Моя любимая игрушка.

Чон стал подниматься по лестнице выше, и постепенно становилось всё темнее, что уже жутко напугало младшего, поскольку он постоянно смотрел по сторонам, пытаясь терпеть невыносимую боль в спине и во всём теле. Старший заходит в какую-то темную комнату, открывая скрипучую дверь, резко кидая маленькое тело Пака на пол, около батареи. — А~аххгн! — Чимин болезненно простанывает и морщится, чувствуя слёзы на щеках, которые текли уже слишком стремительно. Всё же его тело было очень хрупким и нежным, для столь таких сильных ударов от Чона. — Ты меня разозлил, — грозно говорит Чон, внушая довольно сильный страх в маленького Пака, ища что-то неподалеку, а Пак тут же прижал к себе ноги, и стал осматриваться, где он вообще находится. Это была старая кладовая комната. По запаху и виду было ясно, что тут не часто кто-то находится или же ходит, было сыро, темно и даже немного страшно от её вида. Много разных полок с разными вещами, нет было не грязно, было довольно чисто, но небольшой беспорядок всё же присутствовал. Он тут же начал немного трястись от холода и дунавения ветра от окна. — Я...Я н-не хочу тут находится..! — крикнул Пак, резко посмотря на Чона, который уже находился рядом с его телом, присаживаясь на корточки вместе с наручниками в руках. — Чего ты там пискнул? — злится ещё сильнее, и берёт его лицо своей рукой за щёки, сжимая от гнева, — Ещё раз, издашь звук...И я не смогу сдержать свои кулаки, — угрожает Чон и смотрит на его лицо, которое в очередной раз наполняется диким страхом и тревогой. Он взял его миниатюрные ручки и приковал их к рядом установленной батарее, грубо сжимая их, около его кистей, вызывая крик у Пака. — Вот теперь сиди тут, и думай о своём поведении, мразь, — издевательски произносит Чон около его лица, пытаясь унизить его так сильно, как только может словами, обходясь без мата. Чимин тут же замолчал, и не стал что-то говорить, слушая то, как с ним разговаривает Чон, сдерживая слёзы от обиды и ситуации, понимая что теперь, ему придётся находится не в светлой комнате с кроватью, а в темной, страшной и холодной кладовке. Но он не знал, на сколько времени он тут. Младший стал смотреть, как Чонгук уходит от него, по лестнице вниз, предварительно немного прикрыв дверь на вверх, что заставило его расстроится ещё сильнее. Он не хотел тут находится, он не хотел это испытывать. Он хотел лишь домой, жить спокойной жизнью, без издевательств и насилия. Но сейчас Чимин тут, сидит на холодном полу, прикованный к батареи наручниками, без каких-либо надежд на то, что он когда- нибудь сможет выбраться собственными силами. Слёзы текли неимоверным ручьём, которые, казалось бы, невозможно остановить. Чимин громко всхлипывал и хныкал, прижимась лицом к своим коленкам, но даже в таком положении было неудобно, потому что руки были слишком внатяг заключены к батареи. Прошло более часа...Он сидел в полной тишине, слыша собственное дыхание, думая о том, что только что произошло. Час назад ему было хорошо с Чонгуком, он получал удовольствие от его действий и от... секса. Теперь, он не маленький мальчик, который даже не разу не целовался, теперь он в каком-то смысле взрослый, раз занимается этим практически каждый день. Но ведь не по своей воле... Он никогда не думал, что секс может быть настолько приятным.. И что от него можно получать удовольствие, от которого хочется кричать ,на столько сильно, насколько можно. Его это дико смущало и расстраивало одновременно. Ведь он не хотел, чтобы его жизнь так сложилась и что этот момент будет именно с Чонгуком, в такой отвратительной ситуации. Почему Чон так с ним поступил? Зачем он... Поменял своё поведение так резко? Он хотел дать ему ложную надежду?... Его постоянно мучали эти мысли, и он мог только плакать, так как был полностью беспомощен сейчас. Он зависит лишь, от Чонгука и его решений. Прошло ещё несколько часов, он сбился со всего...от чего можно. Чимин очень хотел кушать и воды. Ведь съел он, всего несколько кусочков яблока, за три дня и из-за этого уже успел похудеть. Куда уж ещё...Кости выпирали слишком сильно. Парень не понимал, сколько сейчас времени, день или ночь, его руки и кисти рук дико болели от железных наручников. Он очень сильно замёрз в этой кладовке, батарея ледяная, как и пол здесь, отчего пятая точка каменела, как и его стопы. Ему было очень одиноко и страшно сидеть в этом месте, прикованным к батареи наручниками. — Х-хочу домой... — очень тихо произносит Пак и снова начинает плакать от своих же мыслей, чуть ерзая на холодном полу, пытаясь найти положения тела и рук, где ему не было бы больно. Но к сожалению такого положения уже не было. Плача несколько минут, он успокаивается и начинает постепенно засыпать, не понимая как, кое-как удобно устроившись головой на своих руках. От ссадин и боли, он уже ничего не чувствовал, и решил игнорировать это, положив голову на руки. Пак всё же смог уснуть, но через несколько часов, возможно утром, он услышал отдалённые шаги, со стороны двери, из-за чего резко поднял голову и сильно поморщился от боли во всём теле и запястьях, начиная бояться. Чимин стал учащённо дышать, понимая, что это Чонгук, и он поднимается к нему в кладовку. Со вчера он стал бояться его ещё сильнее, так как не понимал его истинные эмоции. Блондин прижал к себе колени и увидел как Чонгук зашёл в кладовку в чёрном офисном костюме, подходя к нему ближе. — Ну что, усвоил урок? — спрашивает Чон, осматривая младшего с ухмылкой, замечая как он напуган. — Я..я..д-да.. — бубнит Чимин, зная что его лучше не игнорировать, дрожа от страха и не смотря ему в глаза. — Хах, — усмехается Чон и садится на корточки возле него, касаясь холодными пальцами его маленького подбородка, поднимая его лицо выше, дабы тот посмотрел на него, — Смотри в глаза, — приказывает Чон, и серьёзно смотрит на него. Пак сначала жмурился в страхе, а после послушно посмотрел ему в глаза, сглатывая от страха. — Хочешь есть? — спрашивает Чон, смотря ему в глаза, отчего Пак начинает часто и тихонько кивать, уже сглатывая от голода до изнеможения, — Отлично, но за еду тебе придётся поработать, — утвердительно говорит старший. — Ч-что нужно сделать..? — осторожно спрашивает младший, смотря на него. — Узнаешь, — говорит брюнет и достаёт ключик от наручников, начиная открывать их, заканчивая буквально через пару секунд, убирая их в карман пиджака, после поднимая его за руки, вызывая болезненный крик от боли у младшего. — А~аахг!.. — сильно морщится от ссадин на запястьях и боли в руках, простанывая, и послушно вставая с пола на ноги, на которых он ещё держался. — Тише, — немного раздражённо говорит Чон и берёт его за одну ручку, отводя вниз по ступенькам. Пак стал аккуратно спускаться, пытаясь не упасть, так как он сильно ослабел после всего, и ступеньки были очень крутые, не смотря на то, что сама квартира выглядела очень дорого. Видимо верхний этаж они решили не ремонтировать и оставить как есть. Старший проводит его через всю квартиру, тем самым, Пак снова кинул свой взгляд в отчаянии, на входную дверь. Он привёл его в роскошный зал, довольно большого размера. Каждая стоящая мебель в помещении, казалась очень дорогой, она блистала и сверкала на солнце. — Видишь? — спрашивает Чон и смотрит на младшего, который вообще не понял, что он имел ввиду, — Полы, они грязные, — серьёзно говорит старший и показывает взглядом на весь пол в помещении, а Пак сразу понял, что ему придётся мыть все полы тут, замечая его взгляд. — Вымоешь полы, получишь еды и воды, — говорит Чон и кидает на пол мокрую тряпку, заранее приготовленную для него, опуская взгляд на неё, а после на блондинка, — Мой, — приказывает тот, и достаёт из кармана сигареты с зажигалкой, быстро закуривая. — А..х-хорошо..— послушно отвечает Пак, посмотря на него вверх, быстро опускаясь на колени и прикасаясь пальцами к влажной тряпке, тут же слыша голос Чона: — Хорошо, хозяин, — говорит утвердительным тоном, заставляя сказать именно так. — Х-хорошо, хозяин.. — в панике произносит Чимин, сглатывая в страхе, боясь что снова сделает что-то не так. Чон тут же отвёл взгляд, довольно садясь на кожаное кресло в костюме, поправляя галстук на шее для удобства, начиная наблюдать за тем, как младший начинает мыть пол, стоя на коленях. Чимин стал чувствовать себя очень неловко, посколько в процессе мытья, его, а точнее футболка Чона, задиралась до поясницы и открывался вид на всё самое интимное, что заставляло его сильно краснеть и постоянно опускать её вниз, выпрямляясь. Брюнет стал курить дорогие сигареты с кнопкой, постепенно стряхивая пепел в пепельницу, смотря на работу младшего и замечая его действия. — Хватит, — коротко отрезает Чон, отчего Пак тут же поворачивается в страхе, — Хватит поправлять её, оставь как есть, посмотреть есть на что, — усмехается Чон и приказывает ему, снова затягиваясь и выдыхая дым. Чон стал постоянно пялиться на младшего, смотря, как он усердно моет каждый уголок зала, не натягивая обратно футболку. Из-за этого Чон переодически мог видеть всё самое нежное, интимное в теле Чимина, пока младший пытался мыть полы в положении, где ничего видно не будет, но это особо не получалось, по скольку ему постоянно нужно было наклоняться и протирать пол. И как раз из-за этого, он стал чувствовать, по началу небольшое окаменение в области паха, а потом уже явный стояк. Чон потушил сигарету об пепельницу, и подозвал к себе младшего. — Иди сюда, — говорит Чон, смотря на то, как Пак, удивляясь, встаёт, и медленно подходит к нему, держась за конец его футболки на себе, немного боясь, — Смотри, — показывает взглядом на стояк, — Теперь ты, должен избавиться от этого, — Чон начинает маньячески ухмыляться, вызывая у Чимина резкий страх в глазах и покраснение на лице. — ..Я н-не хочу хозяин...Я же ещё не закончил убираться...Т-тем более вы сами мне сказали не прикрываться.. — неуверенно мямлит блондин, боясь его действий и того, что он снова почувствует боль. Он не хотел с ним заниматься сексом. Вообще никак. — Хах, уборка подождёт, повернись спиной, — приказывает Чон, и садится немного поудобнее, самостоятельно разворачивая младшего к себе, дабы тот не медлил, снимая с себя ремень. — Ах..! — Пак пугается, и послушно поворачивается к нему спиной, чувствуя, как он взял его кисти рук вместе, одной своей, начиная связывать их своим ремнем, сильно пугаясь, — Х..х-хозяин!..Зачем это?.. — спрашивает Пак в панике, боясь дёрнуться и всё также морщась от боли на запястьях от железных наручников. — Хах, это чтобы ты сделал всё сам, сладкий. — отвечает Чон и поворачивает его обратно к себе лицом, растёгивая ширинку на своих брюках. . . . . . . .