I remember that night

Дождь усиливался. Вместе с дождём усиливалось и депрессивное настроение жителей Нью-Йорка. Серая туча из людей бежала по улицам мегаполиса в надежде побыстрее добраться домой и спрятаться от ливня. Удивительно, но среди унылой массы нью-йоркцев было несколько радостных лиц. Одна из улыбок принадлежала Элайзе Скайлер. Улыбка была её любимым аксессуаром и отличительной чертой её характера.  Девушка смотрела на весь мир через призму безграничного, детского счастья. Она могла найти повод для радости в любой беде. Однажды, когда её положили в больницу с переломом бедра и ей приходилось сутками лежать в постели Элайза просто лежала и радовалась. Тому что она не сломала позвоночник, тому что светит солнце, тому что на подоконнике расцвела фиалка. И сейчас этот комок счастья шагал по 5ой авеню и сжимал в руках ванильный раф. На широкие центральные улицы опускался вечер. Зажигались яркие неоновые вывески, на улицы высыпали толпы туристов и рождественские украшения сияли тёплым светом. Нью-Йорк почти полностью преобразился к праздникам: наряженные ёлки стояли на площадях, на столбах висели гирлянды, на дверях появлялись рождественские венки, а по улицам разлетались волшебные ароматы корицы и звуки праздничных песен. Радостное настроение Элайзы кажется было невозможно испортить, но вдруг что-то попыталось. Точнее не что-то, а кто-то. Точнее не кто-то, а велосипедист неожиданно выехавший из-за угла. А ещё точнее, не просто велосипедист, а Александр Гамильтон собственной персоной. От неожиданности Скайлер выронила  стакан. Горячий кофе упал и ароматный напиток растёкся по асфальту. Девушка вскрикнула и побежала за велосипедом. Наконец, после минутной погони, девушка сумела схватить Алекса за край его зелёной куртки и чуть не сшибла его с велосипеда. — Элайза! Я чуть не грохнулся! -закричал парень — Во-первых из-за тебя я чуть не упала на дорогу, а во-вторых из-за тебя мой раф сейчас валяется на асфальте. — - Бывает, большая трагедия что ли? — Ну вообще-то да. И теперь ты должен купить мне новый кофе. — Что? Ты ж знаешь что у меня нет денег. — Я знаю, что ты всегда хранишь 5 долларов заначки в кармане джинс. — Ладно… Стоп, что? Откуда? — Пегги, моя сестра. Она общается с тем парнем, который с тобой живёт. — А, Джон. ОК, пошли, куплю тебе твой кофе. Алекс и Элайза познакомились в университете, но никогда близко не общались. Это были обычные отношения одногруппников, они здоровались с утра, спрашивали друг у друга домашнее задание, но не больше. И вертелись юноша и девушка в разных кругах. Элайзу чаще встретишь на званом ужине или на собрании книжного клуба в библиотеке, а Алексу библиотеки и ужины были чужды. Он всегда либо за дальним столиком в «МакДоналдс» печатает что-то в ноутбуке, либо играет в футбол с детьми небогатого района, в котором живёт сам — Вашингтон-Хайтс. Почти невозможно представить что два таких совершенно разных жителя Нью-Йорка, будут вечером гулять по Таймс Сквер. После кофейни они решили пойти погулять. Было около 8 вечера, тепло и дождь кажется сходил на нет.  — Сколько лет живу в центре города, столько же он не меняется: широкие улицы, украшения, яркая реклама…всё было также когда мне было лет шесть,- сказала Элайза. — Единственным украшение моей улицы был дуб. Мы с Джеймсом посадили его когда были ещё совсем мелкими. Ухаживали за ним, поливали… — Джеймсом? — Да, Джеймс-младший Гамильтон, назвали в честь отца. Но отца я не помню, а вот маму — да. Замечательная женщина была: красивая, заботливая. Но имела одну крайне неприятную черту — вечно связывалась с мерзавцами. Когда она умерла мне было где-то 13, точно не помню. Меня и брата приютил дядя Питер, но и он не продержался долго. Один раз в июле я пришёл со школы и нашёл тело дяди. Он наглотался таблеток, а всё своё имущество оставил на любовницу и их сына. И после я Джеймса не видел. Вроде он пошёл работать на какую-то фабрику, а я получил должность в небольшой конторке, заполнял бумажки, писал рабочие письма. А потом билет, самолёт, Колумбийский и вот я здесь сижу с тобой на лавочке в самом сердце Нью-Йорка. — Оу, не думала что твоя жизнь в Пуэрто-Рико была настолько тяжела. А мою семью ты знаешь: я, Анжелика, Маргарита, то есть Пегги и отец. — Анжелика Скайлер, твоя сестра? — Ну да. — А, ну хотя у вас одна фамилия. Но Анжелика, президент студсовета? Вы такие разные…ладно, чтож, уже поздно, завтра пары. Проводить тебя до дома? — Лучше проводи меня до твоего велосипеда. Ты же привязал его к какому-то столбу? — Да, фонарный столб на углу 5ой авеню. Алекс и Элайза поднялись с дубовой скамьи и двинулись прочь из кишащего туристами сердца города.