***
Ещё недавно ему казалось, что разум и сердце давно позабыли, что такое быть счастливым. Да и когда это счастье было доступно Тёмному магу? Но вот он снова был в пяти шагах от победы в этой партии игры. Голд посмотрел на стоявшую рядом Бэлль, и на душе стало чуточку светлее. Конечно, она не помнила ни его, ни себя, конечно, годы, проведённые ей взаперти по милости Реджины он не простит, но главное то, что она была рядом с ним. – Простите, мистер Голд, это правда? То, что говорил Нил... – Правда. Но тебе нечего бояться, никогда я не причиню тебе вреда. Да и в этом мире я простой торговец. Но скоро всё изменится, мисс Свон – избранная, хотя и не хочет признавать этого. Совсем скоро она освободит память людей... И твою, Бэлль. Оставалось подождать... Реджина своё получит, но сейчас нужно было просто подождать. Избранная снимет заклятие, даже если не знает, как сделать это. Его волновал только этот парень. Кто же ты такой, Нил Кэссиди?***
Его величество случай правил миром всегда. И даже точнее будет сказать – правил всеми мирами всегда. Случай неподвластен играм магов, случай нельзя просчитать и запланировать. Он волен вмешиваться в жизнь людей тогда, когда посчитает нужным. Морис, владелец цветочного магазина в Сторибруке, вовсе не собирался вмешиваться в жизнь города столь странным способом. Он просто сел в свой фургончик и поехал в сторону магазина. Забыв о том, что буквально на днях едва не попал в аварию из-за того, что у его автомобиля не сработал тормоз. Вроде бы всем понятные и очевидные вещи: не сработал тормоз – едь в автомастерскую, болит зуб – иди к стоматологу, но иногда люди пренебрегают правилами, надеясь, что всё каким-то образом уладится само. Вот и Мо Френч решил, что это не создаст каких-то серьёзных проблем. На встречу Эмме и Нилу шел и радостно махал рукой Генри. Как и любой ребёнок он был искренне рад тому, что уроки закончились, погода великолепная, а в особенности рад встрече с Эммой, к которой тоже успел привязаться. И это уже не говоря о том, что он верил в её избранность. Однако звук тормозов отвлек Эмму, позволив ей увидеть как небольшой фургончик несётся как раз в сторону Генри. Она не успела подумать и уж тем более что-то там решить. Её тело действовало быстрее. Подскочив, Эмма дёрнула мальчика на себя и они оба упали на землю. А по тому самому месту, где он только что стоял, проехал автомобиль цветочника и аккуратно затормозил бампером в дерево. Если бы Эмма замешкалась хоть на десять секунд, то мальчика прижало бы как раз между автомобилем и деревом. Из кабины выскочил пожилой мужчина и принялся суетливо бегать вокруг машины. – Как же так? Вот как такое могло случиться?!? Как, а? – Тормоза... – многозначительно ответил Нил, помогая Эмме и мальчику подняться. Оказывается, в такие моменты вовсе не страшно. Страшно становится потом, когда адреналин начинает возвращаться в норму, а вместе с ним в норму приходит и способность соображать. Фантазия услужливо начала подкидывать картины как бы это могло быть, если бы она не успела. Эмма снова опустилась на землю, ноги попросту не держали её. Рядом опустился Генри. – Со мной всё в порядке. Не плачь. Пожалуйста. – пытался успокаивать он Эмму, попутно вытаскивая из кармана платок и оттирая от её лица слёзы. На улице возле лавки слышался какой-то шум. Голд на всякий случай выглянул на улицу, пытаясь понять, что же там произошло. На перекрёстке, в трёх десятках метров от лавки машина вылетела на тротуар и врезалась в дерево. Рядом сидела рыдающая мисс Свон и крепко держала за руку сына Реджины. Рядом стоял Нил и подтягивающиеся зеваки из числа местных жителей. Судя по тому, что он видел, помощь врачей никому не требовалась, девушка просто очень сильно испугалась. Дверь позади него открылась и на улицу вышла Бэлль. – Что случилось? – Точно не скажу, кажется, наша общая знакомая едва не попала под колёса автомобиля. И только тут он разглядел, чей это был фургончик. Снова делить с ним Бэлль он вовсе не хотел, тут только на руку было то, что её память до сих пор не вернулась к Бэлль. Морис Френч бегал вокруг, хватался за голову и что-то бормотал. – А ты знаешь, что Эмма и Нил приехали сюда, чтобы найти сына? Я не поняла точно, что произошло, но Эмма отдала его на усыновление. Они думают, что их сын где-то здесь. Голд словно очнулся, он повернулся к Бэлль и переспросил: – Что? Прости. Можно поподробнее, что за ребёнок? И когда это было? Честно попытавшись вспомнить всё, что она слышала, Бэлль ответила: – Вроде бы десять лет назад... Десять лет назад... Генри был единственным ребёнком, родившимся после того как они здесь застряли и до того, как часы на городской башне вновь пошли. Даже эта дура – Золушка и та до сих пор ходит беременной, а ведь он ещё в Зачарованном лесу из-за неё попал в темницу. И она уже тогда была насносях. Это могло бы объяснить очень многое, например почему этот парень смог попасть в Сторибрук, его как и Эмму притянуло к их сыну – к Генри. – Эмма, вам вместе с Генри нужно к врачу. – пытался растормошить её Нил. Вместо ответа, она вдруг обняла Генри и, повинуясь какому-то древнему инстинкту, поцеловала мальчика в лоб. – Однако. Это становится интересным. – пробормотал Голд, оставаясь сторонним наблюдателем. Что-то изменилось вокруг, оно не было видимо глазу или слышимо уху, но все присутствующие ощутили это. Вернее почти все. Ни сама Эмма, ни Генри не почувствовали ровным счётом ничего. Впрочем, как и Нил. Просто по тому, что ни один из них не терял свою память. Бэлль робко прикоснулась к рукаву пиджака Голда, он повернулся к ней, отвечая на прикосновение. Никогда в жизни она не смотрела на него так... В этом взгляде была скорбь и счастье, тоска и радость. Нечто необъяснимое, но прекрасное, чего пока что он не мог понять. – Румпельштильцхен... Я вспомнила... Знаешь, я всегда любила тебя. И люблю. Он тяжко вздохнул и снова обнял. Она вспомнила, она честно признавалась ему в своих чувствах, позволяя ему решать, что делать с этим признанием. – Я тоже люблю тебя, Бэлль. Сейчас всё будет иначе. Всё будет хорошо. – он склонился, вдыхая запах её волос. Не таким он его помнил, но живя в Зачарованном лесу, она, вроде бы, не пользовалась шампунями. По крайней мере в своём замке он таких вещей не встречал. Им многое нужно успеть, для начала узнать новых друг друга, научиться жить друг с другом. Ну и задать пару вопросов Реджине, но это уже он сам, Бэлль в это он не впутает. – Прошу прощения, папа, что отвлекаю. Но не желаешь ли объяснить что вообще происходит. Румпельштильцхен вздрогнул и оглянулся, рядом стоял злой как чёрт Нил Кэссиди. – Бей? Мой мальчик? – Давно уже не мальчик, но не важно. Что. Тут. Происходит. Немного отстранившись от Бэлль, но так и не выпуская её, Голд или теперь уже Румпельштильцхен огляделся. Люди ходили как потерянные, кто-то выкрикивал имена тех, кого ему только ещё предстояло найти, кто-то уже нашел своих близких и сейчас, плача, обнимал их. И только Эмма и Генри стояли, держась за руки и не понимая, что происходит. – Заклятие Реджины пало. Они вспомнили кто они на самом деле. Бей, мальчик, только не говори, что Генри ... Твой сын. Это ведь так? Твой и Эммы? – Мой, но ты и близко к нему не подойдёшь. – прошипел Нил. Он ожидал чего угодно, что отец возмутится, оскорбится, обидится, но не того, что он громко рассмеётся. – Что не так? – теперь уже озабоченно спросил Нил. – Это лучшая шутка судьбы, которую я когда-нибудь слышал. Особенно рада будет его приёмная мать, но вот этот вопрос я решу сам, у меня с ней есть общие темы для разговора. Знаешь ли ты, кто такая твоя Эмма? Она дитя истинной любви. Дочь Белоснежки и Прекрасного. Кстати, если память мне не изменяет Белоснежка школьный учитель твоего сына. – Чертовщина. Впрочем, как всегда. Если рядом ты, то по другому и не бывает. – Я уже, кажется, говорил, что это заклятие я не накладывал. – Как? Как она могла разрушить заклятие? – Нил упорно не видел очевидного и не хотел понимать. – Есть одна вещь в мире, способная разрушить любое заклятие. Та самая вещь, благодаря которой я сейчас остаюсь человеком. Так ведь, Бэлль? Последний вопрос он задал, повернувшись к девушке. Бэлль смутилась, она-то знала и даже однажды уже пыталась снять с него заклятие таким способом. Взгляд Нила, который вдруг каким-то неведомым образом оказался сыном Румпельштильцхен, устремился на неё, окончательно её смущая. – Поцелуй истинной любви... – прошептала Бэлль. – Он самый. Истинная любовь бывает разной, Эмма полюбила этого мальчика тогда, десять лет назад. И неосознанно сняла проклятье сейчас, поцеловав его. Где-то раздался крик: – Вот она! Держите её!!! Враз повернувшись в ту сторону, откуда доносились крики, Бей и Голд увидели Реджину, бегущую в сторону Эммы и Генри. – Началось... Ей долго придётся объяснять людям почему они оказались здесь. – прошептал Голд. Он получил даже больше чем искал, здесь были и его сын, и его возлюбленная. И, как оказалось, ещё и его внук. Ну что же, семья увеличивалась и ему придётся поменять свой образ жизни. Ради них.