Меня от тебя тошнит

      Повторная встреча бывших супругов должна была произойти через пару дней всё там же, где и обычно — в здании суда. Войдя в зал, Ву бросил взгляд за стол прокурора, который сейчас пустовал. Неужели отравление было таким серьезным? А может омега просто еще не пришел, ведь до начала слушания было целых полчаса?       Бросив портфель на скамейку, Ифань взял сигареты и зажигалку и отправился в курилку, попутно думая о том, где мог быть этот чертов прокурор, который всё это время не вылезал из головы. Альфа уже поднес зажигалку к кончику сигареты, входя в небольшую комнатушку, но тут же убрал её изо рта, увидев...       — Тао?!       Хуан как раз выпустил через ноздри сигаретный дым. Омега глубоко вздохнул. Опять закурил. Хотя после развода бросил на раз-два.       — Привет.       — Внезапно... — Ифань снова зажал сигарету губами и поджег её. — Не помню, чтобы видел тебя здесь в последнее время, — он тоже выпустил струйку дыма.       — Бывают в жизни огорчения, — Тао лёгким постукиванием пальца скинул пепел с сигареты.       Альфа ухмыльнулся, не без наслаждения наблюдая за движениями Хуана. Не понятно почему, но присутствие сигареты в пальцах, манера выпускать дым, да и вообще курить, делали омегу безумно сексуальным.       — Раз ты здесь, значит, можно не спрашивать, в порядке ли здоровье? — поинтересовался Ифань.       — Более или менее. Спасибо, — пожал плечами Тао.       В курилке повисла неловкая тишина, но альфа лишь продолжал наблюдать за тем, как длинные изящные пальцы раз за разом подносят сигарету к тонким, словно в полуулыбке, губам. Как эти самые губы слегка приоткрываются, как оттуда вылетают струйки сизого дыма.       — Как ты это делаешь? — усмехнулся Ву, покачав головой.       — Что делаю? — с непониманием переспросил Тао.       — Куришь, — ответил Ифань, в очередной раз провожая взглядом сигарету в пальцах Хуана. — И делаешь это так, что на тебя хочется смотреть.       Тао посмотрел на Ву долгим взглядом и смял в пепельнице недокуренную сигарету.       — Не знаю. Пока, — омега поспешил удалиться. А то ещё опять трахнет.       — Эй, — альфа сделал еще несколько быстрых затяжек, держа сигарету указательным и большим пальцами, и, затушив её в пепельнице, направился за омегой, — неужели мое общество так тебя нервирует, что ты даже решил не докуривать? — усмехнулся он, идя чуть поодаль.       — Нет. Просто, насколько ты помнишь, наши отношения уже закончились. И почву для новых я открывать не хочу.       — Ох, неужели новый альфа настолько хорош? — Ву подцепил левую руку Тао, на безымянном пальце которой красовалось золотое кольцо. — Он хотя бы делает тебе настолько же приятно, как я раньше? — ехидно мурлыкнул Ифань на самое ухо омеги.       — Тебя не касается, — Хуан резко выдернул руку и ускорился.       — Как это?! — рассмеялся Ву ему вслед. — Я должен знать, что передал тебя в хорошие руки!       — Ты мне не мать! И не отец! — крикнул в ответ Тао.       — Ой, ой, не нервничай так, мистер бубубу, — приподнял ладони Ифань. — А то опять слопаешь какую-нибудь гадость на нервах, а мне спасай тебя.       — Буду признателен, если ты меня не спасёшь, — бросил омега в ответ, прежде чем совсем скрыться из виду.       Ифань улыбнулся. Когда Хуан так нервничал, это значило, что его задели за живое. Чего и добивался альфа.       На радость Тао дело с изнасилованием закрыли с плюсом для обоих бывших любовников: подопечный Хуана все же был наказан, но не так сильно, как должен был. И больше Тао Ву не видел. Целых полгода спокойствия и отсутствия бывшего мужа. Это ли не счастье?       Но снова заседание, и снова адвокат. Лучший из лучших.       Ифань шел по коридору, насвистывая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию. Информация о том, что прокурором на деле его клиента снова будет Тао, неимоверно обрадовала. Ву отчего-то безумно нравилось доводить бывшего мужа. Который сейчас, кстати, стоял прямо по курсу у открытого окна. И, кажется, никого и ничего не замечал. Ну разве не повод напугать? Альфа тихонько подкрался к Хуану и резко обнял его со спины. Правда тут же в буквальном смысле отпрыгнул сам, потому что руки нащупали заметный животик.       — Эу... Вот это поворот... — моргнул он. — Шустрый у тебя альфа.       Тао, вскрикнув от неожиданности, развернулся к Ву и посмотрел на него со злостью. Омега непроизвольно схватился за живот. Ну спасибо, из-за какого-то придурка мог ребенка потерять.       — Да уж пошустрее, чем ты, — Хуан закрыл окно, к которому подошёл подышать, и направился в кабинет.       — Эй, эй, погоди, — Ифань догнал Тао, развернув его к себе за плечо. — Что, реально пупс? Не последствия сладостей?       — Да ты издеваешься, что ли? — омега погладил живот, успокаивая ребенка. — Реально пупс. Которого ты тут наминал, как футбольный мячик!       — Тихо, тихо. Спокойно, — Ифань оглядел бывшего мужа с ног до головы. — А знаешь... Тебе идет, — он подмигнул и потискал Тао за щеку. — Такой пухляш... Ох, и эти бедра... — по губам скользнула пошлая улыбка. — Не могу спокойно смотреть на них. Особенно теперь. Прямо инстинкты горят изнутри.       — Ещё хоть одно движение, и я закричу, — рыкнул Хуан. — Включи хоть раз в своей жизни мозги. Я не твоя собственность. И я бе-ре-мен-ный, — отчеканил он каждый слог. — Трахать нельзя, андестенд?       — Но трогать-то можно, — поиграл бровями Ифань.       — Нельзя. Ни я, ни мой ребенок не принадлежим тебе. Так что убери руки и вали подальше, — Тао и сам пошел вперёд.       — Горяч, — с довольной ухмылкой дернул бровью Ву вслед уходящему омеге.       Тао опустился за свой стол и глубоко вздохнул. Малыш в животе достаточно сильно толкнулся, и омега с улыбкой погладил его, успокаиваясь. Чертов Ву Ифань. Сначала ему никакой жизни не дал, а теперь и ребёнку мешает. Ну сколько можно?!       На этот вопрос знал ответ лишь сам Ифань, потому что интерес к Тао теперь только возрос. Причем в несколько раз. И практически в каждой своей фразе во время слушания по делу, альфа так и норовил задеть бывшего. «Может ли беременный омега быть здравомыслящим защитником? Ведь сейчас верх берут гормоны, делая его мягким (к слову, не только в характере) и слишком впечатлительным.»       Но судья, омега, то и дело грозила Ву отстранением от работы за притязания в сторону беременного коллеги. Тао, в отличие от Ифаня, всегда сохранял здравомыслие.       — Вот ведь сборище омег, — пробормотал Ву, когда ему в очередной раз сделали замечание.       Когда судья удалилась для принятия решения, Тао встал и чуть потянулся. Омега прогнулся в пояснице, разминаясь, но голову вдруг повело, отчего он пошатнулся и схватился за кафедру, чтобы не упасть.       Ифань и сам не понял, как дернулся в сторону бывшего. Хорошо, что этого никто не заметил. Он нахмурился, наблюдая за Тао, правда, не понимая отчего: то ли от того, что не понравилась реакция собственного тела, то ли от того, что начал волноваться за Хуана.       Омега тяжело опустился в свое кресло и вздохнул. Давненько малыш его не нервировал. Да и Ифань начал нервно посматривать на Тао. Точнее не нервно, а обеспокоенно. Всё же беременность — не шутки. И беспокоился Ву не зря. Бывший супруг какое-то время сидел, обмахиваясь тонкой папкой с документами. Потом пытался дышать глубоко. А потом упал в обморок.       Ифань в один миг оказался рядом с омегой.       — Тао! Господи, — он легонько похлопал Хуана по щекам и нервно взглянул на его живот. — Тао, очнись, — он начал обмахивать омегу папкой.       В зал вошла судья и, увидев прокурора, лежащим на полу, напряжённо фыркнула.       — Ву, Вы его таки довели?       — Очень смешно, — огрызнулся Ифань, доставая телефон и набирая номер скорой. — Я не настолько говно, насколько Вам кажется.       — Разубедить в этом Вы меня не пытались, — судья спешно направилась к бессознательному коллеге со стаканом воды.       — Не трогайте его! — альфа тут же преградил ей путь рукой. — К нему никто не подойдет до приезда скорой!       — Так! Господин Ву. Когда он упал в обморок полгода назад, Вы даже не догадались ему нашатыря дать. А сейчас рискуете двоих загубить.       — Тогда он не был беременным! — рыкнул Ифань. — У него было... — и тут Ву завис, понимая, что у Тао вполне могло быть не пищевое отравление, а токсикоз. — И вообще, нашатырь я ему дал. Только чуть позже, — еле слышно добавил он. Отчего-то внутри появилось странное чувство вины.       Судья покачала головой и глубоко вздохнула.       — И почему Хуан не заявляет о преследовании?       Ифань бросил на нее злобный взгляд, и её счастье, что в этот момент в зал вошла бригада скорой помощи.       — Вы его муж? — сразу спросила у Ву фельдшер.       — Да, — кивнул Ифань, но тут же затряс головой. — То есть нет. Я... Э... Бывший... Муж.       — Тогда отойдите и позвоните реальному мужу, — женщина оттолкнула его и склонилась над Тао.       Ифань сверкнул на нее глазами.       — Как только он вернется в город, я обязательно ему позвоню. А сейчас рядом с ним буду я.       — Пусть муж возвращается скорее. У него омега ребенка может потерять, — фыркнула фельдшер, проводя осмотр. — Вас я к нему близко не подпущу.       Ифань осел. Потерять ребенка? По спине пробежал какой-то неприятный холодок. С одной стороны ему хотелось ткнуть носом эту «умницу-разумницу» в то, что нет такого закона, который бы запрещал бывшим мужьям приближаться друг к другу во время беременности, с другой — нынешнему мужу лучше все-таки узнать об этом. И как можно скорее.       Взяв со стола телефон Тао, он начал пролистывать телефонную книгу в поисках «мужа», «солнышка» или какого-нибудь «зайчика». И он нашелся. «Любимый». Ифань нажал на вызов и начал нервно ожидать ответа. А тут еще так некстати зазвонил свой телефон. Альфа сбросил звонок, но вызов сбросился и на телефоне Тао. Ву с легким непониманием взглянул на телефоны и снова набрал номер «любимого» с телефона Хуана. И вновь следом зазвонил телефон Ифаня.       — Погодите... — Ву тряхнул головой. Нет. Не может быть... Он сбросил вызов и открыл контакт неизвестного «любимого». Где был записан его — Ифаня — номер.       Ву бросился к Тао и, оттолкнув фельдшера, схватил омегу за левую руку, где красовалось золотое кольцо. ЗОЛОТОЕ КОЛЬЦО ВСЕВЛАСТИЯ, а не обручальное...       — Твою мать... — альфа осел на пол, судорожно приходя к мысли, что это может быть ЕГО ребенок.       И ребенок действительно был Ифаня. Ведь омега ни с кем не спал, а последний секс с мужем у него был в злополучной кабинке. И отпирался омега от бывшего мужа не потому, что ненавидел. А потому, что очень сильно любил. И не хотел разводиться. Вот только не смог простить измену. Кольцо всевластия ему подарил Ифань ещё до брака. И им же омега отпугивал бывшего мужа. Правда, отпугнуть от самого непотребного не вышло.       — Я еду с ним, — процедил Ву, глядя на фельдшера. — Это мой ребенок.       — Чего?! — одновременно переспросили фельдшер и судья.       — Мужчина, не несите ерунды. Или мы применим силу.       — Мне сейчас во всеуслышание заявить, что как раз примерно с полгода назад мы переспали? — негромко процедил сквозь зубы Ифань. — Его обручальное кольцо — фикция, — он сунул фельдшеру под нос украшение. — Это дарил я, когда он увлекся просмотром «Властелина колец». Понятно?       — Ладно, — фельдшер поднялась и кивнула медбрату. — Едем.       Ифань собрал вещи омеги и пошел за ними, вперившись глазами в живот Тао. Неужели это правда? Неужели он был настолько неосторожен в тот день, когда почти силой взял бывшего мужа? Чувство вины начало пожирать изнутри. Но вместе с тем в сердце словно загорелся маленький огонёк, заставляя трепетать лишь от одной мысли, что у него будет ребенок.       Тао поставили капельницу и оставили на день в палате. Омега переутомился. Или просто перенервничал. Ифань всё это время был рядом, то бродя по палате и размышляя на тему, как теперь быть, то сидя у койки и рассматривая Хуана так, словно видел его впервые.       Тао очнулся с легким вздрагиванием. Он не помнил, как отключился — помнил только, что было жарко и подташнивало. Омега обвел слабым взглядом комнату и вскрикнул.       — Какого хера... — выдохнул Хуан, очнувшись окончательно.       — Так ты меня еще не приветствовал, — нервно усмехнулся Ифань. — Как ты себя чувствуешь?       — Теперь вообще плохо, — хмыкнул Тао.       — Это ты типа на меня намекнул? — фыркнул Ву.       — Ни на что я не намекал, — выдохнул омега, взяв с прикроватной тумбочки бутылку с водой.       — Тао, — Ифань посмотрел прямо на бывшего мужа, — чей это ребенок?       — Мой, — спокойно ответил омега.       Альфа протяжно выдохнул, стараясь не злиться.       — Кто отец ребенка? — выделяя каждое слово, спросил Ву.       — Не твоё дело, — ответил Тао.       Ифань недовольно поджал губы и отвел взгляд в окно.       — Тогда ответь мне на пару вопросов: почему на твоем пальце надето ненастоящее обручальное кольцо, а я в телефонной книге записан как... — он замолчал, понимая, что не может без волнения произнести это слово: — «Любимый»?       Тао закусил губу изнутри. Действительно, почему? Он и сам не знал ответа на эти вопросы.       — Лень было менять название. А кольцо не лезет на другой палец. Я опух.       — Ну да, ну да, — кивнул Ву, всё ещё смотря в окно. — И ничего, что до беременности ты носил это кольцо тоже на безымянном пальце, — в палате повисло молчание. — Тао, я не верю, что тебе было лень. Ты скорее бы тут же удалил мой номер или переименовал в «тупое говно», чем оставил бы «любимым»...       — Какое тебе дело, Ифань? — устало вздохнул омега. — Ты занят. У меня будет ребенок. У каждого из нас своя жизнь.       — Но это мой ребенок! — не выдержал альфа. — Думаешь, я не заметил тогда, что у тебя минимум месяц не было секса?       — Я мог с кем-то переспать сразу после тебя, — парировал Хуан. — Сцепки не было.       — Не ври мне, Тао! — Ифань едва удержался, чтобы не схватить омегу за руку. — Ты — не я. Секс на один раз не для тебя. Хватит отнекиваться!       Омега усмехнулся и покачал головой.       — Наконец-то ты признал, что спишь со всеми подряд. Даже если ребенок и твой, ты его не увидишь. Сразу после родов я уеду с ним к родителям.       Ифань стиснул зубы и уперся ртом в кулак. А потом и вовсе ссутулился, облокотившись на колени и начиная ерошить волосы. Извиняться бесполезно. Это не разбитая чашка, чтобы сказать: «Прости, я не хотел». Это ребенок, новая жизнь. За которую нужно нести ответственность. И к которой омега не хотел подпускать.       — Почему ты молчал?       — Потому что мы чужие люди, — закатил глаза Тао. — Я уже устал это тебе объяснять.       — Но я имею право на воспитание этого ребенка! Он мой! Я его отец и хочу видеть его и знать, как он развивается!       — Могу присылать фотки. Хотя я почти уверен, что тебе это вскоре надоест.       — Ты хочешь, чтобы я добивался встреч с вами через суд? — не выдержал Ифань. — Да, тогда я хотел только секса. Да, я не рассчитывал, что ты забеременеешь, но сейчас я хочу этого ребенка. Тао, почему ты так категоричен?       — Потому что однажды ты уже предал меня. Я не хочу, чтобы теперь ты предал моего ребенка.       Наверное, впервые за долгое время на лице альфы отразились отчаяние и... боль?       — Ладно, — еле слышно ответил он. — Я понял тебя, — Ифань поднялся и долгим взглядом посмотрел на живот омеги, который сейчас казался таким милым. — Береги себя, пожалуйста.       — Уж постараюсь.       Тао ответил максимально жёстко. Но омега едва сдерживал слезы, ведь ему так хотелось довериться. Так хотелось воспитывать малыша вместе с Ифанем. Так хотелось сказать, что у них мальчик.       Ву прошатался по городу до самого позднего вечера. Чувство вины съедало изнутри, как противный маленький червячок. Оно делало крохотную дырочку в сердце и начинало ковырять ее, как изощренный маньяк, не давая спокойно вздохнуть. И так раз за разом, сантиметр за сантиметром. Ву Ифань — лучший адвокат Пекина, богатенький завидный альфа — бессилен перед тем, кто носит под сердцем ЕГО ребенка. Его бывший омега — его приговор, перед которым он готов упасть ниц и просить хоть об одном прикосновении к животику, но который никогда этого не позволит.       Дома альфу встретила новая любовница: молодая пышногрудая омега, которую он встретил в клубе. Девушка подлетела к нему, желая поцеловать, но остановилась, глядя на лицо альфы.       — Фанни?       — Яньшу? — Ифань, не глядя, снял обувь и, проходя в спальню, ослабил галстук и снял пиджак дорогого костюма.       — Да, — коротко пожала плечами омега. — Что с тобой?       — Устал, — так же коротко отозвался альфа, расстегивая белоснежную рубашку.       — Что, прям совсем? — удивилась девушка.       — Прям совсем, — повторил за ней Ифань, не оборачиваясь.       — Расскажешь, что случилось?       — Тяжелое слушание, — пожал плечом Ву. — Капризные клиенты. Ничего особенно, — натянув штаны и футболку, альфа прошел на кухню.       — И все же. Выговорись — станет легче, — Яньшу побежала за ним.       — Милая моя, — как-то слишком приторно сладко произнес Ву, щелкнув чайником, — я был бы тебе очень признателен, ЕСЛИ БЫ ТЫ НЕ ТРАХАЛА СЕЙЧАС МОЙ МОЗГ! — он взял сигареты и подошел к окну.       — Какого черта ты орёшь на меня? — обиженно взвизгнула Яньшу. — На свою будущую жену!       — Что?! — Ифань обернулся. — Я тебе еще не делал предложения, чтобы ты так считала. Не забывайся, крошка, — он щелкнул зажигалкой и закурил.       — Это ты не забывайся! — топнула ногой омега. — Напомнить, что ты мне говорил, когда пытался снять? А?       Ифань в ответ промолчал, лишь глубоко затянувшись.       — Яньшу, — выпуская дым, он словно хотел избавиться от всех душащих его эмоций, но получилось лишь опустошить легкие, — если ты не хочешь ссориться, то оставь меня на сегодня в покое. Прошу.       Яньшу глубоко вздохнула. Ей хотелось узнать, что происходит с любимым, но раз он так просит...       Ифань медленно курил, бездумно глядя в окно, стекло которого сейчас отражало лишь его самого. Он чувствовал себя полностью опустошенным. Вроде и ребенок случайный, и омега не любимый, но что-то внутри царапало. Может, совесть? Ведь альфа никогда ни о чем не задумывался, идя по жизни налегке, но что вдруг произошло сейчас? Что стало причиной того, что все его мысли были о Тао: о том, где он, здоров ли, всего ли ему хватает?       — Ненавижу! — Ву с размаху ударил по раме и устало опустил голову.       Яньшу вскрикнула и подскочила на месте. Нет. С этим определенно надо что-то делать.       — Меня?       — Что? — Ифань обернулся с легким непониманием. Он вообще не думал, что его девушка всё ещё была здесь.       — Меня ненавидишь? — повторила омега.       — Не говори глупостей, — Ифань прошел к щелкнувшему чайнику. Разве кофе сейчас поможет? Достав из шкафа бутылку бренди, он налил полный бокал и залпом его опустошил, при этом сильно поморщившись.       Яньшу лишь молча наблюдала. Таким она Ифаня никогда не видела. Но будет ли это разовое помутнение?       Ифань обернулся, качнув бутылкой.       — Будешь со мной?       — Нет. Но я побуду рядом, — омега с теплотой улыбнулась ему.       Ву налил себе еще один бокал и уже поднес к губам, но, передумав, вылил в раковину.       — Боже, Яньшу, — он устало опустил голову, — как ты меня терпишь?       — До сегодняшнего дня с тобой все было хорошо, — пожала плечами омега.       «До сегодняшнего дня у меня не было детей. Да, впрочем, похоже, и не будет... » — Ифань усмехнулся своим мыслям. Пригрозил судом... И кому? Прокурору. Человеку, который носит его ребенка... Ума палата. Мало того, что заставлял нервничать, а потом спрашивал в порядке ли Тао, так еще и вел себя, как идиот. Да суд даже слушать его не будет.       — Что ты нашла во мне? — глухо донеслось до Яньшу. — Что во мне есть хорошего?       Девушка подсела к Ифаню и погладила по волосам.       — Ты мужественный, красивый. Заботливый. И чувство юмора у тебя хорошее.       — Да уж... Заботливый... — пробормотал альфа. Настолько, что ребенок еще даже не родился, а Ву уже обвинили в том, что он может предать и это крохотное создание.       — Фанни, ну что с тобой? — вздохнула Яньшу. — Я же тебя люблю. Расскажи, что не так?       — Да всё нормально, — усмехнулся Ву. — Просто... Я просто устал. Защищаю глупую молодежь, которая трахается налево и направо... А потом выставляет друг другу... — «И сам ничем не лучше их... »       — Так у тебя сегодня было разбойное нападение, — удивилась омега.       — Я образно сказал, детка, — ухмыльнулся Ифань. — Образно...       Сегодня было не нападение... Сегодня было падение. Собственное. В своих глазах. Наверное, было смешно наблюдать, как он изменил свое отношение к Тао, после того, как узнал, что тот ждет ребенка от него. Сразу такой заботливый папаша, а не язвительное говнецо. Он бы, скорее всего, и сам себя не принял, будь на месте Тао.       Яньшу смотрела на своего альфу, закусив губу. И вдруг девушку осенило.       — Это твой бывший, да? Прокурор.       — О чем ты? — «не понял» Ифань.       — Это он тебя довел, да? Хочешь, я с ним поговорю? Пусть отстанет от нас.       — Шу, — Ифань мягко рассмеялся, — ничего не надо. Всё хорошо.       «Я сам его довел...»       — И все же. Этот говнюк опять раздражает и мешает тебе работать.       Альфа еле успел прикусить язык, чтобы не послать к чертям свою девушку.       — Дело не в нем, — сухо ответил Ву. — Я просто устал от тупых клиентов, — он поднялся. — Если позволишь, я спать.       — Хорошо, — вздохнула девушка. — Я тоже скоро иду.       Альфа лег в постель, но еще долго ворочался и не мог уснуть. Перед глазами раз за разом всплывал образ Тао: их случайный секс, его первый обморок, его взгляды, жесты... Даже их развод и слезы омеги. Это наказание Ву? За то, что порой приходится до самого конца отстаивать иногда тех, кого лучше было бы засадить за решетку? Или за то, что всю свою жизнь он поступал лишь спонтанно. Не подумав, позвал Тао замуж, не подумав, развелся. Ведь омега действительно любил его. В браке был самым чутким и заботливым человеком. Поддерживал Ву, даже если окружающие от него отворачивались. Был с Ифанем не ради статуса, как Яньшу, а ради того, чтобы жить с ним одним до конца своих дней.       И дальше Ву словно подменили. Нет, он не перестал защищать грязных клиентов, просто сарказмов и препирательств вне зала не стало. И не от того, что сменился прокурор. Мысль о ребенке будто сломала его. Он не знал, что теперь делать. На одной чаше весов стоял бывший муж: стройный, изящный, с кошачьей улыбкой и игривым взглядом. С другой — Яньшу: красивая кукла, которая тоже смогла нырнуть куда-то глубоко. Только вот выбор стоял не за ним. Тао не позволит быть рядом, а Яньшу не отпустит. Это словно бег по кругу, где никто никого не может догнать.       Казалось бы, все очевидно. Надо просто остаться с Яньшу и обо всем забыть. Но как можно выкинуть из головы шесть лет совместной жизни? Как можно не думать о том, что где-то будет бегать малыш, похожий на тебя? Который мог бы звать тебя отцом и любить.