Одна корона на-троих

Из здания, где располагалась танцевальная студия, выбежали какие-то ребята. Я машинально натянул шляпу, скрывая лицо. Временами на улице меня до сих пор узнавали. А публичность на меня всегда давила… Мне проще было спрятаться за углом и чуть-чуть опоздать на тренировку, чем убить час на фотосессии с незнакомыми мне людьми. Уже две недели мы с пацанами пытались родить новый хореографический шедевр. Но шедевр упорно отказывался рождаться. Создавалось ощущение, что мы загнали себя в рамки, и вылезти из них не можем. Вот открою дверь в зал, и снова увижу, как Крупельницкий, врубив колонки на всю мощь пытается придумать что-то не похожее на постановки для «балета» Брежневой. Но погряз он в этой попсе по самые уши, переживаю, как бы нас не затянул. Волков, как всегда скромно сидит в углу, временами пытаясь перекричать музыку и вставить парочку абсолютно ненужных Сашке комментариев. По факту, именно Леха самый разноплановый из нашей троицы… Но и самый скромный. Иначе мы б давно отправили его на кастинг. Ах, да… Кастинг. Пару дней назад Сашка предложил «камбекнуться» в проект. Лешка воспринял идею с энтузиазмом, все-таки хотелось ему пережить тоже, что и мы, а вот я… По радостно-интригующему взгляду Сашки и обреченному виду Лешки, я понял, что телефонный звонок, сорвавший нам репетицию, был реально важным. — ТНТ? — я даже не спросил, а скорее, конкретизировал уже состоявшийся факт. — Ага, — Сашка просто расцвел в улыбке. — Ладно, — абсолютно понимая, что произошло, я все-таки гнал эти мысли прочь. Раньше у меня прекрасно получалось сжигать за собой мосты: вычеркивать из жизни людей и события, которые принесли мне боль. Но с проектом эта теория упорно отказывалась работать. Я не понимал, зачем мне это, но вернуться хотелось. Это вообще какой-то мазохизм возвращаться туда вновь и вновь. Я буду сопротивляться… Я сделаю вид, что мне это не нужно. Парни начнут меня уговаривать, и под их натиском я сдамся. А что дальше? Как уговорить себя? Снова эти камеры. Снова вокруг люди, которые хотят с тобой дружить, а сами ждут, когда ты оступишься, чтобы занять твое место. Снова хореографы, возомнившие себя богами, а тебя воспринимающие как марионетку. Снова Мигель со своими воплями. Снова Татьяна со своей холодной расчетливостью. Я просто хочу танцевать. Танцевать, понимаете? Творить и создавать. Без рамок и границ. Зачем опять возвращаться туда, где тебя не понимают? Где никогда не оценят тебя настоящего, я лишь слепят тебе очередную маску? Я не был нужен проекту, когда был собой. Когда пришел на кастинг еще под своим именем. Теперь все реже произношу его и сам. Никита медленно, но уходит из моей жизни. Теперь я позитивный, общительный парень с постоянно натянутой на лицо надменной улыбкой. Все чаще этот парень уходит от творчества в хайп, ставя хоряжки на модные песенки. Как же он кайфует, собирая лайки и считая просмотры. И сейчас этот же парень согласится на очередную Сашкину авантюру. — Прям через кастинг пойдем, или сразу в команду попросимся? — в моем голосе не было и тени сарказма. — Конечно, через кастинг. Чтоб все честно, — радостно потирает руки Сашка. — Может, я лучше один схожу? — подает голос Леха, но Крупель уже завелся. — Идем командой. Давим на слова Мигеля. Плохой план. Очень плохой план. Я сам не верю, что в проект получится пролезть втроем на одно место, но останавливать вдохновленного Сашку — это как тормозить локомотив на полном ходу: и смысла нет, и задавить может. Искренне обожаю, когда у моих друзей горят глаза. И последние несколько лет эти глаза горят от слов «танцы на тнт». И не потому, что мы не можем реализоваться вне его. Можем. И хотим. И делаем. Не важно, на какой именно сцене мы творим: будь то хоть новый спортивный зал, хоть обшарпанный холл областного дворца культуры. Мы влюблены в сцену. А уж если это сцена проекта «танцы на тнт», так для нее мы готовы на все. После тренировки, воспользовавшись отлучкой Крупельницкого, присаживаюсь рядом с Лехой. — Ты ведь понимаешь, зачем это Сашке? — Конечно, — он, отпив воды из пластиковой бутылки, протягивает ее мне. — Он будет ебашить, доказывая Татьяне, что достоин был финала. — Угу, — задумчиво вздыхаю я. — А тебе это зачем? Я знаю его ответ, но хочу, чтобы он произнес его вслух. — Я чувствую, что что-то упускаю. Что я без этого проекта на фоне вас какой-то неполноценный. — Ты можешь его выиграть и без нас. — Могу… Но с вами процесс как-то приятней. Лешка тот еще дипломат. Всегда, находясь между двух огней (мной и Крупельницким), найдет какой-то компромисс. — Да, блять! — резко вскакиваю с насиженного места, опрокинув бутыль с водой, некстати оказавшейся под ногой. Волков смотрит на меня с интересом и опаской. Такого всплеска эмоций на глазах у кого-то из парней у меня давно не было. И, честно говоря, таких моментов парни побаивались. Поэтому Лешка, схватив сумку, и немного нервно попрощавшись со мной, быстренько покинул зал. Ночью мне снились кошмары. Я закрывал глаза и видел то, чего я больше всего боюсь… Непонимания. Тысячи комментариев… «Он ничего не умеет, кроме своего недохопа». «Надменный и пафосный». «Только руками махает». «Дайте ему вог и контемп». «Улыбка эта его мерзкая». «Это нечестно». Тренировочный зал Татьяны Денисовой. Хореографы… Могилев, Савченко, Рудник… Они весело смеются, приглашая присесть с ними. Я делаю шаг, второй… а они удаляются. Сквозь их смех, я снова слышу металлические неживые голоса… «Какой он Марк, он — Никита». «Видимо, совсем в жизни не востребован». «Это не танцы, это конвульсии». «Плохой хореограф». «Одно и тоже»… «Одно и тоже»… «Одно и тоже»… Все закружилось, теряя очертания стен и пола… Словно в яму провалился… Передо мной было зеркало. Я смотрел на собственное отражение, которое металлическим неживым голосом комментировало мою жизнь. «Кто ты такой, чтобы нарушать правила?» Ты же сам себя боишься. Проснувшись, я долго не мог придти в себя, просто тупо лежал и смотрел в потолок. Когда-то я в такой же позе ночью лежал в зале «Танцев», пытаясь нормализовать свое психическое состояние. На проекте у меня не было друзей, не на кого было слить весь накопившийся негатив, поэтому к середине срока я уже не помнил свой цели прибывания там. Просто существовал. Просто делал то, что велели. Это был не я, а какая-то безвольная и безэмоциональная тень, жившая по наитию. Я забыл, что хочу нести людям свое творчество. Я забыл, что хочу им показать себя настоящего. Сейчас же у меня будут Сашка и Лешка, а значит, я больше не сорвусь… Выдернув себя из мыслей о прошлом, я пошел умываться. С кухни доносилось тихое пение мамы и стук кастрюль. Плеснув холодной воды на лицо, я столкнулся взглядом со своим отражением в зеркале, и машинально отпрянул назад. На меня смотрел какой-то бледный хмырь с бешеными глазами. Пирсинг. Татуировки. Сколько можно истязать себя и физически и морально? Соберись, тряпка! Ты — лидер! Ты поведешь своих пацанов на бой! «Кто ты такой, чтобы нарушать правила?» Я — Марк Куклин. И я перестаю бояться себя. — Мам, мы с парнями идем в сезон, — лениво ковыряя вилкой в каше, пробормотал я. — Опять тебя Сашка баламутит? — Причем тут Сашка, — простонал я. — Это наш общий выбор. — Да, конечно, общий. Но идея-то его! — И что с того? — Он что ли потом твои срывы лечить будет? — Мам! Я лидер коллектива. И без меня они никуда не пойдут. — А Леше это тоже надо? — Да. Он комплексует, что не испытал того же, что и мы. — Тогда и правда стоит попробовать. Мы с парнями решительным шагом подходили к «главкино». Лешка с любопытством оглядывался. Сашка чуть ли не прыгал от нахлынувших эмоций. А я просто наблюдал за ними, как строгий папка за двумя шкодливыми сыновьями. В небольшом зале, где выдавали номерки, было душно и пахло потом. Сашка, небрежно перешагнув девушку, лежащую в шпагате, двинулся было к столу регистрации, но Лешка успел его затормозить, положив руку на плечо. Крупель оглянулся на Волкова, непонимающе приподнял бровь. Потом взглядом нашел меня. И ошибку свою осознал мгновенно. Настолько пафосного появления нам бы не простили. Конечно, Крупелю хотелось привлечь внимание к своему появлению, уж очень он это всеобщее внимание любил. Особенно, если оно женское. Вот и в этот раз на него пялились все девчонки, находившиеся в зале. Причем пялились с нескрываемым желанием…кхм…потанцевать дуэтом. Затормозив в середине зала, он тут же плюхнулся в какую-то женскую компанию и влез к ним в разговор. Девчонки разомлели от его улыбки и безропотно приняли в компанию. Лешка, страдальчески закатив глаза к потолку, довольно ощутимо пихнул его локтем. Саня вздрогнул, снова посмотрел на Леху, затем снова на меня… «Мы здесь не для этого». Раскланявшись в извинениях перед девушками, он пошел в дальний угол (где уже я занял места), правда, с видом великомученика. Я же, прекрасно слыша за спиной переговоры на общую тему «что они здесь делают?», пытался внушить себе, что этот недоуменный шепот у ребят от радости, что им придется бороться с сильными соперниками. А в голове снова отдавалось… «Ему здесь делать нечего». «Это нечестно». «Одно и тоже»… «Одно и тоже»… «Одно и тоже». — Никит! Эй! — Сашка щелкал пальцами у меня перед лицом. — Земля вызывает! — А? Что? На сцену уже? — Нет. Просто не выключайся. Я хмыкнул. Подложив сумку под голову, я принял горизонтальное положение. Нервов не было. Яркий свет резал глаза.Пестрая толпа «лучших танцовщиков нашей страны» обступала со всех сторон. Модные парни, в ориентации которых начинаешь сомневаться, видя их аляповатые прикиды. Девчонки все сплошь в настолько коротких шортах, что видно даже то, что видеть бы не хотелось… Брейкеры собрались в кружок и меряются трюками. Контемпщики все сидят-лежат в шпагатах. В Лешку прилетает чей-то лифчик, и он несколько брезгливо двумя пальцами снимает с головы прилетевший «подарок», затем оглядывается в поисках хозяйки. Миниатюрная брюнетка с кольцами в ушах ничуть не смущаясь, забирает у него свое имущество и хитро подмигнув и покачивая бедрами устремляется вдаль. Леха замирает в стоп-кадре. — Пацаныыыы… — протягивает Волков с воодушевлением. — Ясно. Сейчас узнаю имя и телефончик этой нимфы, — подрывается за незнакомкой Саня. — Исключительно ради спокойствия нашего скромного друга. Не спорю. Девчонка действительно милая. Да и для рейтинга роман полезен. Начинаю думать, как стратег. В этот раз ошибки не будет. У шоу есть правила, и мы пришли их нарушать. Мы — Драма Кингз. Нам играть по правилам корона не велит.