Герои за занавесом

В большом круглом зале находилось множество воистину уникальных людей: Каге Пяти Великих Стран со своими доверенными лицами, правители стран-союзников со своими приближенными. Среди них находился и Оникаге со своей семьей, которые, в первую очередь, были его доверенными лицами. Хотя до этого шесть Каге и генерал Тетсу но Куни и проводили три собрания, тем не менее, не все спешили принимать на политический олимп Страну Демонов, совсем недавно напомнившую о своем существовании. Только Райкаге встал на защиту Оникаге, уверяя Альянс в непоколебимости доверия в него. Казекаге, отнесшись к этому спокойнее, также выказал поддержку главе официально союзной Деревни, хоть и не напрямую. Наиболее категорично к перспективе сотрудничать с «еретиками и демонопоклонниками», как шиноби Они но Куни окрестило большинство людей, отнесся Тсучикаге, что никак не удивило младшую из четы Ретто: Шинджи прекрасно помнила нездорово недоверчивое и эгоистичное отношение к другим Деревням старика Ооноки еще со времени Гокаге Кайдан. - Мы даже не знаем, что из себя представляют шиноби Шинкугакуре. – Говорил Тсучикаге. - Мы не знаем многого и о других Деревнях, Тсучикаге-сама, - спокойно ответил ему Гаара. – Весь Альянс и его военная мощь держится только на доверии. Не имея никаких гарантий на успешную совместную работу, мы можем только поручить друг другу информацию, которую имеем сами, и довериться союзу. Шинджи, доселе державшаяся максимально холодно, слегка расслабилась. До этого момента она рассчитывала только на поддержку их Деревни со стороны Райкаге, который доверял ее отцу, как родному брату, но, услышав разумные слова Казекаге, поверила в то, что мир шиноби примет их. - Я согласна, - подала голос доселе молчавшая Хокаге. – Они но Куни предложила нам помощь в критический момент, ничего не прося взамен. После нападения Акацук на Коноху мы больше всего нуждались в союзниках. Полагаю, в этом не было подвоха? – уже тише спросила Цунаде, едва заметно улыбаясь и сверкая глазами в сторону Оникаге. - Никакого подвоха, Хокаге-сама, - сильным тоном ответил ей Озэму Ретто. – К тому же, мы помним, как ваши шиноби уберегли нашего Дайме. Несмотря на внезапное появление Они но Куни на арене мира шиноби, я, как правитель Деревни скрытой в Пустоте, могу поручиться за чистоту наших намерений. Мы как никто понимаем всю опасность грядущей войны и ее последствий, и именно поэтому наша страна примет в ней участие так же, как и Пять Великих Стран и Страна Железа. В конце концов, речь идет о жизни всего мира. После совета Озэму Ретто впервые за несколько дней заговорил со своими детьми о военном положении. - Тсучикаге не спешит верить в честность наших помыслов, - сказал он. – Хоть остальные Каге и приняли нас, подчиненные им шиноби нам не доверяют… я бы даже сказал, они нас боятся. - «Кто поверит нам – рыцарям падшей звезды из отвергнутых книг?*», - тихо сказала Шинджи, цитируя старую балладу. - «Пусть в узоре времен ни стихов, ни имен, но напомнит забывшим их полночный крик», - подхватил ее Асано. - Кто бы мог подумать, что народная баллада будет такой пророческой? – задал риторический вопрос их отец. – Послушайте, Асано, Шинджи. Вы не должны забывать о том, что Страна Демонов никогда не была просто страной шиноби. А клан Ретто – никогда не был кланом обычных людей. Силы и знания, которые передаются с нашей кровью из поколения в поколение, могут сыграть огромную роль в этой войне. А вы, - он положил руки им на плечи, - как сильнейшие обладатели этой крови, не дадите Мадаре Учиха, само существование которого неестественно, нарушить естественный ход вещей. Уж поверьте мне, дети мои, вы сделаете в грядущей войне не меньше, чем Дитя из Пророчества. Озэму Ретто ошибался очень редко. Его вера в своих детей никогда не была слепой, а дальновидность во многих вопросах позволяла ему производить чуть ли не пророческие суждения в их отношении. Однако Шинджи сомневалась. Она понятия не имела, какие такие силы могут позволить ей если не выиграть, то хотя бы не проиграть Мадаре Учихи, и тем более не знала, что такого она может сделать, чтобы сравниться с неким Ребенком из Пророчества, под именем которого, как она подозревала, прятался Наруто Узумаки. Напоследок отец сказал ей, что именно во время войны она сможет приобрести тот опыт, умения и сокровенные знания, которые так жаждет получить, окончательно сбив дочь с толку. Разойдясь с семьей, Ретто оказалась у водопада, в который пару дней назад скинула мерзкую сплетницу, посмевшую распускать о Шинджи-химэ, как ее называли на родине, ложные оскорбительные слухи. Наблюдая за течением воды, она размышляла, как далеко должно было унести ту девчонку, учитывая силу и направление течения. - Хочешь утопить еще кого-нибудь из моих подчиненных? – раздался сзади тихий сильный голос. В нем Шинджи услышала явное недовольство. - Сомневаюсь, что шиноби может утонуть от падения в неглубокую речку, - холодно ответила она, повернувшись к юноше и щуря хищные глаза. - Тем не менее, это было покушение на жизнь моей подчиненной, - продолжал Гаара, и Ретто вдруг почувствовала такую злость, что хотелось и его самого бросить в ту же реку, предварительно шарахнув хорошенько заряженной молнией Мейтона. - Ну тогда убей меня в наказание своим Песчаным Гробом! – раздраженно воскликнула она, злобно смотря прямо в бирюзовые глаза Казекаге. Гаара посмотрел на нее каким-то печальным взглядом, незаметно поджав губы. Постояв так с несколько секунд, Шинджи отвернулась и облокотилась на периллу моста. Перед ее лицом медленно летел крупный зеленый лепесток, опустившийся в раскрытую ладонь некроманта. Ретто смотрела на листочек в своей руке и, как только все еще стоявший за спиной Гаара позвал ее по имени, окончательно разозлилась, пропуская чакру в руку. Листок мгновенно вспыхнул синем пламенем, спокойным сгустком горевшем в руке. - Это… синий огонь? – спросил Гаара. «Я его убью сейчас, - плотно стиснув зубы, думала она, - он отчитывает меня за то, что скинула в реку какую-то тупую идиотку, отстаивая свое имя». Ретто глубоко вздохнула, отдаленно начиная осознавать причины внезапной ярости, и, решив не идти на поводу у низменных чувств, постаралась успокоиться. - Стихия Плазмы. – Прохладно ответила она. – Мой личный Кекке Генкай. - Ты можешь смешивать только две стихии? - Пока получалось только две. При смешении Воздуха и Тьмы получился Вакуум, при смешении Огня и Тьмы – вот это. Может, если поэкспериментирую еще, получится еще что-нибудь странное. Молодой шиноби за ее спиной молчал. Не напрягая органы чувств и чутье, Шинджи уже было подумала, что он ушел, но Казекаге вдруг оказался рядом, подойдя к периллам и вставая в полуметре от нее. - Прости меня. – Сказал он, повернувшись. – Статус обязывает меня как минимум сделать тебе выговор. - Валяй, - небрежно бросила некромантка. - Это и был выговор, - улыбнувшись краешками губ, сказал он, посмотрев на нее. – Видимо, для того, чтобы наконец заставить тебя обращаться ко мне на «ты», мне было нужно вывести тебя из себя. - Не советую увлекаться, - нахмурилась Шинджи, осознав, что поддалась на глупую провокацию бесстыжего Казекаге. - А то что? – нагло спросил он. - А то я своей Плазмой твой песочек в газ превращу, - сощурившись, ответила она, на что Гаара только улыбнулся чуть сильнее, чем раньше. - Твой отец – единственный, кто, кажется, напрочь проигнорировал отношение между моим возрастом и титулом, - резко сменил он тему. – По-моему, он вообще не заметил, что я твой ровесник. Чего не скажешь об остальных. - Мой отец очень мудрый человек… и очень умный. Я бы даже сказала, пугающе умный. А ведь когда он заключал с Суной договор и отправлял нас к нам, у него были о тебе только слухи. - Которые были не самыми благоприятными, - продолжил за нее Гаара. – Озэму-сама отправил своих детей на службу человеку, о котором слышал только то, что он сумасшедший монстр и убийца, по удачным стечениям обстоятельств ставший Казекаге. Шинджи ненадолго замолчала. Она посмотрела на нахмурившегося Гаару, которому явно было неприятно вспоминать о своем прошлом и который все еще переживал из-за тех слухов, что до сих пор блуждали по земле. - Когда ты вместе с монстром, ты знаешь, что он не придет за тобой. – Сказала она задумчиво. – Да, папа, ты действительно пугающе умен. - Я сожалею, что вашу Деревню не воспринимают всерьез. - Произнес Гаара. Шинджи на это горько усмехнулась. - «По велению творцов нам смеются в лицо», - сказала она. Отчасти Ретто была довольна. Она уже давно хотела поговорить с Гаарой, пусть и не зная, о чем, но никак не было времени, да и повода. Навязывать крайне занятому человеку свою компанию ради «поболтать» Шинджи казалось глупым и неуместным. Гаара сказал что-то по поводу затруднений в распределении войск по отрядам, и в следующую секунду за ними появился Шии. - Сенпай? - Шинджи, - сказал он и, окинув Казекаге прохладным взглядом, сдержанно кивнул ему. Ретто мысленно закатила глаза из-за этого его постоянного презрительного отношения к другим Деревням. – Эй-сама и Озэму-сама хотят тебя видеть. Асано уже там. Шинджи, хотевшая ответить, вдруг замерла на месте, почувствовав резкий укол боли в голове. Гаара, моментально заметивший ее заминку, инстинктивно подался к ней, но остановился, увидев, как Ретто вдруг опустилась на колени, хватаясь за голову. Татуировку на ее плече жгло раскаленным огнем, распространяя боль ниже по руке и вверх по ключице. В голову пульсировало так сильно, что заложило уши и отдавало в зубы, а болевые ощущения расползались вниз по шее, охватывая ее, горло, грудину и все ниже и ниже. Было настолько больно, что Шинджи даже не могла издать ни звука, лишь болезненно всхлипнув. Перед глазами заплясали красные пятна, из уголка правого глаза покатилась кровавая капля, оставляя за собой алую дорожку. Судорожно вдохнув, Ретто потеряла сознание. Ослабевшее тело еще не достигло холодной земли, как моментально среагировавший Шии подхватил ее на руки. - Шинджи! – позвал он ее беспокойным голосом. - Что с ней? – ненамного спокойнее спросил Гаара. Не ответив, ирьенин начал сканировать тело. Ладонь, объятая зеленым свечением, коснулась горячего лба, затем шеи, и остановилась над солнечным сплетением. Медицинское дзюцу показало замедление пульса и дыхания, резкое понижение температуры. Шии еще раз коснулся ее лба, и его черные глаза расширились от ужаса, - тело младшей Ретто было ледяным, а жизненные процессы значительно замедлились. Гаара, ожидавший того, что ее нужно будет доставить в больницу, уже призвал из тыквы песок. - Ее срочно нужно в больницу, - сказал блондин, поднимая Шинджи на руки. - Так будет намного быстрее, - сказал Гаара, указывая на песчаную платформу. – Показывайте дорогу. Ворвавшийся в палату Асано переводил пылающий взгляд с Гаары на Шии, ожидая ответов. Вошедшие за ним Озэму и Тору оставались максимально спокойными, словно бы и ничего не произошло. Отец окинул тело дочери, лежащей на больничной койке, взглядом, напрочь лишенным беспокойства. - У нее летаргический сон, - тихо сказал Шии, скрестив руки на груди. – Не ясно, почему. Никаких внутренних повреждений, болезней, инфекций – ничего. Только от перенапряжения нервной системы сопряженно с каналами чакры лопнуло несколько сосудов в окружающих глазное яблоко тканях. – Он указал на остаточное красное пятно в уголке ее глаза. – При этом поддерживать в ней жизнь с помощью дзюцу или приборов жизнеобеспечения по непонятным причинам нет необходимости. - Перед тем, как потерять сознание, Шинджи схватилась за татуировку на ее левом плече, - вдруг подал голос Гаара, смотря на семейство Ретто. – Это что-нибудь значит? - Очень многое, - резко ответил Озэму. – Мы тоже это ощутили. Такое случается только тогда, когда кто-то не из клана Ретто нарушает природный порядок и возвращает мертвых в мир живых. - Тогда почему с нами все в порядке, отец? – повернулся к нему Асано. - Потому что наш возраст уже давно перевалил за возраст полного совершеннолетия, - вдруг заговорил обычно молчащий Тору Ретто. – К тому же, Шинджи из всех нас наиболее тесно связана с измерением Смерти. Она любимица Господина, что сказать. - О чем вы? – подозрительно нахмурившись, спросил Гаара. - Слишком много рассказывать, Казекаге-сама, - ответил ему Оникаге. – Важно только то, что ей ничего не угрожает. Поверьте мне, в скором времени она очнется и будет могущественней, чем раньше. Гаара, только хотевший засыпать Оникаге всевозможными вопросами, был остановлен ворвавшимся в палату посредством разнесенного окна Райкаге. - Казекаге! Озэму! – рявкнул он. – У нас экстренное перераспределение войск, живо за мной! Эй развернулся и вышел из больницы тем же путем, что и зашел. Озэму Ретто, устало вздохнув и кивнув брату, отправился за ним. - Асано-сан, - обратился Гаара к некроманту, - пожалуйста, сообщите мне, когда Шинджи очнется. С этими словами он выпрыгнул из палаты во все то же окно, делая вид, что не замечает хмурого взгляда ирьенина. Асано только кивнул ему, а затем недовольно посмотрел на друга. В палате они остались вдвоем, исключая бессознательную младшую Ретто. - Шии, какого черта? - О чем это ты? - Ты понимаешь, что вот этот парень, которого ты так усердно пытаешься уничтожить взглядом, никто иной, как Годайме Казекаге Сабаку но Гаара, который не только прекрасно видит все твои жесты, но может узнать, даже если ты просто что-то подумаешь о нем! – полушепотом, но очень рассерженно говорил Асано. - Не понимаю, о чем ты, - сощурился Шии, скрестив руки на груди. - Не прикидывайся, Шии, - холодно сказал Ретто. – Ты прекрасно все понимаешь. Я знаю, что ты очень недолюбливаешь представителей других Скрытых Селений, но он не просто мальчишка с татухой на лбу. Я и Шинджи своими глазами видели, на что способен этот парень. Не стоит раздувать конфликт с этим человеком из-за девчонки, пусть эта девчонка и моя сестра. Шии вздохнул. О силе Пятого Казекаге ходили легенды, и стороной они не обходили даже надменную Кумогакуре. Однако, увидев перед собой еще тогда, на Гокаге Кайдан, красноволосого мальчишку, ростом едва достающего до него самого, он слегка забылся. Но сенсор относился к нему негативно не только из-за того, что приходил в ярость каждый раз, когда видел, что молодой Каге окидывает младшую Ретто странными взглядами. Вторая причина заключалась в том, что Гаара не боялся перечить Райкаге, в отличие от других, и делал это не только с непоколебимым спокойствием, являвшимся чем-то на грани фантастики, но и с некоторым изяществом. Кроме того, он всегда был прав, попадая в самую точку. И это бесило сильнее всего. - Спокойно. – Сказал ирьенин. – Я же не собираюсь его на смертельный поединок вызывать. - Даже если бы и вызвал, то, скорее, она, - Асано кивнул на сестру, - раскидала бы вас двоих по разным частям света. А может, и по разным мирам… кто знает, на что она будет способна, когда очнется. Асано беспокойно смотрел на сестру. Черты ее лица, как всегда, были строго заострены, будто она и не спала вовсе, а просто лежала с закрытыми глазами, размышляя о чем-то невероятном, как и всегда. Ретто молился всем известным богам, чтобы его и сестру определили в одно подразделение. Конечно, его желание сражаться бок о бок с его друзьями было не слабее, однако стремление не разлучаться с сестрой в критические моменты было обусловлено жизненной необходимостью. «Ну как объяснить людям, что наши жизни зависят друг от друга? А мы ведь не только не близнецы, у нас еще и разница в возрасте приличная. Даже жрецы клана не знают, чем это обосновано», - безысходно размышлял Асано. - Знаешь, я тоже боюсь, - сказал Ретто молчавшему другу. - Как ты?.. Опять ваши некромантские фокусы? – нахмурился блондин. - Нет, - посмеялся Асано. – Это естественно. Все боятся перед войной. Никто не хочет умирать. Все хотят вернуться домой. Знаешь, Шии, - сказал он и сел у кровати сестры на пол, - когда мне грозит смертельная опасность, я боюсь не того, что перестану существовать, а того, что моя смерть сделает с ней. Само собой, на остальное семейство это тоже повлияет. Но сестра… она вряд ли сможет продолжать жить, зная, что я больше не существую в этом мире. - Конечно, это очень… не знаю. Невероятно, что вы так зависите друг от друга, - сказал Шии, чувствуя укол ревности. – Но о нас-то ты забыл? Ты не думал о своих друзьях в моменты смертельной опасности? - Хех, Шии, я так и знал, что жить без меня не можешь, - ехидно усмехнулся Асано, заставляя блондина приложить руку к лицу. - Асано… - устало выдохнул он, не отнимая руку от лица. – Извини, но твоя сестра мне больше по вкусу. - Да уж, я в курсе. Да и не только я – все Облако щебечет о том, что девочка из Страны Тьмы не дает тебе покоя. Скоро о вас начнут писать песни и слагать легенды. Прекрасный принц и… прекрасная принцесса, м-да. Странно, как они еще Даруи и Омои не вплели. - А что с Даруи и Омои? – подозрительно сощурившись, спросил Шии. - Да ничего. С Омои они неплохо дружили, пока виделись. Не так давно встретились в Конохе, но я им помешал, хе-хе. Кажется, людям достаточно просто увидеть Шинджи с кем угодно из Кумо, чтобы начать распускать сплетни. - Слушай… глупо, конечно, брать с тебя обещание защищать ее всеми силами, но мне так спокойнее. - Конечно. Ты можешь на меня положиться, герой-любовник, - усмехнулся Асано. - Скорее, полный неудачник. Асано вдруг поднялся и окинул быстрым взглядом сестру. Он скептически посмотрел на вынесенное с мясом окно, чувствуя, как прохладный ветер понижает температуру в комнате. - Мы можем перенести ее в другую палату? – спросил он, кивнув на развороченную стену. - Да, конечно. Я распоряжусь. – Шии поднялся со своего места. – Отнеси Шинджи в соседнюю палату, она сейчас пустует. Асано осторожно взял сестру на руки и перенес ее в соседнюю комнату, ничем не отличавшуюся от предыдущей. Шии тем временем спустился к медсестрам на стойке регистрации, которые неотвратимо краснели при виде молодого красивого врача, и сказал им, что Ретто была переведена в другую палату, а также распорядился об очередных ремонтных работах. Шии хоть и очень уважал своего Каге и прямого начальника, тем не менее, до сих пор недоумевал, как Кумогакуре умудряется оставаться самой богатой из Пяти Деревень при таком количестве постоянного материального ущерба от своего же правителя. Вернувшись в новую палату, он, как и ожидал, застал там только Асано и Шинджи, которая вообще не могла никуда уйти. - Шии, я пойду, найду Даруи – он тоже должен знать. – Сказал Асано. – Побудь с ней. Я скоро вернусь. Шии только слабо кивнул и присел у постели, оперевшись локтями о колени. Он печальным взглядом посмотрел на побледневшее лицо Шинджи, на темные кудри, разметавшиеся по подушке, на плотно сомкнутые розовые губы. Грудь ее не вздымалась от дыхания, и не будь Шии сенсором, он бы не отнимал пальцы от ее шеи в попытках нащупать очень слабый пульс. Воспользовавшись врачебными привилегиями, шиноби аккуратно развязал черные тонкие бинты, покрывающие ее руки, и с ужасом обнаружил на них несколько маленьких черны пятен, напоминающие ожоги от использования некоторых запретных техник. С такими ранами в своей врачебной практике он сталкивался лишь пару раз, и в тех случаях больные почти всегда теряли чувствительность рук, а пятна со временем обугливались, делая кожу жесткой и нечувствительной, однако ткани, вопреки схожести, не были подвержены некрозу и продолжали функционировать. Шии с профессиональной аккуратностью коснулся наиболее крупного ожога и с удивлением обнаружил, что на ощупь этот участок кожи ничем не отличался от нормального. Диагностическое дзюцу показало, что функции и работа клеток не нарушена, и чакра беспрепятственно может проходить через них. Вздохнув, мужчина бережно сжал ее ладонь своими длинными сильными пальцами, стараясь передать холодной коже хотя бы немного своего тепла. «У Асано руки не забинтованы, и таких пятен на них нет, хотя клановые техники у них одинаковые», - подумал Шии. Рецепторы ощутили шевеление чужих пальцев. - Шинджи?.. – негромко позвал ирьенин, заметив дрогнувшие ресницы куноичи. Вместо ответа она глубоко вдохнула и выдохнула, с наслаждением ощущая, как свежий прохладный воздух Кумогакуре наполняет легкие и тесно касается трахеи. Слабый запах лекарств смешался с еще одним, непонятным запахом, теплым, мускусным… живым? Шинджи, открыв глаза, зажмурилась. Чувствуя, как что-то теплое и жестковатое касается ее руки, она слабо пошевелила пальцами. Ощущения безошибочно указали на чьи-то ладони. - Шинджи? – услышала она знакомый голос и слегка повернула голову в его сторону. Над ней навис Шии, выглядевший обеспокоенно. Шинджи попыталась улыбнуться – после всей той жуткой перенесенной боли видеть лицо близкого человека и ощущать, что боли больше нет, было едва ли не счастьем. Она помнила какие-то тусклые отрывочные образы, но хорошо запомнила ощущение долгой сильной боли, которое резкое началось перед тем, как она потеряла сознание, и так же резко прекратилось незадолго до того, как она снова начала дышать, видеть и чувствовать. Шинджи почувствовала невероятное облегчение, когда поняла, что тело больше не ломит от ощущений. - Рада… видеть тебя, - слова давались тяжело. В ответ мужчина только тепло улыбнулся. Шинджи почувствовала небольшое тепло и легкое приятное покалывание в районе груди, которое затем разошлось на все тело, и сообразила, что Шии применяет диагностическое дзюцу. Она вдохнула еще пару раз и прокашлялась, возвращая себе силу голоса и дар нормальной речи. - Помоги мне подняться, - сказала она. – Очень неудобно. - Д-да, конечно, - почему-то замешкался Шии. Сильные руки бережливо взяли за плечи и под коленями, слегка приподнимая ее и усаживая на кровати. - Так намного лучше, - улыбнулась она. Мышцы лица постепенно оживали. - С тобой… все в порядке, - как-то недоверчиво сказал Шии. – Никаких отклонений. Как ты себя чувствуешь? Шинджи на мгновение задумалась, анализируя странный запах, который она не могла назвать никак иначе, чем живым. Она нагло закинула одну руку на плечи Шии и несильно притянула того ближе к себе, утыкаясь носом в шею и шумно вдыхая его запах. Приятный аромат без сомнений принадлежал ему, однако раньше она его не чувствовала, хотя на обоняние не жаловалась и зачастую находилась на неприлично близком расстоянии. - Ш-шинджи… – пробормотал ирьенин, сглатывая. – Что такое? Она вдруг резко отпрянула, к разочарованию Шии, и в упор посмотрела на него внимательным хмурым взглядом. - У тебя новый одеколон? – не переставая хмуриться, спросила она. - Ч-чего?.. – не понял он. – Нет. А что? Тебе не нравится? - Да не в этом дело, - резковато ответила она. – Я чувствую запах, который от тебя исходит. Но раньше такого не было. Он явно твой. Шии, находящийся в крайней степени недоумения, во все глаза смотрел на некромантку. Внезапно ему в голову пришла идея. - Подожди. Я сейчас вернусь. – Сказал он и вышел из палаты быстрым шагом. Шинджи еще раз вдохнула и отметила, что запах никуда не исчез и почти не ослаб, а только приобрел направление. Она задумчиво хмыкнула, начиная понимать, как работает это странное новое обоняние. В следующую минуту Шии вернулся в палату, держа в руках бинт и какую-то склянку. Смочив бинт, он поднес его к лицу Шинджи. Та вдохнула, ощущая запах, отдаленно напоминающий запах вина, но сладковатый аромат от Шии никуда не исчез и даже не ослаб. - Ну как? – спросил он, отнимая руку от ее лица. - Все равно чувствую. - Странно, это вещество должно было на несколько секунд заблокировать твои обонятельные рецепторы. - Да, я знаю, - сказала она. – Слушай, Шии, я хочу кое-что попробовать. Поднявшись с кровати, она осторожно встала на пол. Как только она попыталась сделать шаг, колени дрогнули, и она начала падать, но шустрый Шии успел подхватить ее. Шинджи подняла голову и встретилась с ним лицом к лицу. Они замерли, глядя друг другу в глаза, и Ретто почувствовала, как сердце вдруг пропустило удар. Она резко отвернулась, поблагодарив удивленного ирьенина. Прежде чем она успела рассказать ему свою идею, в палату вбежали Асано и Даруи. Асано, заметив пришедшую в сознание сестру, подлетел к ней и схапал в свои огромные объятия, отрывая ее от пола. - Слава Господину Смерть, ты очнулась! – в сердцах воскликнул он, сильнее прижимая родственницу к груди. - Да, все хорошо, - успокаивающим тоном сказала Шинджи, поглаживая брата по спине. - Ладно, это все здорово, но ты очнулась очень вовремя, - мгновенно став серьезным, сказал Асано и расцепил стальные объятия. – Нам срочно нужно к Гокаге. Сейчас будут утверждать последнее разбиение войск на отряды. - Шинджи, я ничего не успел увидеть, но рад, что ты очнулась, - напомнил о себе Даруи, который так и не двинулся дальше порога, и окинул палату взглядом. – Не люблю больницы, такая скукота. - Спасибо, сенпай. Ладно, кажется, я уже могу идти. Можно мне воды? Или у нас нет на это времени? Шии, налив из кувшина воду в стакан, дал его Шинджи. - Подождут, - строго ответил он. – Ты только вышла из летаргии, не хватало, чтобы дело усложнилось обезвоживанием. - Ха-ха, Шии, для тебя как всегда здоровье пациентов на первом месте, - хохотнул Даруи. – Даже готов заставить пятерых Каге ждать. - Ничего смешного, Даруи, они не переломятся, если подождут тридцать секунд. - Вы больше времени на болтовню потратили, чем на спасение Шинджи от обезвоживания. – Хмуро сказал им Асано и резко подхватил сестру на руки, которая недоуменно посмотрела на него. – Все, идем. Шиноби, выскочив из больницы через окно, за несколько прыжков по крышам достигли крупного здания Резиденции и мгновенно добрались до зала переговоров. Там уже находились шесть Каге и генерал Мифуне, как всегда, в окружении своих помощников. Помимо них, там также присутствовали сильнейшие шиноби своих Селений: Какаши Хатаке, Китсучи, Темари и Канкуро, Иноичи Яманака, Ао, Додай, и несколько других людей, которых Шинджи не знала. Она мысленно поблагодарила брата за то, что тот догадался опустить ее на ноги перед тем, как войти в зал. Наследники Ретто переглянулись со своим отцом и дядей, едва заметно кивая им. Шинджи, почувствовав целый букет этих теплых живых запахов и не зная, какой кому принадлежит, заметила на себе мимолетный взгляд Гаары, вспомнив, что перед началом ее странной летаргии он был рядом. «Неужели переживает?», - скептически подумала она. Правители дали слово советнику Хокаге – Шикаку Нара. Шиноби начал ровным ораторским голосом подробно и понятно излагать стратегию присутствующим, упомянул о том, что Кира Би и Наруто будут отправлены на Черепаший остров, так как именно из-за их защиты война и была начата. Затем он объяснил принцип, по которому были распределены войска, назвал капитанов. Услышав, что Гаара является генералом всей Объединенной армии, Шинджи не смогла сдержать улыбки, но постаралась улыбнуться как можно незаметнее. -…А теперь последний, но не по значимости, отряд: отряд специального назначения, - сказал Шикаку. – Тору Ретто назначается руководителем этого отряда. Он состоит из шести человек и необходим для того, чтобы оказать мощную поддержку в критический момент нуждающейся дивизии. Кроме того, шиноби в этом отряде способны за максимальной короткий промежуток времени оказаться на поле боя и обеспечить быструю помощь, поэтому мы выбрали для него следующих шиноби: Тору Ретто – командир отряда, Асано Ретто, Шинджи Ретто, Амаи, Суи Яманака и Кота Инузука. Первоначально вы будете присоединены к Первой дивизии, но незамедлительно покинете поле боя, если будет получен запрос о помощи другой дивизии. Шинджи распирали двоякие чувства. С одной стороны, она была очень рада, что ее не разлучат с братом, а дядя, как наставник и опора, будет рядом. Но, с другой, она сожалела, что не сможет присмотреть за друзьями. «Перестань, - говорила она себе. – Шии и Даруи взрослые мужчины, сильнейшие шиноби Кумогакуре и одни из сильнейших во всем мире. А Гаара вообще Казекаге и теперь еще и генерал. Этим могущественным людям не нужны твоя помощь и беспокойство». Выслушав всю стратегию, которую у младшей Ретто плохо получилось запомнить, все вызванные шиноби и капитаны покинули зал собраний, оставив семерых правителей дальше обсуждать их правительственные дела. Даруи, Шии и Асано, вспомнив о недавно вышедшей из летаргического сна Шинджи, схватили ее, закинули на себя (кажется, на себе тащил ее Даруи) и отправились на тренировочный полигон проверять ее работоспособность. После часа тренировки они выяснили, что с ее тайдзюцу и рефлексами все в порядке, в гендзюцу и восприимчивости к нему так же ничего не изменилось, а вот ниндзюцу вдруг потерпело изменения. Когда Асано направил в Шинджи небольшой валун, от которого было легко увернуться, младшая Ретто осталась стоять на месте и, используя Мейтон, но не преобразуя его в определённую технику, просто выпустила чакру Стихии Тьмы в камень. Мощный сгусток черной энергии, попав в валун, разбил тот на несколько частей, которые, упав на землю, начали на глазах распадаться на атомы. - Что за черт? – спросила Шинджи, шокировано глядя на свою руку. Отсутствие на них черных бинтов она заметила только сейчас. Черные пятна, которые медленно заживали уже несколько месяцев, начали стремительно исчезать. - Твой Мейтон стал намного мощнее, - задумчиво протянул Асано. – Чакра этого типа распространена только на территории Они но Куни. За ее пределами было всего два или три человека, могущие ее использовать, однако, насколько мне известно, все они сейчас мертвы. То, что ты сделала, похоже на технику, которую я видел у одного из них много лет назад. И еще на то, что однажды сотворил наш дедуля, земля ему пухом. - И что же сотворил ваш дедуля? – спросил Даруи, внимательно наблюдавший за тренировкой Шинджи и Асано и отметивший, что, кажется, беспокоиться на войне за младшую Ретто нет никакого смысла. - Судя по тому, что я заметил, - сказал Шии задумчиво, - техника Шинджи просто… нейтрализовала технику Асано. Точнее, чакра, которую Шинджи вложила в атаку, нейтрализовала чакру, которую вложил в атаку Асано. - Назову это Техникой Нейтрализации Техник, - саркастично сказала Шинджи, хмурясь. Асано хохотнул. - Знаешь, Асано, есть кое-что, о чем я недавно подумала. – Воскликнула некромантка. – Когда мы используем телепортацию, мы вкладываем чакру, то есть энергию, для того, чтобы свернуть пространство и сделать в нем червоточину, которая и дает нам возможность переместиться. - Все верно, - кивнул брат. - Я подумала. Эта приложенная энергия не рассеивается в окружающем пространстве, как при использовании обычных техник, а уходит в подпространство, через которое мы перемещаемся, кроме того, она и остается там, и подпространство, по сути, представляет из себя огромный источник чакры. Что, если во время перемещения попробовать привязать к себе выпущенную в подпространство энергию и попытаться управлять ей? – закончила Шинджи и вопросительно посмотрела на брата. Даруи и Шии, раскрыв рты, смотрели на Шинджи. - Думаю, это возможно, но я не знаю, делал ли так кто-либо до тебя, - взявшись пальцами за подбородок, сказал Асано. – К тому же, управлять использованной кинетической энергией, думаю, очень сложно… но попытаться мы можем! Давай попробуем завтра, потому что сегодня был слишком тяжелый день. В конце концов, ты только от комы очнулась. - От летаргического сна, - недовольным голосом поправил его Шии. - Я не против. Когда они покинули тренировочный полигон, Шинджи по пути домой разминулась со своими друзьями, привлеченная фигурой красноволосого Казекаге, стоящего у все того же моста перед водопадом. Провожая друзей взглядом, Ретто отметила, что запахи по мере их удаления следовали за теми, кому они принадлежат, почти не слабея. Самый слабо выраженный аромат принадлежал ее брату. Шинджи приземлилась за спиной Гаары. Тот, лишь слегка повернув голову, остался стоять недвижим. - Я рад, что ты в порядке, - сказал он. Шинджи, улыбнувшись, стала рядом с ним. Взгляд молодого Каге был направлен на потоки падающей воды. - Спасибо, - сказала она. – Теперь ты генерал. - Думаешь, это хорошо? - Не знаю. Что ты чувствуешь по этому поводу? - Ответственность. – Ответил Гаара. – Я должен объединить восемьдесят тысяч ненавидящих друг друга человек, родины которых враждовали на протяжении всей истории мира шиноби. Шинджи, не зная, что сказать, осторожно положила ладонь на его плечо. Песчинки вдруг неплотным кольцом окутали ее кисть и запястье, словно поглаживая. - Почему-то мне кажется, что только ты и способен это сделать, - задумчиво сказала Шинджи, отнимая руку. Гаара повернулся к ней всем телом и каким-то странным взглядом посмотрел на ее ладонь. - Ты так считаешь? – спросил он, вскинув на нее взор. - Я в этом уверена. – Сказала она. – Но, возможно, чтобы сплотить их, тебе придется говорить от всего сердца, а это будет непросто. - От всего сердца… - повторил за ней Гаара, глядя куда-то в сторону. - Ты справишься! – твердо сказала Шинджи, улыбаясь. Казекаге снова посмотрел на нее и улыбнулся тепло и благодарно. - Спасибо, что веришь в меня.