Война на диком западе

Следующим утром, никому и ничего не сказав, Квай-Гон Джинн достал сверток из подсумка и отправился вглубь города Дагоба. Днем ранее он приметив одну занимательную лавку во дворе меж двух огромных деревьев. Пройдя мимо кричащих детей, мистер Джинн свернул за угол и легким шагом прошел по, покрытой досками, грязевой тропинке. Утро выдалось прохладным, тем самым выбивая из него все мысли о прошедших днях, оставляя лишь одну простую истину – «Черт возьми, как же тут холодно и сыро!». Зайдя в магазин, мистер Джинн обнаружил и продавца средних лет. Легкие залысины, чуть седые волоски по бокам, большие круглые очки и отсутствовал один из передних зубов. Продавец представился Найджелом, после чего поинтересовался зачем прибыл его гость. - Мне бы кое-что хотелось узнать, - мягко улыбнулся Квай-Гон, доставая сверток из кармана своего пиджака. – Сколько это может стоить? – быстрым движением руки он положил сверток на прилавок. Трясущимися от похмелья руками, Найджел развернул сверток. Внутри лежал медальон из датомирского золота. Глаза скупщика загорелись, в них читалось лишь два вопроса: «Как ему изящнее надуть своего клиента?!» и «Кого убил этот человек, чтобы добыть подобное сокровище?!». Скупщик нервно глотнул, переводя взгляд то на Квай-Гона, то на медальон. Недолго думая, Найджел подошел к кассовому аппарату и достал оттуда несколько купюр. На трясущихся ногах он подошел к пункту выдачи и положил перед Квай-Гоном некоторую сумму денег. - Не знаю, кто вы, - слабым голосом говорил скупщик. – Но это очень дорогая вещь, мистер. Вы уверены, что хотите продать ее? - Абсолютно. - Тогда я могу предложить вам за нее сто пятьдесят долларов… - Двести! После предложения мистера Джина послышался щелчок, очень характерный для револьвера. Бедолага скупщик глотнул еще раз. «Двести, хорошо, да-да, конечно» - произнес он, после чего, испуганный, отправился к кассовому аппарату за еще одним полтинником. - Приятно иметь с вами дело, - улыбнулся Квай-Гон, забирая деньги у скупщика. – Всего вам хорошего. - До свидания, сэр! – как можно более вежливо улыбнулся Найджел. Как только мистер Джинн покинул заведение, бедняга скупщик присел на табурет, что он хранил при себе постоянно и, изливаясь потом, стал изучать медальон. *** Вернувшись к мотелю, Джинн услышал голоса – видимо, они уже завтракали. Быстрой тенью он прошмыгнул на задний двор, где по его просьбе, Мейс разместил лошадей. Все вырученные деньги он спрятал в подсумок, после чего, кинул на привязанного коня свой пиджак, и зашел внутрь дома. Он вошел в просторную кухню. У ржавой и старой, но верно служащей, плиты, стоял старик Йода, готовя вторую порцию кофе для своих постояльцев, с одного края стола сидели Оби-Ван, Энакин и Кит, дружно поедая овсянку. В дальнем углу комнаты разместился Пло Кун с кружкой кофе и свежей газетой, которую почтальон оставлял на пороге каждое утро. Единственный, кого не досчитался мистер Джинн, был Мейс. Но да ладно, тот особо не любил находиться в компании. - Поешь чего ты? Завтракать пришел ты, да? – спросил Йода, завидев Квай-Гона. - Да, - кивнул Джинн с налетом легкой улыбки. – Да, мистер Йода, было бы просто прелестно! – все еще улыбаясь произнес он, садясь возле Оби-Вана. Тут мистер Джинн заметил своего приятеля Кита, который сидел через два человека от него, пафосно держа в руках ложку, оттопырив мизинчик, а сам покачивал указательным пальцем, мол «Ата-та-та, неправильно!». - Ну что еще? – поинтересовался Квай-Гон, зная, что это теперь не прекратится. - Не мистер Йода! – сказал Кит. – Мы зовем его Магистр Йода! - Это еще почему?! - Такая овсянка, Квай! Такое только настоящий мастер кухни мог приготовить! Она божественна, что о ней только баллады сочинять! - Не над… Мой старый, пожилой, вонючий старый друг Приготовил завтрак, достойнейший богов. И друга звали Йода и был ему я рад, Но вот ведь незадача, мужик он хоть куда, Но мне б хотелось деву, такую с грудью мягкой, Чтоб в ней мне засыпать… - Здесь вообще-то дети! – напомнил Оби-Ван, тыча указательным пальцем Кита в бок. - Обо мне не волнуйся, - подал голос Энакин. – Я нашел тут у него игральные карты с голыми девицами, скажу лишь то, что вкусы у нас разные. - Это в каком смысле? – Кит от удивления поднял обе брови. – Вы с Оби больше, чем друзья? Скайуокер посмотрел на Кеноби: - Тыкни его ножом, сделай одолжение. Не мне, так всем остальным. Предвещая очередную сценку из серии «Отряд Джинна против Кита Фисто», Пло быстренько допил свой кофе и вышел на крыльцо. Медленным шагом он подошел к перегородке и облокотился на нее руками, попутно закуривая сигарету. Странно все это – люди, к которым привязываешься, ответственность и боязнь за них, давно забытые и похороненные в сердце, чувства. Конечно, он делал вид, что ему на все плевать, создавая себе образ абсолютно черствого человека, но это было не так. Возможно, когда-то давно, это действительно было не так. Сделав вторую затяжку, Кун закрыл глаза. - Это глупость! – орал Пло, сильно ударив по столу своего отца. – Ты ведешь нас на гибель, старик! Мы все умрем из-за тебя и твоих идей! Кдэ Кун не слушал своего сына. Он считал, что Пло еще слишком юн и чересчур самонадеян. Конечно, мечтать о власти не поздно в любом возрасте, но мистеру Кдэ казалось, что его сын лишь живет мечтой об управлении кланом. - Я не намерен больше тебя слушать, Пло! – спокойным, но очень сердитым голосом, произнес глава племени. – Ты еще мальчишка, ты ни черта не знаешь о жизни за пределами лагеря! - Я охочусь… - Охота?! – переспросил Кдэ. – Ты думаешь, что вся жизнь состоит из охоты, мальчик мой?! Коммуникация, любовь, страсть, быт – любая составляющая жизни, вот что тебя ждет за пределами родных стен. Я не готов отпустить тебя, как отпустил твоего брата. Для тебя еще слишком рано. - Они убили его! – напомнил Пло, яростно крича на отца. – Эти ублюдки убили твоего первенца, твоего наследника, а ты не хочешь им отомстить?! - Если мстить всю жизнь, то когда останется время на то, чтобы прожить эту жизнь? Пло, я молю тебя всеми богами, что оберегают нас, не делай ничего без моего ведома, это не просьба вождя. Я прошу тебя, как твой отец. Картина переменилась. Пло сидел верхом на коне, за его спиной виднелась старенькая винтовка, а позади выстроились еще двадцать всадников, готовых отомстить за смерть Лго Куна. Впереди оставалась лишь одна цель – завод по добычи нефти. Там-то и восседал этот ублюдок, звали его Таркин. Пло жестом указал «Вперед» и всадники, крича от предвкушения боя, ринулись на завод, расстреливая всех, кто попадался им на пути. - Пло, что дальше?! – спросил один из всадников. - Ты займешься периметром, я проникну внутрь и всажу пулю в лоб этой мрази! – крикнул Кун, после чего попытался ускорить лошадь и проник на территорию завода. – Стреляйте по их лошадям, не дайте им улизнуть от нас! Убивайте всех, кого найдете! Индеец показательно слез с лошади, снял со спины винтовку и медленным шагом двинулся в сторону главного входа. План этого завода ему прекрасно известен – второй этаж, маленький кабинет в дальнем левом углу. Еще чуть-чуть, приятель, и ты поплатишься! Внутри не было никого, видимо, вся охрана выбежала на улицу – ему же лучше. Прекрасно было понятно, что такая крыса, как Таркин не будет воевать в открытую, жертвуя жизнями других людей. Все также медленно, Пло поднялся на второй этаж и достиг нужного кабинета. Взявшись за ручку, он открыл дверь и очутился внутри. Уилхафф Таркин стоял перед ним, прикрываясь за живым щитом, которым послужила девушка из племени Кдэ, считавшаяся пропавшей без вести. - Керме! – воскликнул Пло, но Таркин резко надавил девушке дулом пистолета на висок. Индеец сбавил обороты. – Отпусти ее, Уилхафф! - Что ж, - мягким голосом произнес Таркин. – Честно сказать, Пло, я впечатлен. У твоего кретина-папаши не хватило ума понять, что завтра я вас всех перебью и ты сделал мне великую честь – сам приехал на погибель. Кун снова посмотрел на девушку, затем снова на Таркина: - Она здесь не при чем, Уилхафф, отпусти ее! - О нет, мой дорогой друг, она останется! Она будет свидетелем того, как племя великого Кдэ Куна падет, а первым, кого я убью этой ночью, будет его жалкий сынишка, возомнивший себя лидером! – Таркин злобно улыбнулся, глядя в глаза Куна. – Хотя знаешь, жизнь настолько непредсказуемая штука, никогда не знаешь что произойдет… В следующий миг прозвучал выстрел, и последнее, что видел Пло, безжизненное тело Керме, падающее на пол. Кун в ту же секунду упал на колени и со слезами на глазах, подполз к девушке, углубившись лицом в ее черные, как смоль, волосы. - Какая жалость, кто бы мог подумать, - усмехнулся Таркин. – Надо полагать, ты не знал, что она беременна? Видишь ли, она рассказала мне о вашей ночи в палатк… Прозвучал еще один выстрел, но резкий и неожиданный. Пло быстро обернулся, в дверном проеме стоял один из его собратьев. Тот коротко кивнул, показывая, что не стоит благодарности, а затем медленным, но аккуратным шагом, подошел к своему лидеру: - Пло, нам пора уезжать, законники уже едут сюда. - Я не уеду без нее! – завопил Кун. - Для нее уже слишком поздно, Пло! Она с нашими предками, в лучшем для нас мире! Пло не помнил как и каким образом он оказался в лагере, помнил лишь то, что на следующее утро Кдэ Кун изгнал его с позором, обвинив в предательстве и умышленном убийстве своих собратьев. Пару дней спустя Пло узнал, где похоронили Керме и, придя на ее могилу, он зажег сигарету, думая лишь о том, какая могла бы быть его жизнь, если бы все пошло по-другому: - Обещаю, - произнес Пло, смотря то на сигарету, то на могильный крест. – Это последняя, Керме, это моя последняя сигарета… От воспоминаний его оторвала реальность – суровая и холодная реальность, происходившая на болотах. Мимо мотеля проскакал всадник в белой униформе штурмовика, спустя пять минут еще четверо. Проезжали они молча, даже не обращая внимания на курящего индейца. «Надо сообщить Квай-Гону» - подумал Кун, после чего кинул третью сигарету на проезжую часть и вернулся в мотель.