Одна корона на-троих

Бросив взгляд через натертое до блеска окно, я отхлебнул горячее какао из ослепительно белой фарфоровой кружки. Это уютное место я нашел через пару дней после переезда из Питера. Города моей души. Города моего сердца. Когда-то в поисках себя я точно также сбежал из родной Охи. Променял холодную северную зиму на теплую и дождливую. Сейчас же за окном типичная столичная летняя духота… Пыль и люди, теряющиеся в этой пыли. Здесь нет места индивидуальности, здесь слишком легко затеряться. Люди за окном кофейни куда-то спешили. Москва. Здесь все куда-то бегут, зачем-то торопятся. И я теперь один из них. Бросил все, уехал в никуда… Казалось бы, зачем начинать жизнь сначала, когда тебе уже за 25? Было же свое дело, рядом любимая девушка и друзья. Даже не друзья. Братья. Нет, мне реализации какой-то личной захотелось! Сейчас во мне пустота… Куда дальше? А черт его знает! — Да! — я нервно схватил зазвонивший мобильный. — В пробке я. Стандартный ответ для занятого москвича. Бросив телефон в рюкзак, я потянулся к сигаретам. …Я снова вглядываюсь в толпу, вспоминая, как стал предателем. Встретиться с парнями в общественном месте было моей идеей. Уж очень не хотелось оставаться с ними наедине в такой момент. Да, мы больше, чем одна команда, мы — три части одного организма под названием «Драма Кингз». Нам всегда было по кайфу существовать втроем. Самые важные этапы жизни мы прошли вместе. А сейчас я принял решение от них отделиться. — Я переезжаю в Москву. — Сань… — Лешка уставился на меня с нескрываемым ужасом. — Мы же всегда вместе… Мы — команда. У нас общие планы… — Общие, — пробормотал я. — Были. Настало время повзрослеть. — У нас же мастер-классы на полгода вперед расписаны… На конкурс собирались… — Вдвоем выступите. Или найдете какого-нибудь третьего. Все-равно за спиной Марка не разберешь, кто стоит. — Как это не разберешь! Как это! — Волков даже руками принялся размахивать. — Ты не можешь с нами так поступить! — Могу и поступлю, — я смотрел в сторону, теребя в руках начатую сигарету. — Пора становиться индивидуальными артистами. Неужели вы сами не видите, что мы не можем вылезти из рамок, которые себе установили? — Даже если и так… Мы их сломать сможем только вместе! — Леха нервно сглотнул, чтобы не разреветься. Он еще такой по сути маленький мальчик… С Лешкой проблемы не будет. Он — человек ведомый. А вот с Марком… Он никогда не будет орать на всю улицу, какой я кретин. Внешне он ни за что не выдаст того, что чувствует. Самое опасное свойство его характера — держать все в себе. Гении — они такие… А я этого гения знаю даже лучше, чем самого себя… Я знаю всю опасность его срывов и закидонов. — Нет, — простонал я. — Не оставляй меня с ним наедине. — Я быстро, — Лешка сорвался с места, схватившись за телефон. — Я тоже пойду перекурю. Попытка оказалась неудачной. Мне в локоть мертвой хваткой вцепились тонкие пальцы Куклина. Он медленно снял очки, и наклонив голову, уперся взглядом в меня. Бледный, явно не выспавшийся… Опять всю ночь хорягу для мастер-класса придумывал. — Решил, так проваливай. — Никит… Если хочешь — дай мне в морду! — Думаешь, такой незаменимый и я не найду, кто за моей спиной будет отставать на пол такта? — Зачем так-то? — в моем голосе мелькнула обида, но ему было плевать. — По счету заплати, — Марк встал, и обогнув застывшего в дверях Волкова, вышел из кафе. Погода резко испортилась. Впрочем, как и мое настроение. Темные тучи сгущались над городом, как и нарастающая в душе грусть. А может, с раскатами грома рушилась наша многолетняя дружба… Мы разбегаемся по углам. Я иду домой к любимой девушке, а он — в неизвестном направлении. Наверняка, завернет в алкогольный… Да, алкоголь — зло. Но в большинстве случаев — единственный вариант заглушить душевную боль. Однажды мы сидели на крыше одной заброшки и пили водку из горла. Долги за недостроенную новую студию, долги за аренду за старую, моя травма перед важным конкурсом, его творческий кризис как хореографа… Как-то все накопилось. Тогда мы обещали друг другу, что справимся со всем этим дерьмом. Справимся, потому что нас двое. И справились! И сейчас справится. Леха ему поможет. А я просто уеду. Уеду, и забуду о главной драме своей жизни. — Алло… Тетя Света? Это Саша. А Никита дома? Нет-нет, все хорошо. Да никто не ссорился! Зачем я набрал его домашний? Вряд ли он в таком состоянии пойдет к маме. Скорее, на ту самую заброшку. Двухэтажное здание недостроенной больницы угрюмо возвышалось за парком. Пробравшись сквозь парковые заросли, я аккуратно выбрался к лестнице, затем вылез по ней на крышу. Пылищи здесь было много, куртку и джинсы явно придется сдавать в химчистку. Мой друг сидел на краю, свесив ноги с крыши… — Можно присесть? — робко спросил я. Он хмыкнул. Смотреть на меня было выше его принципов. Я тоже уставился в небо. Оно было низкое и тяжелое… Тяжелые мы люди. С принципами. С характером. Легче надо быть, больше улыбаться… Я откинулся чуть назад, оперся на прямые руки и прикрыл глаза. Зря я сюда пришел. Лучше б чемоданы собирал. Разговора не будет. Прощения тоже. Я — предатель. — Ты правда найдешь мне замену? — Будешь? — Марк протянул мне бутылку с какой-то жидкостью. — Ну? С Никитой я б еще поспорил, но не с Марком. Я вздохнул и сделал пару глотков. — Что это? - по цвету содержимое смахивало на коньяк. — Чай, — хмыкнул Куклин. — Или ты думал, я из-за твоего переезда в запой уйду? — Ну, я б на твоем месте… — А ты никогда не будешь на моем месте, — голоса он не повышал, но в данном случае лучше б наорал, честное слово. — А давай нажремся! — перебил я, не дожидаясь, пока тема разовьется до критически-опасной точки. — К тебе? — он улыбнулся неожиданно по-доброму. Марк снова стал Никитой. Я уже настолько привык к этим перепадам, что временами забывал, что Куклин — это один человек, а не двое… Разгон от тихого, неуверенного в себе, провинциального Никиты до надменного и модного питерского Марка составлял пару секунд. Я, поёжившись от ветра, покосился на нависшую тучу, которая практически нас догоняла. Перевел взгляд на Никиту. Казалось, что если сейчас начнется тайфун, и ветер начнет уносить в небо дома, он так и не сменит выражение лица. Под ноги попалась ржавая банка, я пнул ее другу… Он остановил летящую банку эффектным движением стопы. В футбольной секции в родной Охе мы были лучшими бомбардирами. На утро, вернувшаяся от подруги Дашка обнаружила в гостиной три трупа. До состояния лидера коллектива мы с Лехой нахрюкались за считанные часы. Челюсть у меня побаливала, значит, до односторонней драки все же дошло. Помню, что не спорил и не защищался. В общем, осознанно шел на этот «разговор». Дашка, оценив ситуацию, быстро ретировалась до магазина. В итоге, когда я смог отодрать от подушки тяжелую голову, обнаружил рядом с креслом парочку бутылок минералки, с другой стороны журнального стола около еще не проснувшегося Марка стояли две бутылки пива. Ну, кому что помогало, Дашка прекрасно знала… Лехе же помогал душ, поэтому он был уже там. — Ну, что, алконавты, бегом на мк, дети ждут! — Угу, — Куклин закрылся подушкой. — Не «угу». Подъем! — Леха принялся стаскивать его с дивана. Я наблюдал за этим ребячеством с легкой улыбкой. Мне и правда будет не хватать всего этого детского сада. Может, даже и хорошо, что Лешка так предан «Драме»…или Марку. Потом, уже на вокзале, вслед уходящему поезду, вместо «до свидания», Марк крикнет: «Я тоже пойду на проект. И в отличие от тебя, я его выиграю». …Очередным субботним вечером я включил телевизор… Вернее, он всегда работал где-то на фоне, когда я ел, спал, тренил… Но сейчас мне резанула по ушам до боли знакомая заставка «танцев», и я остановился. Перед глазами неожиданно пронеслись моменты кастинга, проекта, тура… А ведь, если признаться честно, мне этого не хватает. Особенно той сцены, в которую я влюблялся раз за разом… Оваций, преданных взглядов болельщиков, друзей и самой Татьяны Денисовой. Неприступной холодной королевы, которой я толком ничего доказать и не успел. Я был для нее «пушечным мясом». Теперь все в прошлом. И у меня никогда не будет возможности что-то исправить. А у этих ребят, что на мелькают на экране, все еще впереди. Нужно пользоваться предоставленным шансом на полную катушку. Ловить удачу за хвост. На экране надпись «Санкт-Петербург». Я придвинулся поближе, всматриваясь и выискивая в толпе на экране знакомые лица. В жюри аляповато одетая Бузова, стильная Татьяна, Мигель в леопардовом… — Здравствуйте, господин Куклин! — Здрасьте. — Как дела у тебя? — Классно. — Передумал? — Соскучился. Я смотрел на явно довольного Мигеля, и на не менее довольного Марка. В модной красной куртке и дырявых на коленях джинсах. С натянутой на лицо улыбкой. С хитрым взглядом. Настоящего в нем теперь было мало, теперь он закрылся маской. Дашка стояла сзади меня, и так же открыв рот пялилась на экран. — Он назло тебе туда поперся? — Ну, если уж по-честному, он это первым придумал. (*)