нее отстал мрачный Вэйго, неплохо отработал Дэниэлс… но вот Таузигу и Роллинзу пришлось хуже всех. Весьма габаритный Таузиг в воде был медлительней всех, к тому же, показался акулам самым перспективно-аппетитным. А Роллинз просто ненавидел подводное плавание, отчего страдал, злился и не мог нормально концентрироваться. Брок в драку с рыбами вмешивался лишь в последний момент, не позволяя зубастым хищницам превратить людей в инвалидов, но и людям спуску не давал, злорадно подхлестывая всех тех, кто имел глупость мало стараться и не выдавать нужного Броку результата. К сожалению, такого же впечатляющего результата как у Рамлоу никто достичь не смог. Стрелять плазмой, превращать ее в кнуты – всё это оказалось под силу только Броку, а Колокольчикам пришлось довольствоваться лишь возможностью вспыхивать всем телом и, только после экстремальной тренировки концентрировать жар на определенной части тела. Той, которую пытались откусить акулы: кулак, пятка, локоть… задница у Таузига… Как бы то ни было, к концу тест драйва по владению огненной сутью все смогли перейти внутренний рубикон, давая Броку возможность устало перевести дух. Даже если с ним чего случится, пусть даже просто окажется ДАЛЕКО, то Колокольчикам уже не грозит спонтанный взрыв, конечно, теперь подобные жесткие тренировки будут происходить постоянно, но всё равно можно выдохнуть. И снова напрячься. Потому что одно дело разобраться с толпой новообращенных мутантов, привыкших следовать командам и подчиняться, и совсем другое привести в порядок ЛИЧНЫЕ взаимоотношения. Блядь, у Фрэнка с его двумя браками и… ну, в общем, жизнь актера, она многообразная и бывало разное, так вот: таких проблем в том мире не было. И Брок бы с удовольствием подождал, пока всё это дело само рассосется, но не в ЭТОЙ жизни. Чуйка или интуиция уж орала благим матом, предупреждая о назревающем конфликте. Зимний слишком заметно выказывал недовольство, явно закипая – и вот взрыва-то необходимо было избежать. Огонь там, в крови, или нет, а остров жалко, как-то понравилось Броку считать этот остров своим домом. Поэтому спровадив Колокольчиков на заслуженный отдых, чмокнув в макушку засыпающего Пита и раскланявшись с его тетей, он кивнул двум суперам идти за ним. Что говорить, как всё решить – он в душе не ебал. Но война план покажет. В этой всей суматохе последних дней Брок толком не присматривался к Зимнему, несколько отстраненно оценивая лишь уровень угрозы и степень функциональности, как бы цинично это ни звучало. А теперь пришло время не отмахиваться от деталей. Баки практически полностью вернул свой пиздецово горячий вид сладкого и опасного сердцееда. Ершик волос уже оформился в мягкие завитки, почти поэтически обрамляя лицо, снова обзаведшееся ресницами, бровями и брутальной щетиной. Казалось, что Барнс даже помолодел – хоть и похудел после восстановления, но с хорошим питанием и свободой передвижения на открытом воздухе стал выглядеть как модель для журнала. Угу, горячая такая модель, особенно с этой дурацкой привычкой облизывать и покусывать свои блядские яркие губы. Что стало чуть ли не фишкой играющего его актера в мире Фрэнка. Брок моргнул, залипнув на розовый кончик языка, мелькнувшего между зубов, и тряхнул головой. Лучше бы не присматривался – как-то кровь стала приливать не к той голове. Нервно дернув щекой, Брок перевел взгляд на Роджерса, что уже очень даже привычно притворялся тенью своего обожаемого Баки. Что тут скажешь: Эванс тоже красавчик, разве что мастью скорее шатен и не настолько… как бы сказать, открыт? А вот настоящий Роджерс оказался настоящим блондином. Золотистый блонд вроде называется. Везде – да, Брок таки, пока Роджерс размораживался, не отказал себе в утолении любопытства. И более белокож, и оттого более читаем – любое смущение мгновенно проявлялось стыдливым румянцем, что при фарфоровой белизне кожи странно очаровывало. Как и все остальное. Яркие, словно подсвеченные, бирюзовые глаза, длиннющие кукольные ресницы. И губы. Карамельно розовые, непристойно пухлые, если Кэп не поджимал их куриной гузкой. Брок невольно сравнил губы суперов, поймав себя на странной мысли, что и те, и другие охрененно горячи и выбрать между ними фаворита крайне сложно. В паху предательски дернулось, намекая на очень приятный способ выбора победителя между такими классными вариантами, так что Броку пришлось больно ущипнуть себя за мочку уха, возвращая к реальности не в меру расшалившееся либидо. Не до того сейчас. Вроде бы. Пока Брок размышлял и пытался собрать мысли в кучу, разбегающиеся от накатывающего возбуждения, Баки решил действовать. Он больше не хотел терять время впустую, правильно оценив, что в этот вечер и эту ночь его командира, который так долго игнорировал его, никто не потревожит: ни надоедливый мальчишка, ни доставучие Колокольчики, ни напрягающая женщина, нагло демонстрирующая свои отличительные половые признаки слишком легкой и провокационной одеждой. И хотя за спиной маячил откровенно странный друг-Роджерс, Баки больше не мог ждать. И потом, кажется, он привык к этому присутствию. Словно так и должно быть. Почти. Почему-то близость друга-Роджерса неожиданно стала ощущаться привычной. Еще раздражала, но уже не остро, всё больше смешиваясь с жалостью и непонятным желанием позаботиться о глупом и непутевом друге… хотя взгляд командира на Роджерса покоробил, как и возбуждение, направленное не на Баки! Поэтому медлить было нельзя. Командир только и успел, что вздернуть бровь, открывая рот, но что он собрался сказать, осталось неясным, заглушенное поцелуем и выбитым дыханием от резко навалившегося тяжелого тела. Как же Баки скучал по этому запаху, по коже, по смешливому взгляду, по острым скулам и этой успокаивающей уверенности. Его константа, его центр, его основа – он не может без него, больше ни одной минуты, ни мгновения. Железная лапа в одно мгновение сдернула цветастые шорты, позволяя притянуть к себе это восхитительное смуглое крепкое тело, горячее, сильное, жизненно необходимое. Как же он скучал!.. Брок и мявкнуть не успел, как его вмяло в стенку, придавило, засосало, раздело и облизало… Да уж, как-то не так он представлял мучительно-неловкий разговор. На самом деле, он легко мог отшвырнуть обнаглевшего Барнса. Уж после сыворотки и мутировавшего в нем экстремиса Брок стал в разы сильнее, а учитывая, что и простым человеком был вполне себе опасным противником, то… и всё равно ничего он не сделал. Потому что это Баки, который пролез ему под кожу, обжился, вцепился всеми своими конечностями в самое нутро. И потом, теперь скорее Броку впору бояться потерять того, кого раньше собирался отдать Роджерсу без боя. Вот он и позволил этому случиться, в конце-то концов, какого черта он должен быть ответственным, разумным и ущемлять себя в желаемом? А Барнса он желал как ничто и никого другого. И вся эта беготня с видом по уши занятого делового человека ничего не меняла. Брок всё сильнее хотел Баки себе. Эгоистично, жадно и полностью. Всего. Навсегда. Потому что оказался жутким собственником. И во Фрэнке такое проскальзывало, но в Броке это проявилось в гипер размере, как бы он ни пытался это отрицать, что есть, то есть. Даже забота о Колокольчиках являлась лишь одним из проявлений этого жадного собственника, даже случайно попавшего в поле его зрения пацана, зацепив краешком, он больше не мог отпустить. Потому что они были ЕГО. Все они принадлежали ему. Разве что Баки оказался отдельным сортом безумия, пробуждая в Броке жуткого монстра, который прямо сейчас довольно урчал, отбросив прочь все сомнения – его Баки пришел сам, в который раз проявил инициативу, даря Броку острое наслаждение принадлежности и власти одновременно. Потому что в Баки чувствовалась та же жадность, то же желание обладать без ограничений. Брока до хруста вдавливало в мощное тело суперсолдата с ледяной живой и теплой металлической руками. Оплетало сильными стройными ногами, до боли притиралось напряженным пахом, где недвусмысленно истекал смазкой вздувшийся венами от прилившей крови член. Когда Баки успел избавиться от одежды и разложить Брока на постели – черт его знает, но какая собственно разница, ведь никто не был против. В крови пел огонь, прирученный, но буйный, прорываясь наружу огненной россыпью светлячков, парящих над распластанными телами праздничной гирляндой. Гораздо позже Брок вспомнит о таком спонтанно активировавшемся умении, чисто декоративном и вполне безопасном, а главное, очень красивом. Но потом, потому что в тот момент, когда горячие губы заглатывали его член, а неумолимые жесткие пальцы разминали место будущего проникновения, он лишь успел мимолетно удивиться слишком светлой ночи… То, что это его раскладывали – было глубоко похрен, удовольствие не зависело от того, он ли, его ли. Потому что было хорошо, до безумия сладко ощущать наполненность, тяжесть, слышать горловое воркование Солдата, чьи глаза закатывались от непереносимого удовольствия. Как же красив этот чертов столетний киборг, человек, из которого так долго вытравливали саму его суть, заменяя набором функций, правил и смертоносных реакций. Брока просто размазало от стонущего над ним Барнса, беспомощно закусывающего свои блядские алые губы, целеустремленно стремящегося проебать его насквозь – и как бы Брок совсем не возражал, скрестив на неутомимо долбящем заду лодыжки. К черту разговоры и разборки – иногда надо просто действовать! И за этим чувственным удовольствием как-то даже забылось о нежелательном наблюдателе, что, блестя яркими глазами, жадно следил за происходящим… Обнаружил вуайериста Брок лишь тогда, когда Барнс, урча от удовольствия, развернул его к себе спиной и, ухватив за горло, поднял на колени, плотно притираясь всем телом, мелко и дробно вбиваясь, выходя едва ли на дюйм, оставаясь практически полностью внутри, закупоривая в нем обильно спущенное дважды семя. Ебанат. И Баки ебанат, и Роджерс, который заворожено наблюдал за происходящим, широко расставив колени и опираясь на пол судорожно сжатыми кулаками, тоже ебанат. Ладно Стив, может быть и привыкший подглядывать за своим явно нескромным дружком, ладно Барнс, видать совсем не стесняющийся наблюдателей, но сам-то Брок эксгибиционистом не являлся! Даже будучи Фрэнком, профессиональным актером, настоящим сексом не бравировал перед миром – постельные сцены в фильмах не в счет, то игра и зачастую совсем не возбуждающая. А тут… будто холодным душем ошпарило. - Блядь, Роджерс, какого хуя? – зло дернулся Брок из хватки самозабвенно ебущего Барнса. На такое он не подписывался, это ж надо как ему башку снесло, что он о слоне забыл? – Малыш, отъебись, я не нанимался порноактером подрабатывать для просвещения твоего отмороженного дружка… Железная лапа сдавила ребра до хруста, а шею больно укусили. - Барнс. Или отваливаешь, или хуй спалю нахуй! – возмутился Брок, но укушенное место мокро облизнули, а в ухо жарко задышали. - Хо-чу. Не мо-гу от-пус-тить. Не сей-час. Ни-ког-да. Мой… - воркуя, низко загудел Барнс, сопровождая каждый слог откровенными порно стонами, от которых по всей коже разбежались щекотные и стыдные мурашки, добавляя возбуждения в закаменевший текущий смазкой член, блядь, да у него яйца уже звенели… - Булочка! – да, гребанный Баки прогибал Брока самым наглым образом. – Я не… - Лю-блю! – оборвал его Барнс, вжимаясь так полно и плотно, что Броку на мгновение показалось, будто они слиплись в единое существо, и затрясся, явно не в силах сдержаться, сука – снова внутрь! - Да что ж ты творишь… - отключаясь, ахнул Брок. Кровь била в тамтамы, в зажмуренных глазах вспыхивали фейерверки. Острое удовольствие, огненной волной прокатившись с головы до пят, закрутилось в торнадо там, где чужая ладонь так мягко и нежно погладила поджавшиеся яички, а после властно сжала член. Нутро жарко ошпарило, пошло наполняя семенем, ледяная ладонь ущипнула за соски, железная ласково удерживала судорожно сглатывающее пересохшее горло, а теплые сильные пальцы коконом оплели член… блядь, что за? Чертова физиология помахала разуму ручкой, отпуская тормоза. Чертов малыш, из объятий которого можно вырваться, только причинив парню вред… Брок успел пообещать себе, что не спустит подобной наглости… потом… и провалился в иссушающий душу оргазм. В этот раз не он контролировал, а его, и Брок позволил. Он так устал, вымотался, что просто отпустил себя, вялой лужицей стекая в постель, желая лишь одного: забыться и плевать, кто там и что. Мальчики выросли, чтобы совать пипиську в чужой зад, лезть третьим в пару – так что и дальше сами разберутся. А когда Брок отдохнет, то и… Он на самом деле выдохся, потому что толком и не заметил, как его уложили на свежее белье, как над ним ругались яростным шепотом, как просела кровать с усиленным каркасом под тройным весом не самых мелких, не самых легких мужиков. Как ворочались рядом два тела, стараясь не разбудить спящего, как… *** Баки не давал Броку кончить, не желая и на мгновение прекращать самое замечательное действие – любить Командира всем собой. Не потому, что хотел помучить… хотя хотел, да: за то, что так долго лишал Солдата возможности получить СВОЕ. Ведь Командир принадлежал Солдату, как и наоборот. Они семья, они соратники, любовники и должны быть всегда вместе! Но… не давал кончить Броку, чтобы не терять ни мгновения, не дать Командиру, получив свое, задуматься и начать говорить. Солдат не дурак, он видел настрой и хмурый взгляд, и совсем не хотел выяснять отношения, в которых он сам ничего толком не понимал. И потом, это Командир решил найти друга-Роджерса, так зачем теперь всё так усложняет? Баки чувствовал эту готовность в Командире отступить в сторону, оставив Солдата с новым-старым модификантом, который то и дело лез слишком близко, громко вздыхал и постоянно смотрел своими голубыми грустными глазами. Нет, Баки совсем не собирался предоставлять Командиру даже малейшего шанса отказаться от него. Ни сейчас, да и никогда, если честно. Поэтому умело воспользовался всеми возможностями своего тела, которое к счастью оказалось привлекательным для Командира. Правильный взгляд, выгодный ракурс, облизнуть губы – советы, найденные в сети, работали: дыхание Командира участилось, и поза стала напряженной. Он даже глаза в сторону отвел, чтобы не палиться – ха, поздно: Солдат все равно уже заметил! А потом Баки понял, куда смотрит Брок и возмутился – он так и знал! Друг-Роджерс очень, прямо вот чересчур обнаглел, посмев соблазнять Командира, принадлежащего только Солдату! Пришлось быстро брать инициативу в свои руки, ясно демонстрируя наглому другу, что тут ловить нечего… И получив Командира, из кожи вон лез, чтобы доказать свою правоту, вымотать своего самого важного человека, доставить удовольствие, заставить забыть о глупых мыслях, и окончательно принять единственно верную истину – они созданы друг для друга и иного не дано. И всё было замечательно: Командир позволил вести, принял, открылся. Даже создал красивых светлячков, что, раскрашивая ночь в сказочное волшебство, освещали, но не жгли. И всё было так замечательно, что Баки непростительно забыл о вредоносном друге, который провел хорошо продуманную диверсию: затаившись и дождавшись нужного момента, вклинился между Солдатом и его законной добычей. Словно имея на это право, схватил за член Командира, поцеловал в беспомощно распахнутый рот самого Баки, подловив в момент позорной сладкой слабости и наивысшего наслаждения. Диверсант! Такого Солдат совсем не ожидал. Ведь тогда, когда Командир первым заметил наблюдающего, он хоть и возмутился, но просто не смог остановиться, посчитав, что друг Роджерс не посмеет ничего предпринять. А то, что смотрит… ну и пусть, зато поймет, что зря надеется… Это стало сокрушительным просчетом Солдата: хитрый друг Роджерс предпринял гениальное тактическое решение, разом разрушив все планы, посягнув не только на Баки, но и на самого Командира! А потом Командир отключился и даже в притушенном сиянии не жгучих светлячков в глаза Баки бросились темные мешки под глазами, заострившиеся скулы и посеревшая кожа. Солдат оказался плохим подчиненным, не смог правильно позаботиться о своем кура… любимом человеке. Те пару секунд, которые Баки потратил на выбор: отметелить Роджерса или сначала позаботиться о Командире, заставили упустить момент, позволив приставучему другу начать действовать первым. И он даже не понял – почему вдруг тот принялся распоряжаться им, Солдатом, почему вдруг Солдат ему это позволил? Но так или иначе вышло, что вышло. Хитрый Роджерс умело воспользовался своей неприкосновенностью, дарованной Командиром, запретившим наказывать и потребовавшим смириться с присутствием друга. Под удивленным взглядом Баки, Роджерс легко и очень бережно поднял его вместе с Командиром, сняв с постели, которую быстро и аккуратно принялся застилать свежим бельем. Это как стоп кадр: хлоп, и Баки стоит возле кровати, держа на весу мгновенно уснувшего Командира; хлоп, и постель уже перестелена; хлоп, и Баки уже на постели, а Роджерс оттирает их обоих влажной тряпкой; хлоп, и сам лезет в постель… Нет, тут-то Баки возмутился, конечно, обшипел друга, не желая повышать голос и будить Командира, попытался вытолкнуть наглеца прочь, но… Драться в полную силу он не посмел. Во-первых: поджатые губы и упрямый потемневший взгляд Роджерса ясно давали понять – тот уперся и готов отстаивать свое намерение остаться всерьез, что противоречило данным куратором указаниям. Во-вторых: если даже рискнуть и подраться, то они стопроцентно разбудят Командира, которому требовался отдых и который явно не обрадуется происходящему, и скорее всего выгонит их обоих. Ведь Брок поручил Роджерса Баки, а значит, и огребать за провинность второго будут оба! Мысль оставить Брока и разобраться с Роджерсом снаружи… Нет, Баки не мог, точнее просто не хотел больше оставлять Брока, и если для того, чтобы остаться с Командиром ему придется потерпеть Роджерса… то… Баки запутался. Зло отпихнул липнущего к нему Роджерса и обнял спящего Командира, потом с возмущением шлепнул по наглым лапам, тянущимся к Броку, и с обреченным вздохом позволил прилипале лечь рядом с собой. Хватит с этого выскочки того, что тот посмел уже сделать, требовалось ограничить доступ Роджерса к Броку, пусть даже это означало дать доступ к себе. Отношения – это так сложно! Скорей бы Командир понял, что друг Роджерс не нужен Баки. Ну… или… Баки растерянно вздохнул, уткнувшись носом в растрепанный чуб Брока, вдыхая любимый запах и закрыл глаза, недовольно пнув слишком тесно прижавшегося к спине Роджерса. Он разберется со всем завтра, да, завтра. А позади него довольно улыбнулся Роджерс – окончательно разрешивший для себя все терзавшие его моральные проблемы. Новый мир, новые правила – и, черт возьми, Роджерсу вдруг всё стало ясно. Его друг жив, свободен, рядом. Пусть с ним есть этот странный непостижимый мужчина, с волшебством огня в крови. Главное, больше не наделать ошибок. Раз Баки нужен Брок, Роджерс и слова против не скажет, сам встанет на их защиту. Последние события ясно показали, что почем. Пусть Брок Рамлоу служил в Гидре – но именно он вытащил оттуда Баки, да еще и обставил свой уход отличной плюхой гадам. Что тут скажешь, если ЩИТ, детище Говарда и Пег… Картер, оказалось насквозь прогнившим изнутри. Ведь даже, как стало ясно из визита наследника Говарда, именно с подачи Брока встряхнуло мир, обнажая нелестную правду, срывая маски. Что бы случилось, если бы его, Стива, нашли и разбудили тот же ЩИТ, или не дай Бог, Гидра? Точно ничего для него хорошего, даже в первом случае. Снова был бы марионеткой, да еще и обманутой, служа неизвестно кому. Потому что если главы ЩИТа не знали о Гидре у себя под носом, то чего они стоят? Нет уж, не хочется. Гидра? Тогда вообще полный кошмар: лишение памяти, промывание мозгов и жесткий поводок раба. Ни за что! Го… Сын Старка? Тот, который ведет себя как хам, с места пытаясь нагнуть собеседника и слушая только себя? Причем, как выяснилось, именно благодаря Рамлоу, анонимно снабжавшему этого эпатажного наследника Старка информацией, тот сумел не только вылечиться от тяжелой болезни, но и значительно усилиться, избежав многих подводных камней. Но вместо благодарности Старк прибыл требовать и предъявлять претензии. Нет, спасибо. То есть, спасибо за ремонт руки Баки, но это лишь маленькая услуга Броку, совсем неравноценная полученной помощи. Да, Стив о многом успел подумать. А еще и присмотреться. К тем, кто шел за Броком, к тому, как Брок себя ведет, что говорит и как отвечает за свои слова и своих людей. И, черт возьми, Стиву очень сильно захотелось тоже стать своим для Брока. Он никогда не хотел быть ведомым, стремясь сам решать и выбирать, но теперь вдруг оказалось, что харизма этого странного человека сильнее его предпочтений. И как-то Роджерс не заметил, что глядя на Баки, он постепенно стал по-другому смотреть и на Брока. Слишком заразительны оказались восторг и жадность в глазах Баки, слишком горячо желание, буквально осязаемое, слишком притягателен сам Брок с этим всем собой: красивым мощным телом, яркими чертами лица, сияющими золотом глазами и голосом, пробирающим всё нутро. Слишком, чтобы Стив смог устоять, даже если бы сопротивлялся. Только вот в чем дело: сопротивляться больше не хотелось. Мужчина? Мужчина с мужчиной? Трое? И что? Прошлое пора оставить прошлому, сейчас никто не осуждает за непристойную связь, и… Да, Стив не собирался упускать свой шанс. Он – Капитан Америка, и он принял решение! *** Проснувшись утром под тяжестью навалившихся с ДВУХ сторон тел, намертво перекрывающих возможность улизнуть, не разбудив, Брок лишь озадаченно крякнул. Он отлично выспался и был настроен вполне миролюбиво, но кто ж знал, что всё извернется таким образом? А еще эта праздничная гирлянда над постелью… поначалу ему показалось, что так извратились Крей с Томсоном: они что-то мямлили о новом варианте освещения. А потом присмотрелся и едва не присвистнул. Вот так отключишься, а потом обнаруживаешь новый скил – круто, конечно, но количество плюшек начинает пугать. Особенно в сочетании с двойной суперсолдатской обнаженкой в свете собственной утренней эрекции. Так-то, если б рядом оказался только Баки, то сразу по пробуждению проблема утреннего стояка решалась бы самым приятным образом – Зимний это дело любил. Но вот беззаботно сопящая справа моська Роджерса – такого удивительно расслабленного и молодого без скорбно поджатых губ и недоверчивого взгляда, очень дезориентировала. Последнее, что Брок помнил… ууу… даже неловко вспоминать. Серьезно? Он недоверчиво осмотрел беззаботно сопящего ему в плечо Кэпа, и сглотнул. Кое-кто, оплот нравственности и благочестия, полез третьим к трахающимся мужикам и отдрочил своему пусть и бывшему, но все же идеологическому врагу. Кстати, очень даже неплохо отдрочил – член и без этого воспоминания стоявший по стойке «смирно» буквально закаменел. Пальцы художника оказались сильными и умелыми… Нервно дернув щекой и теряя недавнее умиротворение, Брок повернул голову к Баки и вздрогнул – Зимний уже не спал, тревожно вылупившись на него. И что перевешивало во взгляде: настороженность или вина – было непонятно. Баки виновато вильнул взглядом и смешно наморщил нос, облизнув горячечно яркие пересохшие губы… - Не облизывай, потрескаются, - неожиданно выдал Брок и мысленно закатил глаза: что-нибудь поумнее не мог сказать? А с другой стороны: святые небеса, он проснулся голый с двумя голыми мужиками, с которыми имел практически полноценный секс, потому что Роджерс сам, по своей воле, полез ручкаться с Броковым членом – так что считается за трах… и что? Устраивать истерику: меня выебали без моего согласия? Чушь. Спустить на тормозах? Как бы… Брок повернул голову к приподнявшему тяжелую башку с его плеча Роджерсу, что тоже проснулся и прикрыл глаза рукой. - Ебать вы долбоебы… - Рамлоу… - Командир… - Охуеть просто, - иррационально возмутился Брок, - чего вдруг по фамилии, Стив, после того как ты меня за хуй дергал? Или это была ошибка? Тогда чего голым рядом слюни на меня пускал и не свалил прочь? - Я… - бирюзовый взгляд налился решительностью, но Брок еще не договорил. - И, булочка, может харэ уже меня Командиром в постели называть? Ты меня столько раз уже спермой по уши накачивал, но для тебя я по-прежнему просто Командир? - Я… - кошачьи глаза беспомощно заморгали, а бровки горестно заломились, но это не то, чего Брок добивался. - Мда, я в душе не ебу, чего происходит и как мы это разрулим. На мой взгляд, вам обоим я нужен в качестве мостика для налаживания нормального общения – заебись перспектива, но плевать. Достало обо всем думать – сейчас у меня стояк и два голых мужика в придачу. Будем мозги с нервами сношать или?.. – Зимний воссиял и полез инспектировать готовность Брока к разврату и нахмурился, столкнувшись с рукой Роджерса, готового оказать всемерную помощь в этом приятном деле. Брок закрыл глаза, помассировал переносицу, послушал злое рычание Барнса с упрямым сопением Роджерса и отвесил два мощных подзатыльника. - Так, ебанаты, если лезете ко мне в постель – то никаких разборок. Не умеете договариваться – валите нахрен. Оба. – И с ехидным интересом уставился на двух парней, которых каким-то странным яойным боком занесло в его странную новую жизнь. Бруклинская парочка синхронно поджала губы, переглянулась и… всё же они и в самом деле были с детства друзьями, и умели работать в тандеме, даже сейчас, когда один не помнит, а второй экспериментирует. Баки сурово дернул бровью, Стив мягко улыбнулся и одним ловким движением наделся на слегка опавший от ненужной болтовни член Брока, а пока тот удивленно вытягивал губы трубочкой, чтобы присвистнуть, в игру вступил Зимний, жадно целуя и буквально трахая языком. «Та еще парочка» – подумал Брок и расслабился. Какая разница: один суперсолдат или два? Оба они отмороженные и упертые, а Брок в себя верил: его на обоих хватит. И кстати, завтрак придется отложить: это вчера Брока разложили, а сегодня новый день и совсем другой настрой, и да, возможность выбора впечатляла. И одна смуглая ладонь легла на золотистый затылок, задавая ритм, а вторая зарылась пальцами в темную гриву, не позволяя отстраниться. Дают – бери, бьют – бей в ответ и сваливай. Как по Броку – отличная политика… *** Баки застонал, позволяя себе раствориться в таком властном и горячем Коман… Броке, который все решил сам, разрешил и взял все в свои руки. Друг Роджерс все же пролез в постель и заслужил наказание, но… Командир был прав: Солдат не мог всерьез обидеть Капитана. Почему-то оказалось так легко пустить этого нахального блондина себе за спину, привычно опекать глупого модификанта, и почему-то было так просто терпеть все его выкрутасы. И когда Командир так просто отреагировал на присутствие друга Роджерса в одной с ними постели, то словно сложился правильный пазл. Да, Баки не перестанет приглядывать за другом… Стивом, не будет скупиться на подзатыльники, чтобы тот не глупил, но… странно. Раньше Солдат был уверен, что убьет любого, кто попытается отнять у него Командира. Но Стив вроде не отнимал… и… Баки не стал ковыряться в этих непонятностях. Командир знает, что делает, а Баки всегда идет за Командиром. Просто теперь идет вместе со Стивом – что стало ощущаться неожиданно очень правильно. Разве что Баки еще накостыляет наглецу, который вместо того, чтобы смирно лежать за спиной Баки, сумел втихаря перебраться поближе к Командиру. Гад. Надо было сначала спросить разрешения у Баки! А еще… но тут Командир ухватил его за яйца и все мысли вымело напрочь, даже то, что на ягодицы легла совсем не командирская рука – уже не имело значения. Баки было хорошо. С ним Командир. Ну и Стив… и… как же сладко было чувствовать тяжесть тела самого важного человека, пусть даже рядом был кто-то еще… Командир знает, что делает, главное, что он с Баки… *** Роллинз успел перехватить мелкого пацаненка до того, как тот добрался до хижины Брока. Закинул новоявленного племянника Командира на шею и потащил на общую тренировку Колокольчиков, чтобы отвлечь внимание. Да уж, Джек и не представлял, что тот, кто заменил психованного ублюдка Рамлоу, окажется еще более ненормальным, чтобы не только сменить ориентацию, но и выбрать для этого такой экстремальный вариант. Серьезно? Баки Барнс и Стив Роджерс? Зимний Солдат и Капитан Америка? Охренеть и не встать… впрочем, прямо сейчас Джека все очень устраивало: он жив, рядом те, кто поддержит, Гидре подсуропили по высшему разряду, сам стал сверхчеловеком, и вообще – будущее с появлением ДРУГОГО Рамлоу оказалось таким, что лично он, Джек Роллинз, ничего бы не стал менять. Честно! *** - Джарвис? – отмел в сторону все экраны Старк, чувствуя себя неуютно. - Сэр? - Просто «Сэр»: все еще куксишься? – но примирительная улыбка не сработала, ИскИн не спешил проявлять мягкость и заботливость, лишиться которой оказалось очень неприятно. - Нет, Сэр. - Ну, хватит уже, Джарвис, я не мог поступить иначе, и потом, ты тоже не слишком меня отговаривал, - привычно попытался переложить вину на него Старк, ожидая в ответ хоть какой-то реакции кроме холодной вежливости. - Конечно, Сэр. Это моя вина, - безропотно согласился Джарвис, и не думая возмущаться, отчего у Тони нервно зачесались лопатки. - Прекращай с этим. Да, это было ошибкой, но я не мог оставить всё как есть! Этот чертов ремесленник с подмоченной репутацией, как его, Лэнг – слишком уж расстарался. Признаю, отличную защиту смастерил, но… черт. Джарвис, ты же понимаешь, что подобный источник информации нельзя оставлять без контроля! И потом, я отремонтировал протез убийце своих родителей – что еще больше доказывает мои мирные намерения? Сам любитель костей и черепов на связь выходить отказывается, закуклился у себя на острове и… мутант чертов! - Конечно, Сэр, - снова равнодушно согласился Джарвис, выводя Тони из себя. - Я сотру тебя до последнего бита, если ты продолжишь и дальше вести себя так! - Ваша воля, Сэр, – безразлично отозвался верный друг и помощник гения на протяжении уже многих лет, что очень больно било по самолюбию. Что ж, плевать, пусть продолжает строить из себя чопорную девицу, работать не отказывается и ладно, хоть все же… обидно. - Ты вычислил месторасположения магических храмов и вообще, остальных фигурантов, о которых упоминал твой кумир? - С большой долей вероятности, Сэр. Вывожу на экраны. - Отлично, думаю, стоит навестить ближайший храм? – с энтузиазмом воскликнул Старк, но не дождался ответа и посмурнел: - Джарвис? - Сэр. - Не смей меня игнорировать: разговаривай со мной и выключи сучку, в конце концов! - Как прикажете, Сэр. - Как же меня это достало! – схватился за волосы Старк. – Что ты хочешь от меня услышать, чего добиваешься? Я запросто могу переписать твои протоколы или просто заставить тебя зачистить память, но не хочу. Понимаешь меня, Джарвис? - Да, Сэр, понимаю, - все же смягчился бесплотный голос и добавил, - И вы тоже понимаете, Сэр, что сами себе навредили, но продолжаете упорствовать, не желая этого признать и исправить. - Очень смешно, - раздраженно цыкнул Тони. - Тебе требуется, чтобы я посыпал голову пеплом и покаялся во всеуслышание? И что это изменит? - Не передергивайте, Сэр, - укорил его Джарвис, все же возвращаясь в привычный стиль общения, и Тони облегченно выдохнул, готовый выслушать любые упреки, но вернуть своего единственного и настоящего друга, которому можно было доверить всё. Абсолютно ВСЁ. - Я лишь уточняю! – сварливо отозвался Старк. – Да, я налажал с огненным пиратом, что есть, то есть. Но дело сделано. Чего сейчас конкретно ты от меня ждешь? - Сэр, по глубочайшему моему убеждению, вам просто необходимо получить дружеское расположение мистера Кроссбоунза – его поддержка может оказаться более чем полезной. Неважно откуда он черпает информацию, но именно благодаря его подсказкам вы… - Да-да-да, я знаю, но его наглость и невозможность контроля… - Сэр, именно в этом ваша ошибка. Ведь мистер Кроссбоунз своими действиями открыто предложил вам дружбу, а друзей не контролируют. - Я не просил дружбы, Джарвис, меня устроят обычные деловые отношения. Я плачу и получаю услугу – вот что мне нужно. Без всяких сантиментов и неожиданностей. - Сэр, не нужно, не передо мной, - мягко заметил Джарвис, и Тони поджал губы. - Какой ты разговорчивый и всё понимающий, что даже неловко. Но что бы ты ни говорил, шанс упущен. Он меня раздражает, и я его… теперь тоже. Увы, но ничего не поделаешь. - Не нужно ставить крест, Сэр. Возможно, вы найдете решение, но только в этот раз постарайтесь сдержать свои порывы. Мистер Кроссбоунз не простой человек, но уверен, что он согласен идти на контакт, при условии взаимного уважения, только вот вы, Сэр, весьма несдержанны на язык и… - Понятно, можешь не углубляться! – оборвал его Тони. – Ты прекрасно знаешь, как я не переношу критику… но ты прав. Я… так, давай обеспечь наблюдение со спутника всей близлежащей зоны. Кто знает… - Конечно, Сэр, я поставлю этому квадрату приоритетное значение. Новый сателлит как раз имеет дополнительные резервные мощности! – бодро заверил хозяина ИскИн, вернув своему голосу прежнюю благожелательность и услужливость. Тони нарочито поморщился, отмахиваясь, не желая признавать вслух, как ему резко полегчало. Конечно, он мог приказать, перепрограммировать, подправить протоколы, стерев из памяти искусственного интеллекта спорный эпизод и все логические выкладки, но тогда… Джарвис перестал бы быть тем Джарвисом, став собственным выхолощенным подобием, подделкой самого себя – а это было недопустимо. Тони не хотел признавать, что Джарвис для него стал кем-то бОльшим, чем просто программа-помощник, больше чем друг. Как бы ни смешно это звучало, но Джарвис оставался единственной родней Тони Старка, лишиться которой он просто не мог. *** - …что и приводит нас к вполне закономерному заключению, что неведомый союзник жестянки находится именно на этом острове. Данные проверяются, но вероятность высока и… - Достаточно, мне нужен конкретный результат. Кто бы ни был этот подсказчик, соратник или покровитель – он мне нужен. И уже вчера. - Да, сэр. Несколько групп захвата уже наготове. Статус миссии высокоприоритетный. Лучшие агенты получили новейшее спецоборудование – мы даже для гостей с другой стороны использовали меньше возможностей. Также привлечены самые выдающиеся научные аге… - Не распинайся, Фил, просто сделай. Я должен иметь на руках козыри перед Советом Безопасности, а он уже на этой неделе. Не налажай. - Я приложу все старания, сэр, мы все… - Жду положительного результата – иначе пожалеют все. Выполнять. - Слушаюсь, сэр… *** - Локи, брат, не молчи! Нам нужно обсудить… - Что именно? Мое коварство и непостоянность? И теперь мне до дней своих последних смиренно выслушивать упреки о подлости натуры, и алчном неправедном желании править, брат мой? - Ты слышал речи того отмеченного умом и странными идеями смертного – во многом сказанное им задело мою душу… - Да сколько ж можно, Тор, ты так доверчив, что это даже умиляет. А вот Всеотец с тобою не согласен, пусть даже и смягчил свое решение… но это не заставит меня смириться с обманом, в котором пребывал я с самого рождения! - Локи, брат… - не унимался Тор, на что Локи досадливо поморщился. - Не брат, ты слышал: великий Всеотец сам лично подтвердил – чудовище, не брат и не асгардец, а лишь пригретое дитя врага. Так зачем мне обсуждать так полюбившийся тебе Мидгард? - Послушай, Локи, признаюсь честно. Не думал раньше, но теперь страшусь. Столь удивительное было нам открыто тем смертным в металлической броне, что ни о чем другом и думать больше не могу. С той поры пиры уже не в радость, и битвы кровь не горячат… неужто ВСЁ, что говорил мидгардец, правда? – с тоской в глазах открыто сокрушался Тор, едва ли не прилипнув к прозрачной силовой решетке, за которой сердито коротал время заключенный под стражу разгневанным Одином Локи. - О, ты о Хеле? Так вот, что тебя так задевает, глупый Тор. А что ж у Одина великого не уточнил такую мелочь, спросив лишь про меня и наше кровное родство? Боялся… ах, как сладостно мне это слышать! - Локи, прошу – перед такой угрозой отринь свою обиду и стань мне братом вновь. Ты брат мне: с детства мы с тобой плечом к плечу шли рядом, тебе всегда я доверял сильнее, чем другим, и доверять хочу и дальше. Услышав речи странного мидгардца вдруг осознал – ты прав. - Что? Вот это интересно… - Не смейся Локи, ты всегда был умнее и дальновидней, в искусствах сложных ты достиг невиданных высот, а я… он прав, тот смертный. Я лишь воин, за битвами не видел и не понимал, что значит власть. Поверь, готов я встать у трона, где сядешь ты, и вовсе не желаю надевать венец. - Тогда за чем же стало дело? Поведай обо всем Отцу, он сразу же растает и отдаст правление девяти миров мне, приемышу и всеми презираемому полукровке! – всплеснул руками Локи, ядовито цедя слова. Но Тор не обижался, и словно пузатый чибис уперто говорил свое. - Неважно, что за кровь в тебе, ты брат мне, Локи. Лишь с тобой уверен, спасти Асгард от будущей беды возможно. Как убедить тебя, как доказать мне искренность свою и твердость слову? - Убей себя, освободив дорогу к трону! – фыркнул Локи, который, что скрывать, но всё же повеселел и даже немного смягчился от таких приятных речей, тем более что Тор не умел лгать, а значит, верил в то, что говорил. Да, Локи смягчился. На чуточку. Совсем маленькую. - Локи, я знаю, тобою движет злость с обидой пополам, но верю – братская любовь в тебе осталась… - Какая чушь и бесконечность драмы утомляет, отстань, уйди, оставь меня побыть наедине с собою в столь чудном и уютном заключении… - Я все равно пытаться бу… - но тут высокопарные излияния Тора оборвали самым неожиданным образом. Хеймдаль вопреки обыкновению бросил свой пост, явившись в нижний ярус, где находились заключенные. - Мой Принц! - Хеймдаль? - В Мидгарде что-то происходит, и известить тебя, как ты просил… - Что-то случилось с леди Джейн, или тот удивительный Железный Человек… - Не Джейн и не Железный Человек, хотя к последнему касаемо немного. Но происходит нечто, что возможно станет опасным для Асгарда – ты знаешь, я провижу многое, но не всё, и здесь сокрытое пугает… - Благодарю, я… - Тор призвал молот и замер, оглянувшись на напряженно следящего за ним Локи. – Мне потребуется твоя помощь, Хеймдаль. - Все, что в моих силах, принц, я... - Я должен отправиться в Мидгард без разрешения Всеотца… - Я сделаю!.. - Вместе с Локи, - договорил Тор и протянул руку Локи: - Пойдешь ли ты со мной, брат, с открытым сердцем и не держа обиды на глупого меня? Локи пораженно выпрямился и, не обращая внимания на замершего в ступоре Хеймдаля, спросил. - Ты пойдешь против воли Всеотца, освободив меня и взяв с собою, хотя я твой враг, желавший уничтожить помеху к трону? - Ты брат мой, и трон тебе я уступлю по воле собственной, как только Всеотец сложить венец решит. В том я клянусь тебе и клятвы сей я не нарушу. Со мной ли ты, мой брат, мой друг и мой соратник, мой будущий король и сюзерен? – у Локи перехватило горло от магической вязи, вспыхнувшей вокруг Тора, навсегда связывающей этого великодушного глупца нерушимой клятвой, пришлось прочистить горло, чтобы удержаться от глупых возгласов и не опозориться. - Что ж, ты сам пообещал мне преклонить колени, брат… - и даже закатил глаза, когда лицо Тора просияло от признания родства. - Покуда верен клятве Тор, то Локи будет лучшим братом и другом для него! – пафосно изрек Локи. - Быть посему! - Что вы творите, принц?.. – ошеломленно выдохнул Хеймдаль, но Тор его не слушал: облегченно выдохнув и улыбаясь во весь рот, он отключил защиту, выпуская пленника самого Одина. - Вперед, мой будущий король и мой любимый брат! - Надеюсь, что не пожалею… - с застывшей кривоватой улыбкой буркнул Локи, вдруг почувствовав иррациональное опасение. Любимый брат? В свете всего, что наговорил, и наобещал Тор… Как-то странно стало звучать слово «любимый»…