I remember that night

По окнам кофейни барабанили крупные капли дождя. Дождь был уже далеко не новостью для жителей Нью-Йорка, он лил третьи сутки подряд и явно не собирался кончаться. Казалось, что этот ливень хочет смыть весь город вместе с его населением. Капли нагло закрыли весь обзор на посетителей кофейни одной из центральных улиц Нью-Йорка, через окно можно было разглядеть только силуэты двух молодых людей. Один смуглый, с кудрявыми волосами затянутыми в тугой хвост на макушке в очках с большой квадратной оправой и в шарфе болотного цвета намотаном поверх рубашки. Если бы стекло было потоньше то был бы отчётливо слышен картавый французский акцент юноши. Второй силуэт был чуть пониже, волосы его тоже собраны в хвост, а по его зелёной то ли толстовке, то ли куртке можно было понять что внешний вид не особо не волновал парня. Единственной изюминкой в его внешности были глаза. Говорящие, яркие глаза. По этим глазам сразу было понятно что человек не остановится не перед чем чтоб достичь своей цели. Они о чем-то воодушевленно спорили, настолько воодушевленно что менеджеру пришлось вывести молодых людей из кофейни. Даже стоя на холоде, почти под под дождём молодые люди не могли замолчать -…а, а я говорил! А ты все «нет, нет, нон, нон! — раздавались крики — — Ну Александр, пойми же ты что при такой схеме у тебя не заработает ничего! Наверное, стоит пояснить что это за юноши. Жильбер Лафайет  и Александр Гамильтон — ученики Колумбийского университета в Нью-Йорке. Они оба не родились в этом городе, Жильберт приехал откуда-то из Франции, а Алекс родился на Карибских островах. Поступление в университет для Гамильтона было сродни победы в лотерее. Когда он получил письмо о зачислении вся его жизнь координально поменялась. Он смог оставить свою несладкое существование в Пуэрто-Рико и, со значительной помощью студенческой стипендии и сборов денег чуть ли не со всего острова, Гамильтон перебрался в Нью-Йорк и через год даже снял небольшую квартиру.  -Ладно, я понял. Спорить с тобой бесполезно.- после долгого разговора, переходящего на крик ,смирился Лафайет. — Тебе сразу нужно было это понять- сказал Алекс, опираясь на стену кофейни из которой их недавно вышвырнули -Мы не можем стоять под дверным козырьком так долго. Посмотри на ту официантку. Кажется она скоро вызовет полицию -Да ладно, мы ничего особого не натворили. — Да Алекс! Совершенно ничего! Просто ты перевернул пару стульев в кафе и кричал так, что у той старушки за дальним столиком чуть не случился инфаркт. — Старики должны понимать опасности для их здоровья. Если знаешь, что можешь помереть по середине улицы сиди дома и вяжи свитера котам. — Если бы ты последовал этому правилу… — — Я что похож на 80-летнюю старушку? — Пока нет. Но скоро благодаря трёхчасовому сну и литрам энергетиков станешь — Да ладно тебе. Джон выкинул все мои энергетики на прошлой неделе. — Джон? Это тот который учится на художника? И это тот, который свалил из дома ради учёбы? Он что у тебя живёт? — А, ну, да. У меня квартирка конечно маленькая, но двух человек вместить вполне способна. --То есть вы типа встречаетесь? — Нет, ты что охренел? — Ну как бы я ничего против не имею, сейчас это нормально. Вон например Андре, у нас в общаге который живёт, он… Юноши продолжили свой разговор. Они говорили о ракетостроении, археологии, американской революции и прочей суши созревшей у них в головах. Гамильтон и Лафайет надеялись переждать дождь хотя и сами смутно понимали, что он не заканчивается уже три дня и в ближайшие 20 минут точно этого не сделает. Так они и стояли, под козырьком небольшой кофейни. Вода уже не капала с неба, а лилась как из ведра. Жителям Нью-Йорка дождь был не по душе. Все они походили на маленьких муравьёв в огромном муравейнике и как только начинался дождь, весь муравейник рушиться.  Казалось среди всех этих занятых бизнесменов, родителей с детьми, студентов был лишь один человек способный понять насколько прекрасен мегаполис во время дождя-Элайза Скайлер. Одна из трёх дочерей богатого чиновника, наследница крупной доли бизнеса своего отца и  необыкновенная красавица. Кажется, что такую девушку можно было отыскать где-нибудь на званом ужине, в клубе или даже на загородной вилле. Но она была здесь. В Центральном парке, в лёгком голубом пальто накинутом на салатовое платье с сиреневыми цветочками, Элайза сидела на одной из скамеек и наслаждалась природой. А наслаждаться было чем, ведь Центральный парк особенно красив в дождь Высоченные деревья склонились под тяжестью миллиарда капель, что на них упали. Если нечаянно заденешь ветку, то вся эта вода обрушится на тебя.  Мокрая трава скрипела под ногами, на ней лишь иногда встречались слетевшие ещё в октябре листья. Весь город готовился к зиме. Стало заметно холодать, лужицы с утра покрывались тонкой ледяной корочкой. Конец ноября, Нью-Йорк уже преображается к зимним праздникам. На улицах появляются яркие пучки гирлянд, на фонари вешают красные ленты.  Элайза встала с дубовой скамейки и пошла вдоль пруда. Она знала что ни отец, ни сёстры не могут сейчас её найти, и что она может спокойно гулять до самой поздней ночи " Анжелика вроде говорила что здесь неподалеку неплохая кофейня, — подумала девушка — самое время проверить это! " Произнесла она и резко развернулась на каблуках