Leave the Gun, Take the Cannoli

Давно настала ночь, когда Франко Понтедра возвращался домой с работы. Он шёл в приподнятом настроении, наслаждаясь вечерней прохладой и прикидывая, сколько он сможет заработать за этот месяц, если удача от него не отвернется. С тех пор как ему доверили работу букмекера, его заработок резко возрос, Франко и мечтать не мог, что так быстро попадёт в игорный бизнес. Проработав 5 месяцев водителем на линии Нью-Йорк — Принстон, Понтедра получил самое выгодное предложение в своей жизни — занять место букмекера в одном из казино Статен-Айленда. То ли он так хорошо выполнял свою работу, то ли с бывшим букмекером что-то случилось — причины были не так важны для Франко. Главное, что ему доверяли, и он тихо, но верно становился всё ближе к главе семьи Моретти, того гляди к сорока годам будет жить в соседнем доме от дона и ходить к нему на ужин по специальному приглашению. Погружённый в мечты, Франко не заметил, как дошёл до дома. Конечно, это пока всего лишь номер в трёхзвёздочном отеле, а не отдельный дом на личной земле дона Моретти, где жили все приближенные, но тоже ничего. Уж точно лучше той дыры, в которой он жил ещё месяц назад. Приближалось четыре часа, швейцара уже не было на рабочем месте, но оно и неудивительно, пожилой Андерсен не мог себе позволить работать всю ночь и ближе к полуночи уходил в комнату рядом с ресепшеном, где дремал до первых посетителей. Понтедра поднялся на шестой этаж и прошел до конца коридора, на ходу пересчитывая зелёные купюры. Дойдя до двери и пошарив по карманам, в попытках найти один единственный ключ, Франко выругался и проклял себя сто раз за неумение класть всё на свои места. После продолжительных поисков, мужчина всё-таки попал в номер. В комнате всё было на своих местах, казалось, мир замер на время отсутствия Франко в отеле. Понтедра, уставший после насыщенного рабочего дня, первым делом побрёл в ванную, где включил воду и закинул вещи в корзину. Номер Франко Понтедры ничем не отличался от других номеров на шестом этаже. Широкая кровать, занимающая половину комнаты, шкаф-зеркало и пара стульев, стоящих у журнального столика — это всё чем могла похвастаться комната размером двадцать восемь квадратов. Маленькие окна выходили на узкую не освещаемую улочку, а вечно задёрнутые шторы надёжно прятали комнату от внешнего мира. Несколько заполненных пепельниц и вазочка с парой апельсинов занимали весь журнальный столик. Уборка в номере проводилась через раз и была настолько поверхностной, что в пепельницах еще можно было найти окурки с прошлой недели. К своим 35 годам Франко смог добиться довольно престижного места в обществе — он работал на семью Моретти. Понтедра чувствовал, что ухватил лакомый кусочек, попав на работу под руководством Алекса, одного из капореджиме дона, теперь ему оставалось рукой подать до заветного богатства. К 1958 году влияние семьи было настолько велико, что Моретти смогли потеснить пять семейств Нью-Йорка, которые являлись константой итало-американской мафии. Контрабанда алкоголя и сигарет, игорный бизнес, подпольная торговля оружием и даже банальные тотализатор и «числа» — всё это приносило приличные деньги всем, кто был под крылом дона Моретти. Что уж говорить о легальной стороне вопроса: грузоперевозки по всей стране и за её границами являются отличным прикрытием незаконного заработка. Семья Моретти представляет собой мафию немного иных взглядов и принципов: она не поддерживает наркоторговлю, не занимается продажей людей и давно отошла от банального мошенничества. Но главное отличие заключается в другом — в семействе далеко не все итальянцы, хоть сам дон и является прямым выходцем из Сицилии, окружил он себя не только соотечественниками. Другие семьи презирают Моретти за предательство итальянской крови, но это не мешает им бояться и признавать её власть. Несмотря на все отличия, это всё та же мафия, уходящая своими корнями на землю жестокой Сицилии. Они всё также придерживаются омерты и прибегают к мести за каждого из своих людей. Франко Понтедра мог бы стать хорошим букмекером, через пару лет он бы нашел себе красивую жену-итальянку и перебрался бы в отдельный дом, не на земле дона, конечно, но уже вполне приличный. А через пять лет Франко мог бы уже уверенно возглавлять казино, стать приближенным человеком Алекса, помогать ему в делах семейства и больше никогда не жаловаться на жизнь. Он мог своими глазами увидеть рассвет империи семьи Моретти, и даже считать себя причастным к успеху такого масштаба. У Франко Понтедры было бы достойное будущее, будь он хоть немного внимательнее и менее озабоченным деньгами. Может быть, тогда он бы заметил тень, залегшую в складках штор, обратил бы внимание на повернутый коврик у двери или услышал бы жалобный скрип половиц, предупреждающий о незнакомце. Но случившегося не воротить, и за всё необходимо расплачиваться. Если стал причастным к большой игре в надежде разбогатеть, то будь готов сыграть в любой момент. Номер Франко Понтедры, действительно, ничем не отличался от других номеров на шестом этаже, кроме того, что именно там в 4 часа утра прозвучал выстрел. Швейцар Андерсен вздрогнул во сне, но так и не проснулся, а Франко Понтедра был уже мёртв. Шторы всё также доблестно скрывали номер от посторонних глаз, и лишь два апельсина теперь сиротливо ютились на полу. Тень исчезла, оставив после себя запах пороха и ванную, полную крови. Может смерть Понтедры и не играла никакой роли в жизни криминального мира Нью-Йорка, но именно она стала первым фрагментом в только-только начавшей проявляться картине. Так давайте скажем спасибо голове Франко, которая сейчас лежит в черном мешке. Спасибо, Франко!