***
Делать после скудного обеда на скорую руку было нечего, и Юра решил прогуляться по кораблю второй раз с самого момента его покупки. Он прошел мимо камбуза и медотсека, дальше по коридору, который здесь давал угла и уводил дальше в спортзал и ниже — в грузовой отсек. Тут он краем глаза заметил дверь, которой будто не было здесь раньше. Хованский нахмурился: дед-продавец рассказывал ему, что на этом корабле всего семь жилых кают — тогда он несколько удивился такому некруглому и даже нечетному числу, но списал все на старческую память. Но кают действительно было семь, он пересчитывал. А теперь стоял перед такой же матово-белой дверью и размышлял, что же может быть там внутри. Скука и любопытство расцветали в нем пышным цветом. — Машенька, открой для меня эту каюту, — попросил он куда-то вверх над дверью, медленно и четко, чтобы бортовой компьютер хорошо расслышала его и не смогла увильнуть. Та молчала некоторое время, дверь все так же оставалась запертой. Что за дела, его уже собственный корабль будет игнорировать? Но капитан не успел громко возмутиться, как услышал неуверенный ответ: — Капитан, вы действительно этого хотите? Он опять начинал раздражаться. — Мария, прекрати сиськи мять и открывай! Хочу! Дверь медленно отъехала в сторону, а из глубины коридора послышались чьи-то торопливые шаги. Черт, хоть бы не Ларин! Юра решил, что хочет иметь на корабле место, где не будет этого долбоеба, где он сможет отдохнуть от его кислой — или еще хуже, довольной — физиономии. Ларин бесил одним своим существованием, и Хованский не спешил рефлексировать на эту тему. Но, к счастью, из-за угла показался Олег, одетый только в белую футболку и пижамные штаны, и почему-то босиком. Он ошарашенно смотрел по сторонам и оглядывался назад, затем увидел капитана и слабо улыбнулся ему. Тут взгляд механика споткнулся об открытый дверной проем, и он проскользнул внутрь каюты. Юра пораженно смотрел ему вслед, но быстро опомнился, — Олег ведь, кажется, уходил от преследования, — он устремился за ним. Дверь за его спиной со скрежетом закрылась сама. В странной каюте было пыльно, а свет казался каким-то тусклым. Олег решил с размаху приземлиться на салатово-зеленый диван, стоящий вдоль одной из стен, подняв при этом в воздух внушительное облако пыли. На другом конце дивана лежало что-то, смутно похожее на разобранного антропоморфного робота. На стене напротив висел большой экран, а по бокам были книжные шкафы с настоящими бумажными книгами. Предыдущий хозяин ничего не говорил о подобной комнате, и это немного настораживало. Диван был небольшой, поэтому Юра уселся вплотную к Олегу, даже слегка касаясь своим бедром его, лишь бы не приземлиться на остатки стремного робота, и попытался заглянуть механику в глаза. С ним явно происходило что-то не то. — Что-то случилось? — мягко спросил Юра. Олег повернулся к нему и повел плечом. Он казался каким-то задумчиво потерянным, что было непривычно и совсем ему не шло. Юра привык к теплой улыбке, поэтому настороженно среагировал на хмурое лицо. — Да ничего, просто не хочу видеть Ларина, — ответил он после недолгого раздумья, опустил взгляд. Юра вздрогнул. Олег и Дима были так дружны, что можно было подумать, что их милый роман не просто ебля, а нечто большее. Кажется, все было несколько иначе. Юрина интуиция никогда не подводила его, и такой исход мог быть логичным: Ларин ему никогда не нравился, и, возможно, хорошо, что Олег понял это вовремя. Однако, ему по-прежнему не шло это выражение лица. Хотелось надавить на его щеки и растянуть улыбку, только тогда глаза бы все равно выдавали его состояние, а так только хуже. — Машенька, не пускай сюда никого, особенно эту чушку, — тут же приказал капитан бортовому компьютеру, обращаясь куда-то в центр комнаты. Маша снова не отвечала секунд пятнадцать, будто не обращая внимания на его команду. Юра мысленно сделал себе пометку перепрошить бортовой компьютер на менее строптивый билд, как только выдастся свободный час на твердой земле. — Не пускать Диму Ларина, слушаюсь, — наконец повторила Маша. Тут Юра подумал, что возможно она пыталась найти упоминания некой «чушки» в своих архивах, поэтому и помедлила с ответом. Сразу как-то стало стыдно за свою злость. Но он все же вернулся к Олегу, который сейчас потирал свое небритое лицо ладонями и выглядел уставшим. — Не поделишься, что у вас стряслось? — еще раз попробовал подступиться к нему Юра. Олег грустно вздохнул и посмотрел ему в глаза своим обычным долгим взглядом. Хованский постарался сосредоточиться, чтобы не пялиться снова и дышать как можно ровнее. На дне голубых глаз плескалась тоска. — Я, пожалуй, совершил большую ошибку, вообще начав общаться с Димой, — проговорил Олег медленно. Звучало тускло и бесстрастно, но в олеговском голосе сквозило сожаление. Теперь Юра сам отвел взгляд. Совсем недавно он своими глазами видел, как те мило «общаются» на камбузе, но пока решил не говорить. Очевидно, Олегу самому не очень нравилась эта тема, раз он еще не рассказал капитану все сам. — А что это вообще за комната? — сменил тему Олег, огляделся вокруг, повертев головой. Видимо, он не особо сильно хотел распространяться о своих проблемах с любовником. Юра лишь от осознания этого «любовники» окунался в тоску. Но давить он не стал. Олег уже совсем отвлекся. Его взгляд неизменно останавливался на останках робота. Юра пожал плечами и признался, что не заходил сюда при покупке, да и вообще до этого момента. Олег поднялся, скользнув твердым бедром по его ноге, и шагнул к одному из стеллажей. — Тут книги... Земные и очень старые, — механик присмотрелся к обложкам книг, стоящих на деревянных полках, скользнул длинным пальцем по их пыльным корешкам, оставляя тонкую полосу. — Многие я даже читал, — он вытянул одну из книг с полки, подул на обложку и открыл. — «Мастер и Маргарита» на английском! Я, пожалуй, даже перечитаю. Олег аккуратно положил роман на журнальный столик, погладив пальцами его темную матовую обложку, затем обратился к другому шкафу, только половину которого занимали книги. Другая половина была заставлена кремниевыми кристаллами жестких дисков в прозрачных коробочках с надписями на непонятном языке. Юра поднялся с дивана, подошел ближе и забрал из рук Олега одну из коробочек. Тот уже сканировал ручным коммуникатором надпись на другой похожей. — О, это аргонианский, — удивленно протянул механик, читая светящуюся голографическую надпись. — Это сборник из десяти фильмов «Приключения Роланда и голгофианских монашек»… — Че? — только и смог сказать Юра, а затем догадался просканировать свою коробочку. — «Пески Персефоны и волшебный жезл». Это что, фэнтези? — Давай включим? — тут же воодушевленно предложил Олег. Его лицо горело острым любопытством и больше не казалось таким грустным. Юра невольно улыбнулся и вставил отобранный у него кристалл в плеер, потому что все же про Роланда звучало интереснее. Они немного отошли от экрана и оба, не сговариваясь, сели на широкую столешницу журнального стола. Тот, к своей чести, и не думал обвалиться. Фильм начался со сцены в тропических джунглях, напоминающих такие родные земные, что Юра чуть не расчувствовался. Сильно загорелый путешественник, одетый почему-то только в бежевые брюки-карго и широкополую коричневую шляпу, пробивал себе путь через бесконечные заросли, рубя мачете направо и налево. Тут зазвучала какая-то странная мелодия, будто бы заигрывающая со слушателем. Юра точно слышал нечто подобное раньше, но не сразу мог бы ответить, где. Впереди лес слегка рядел, и из зарослей выглядывала чья-то лиловая фигура. Путник приблизился к ней, и ее показали крупным планом. О, это точно была она. Высокий и стройный лиловокожий гуманоид явно женского пола с тремя парами конечностей-щупалец и с двумя парами небольших округлых грудей стоял посреди джунглей голышом и призывно махал путешественнику. Мужчина подошел к гуманоиду и тут же страстно поцеловал один из лиловых ртов. Музыка стала громче и лукавей. — И-и-и это порно, — констатировал Олег, выключая экран. — Мда, — протянул Юра, опустив взгляд на свою коробочку с кристаллом, которую все еще сжимал в неожиданно влажной ладони. Вспомнил про «волшебный жезл» в его названии. — Мне кажется, тут целый шкаф извратской порнухи. — Точно не твое? — подколол его Олег, поднимаясь, чтобы убрать кристаллы на место. Юра аж покраснел. Естественно, он смотрел порно, но до такого странного пока не доходил. Ему бы что попроще: Хованский любил нестареющую классику с небольшой изюминкой вроде необычных мест, прикольного сюжета или косплея. Почему-то в голове сразу возник образ Олега в его потертом комбинезоне. У Юры на старой съемной квартире вечно были проблемы с сантехникой, и он был вынужден вызвать мастера. Местный мастер походил именно на «мастера»: пожилой мужчина с легким свежачком и тупыми шуточками. Если бы к нему пришел парень вроде Олега… Да, тогда у Юры могло быть еще больше проблем с сантехникой. Но такой хардкор даже присутствие Олега не исправило бы. Юра мотнул головой: — Вот какого ты обо мне мнения… Олег лишь повел плечом в ответ. Очевидно, он не старался как-то оскорбить Хованского, а просто пошутил, но легкий осадочек остался. Затем механик еще раз обвел взглядом комнату, решая, на чем же остановиться или о чем поговорить, видимо, не желая покидать ее. Он ловко обогнул Юру, направился к разобранным останкам робота на диване и опустился перед ними на корточки. Юра повернулся к нему и стал наблюдать. Механик ощупал какие-то проводки, провел ладонью по какой-то части корпуса и задумался. Тут он нахмурился, нырнул рукой за бок дивана и достал небольшой синий пластмассовый кейс. — Смотри-ка, кто-то оставил инструменты прямо тут, — удивился он и с щелчком раскрыл кейс. Внутри были отвертки, щипцы и еще какие-то приспособления, которыми Юра не умел пользоваться, на что в свое время постоянно сетовала его бывшая. Да, Олег бы ей понравился куда больше. Что уж там, Олег и ему нравился больше, чем он сам себе, стоило в этом признаться. Олег заработал отверткой, соединяя части странного робота словно увлекательный пазл. Просто смотреть за его работой со стороны было интересно. Юра наблюдал как завороженный за движениями его ловких рук и, кажется, даже непроизвольно приоткрыл рот, заразившись сосредоточенностью. Механик будто почувствовал на себе его взгляд и обернулся. Юра не успел отвести свой и был вынужден снова пялиться. Во времена своей учебы в летной академии в Аркадии Юра часто гулял по ее окрестностям с большой компанией сокурсников. Порой они купались в бесчисленных кристально чистых аркадийских озерах, круглый год гуляли по их лесистым берегам, ночевали в палатках между ними. Глаза Олега сейчас так напоминали те голубые озера, но были гораздо чище и глубже, и Юре безумно нравилось бесконечно тонуть в них. Олег улыбнулся лишь уголками розовых губ, и Юра шумно выдохнул. — Поможешь мне? — тихо попросил механик, не отводя взгляда. Хованский тут же кивнул. — Тут так пыльно, можешь прибраться для меня? Юра моргнул. Просьба вроде логичная, но он ожидал чего-то более интересного и личного. Он огляделся по сторонам в поисках хоть чего-нибудь — так не хотелось выходить и долго рыться в захламленной кладовке. И действительно, на нижней полке одного из стеллажей стоял прозрачный контейнер со штуками для уборки, в том числе небольшим ручным пылесосом. Им Юра и решил воспользоваться. Он медленно и тщательно пропылесосил диван, — по крайней мере, ту часть, которую не занимал металлолом, — журнальный стол и книгу, немного даже прошелся по шкафам и углам помещения, пока маленький контейнер не переполнился. На этом его пыльные полномочия заканчивались. Юра почувствовал странное удовлетворение, исполняя просьбу Олега, и даже немного смутился этому. В это время механик уже кое-как собрал тонкий корпус-туловище этого антропоморфного робота и перешел на конечности. Юра решил проветрить каюту и набрал нужную комбинацию на пункте управления кондиционером на стене. Прохладный ветер зашумел по стенам и взъерошил его и так неспокойные кудри. Стало заметно свежее. — Спасибо, — поблагодарил Олег не оборачиваясь. Теперь он сидел на зеленом диване и возился с неким подобием руки-клешни, собирая ее по проводочку. — Да пожалуйста...— проговорил Юра, сел на пол рядом с диваном. Только сейчас заметил под собой идиотский цветастый ковер. Повисло молчание. Темы для разговора будто кончились сами собой, и Юра начал нервничать. Он не хотел снова просто ловить взгляд и смотреть как зачарованный — Олег мог подумать, что он какой-то идиот, страдающий от приступов кататонии. Пока он не достиг той кондиции, того момента в отношениях с человеком, когда просто молчать оказывается внезапно комфортно. Поэтому сморозил первое, что пришло ему в голову. — Я видел, как вы с Лариным общались на камбузе, — Олег поднял полный серьезности взгляд на него. Юра судорожно сглотнул. У него вырвалось, но казалось, что с признанием спадут лишние границы, что так Олег сможет рассказать ему, в чем его проблема. Ему было до трясучки интересно, что у них стряслось помимо того, что Ларин мог просто оказаться мразью. Хованский продолжил сбивчиво. — Я шел в медотсек за снотворным, мне ужасно не спалось целые сутки… Увидел вас напротив через прозрачные двери и ушел тут же. Олег молчал, а потом и вовсе отвернулся, снова обращаясь к работе. И это все, он не злился? — Понравилось увиденное? — вдруг спросил он будто у руки робота. Юра подавился воздухом. — Э-э… — Да ладно тебе, я уже говорил, что все это большая ошибка, — Олег повел плечом. — Не знаю, что тогда на меня вообще нашло. Юра медленно кивнул, все еще переваривая услышанное. Вообще-то, ему действительно понравилось. Он изо всех сил постарался пока об этом серьезно не задумываться. Ближе к ужину все же пришлось выйти из «тайной комнаты» и пройти в кают-компанию. Олег завершил сборку робота больше, чем на половину, обещав взяться за дело вновь уже после еды. За круглым столом пока сидел только Юлик и Ларин. Они играли в шахматы, а в стороне от каждого стояли по одной пустой стопке. Юра почувствовал водку по запаху. А вот это уже интересно. Ларин, сидевший спиной к коридору, тут же обернулся и поймал взгляд Олега. — Привет, — выдавил тот и сделал шаг назад. — Мне надо… Но Ларин уже поднялся со своего места и пошел в его сторону. Механик попятился. Его взяли за запястье и куда-то потащили. Юра наблюдал за этой животрепещущей сценой молча, даже не зная, как реагировать. Затем просто приземлился на пригретый стул перед Юликом и шахматной доской, шумно выдохнул. — Я рад за брата, — немного заплетающимся языком проговорил Юлик. Очевидно, парень совсем не умел пить и его крыло уже с одной единственной стопки. — И кто так играет, — пробурчал Юра, обратившись к доске. Ларин будто не знал, как вообще ходят фигуры и действовал наобум. Хованский расставил их на исходные позиции в надежде сыграть пару партий со вторым пилотом. Что ж, сегодня он играет белыми. — Нет, правда, Олег…— протянул Юлик и наконец посмотрел Юре в глаза, тут же осекся. Обычно он не поднимал настолько спорные темы в разговоре, за исключением того раза в баре при их знакомстве. Юра даже решил, что это его своеобразный дар, и, с тех пор, как выяснилось, что О-Нешко человек только отчасти, он только больше в это поверил. Но, видимо, водка все-таки мешала Юлику настроиться на чужие эмоции. Юра задумался, с чего вообще его так заботят какие-либо действия Олега. То, что это все происходило на его корабле и практически у него под носом было плохим аргументом, потому что пока ничего не мешало работе да и отношениям внутри команды. Механик был волен делать все, что ему захочется, мог даже обвенчаться с Лариным в ближайшей церкви или где там сейчас заключаются долговременные союзы. Юра совершенно не мог быть против или как-то воспрепятствовать. Но ощущение какой-то неправильности оставалось. Юлик походил пешкой на E5, осторожно и скучно. Юра ответил пешкой на G4. Что за хрень такая с ним происходит в последнее время, что за долгие взгляды и разговоры по душам. Он бы решил, что нашел просто еще одного хорошего понимающего друга, если б не это напряжение. Он бы сказал, что это искры между ними, постоянно, если бы Олег был симпатичной девушкой. Но он не был. Юлик снова походил пешкой, на этот раз как-то совсем бессмысленно, Юра посмеялся про себя и ответил другой на F3. Он не должен думать столько об Олеге. Особенно о его сильных руках и бездонных глазах. Всю эту гомосятину следовало оставить Ларину, в самом деле. Юра же нормальный мужик. А Олег… Ну вот опять. Про себя Хованский зарычал от злости на глупое подсознание, подбрасывающее предательские образы. — Мат, — выдал Юлик, поставив своего ферзя на H4, икнул. — Че? — только сейчас Юра целиком обратился к доске. Действительно мат. За три хода. У капитана случилось размягчение мозга с этими голубоглазыми механиками. — Так. Реванш! — А смысл есть? — фыркнул Юлик, расставляя фигуры на место. — Мой брат играет куда лучше. — Ну вот теперь я точно, блять, обязан выиграть! — завелся Юра.***
Вскоре Никита собрала всех на ужин в кают-компанию своим громким раскатистым кличем, эхом отражающимся от стен коридоров и открытых отсеков. Не услышать его было просто невозможно. Вся команда быстро — лишь бы больше не слышать этого леденящего душу зова — собралась за круглым столом, Юра даже ходил выпустить Шмальца. Олег появился за столом предпоследним. Он выглядел слегка румяным и помятым, но сразу же улыбнулся Юре. Тот сильно смутился и отвел взгляд. Что это вообще такое? За что он удостоился персональной улыбки? Тут до них наконец добрался, едва заметно хромая, уже сильно мятый Ларин. Сел рядом с Олегом и быстро глянул на него. У Юры в груди что-то кольнуло. Появилась Никита и начала ловко накрывать на стол, ставя перед каждым помимо тарелок и приборов еще и по бокалу. — Надеюсь, руки все помыли, мальчики, — пропела она игривым голосом. — Особенно ты, Димочка. Тот в ответ лишь округлил глаза. — А вы что оба такие запыхавшиеся? — вдруг спросил Шмальц, переводя взгляд с Олега на Диму. Механик заметно напрягся. Почему-то напрягся и Юра, лишь наблюдавший за этим. Олег раскрыл рот, чтобы ответить, но Ларин его опередил. — Мы занимались венерианским айкидо в спортзале. Механик кивнул с серьезным лицом. Никита отдала ему открытую бутылку красного вина, молча предлагая разливать его по бокалам, и он подчинился. Сама она раскладывала порции аппетитно выглядящих стейков на тарелки, добавляя к ним какой-то овощной гарнир. — Проходила я мимо спортзала недавно, — начала женщина лукаво, поставив перед Лариным тарелку, полную одних только овощей, — такого, знаете, с прозрачными дверями…— Ларин замер. — Много чего видела, но совсем не айкидо. Шмальц хрюкнул. Рука Олега, наливающего сейчас вино в бокал Юры, дрогнула и несколько последних капель упали мимо, прямо на юрино колено. Опять его любимые штаны страдают. — Бля, Олег…— выдохнул Хованский с досадой, но без злобы, тот поднял на него взгляд, и Юра подавился всеми остальными словами, которые намеревался сказать. Лицо Олега было не просто розовым, а уже таким конкретно малиновым, и он не знал, что сказать. Как не знал и сам Юра. Механик пробормотал что-то про салфетки и камбуз и ушел быстрым шагом. Юра проводил Олега долгим взглядом, все думая о том, что видел, как у того покраснела даже кожа головы. Юра чувствовал его стыд почти осязательно, его тоже задела эта реплика про спортзал, будто Никита не должна была раскрывать этот их общий секрет. Он вздохнул и обратился к еде. Олега не было минут пять, он вернулся в кают-компанию уже отдышавшийся и с целой пачкой бумажных салфеток. В это время остальная команда уже приступила к трапезе. Он поковырялся в тарелке и недоверчиво принюхался. — А что это за мясо? — Олег отрезал от стейка небольшой кусок, подцепил его на вилку и уставился на розовеющий волокнистый срез. — На корабле была только говядина, но это точно не она. — Все верно, — кивнула Никита немного удивленно, прожевав очередной кусок мяса, улыбнулась. — Это совергонский забр. Все кроме Юлика перестали есть. Шмальц скривился. Юра повертел вилкой, рассматривая мясо, принюхался. В периоды бедности он столько дерьма пожрал, что становилось как-то все равно. Выглядело съедобно, да и Юлик звонко причмокивал. — Знавал я одного парня с планеты Совергон. Звали его кстати тоже Совергон, — начал Шмальц, отхлебнув вина. — Но он, насколько я знаю, не забр. Эти твари свирепые, сами тебя сожрать могут. — То-то я чувствую, мясо жесткое, — буркнул Юра с набитым ртом. На самом деле было вроде сносно. Да, жевалось с трудом, но по вкусу чем-то напоминало баранину. — Не ешь это, — шепнул ему через стол Олег, испуганно округлив глаза. Юра почему-то послушался и решил вместо этого доесть овощи. Может, он что-то не понимал? Юлик тоже оставался в неведении, потому что только удивленно поглядывал на них. — Я этого забра сама забила, голыми руками, — похвасталась Никита все тем же ласковым, но теперь немного гордым тоном. — На Рождестве есть охотничий питомник с ними. Обычно туда приходят с лазерными винтовками, но у меня с собой был только нож и желание убивать, — поведала женщина, когда почти доела свою порцию, затем продолжила. — Я выследила одну тварь, самую огромную и злую, выше меня, и сразилась с ней в рукопашном бою. Победила, как видите. Тварь молила о пощаде, но я прирезала ее своим походным ножом, вот так, — она провела ребром ладони по собственной шее, — от одного мохнатого уха до другого, и умылась ее кровью. Затем я ее разделала, прямо там, на снегу, и сложила самые вкусные куски в переносной азотный холодильник. К слову, там еще много осталось. — Охуеть, — протянул Юлик, тоже уже завершивший трапезу. — Так вкусно, спасибо большущее! Все молча смотрели на него. Юлик похлопал глазами, немного смутился. — Мне правда понравилось! — Юра молча переложил ему в тарелку свой недоеденный кусок. Олег подвинул блюдо целиком. — Мальчики, вы чего? Вы же голодными останетесь, — все ворковала Никита. — Значит нам сегодня суждено остаться голодными, — философски заметил Олег, потянулся к вину. — Вот за алкоголь спасибо, давно такого вкусного красного не пил. Юра тоже отметил, что вино неплохое, похожее на марсианское. Уж точно лучше того пойла, которое продавали в Игоре. Он доел свои овощи и посмотрел на Олега. Тот выглядел скучающим, поэтому капитан хотел предложить ему свалить из-за стола по якобы важным делам. Но тут Никита решила рассказать новую жуткую историю. Пришлось пока остаться. — К слову, о мальчиках. Как-то раз меня наняли, чтобы максимально покалечить одного зажравшегося чинушу с Сола-140, — начала она повествовательным тоном. Юра напрягся, предвещая очередную расчлененку. — Сначала я, естественно, его охмурила и заманила в мотель. Затем, как только я начала дуть в его кожаную флейту, он вдруг запел гимн своей планеты! Я так удивилась, что тут же откусила его коротыша прямо под корень! Хрум — и все. Тут Юра решил, что с него хватит и пора выбираться. Он спешно откланялся, все же искренне поблагодарив за ужин, поставил посуду на тележку и соврал что-то про консультацию механика по ремонту какой-то херни на корабле, чтобы спасти и Олега тоже. Тот быстро смекнул что к чему, одним глотком допил вино и поднялся с места. — В следующий раз стейки готовлю я, — бросил Олег на прощание и последовал за капитаном с таким счастливым видом, будто готов был пойти с Юрой вместе хоть на край света. — Это хуже ужина с родней. Спасибо, что вытащил. Юра лишь кивнул в ответ. Они снова не сговариваясь решили затаиться ото всех в той странной каюте с диваном, роботом и залежами ретро-порнухи. Хованский приземлился на другой конец дивана, оказавшись так близко, но при этом достаточно далеко от него. Потом снова спросил, не нужна ли Олегу его помощь. Тот пожимал плечами, а потом все же вручил ему какую-то конечность, чтобы Юра удерживал ее в определенном положении, пока он перепаивал пару проводков в ее недрах. Юра смотрел на его умелые руки, а потом — в его сосредоточенное лицо, на спадающую на него сейчас светлую челку, казавшуюся в неверном свете какой-то желтой. Снова взгляд, но на этот раз недолгий, осторожный. Олег постепенно заканчивал собирать головоломку из частей робота, и тот все больше стал походить на человека. Включать его они все еще боялись, поэтому избегали даже случайных нажатий на кнопку «вкл», находящуюся в основании его шеи под затылком. Тут желудок Олега заурчал так громко, что это не ускользнуло от слуха Юры, напоминая им обоим, что его, бедного, оставили сегодня без ужина. Механик пробормотал что-то вроде «прости» и продолжил работу. Хованский поднялся с дивана и сказал, что капитанские дела зовут, но он скоро вернется. Вернулся он уже через минут десять с большой тарелкой мясных котлет и картофельного пюре, а также бутылкой лучшего игорского пива — к сожалению, только одной, потому что больше на корабле не осталось. Олег удивленно уставился на него. — Ты слетал на соседнюю планету и украл у них еду? — со смехом в голосе спросил он. Затем аккуратно переложил почти собранного робота на пол в другом углу каюты, где лежал еще один веселенький овальный коврик. — Или готовил для меня? Юре мгновенно стало душно. Он поставил еду и пиво на журнальный стол, сделал приглашающий жест в сторону механика и все же решил отшутиться: — Если бы я крал еду, то захватил бы как минимум два пива. Олег тихо усмехнулся, уместился на диване — ближе, чем обычно — и попробовал юрину стряпню. — Это… вкусно, — проговорил он, прожевав большой кусок котлеты. — И так мило. Спасибо тебе. «Все для тебя» — хотел сказать Хованский, но вовремя остановил себя, хлебнул пива вместо этого. — Пожалуйста, — наконец ответил Юра. Олег тут же предложил ему тоже отведать немного. Теперь они сидели на пыльном диване одни в своей собственной общей каюте, пили одно пиво на двоих и ели из одной тарелки. Юре подсознательно ужасно это нравилось: создавалось какое-то непонятное ощущение единения. Он прожевал котлету и откинулся на спинку дивана, передал пиво Олегу. Тот забрал бутылку из его руки, нечаянно огладив его пальцы своими, и через кисть Хованского словно прошел слабый разряд тока. Черт. Опять с Юрой что-то происходило в компании Олега. Он все старался не задумываться над этим, но не мог. Это уже начинало злить. Юра уже перестал понимать себя и свои чувства, будто бы привычный механизм его жизни разладился, и теперь ничего не будет как прежде. Они болтали о всякой херне еще несколько часов. Олег еще поковырялся в роботе, потом сел на пол у дивана, на котором вытянулся Юра. Тот хотел подняться, чтобы пустить и его, но Олег так уютно уткнулся затылком в его живот, что Хованский боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не спугнуть. Они еще о чем-то поговорили, но уже ленивей. Юра заметил, как сам проваливается в сон, когда Олег не закончил мысль и уснул у него на животе. Юре снились прятки по всему Стремительному. Команда скакала и смеялась, Шмальц мог спрятаться в любую щель, а ему самому приходилось ныкаться по подсобкам со швабрами. Тут в одну из его тесных подсобок забежал Олег и прижался к нему всем телом, потому что места было катастрофически мало. — Ларин водит, — объяснил механик полушепотом, положил Юре на губы чуть шершавый палец, приказывая молчать. У Хованского сердце замерло, а внизу живота приятно потяжелело. Олег и тут опустил взгляд ниже, туда, где соприкасались их напряженные тела. — Я тоже об этом думаю, кэп. О, черт, у него встал. Хованский не успел закончить эту мысль, как его уже целовали, сладко и мягко, а ловкие руки вовсю скользили под одеждой, а затем сжимали сквозь штаны его член. Друже действовал осторожно, но напористо, приятно сминал его, заставляя крупно вздрагивать. Сколько у Олега рук? Он точно человек? Впрочем, не важно. Юра чувствовал себя восхитительно. Он смог высвободить руки и схватить механика за его крепкий зад и подтянуть к себе, стиснул сочные половинки, зачем-то представляя, как сожмет зубы на одной из них. Тот простонал что-то в его рот, засосал язык, крепко держа за волосы на затылке. Олег торопливо ласкал его член твердой рукой, а потом добавил к нему и свой. Юра не мог отвести взгляда от этого завораживающего зрелища. Они касались друг друга, прижимались в тесном захвате кулака. Юра несколько раз толкался, потираясь, пока Олег игрался с мочкой его уха. Давно ему не было так хорошо, да и давно он не чувствовал себя таким возбужденным. — Олег…— простонал Юра в основание его шеи, и Олег задвигал рукой быстрее. Хованский понял, что так скоро кончит. Немыслимо. — Где мой хуй, парни?! — грозно закричал кто-то, и Юра дернулся, чуть не навернувшись с дивана, при этом подбросив голову Олега как на батуте. — Что за хрень? — Олег разлепил глаза и пытался сфокусироваться на источнике звука. — Куда пенис мой дели, разбойники? — спросило нечто с угрозой, двинулось на них, сильно хромая. Юра резко сел на диване, тряхнул головой, — все эти прятки, это что, получается, был всего лишь сон, игра его поломанного подсознания? Он вгляделся в фигуру, щурясь. Это был тот самый робот, которого его механик собирал почти сутки, но никто же его не включал. — Олег! Восстание машин! — заголосил капитан, весь подобравшись в дальний угол дивана, почти сев на подлокотник. — Тихо, — велел ему механик, плавно встал на ноги и вытянул перед собой руки в мирно-оборонительном жесте. — Я тебя собрал, но остались какие-то лишние детали… — В смысле лишние? Еще как нужные вообще-то! Тут со стороны входа послышалось чье-то громкое и знакомое «Машенька, пусти меня, пожалуйста, я к капитану!» и, недолго думая, дверь медленно отъехала в сторону. Юлик ворвался в каюту и застал всю эту странную сцену. Тут же посмотрел на робота, нахмурился. — Я киборг с Аргона. Меня зовут Мотор, — начал отвечать на незаданные вопросы робот. — Меня заново собрал ваш механик. А ваш капитан, полагаю, даже не знал, что я здесь, когда покупал корабль, ведь иначе меня бы давно собрали! — Балдеж, — протянул Юлик.***
На второй день висения на орбите Магратеи решено было провести вечер просмотра кино. Юлик обнаружил незаурядную библиотеку фильмов в тайной каюте и это натолкнуло его на мысль, что можно собраться всей командой в кают-компании и действительно посмотреть кино, но только менее противоречивое, чем порно. «Вечером» решено было обозвать промежуток почти сразу после обеда, часа три по бортовому времени, и до самого отбоя, который у всех по-разному. Ларин, например, очень любил поспать днем, но Юра был более чем уверен, что он занимается в своей каюте чем угодно, кроме сна. А сам он скорее был совой: просыпался и вставал поздно, иногда даже бродил по кораблю ночью, когда совсем не спалось. Часа два они выбирали подходящий фильм, чуть не разругались в пух и прах, почти подрались, а кого-то вообще угрожали выкинуть в открытый космос. Выбрали в итоге какой-то детективный сериал из десяти долгих серий. Первую серию внимательно смотрели вообще все. В образе главного героя — симпатичного эксцентричного гения — Хованский тут же узнал себя и даже немного возгордился. В помощнике главного героя, иногда блещущем умом, но обычно будто притворяющемся глупым, узнавался Юлик. Юра порадовался, что сериал снят про них, ровно до тех пор, как началась какая-то гомосятина. Вспомнился его сегодняшний красочный сон и стало совсем не по себе. После второй серии от них отвалилась Никита, оповестив всех, что у нее есть и более интересные занятия. Еще через пару ушел Мотор, объяснив это тем, что вообще-то уже видел, и теперь вспомнил. Ларин ушел вскоре после него, сказав что что-то он засиделся и надо размяться в спортзале. Шмальц завороженно смотрел с ними целых семь серий, чтобы затем расфукаться над одним сюжетным ходом и сбежать. Они остались втроем: Юра, Юлик и Олег. На самом деле, лень одолевала их сильнее, чем желание во что бы то ни стало досмотреть этот сериал. Они даже пропустили ужин, потому что лень было вставать с того мягкого дивана, притащенного откуда-то, но, как ни странно, судя по жуткой сиреневой расцветке, не из тайной каюты. Юра уже ничему не удивлялся — если на его корабле столько лишней мебели и закрытых от посторонних глаз кают, то, пожалуй, так тому и быть. Он был согласен на все, пока его грел теплый бок Олега, тихо смеющегося над очередной глупой сериальной шуткой. Досмотрели его они уже за полночь, нехотя встали с дивана и молча разбрелись по своим каютам, потому что обсуждать было решительно нечего — концовка сериала оказалась абсолютно бездарной.***
Третий день удивил новыми открытиями. Играть в покер с Юликом оказалось бессмысленно. Любые игры, в которых нужно было врать, оказывались в разы сложнее, когда напротив сидел получеловек, и ладно бы О-Нешко был обычным полукровкой какого-нибудь аргонианца и человека. Но шельмец был отчасти персефонианцем. Юлик чувствовал обман, читал их, не обращая внимания на непроницаемые лица. Он имел преимущества, которые легко позволяли ему выиграть. Юлик также имел дурную привычку. Его победный танец и довольная ухмылка настолько раздражали, что хотелось его ударить. Он высоко задирал нос, дразнился. Они, что, в детском саду подготовительной группы? Проигрывать и так было неприятно, а тут еще и ухмылка его мерзкая. — Да ты же, епта, способности свои используешь! — не выдержал Юра. — О, научитесь проигрывать, капитан! — хохотнул Юлик. Бесил невероятно. Юлик был милым парнем, но сейчас прям раздражал. Юра порадовался, что они играли не на деньги. — А ты научись играть честно, бля. Юлик пожал плечами, довольный собой. Юра решил, что он бы ни за что не вел себя так же, а потом подумал, что, пожалуй, имел бы право на такое поведение, но он-то никакими способностями не пользовался. Или как Юлик это делал? На пятом кругу Юра пытался обмануть его чуйку, но тот легко раскусил юрин блеф. Юлик долго и упорно смотрел в его лицо, будто читал все эмоции на нем. — Все, с ним я больше не играю, — решил Юра, деловито откинулся назад. Не нравилось ему так легко проигрываться. — Да ты так-то почти всем продул, — вспомнила Никита. — Кроме Друже. Но тот и не играл. Не могу поверить, что ты, Олег, не умеешь! Олег пожал плечами. Он молча наблюдал за всеми, пытался понять правила, но в итоге решил, что ему это неинтересно. Друже ушел искать что-то забавнее, притащил откуда-то целую гору игр. До многих дошло сравнительно недавно, что с Юликом играть бессмысленно. Парни раскладывали коробки, нашли Монополию, Энгрихайц и еще какие-то настолки. Играть не начали, наблюдая за битвой сильнейших и Юры. — Да Юлик виноват! — не устраивался Юра. — Я в туалет уходил, — напомнил О-Нешко, — и поесть. Я три круга пропустил! В те три круга дважды выиграла Никита и единожды — Ларин. Ларин-то был человеком, но насчет Никиты не было понятно. Она как-то грозно пугала, рассказывая невероятные истории, да и играла чуть ли не профессионально. У нее был опыт работы в тавернах, где она играла несколько лет. Стало страшно спрашивать, сколько ей лет, но казалось, что за сотню перевалило точно. Юлик прямо за обедом играл. Карты были заляпаны его жирными пальцами, и пришлось менять колоду — к счастью, их было целых пять. — Все, никакого покера на этом корабле! Запрещаю как капитан! — решил Юра, громко ударив по столу. — Покер разрушает… Разум и дух! — И самооценку, — хохотнул Ларин. — И унижать капитана тоже запрещено, — добавил Юра. Никто не смел ему перечить, но хотели все. Но Хованскому было все равно. Он встал, чтобы посмотреть, чем заняты остальные: зона настольных игр оказалась на полу. Коробки раскидали в разные стороны. Юра вспомнил, как играл с друзьями в мафию, когда зацепился за небольшую коробочку со знакомыми знаками. Юлик тоже схватился за нее, и Юра понял, что это глухой номер. Нужно было придумать то, где Юлик не был способен выиграть со своими способностями. Парни, кажется, уже поняли и это, поэтому мафию отложили в сторону вместе с картами и со старомодным морским боем на троих. Тем более, их было семеро. Мотор тоже порывался играть, объяснял содержание некоторых старых или редких игр. Дед собирал всякое дерьмо, но иногда попадались интересные экземпляры, которые стоили того, чтобы убрать их в корзину с реально хорошими играми. Например, нашли юугурский твистер, который, судя по описанию, мог занять весь пол в их немаленькой кают-компании, был некий эроквест, который тут же схватила Никита, но яростно опротестовал Олег. В коробке было несколько алкогольных карточных игр, которые было решено отложить до ближайшей вечеринки, но Юра был совсем не против поиграть в нее сейчас. Тем более, Юлик здесь точно проиграл бы. Для активити Юра решил, что он слишком стар. Олег говорил, что было еще что-то, поэтому они отправили Мотора на поиски — он здесь, вроде как, дольше всех был. — Так-то еще приставка есть, — вдруг сказал Мотор. — Нового поколения. Для пятерых игроков. — И ты молчал? — удивился Олег, почти подскакивая на месте. — Я думал, вы в курсе. Порноколлекцию же нашли. — Она была на слишком видном месте. Слишком, — пробубнил Юра. Он несколько раз порывался изучить кристаллы, но времени не было. Да и настроения. Юра все вспоминал тот день, когда Олег признался ему, что отношения с Лариным зашли не туда. Юра тогда не знал, как верно поступить, но решил вести себя как друг, тем более, что на что-то другое он и не рассчитывал. Он смотрел на их странные отношения, понимая, что и сам не против чего-то такого, но не знал, чего именно. Олег был милый и улыбчивый, а еще — неожиданно горячий. На киномарафоне они постоянно менялись местами: одни уходили, потом возвращались, а место было занято, и приходилось занимать новое. В итоге один раз Олег и Юра сидели поодаль друг от друга, однако, Хованский неоднократно ловил себя на том, что пялится. Казалось, сидящий рядом с Друже Ларин не просто сидит рядом, а явно как-то похабно касаясь Олега под длинным пледом, под который эта ебаная чушка залезла к нему. Друже иногда кривился, но и не спихивал его, не просил съебаться. Юра не понимал его после всех разговоров, но и не лез в чужие отношения. Настолько ли стоило ему мешать Ларину получить свое? Возможно, Олег хотел другого, но он же давно мог поговорить с ним, признаться, послать куда-нибудь подальше от себя. Друже не выглядел достаточно счастливым, но и тоску показывал не так часто. Юра решил сдаться и просто стать Олегу другом, не совсем одобряющим его любовника. Он же мог перепутать простую дружескую симпатию и настоящее влечение? Юре казалось, что это единственное правильное заключение. — Где твоя приставка, — пробубнила Никита. — Показывай. Их тайная комната перестала быть секретом еще позавчера. Мотор неожиданно легко влился к ним в команду, иногда вставляя в беседу свои пять фарийских центов. Он же порой удивлял: например, сказал, что на корабле еще склад есть, сказал про приставку, показал интересные функции ванной комнаты, но они не могли их проверить, потому что Машенька потребовала экономить воду. С Машей у Мотора вообще были интересные отношения. Они бесконечно собачились, и Юра терпел это первое время, а потом ему это попросту надоело. Тогда-то и появился первый официальный приказ капитана. — Скоро кэп и в туалет только по расписанию ходить скажет, — застонал Юлик, тяжело валясь на диван. — И за воду вычитать начну, если надо, — продолжил мандеть Юра, но здесь уже несерьезно. — На одной планете есть налог на девственность, — сказала Никита. — У них демографическая зима, вид вымирал. С совершеннолетия платили налог на девственность. — А как проверяли? — поинтересовался Ларин. Кому что вот. — О, малыш, тебе лучше не знать, — подумала Никита. Ларин звонко цокнул. — У них там такое строение организма. Но я отправлю тебе ссылочку, конечно, только ты потом не говори, что я не предупреждала. — Я врач вообще-то! — возникнул Ларин, даже в грудь себя ударил. — Ветеринар, — напомнил Юра. Ларин опять цокнул. — Там даже мне тошно стало, — Никита устало шумно выдохнула. — Я многое видала, но это… На этой веселой ноте Юлик и Мотор подключили приставку, нашли все геймпады и игры. Юре уже не терпелось: от лишнего трепа голова гудела, но скука одолевала еще сильнее. Он сел удобнее, посмотрел на Олега, который загадочно пялился в одну точку. — Мы тут надолго, — хохотнул Юлик, доставая какой-то длинный темный кристалл. Юра про Тинглер лишь слышал, но ни разу не играл. Он в принципе не особенно дружил с консолями, а эту игру выпустили только для приставок. Говорили, что игра по-настоящему жуткая, но как играть в нее толпой — загадка. Хованский решил, что закроется здесь, когда настанут совсем уж плохие времена, и будет целыми днями пропадать. О, они смогут закрыться с Олегом, притащить сюда еды, пива и играть. Как друзья. Да. Им лучше быть друзьями, потому что, если станет совсем страшно, они просто выключат игру, а не станут жаться к друг другу. Это глупо и унизительно. Они смогут спокойно поиграть или включат кино. Мотор подключил их к Неклису, а значит, смогут и сериалы палить. Они смогут делать что угодно, но лишь как друзья. Если они будут друзьями, Юра перестанет думать о том, насколько мягкими могли быть губы Олега, насколько твердой — его грудь. Он не думал бы, что хочет простых объятий, чтобы хотя бы сколько-то успокоить то, что пожирало и мучило его. Юра бы радовался тому, что у него есть такой верный друг, с которым можно пропасть на всю ночь в игровой комнате. И уж точно бы не пялился на задницу Олега, его крепкие предплечья, длинную шею или глаза, сравнимые лишь с мистическими колодцами. Юлик отложил Тинглер, достал какие-то тупые миниигры для компании. В одной из них нужно было управлять змеей, чтобы сожрать змею противника и не позволить противникам сожрать себя. Все согласились, решив, что вполне можно начать с этого. Когда на экране показалась заставка игры, Юра понял, что змеи не совсем те, за кого себя выдают. Два крупных яйца в основании и вполне узнаваемый анус между ними дали понять, что змеями тут вообще не пахло. — Юлик, дорогой, а ты верно описание прочел? — спросила Никита, глядя на срамоту на экране. — Да реально так написано… Если переводчик не наврал. Видимо, все-таки спиздел. Пробный раунд показал, что догонять соперника действительно надо, но на поедание это как-то не совсем походило. Насилие скользкими хуями — вот суть игры. Унижение. — Юлик, я иду за твоим анусом, — прошептал Юра, выбрав свою первую цель. — А говорил, что натурал! — рассмеялся О-Нешко и начал стремительно ускользать. За ориентацию в свое время капитана едва не сбросили с корабля. На него так смотрели, словно он сказал, что ест детей на завтрак. Да, Юра был стопроцентным натуралом и гордился этим. Оказалось, гордиться было нечем, поскольку за это его назвали совсем уж старомодным. Ларин так вообще презрительно фыркнул. Но Юра забыл, что играли они впятером. Сзади подкралась змея Ларина. Юра начал улепетывать от этого извращенца, но его настиг хуец Шмальца. — Больше не натурал, — грозно крикнул он, тоже забылся. Изнасиловав член Юры, он начал управлять сразу двумя и погнался за Лариным. — Брат, но меня-то не надо! — возмутился Юлик, когда Дима оказался рядом с ним. — Ничего личного, братик. Юра округлил глаза, наблюдая за тем, как Юлик пронзает Никиту, а двухуйный Шмальц — Ларина. В ходе долгой волокиты длинных членов победил Шмальц, потому что сразу оказался в самом выгодном положении. Первый и второй проигравший отдавали геймпад тем, кто не участвовал. Мотор и Олег, понаблюдав ранее, все равно продули. В этот раз всех отымел Ларин, начавший сразу со Шмальца, сказав что-то про месть. Теперь уже первый и второй проигравшие отдавали геймпады прошлым неудачникам. Юлик быстро научился и поражал всех, однажды даже пронзив Юру. Хованский почему-то выбрал Олега, решив, что с ним проще. В беготне Друже случайно вошел в Ларина, но Юра решил, что специально. В итоге всех опять сделал Юлик, в конце вновь разразив Никиту. — Я пенис-доминатор! — решил О-Нешко. Вновь возгордился, мелкий. — Кэп скоро запретит мне играть. — Не скоро, а сейчас! Хотя бы не выделывался бы, — Юра не стал запрещать Юлику играть на законодательном уровне, но все решили, что им надоело постоянно выслушивать эти оды самому себе, как и нытье капитана. Здесь еще и с пошлыми второсортными шутками. Юлик махнул на них рукой, назвал неудачниками и свалил сам. Он неожиданно проголодался, что было видно по его поведению. Никита пошла за ним, сказав, что займется ужином. Олег сразу побледнел. — Да я прослежу, — пообещал О-Нешко. Олега едва ли не насильно усадили обратно. Их осталось пятеро — как раз, сколько нужно. Решили играть на выбывание и раздел корабля для уборки, которая была сегодня по плану. Мотор вылетел, когда у него что-то закоротило. Шмальц трахнул его, вслух заметив, что это у них впервые. Киборг и так шугался его, считая совсем уж конченым — хуже Ларина, но в этот раз даже сел подальше. — За тобой камбуз, — грозно начал Юра. Самый срач. Там вот-вот грозилась появится новая жизнь. — И кают-компания. — Второе место в списке заповедников грязи. — Да я даже не мусорил! Я только недавно очнулся! Но его никто не слушал. В битве четверки силы распределились странным образом. В игре можно было менять локацию, в которой были еще и препятствия. Так вышло, что Шмальц сразу оказался в невыгодном положении, и его поразил Ларин, на которого потом напал Юра. Олег, пытающийся пристроиться, проиграл следом. Юра тяжело переживал новость о том, что он только что во второй раз трахнул Олега в член. Он понимал, как это звучит и чем является, но мысль прямо-таки грела его. Он пару раз хихикнул, прокручивая это у себя в голове, и обрадовался, что рядом не было Юлика. Потом, правда, понял, насколько сильно он начал сходить с ума. Переварив эту кашу, Юра тряхнул головой, осознав, что про друзей так не думают. Или думают? Настолько ли готов он дружить? Казалось, только он один переживает о таких вещах, как кто кого пронзил в игре. Шмальцу уже нашли применение, но запретили ходить в медотсек, потому что он мог сожрать там чего. У них не было наркотиков на борту, алкоголь так вообще заканчивался. Самое ценное, что у них сейчас было, это бинты, немного мяса, половина упаковки сублимированной еды в таблетках и боевой дух, но и его они постепенно теряли. Сидеть взаперти столько времени оказалось невероятно тяжело. — У вас там веселые таблетки есть? — обрадовался Шмальц. — Туда только я зайти могу и капитан, но тебе совершенно необязательно знать, что у нас есть, — огрызнулся Ларин. — По-моему, механик тоже там часто бывает, — хохотнул Шмальц. Ларин выгнал его из комнаты, стремительно краснея. Олег молча отвернулся. Их осталось трое. Юра настроился на то, чтобы сделать их обоих: сперва Ларина, чтобы понял, кто тут главный, а потом нежно так подкрасться к Олегу. Юра все думал над тем, как именно можно было победить Друже, вдруг вспомнил, как убирался для него. Тогда Олег так нежно смотрел, благодарно улыбался. В последнее время он совсем плохо спал, работая над кораблем и Мотором. Заставлять Олега драить корабль — совсем не по-дружески. Но сперва — Ларин. Стратегия Юры не сработала сразу, потому что Ларин как-то слишком легко проиграл Олегу, будто поддался, а там Юра уже обошел двучленного Олега, огибая ножки стола, которые были препятствием в этой локации. Ларин, кажется, реально поддался, потому что без сожалений сам выбирал себе места уборки и громко о них сообщил. Юра прямо-таки чувствовал жирный намек, мол, приходи, буду ждать. Аж тошно стало. — Ну, Олег, битва сильнейших? — спросил Юра, сразу настраиваясь на проигрыш. Его долг, как хорошего капитана и друга, сделать вид, что он реально продул, чтобы не задеть чужую честь. Олег посмотрел ему в глаза, но как-то совсем без азарта, хоть и с улыбкой. — Так ты же выиграл, — решил Друже. Юра охуел. Когда это он выиграл? Ларин вышел минуту назад, потому что его напрягал стук возле медотсека: они как раз находились рядом. Маша сообщила, что там что-то творится. Они остались вдвоем, но Юра еще не настолько поехал крышей, чтобы не заметить целый круг игры. Возможно, у Олега были свои причины сдаться. Юра не мог придумать ни одной, собирался уже надавить, сказав, что он не согласен на такую победу, но в дверях уже показался Юлик. — Во, Юлик, капитан у нас всех победил. Сразись с сильнейшим, — рассмеялся Олег, быстро сбегая, сказал, что займется оставшейся частью корабля. — Ох, капитан, готовь смазку. — Юлик оказался рядом так же быстро, как ушел Олег. Юре это все совершенно не нравилось, но ему попросту не дали выбора. Стоило Юре подумать о том, что Олег убежал вслед за Лариным, верно истолковав его намек, как приятного стало мало. Все распределились, занялись делом, которое продлится до позднего вечера. Юлик искал уровень сложнее, а Юра думал о том, как Олег сейчас нагибает Ларина где-то в спортзале, хотя совсем недавно сказал, что считает их «общение» ошибкой. Все поведение Друже говорило лишь о том, что ничто из произошедшего между ними не являлось ошибкой, а, скорее, наоборот было тем, чего он хотел. Юра помнил, как Олег прятался от Ларина. Возможно, они поговорили, и Друже решил, что все не так плохо, но это означало, что Ларин его заколдовал. Отношения с ним не могли быть чем-то хорошим. Хованский понимал это, и не потому что сам хотел занять его место. Он твердо решил спасти Олега любой ценой, а там возможно что-то и попробует.***
На четвертый день была запланирована долгожданная вечеринка. Юлик до этого долго переписывался с кем-то из соседних звездолетов, также по несчастью зависающих на орбите Магратеи, и пригласил несколько человек — или гуманоидов — к ним. Юра, вроде как, разрешил, особенно уповая на то, что гости принесут с собой выпивку. Ему надо было развеяться. Оказалось, тяжело находиться в закрытом пространстве одной и той же группой людей. Это начинало выбешивать. Особенно тяжело было, когда Хованский сосредотачивался на определенной паре. К вечеру со Стремительным состыковались две прогулочные шлюпки с разных кораблей: в одной из них были синекожие гуманоиды в количестве четыре штуки — аргонианцы, как оказалось впоследствии; а из другой вышли двое — высокие и тонкие близнецы неопределенного пола, очевидно, фарийцы. Среди аргонианцев было два широкоплечих парня с одинаково длинными черными волосами и две миловидные девушки с — о боже мой! — тремя грудями. Юра собрал всю свою сдержанность в один огромный ментальный кулак, лишь бы не пялиться. Тем более, ребята принесли несколько бутылок ядреного шнапса. Это же его давняя влажная мечта — увидеть тех самых загадочных дам с тремя грудями. Он столько всего представлял, столько хотел. Он опьянел лишь от их вида, либо же это было последствием долгого воздержания. Юра решил, что не трахается специально. Жизнь решила иначе. Одна из девушек подмигнула ему, и Хованский мгновенно воспылал. Связь была установлена. Фарийцы, которых, к слову, звали Чак и Гай, тоже принесли с собой что-то абсолютно прозрачное и с непереводимым названием — согласно переводчику, это называлось «слезы горной птицы», что интриговало только больше. Юра с опаской относился к незнакомому алкоголю, но пил все подряд, хоть порой и жаловался. Эта красота наводила на мысль, что с ней будет сложно, но после кангопской текилы он ничего не боялся. Это пойло дьявола прожигало внутренности, а потом — память. Отшибало напрочь. Сейчас он хотел немного забыться, поймать милую красотку, зажать где-нибудь и не видеть Олега с Лариным еще долгое время. — А как же «баба на корабле — к беде»? — спросила его Никита, тихо смеясь. — Ты так на них смотришь. — Это другое, — ответил Юра. Хотел добавить, что таким красоткам он готов выделить все место на корабле и сам готов спать на полу, но знал, что Никита обязательно ответит ему что-нибудь ужасное о его мелкой личности. — Мужчины... — протянула она, но смотрела на высоких гостей. — Тебе же они тоже нравятся! — понял Юра, долго пялился в уставшее лицо женщины. — Хочу узнать, каким средством они пользуются по уходу за волосами. Красиво. — Да конечно, блять, волосы! Так я тебе и поверил! Они расположились в кают-компании. Места хватало потому что оказалось, что большой круглый стол умел убираться в пол. Олег с Никитой наготовили разнообразных закусок. Гости принесли что-то совсем незнакомое: Юлик оценил, но с недавних пор его вкусу никто не доверял. Юра попробовал по одному шоту шнапса и «птичьих слез» и, кажется, в меру опьянел. Олег пил что-то, похожее на белое вино из изящного бокала, мило улыбнулся Юре. Тот старался не пялиться на его длинные пальцы, эротично обнимающие тонкую ножку бокала, опрокинул в себя еще одну порцию шнапса и подплыл к нему. — Олег, — начал капитан заискивающе, — ты видел этих аргонианок? Три сиськи, черт возьми! — Я считаю, три груди — это большое неудобство, — ответил Олег, глядя ему в глаза, прожигая этими небесно-голубыми льдинками во взгляде. — Руки-то всего две. — Но есть же рот! — парировал Хованский и тут почувствовал, что шнапс дал в голову. Олег поднял брови и согласно закивал, вновь отпил из бокала с непонятной светлой жидкостью и снова глянул на него. Казалось, после трех шотов крепкого алкоголя, у Юры образовался иммунитет к таким взглядам, но нет. Сердце пропустило пару ударов и Юра не смог отвернуться, все изучая глаза Олега своими. Пожалуй, он бы смог составить их карту, сразу после того, как научился бы не блуждать в них бесконечно долго. Их зрительный контакт продолжался до тех пор, пока не подоспел уже довольно сильно ужратый Ларин, потянувший Олега за руку за собой. Опять этот Ларин все портит. Или же спасает его? Юра был не уверен. Юра вообще ни в чем в своей жизни не был уверен. Он пожал плечами и устремился к одной из симпатичных аргонианок с целью познакомиться. — Эй, привет, отлично выглядишь, — начал он, но девушка смерила его придирчивым взглядом и поспешила прочь. Вот всегда они с ним так. Хованский почти уже привык к подобным реакциям от противоположного пола, но все равно это задевало его каждый раз. Ладно бы еще объясняли причины своего подобного поведения, но ведь нет. Он лишь вздохнул и направился к импровизированному бару. Там Юра налил себе еще чего-то, то ли шнапса, то ли «слез горной птицы» — он уже не особо различал все это — и покосился на Олега. Ушлый Ларин чуть ли не висел на его шее, всегда вился рядом и постоянно невзначай касался механика, смеялся над его шутками нарочито громко. Юру это бесило, раздражало и как-то даже печалило. Но больше всего пугало то, что он на самом деле завидовал Диме, да, завидовал в том, что у него есть Олег, — может быть, только в плане секса, а не долговременных отношений, но он у него есть, а у Юры нет и вряд ли будет. Оставалось лишь грустно вздыхать и наблюдать за смущенными светлыми улыбками, адресованными не ему. — Вижу, ты влюблен в него, — вдруг сказал кто-то слева. Юра встрепенулся и посмотрел на говорившего. Это был один из фарийцев, снисходительно смотрящий на него. — Ты неправильно видишь, — ровно ответил он, затем опрокинул в себя очередной шот шнапса. Может быть, он сможет напиться так сильно, что ему снова отшибет память? — А ты Гай или Чак? — Гай, — быстро ответил гуманоид. — Если сейчас декабрь. Тогда Гай. — Че? — Шучу, я всегда Гай, — улыбнулся Гай. Кажется, Юра постепенно начал понимать его юмор. — Можешь поговорить со мной, я выслушаю. Хованский поразмыслил, взвесил все за и против — он не хотел делиться с кем-то своим самым сокровенным, с другой стороны, возможно, он никогда больше не увидит этого гуманоида, и тот вряд ли расскажет команде хоть что-то о его стыдных переживаниях, так что почему бы и не попробовать. Получается, это была бы как бесплатная консультация у психолога или разговор с хорошим другом, которого ему так недоставало сейчас. Его так переполняли все эти странные противоречивые и неестественные чувства, что следовало бы наконец выплеснуть их куда-то или на кого-то. Алкоголь в его крови был только за. — Хорошо, — медленно проговорил Юра. — Только не здесь. Пойдем в нашу так называемую гостиную. Он отвел Гая в их тайную каюту, где, к счастью, никого сейчас не было, приземлился на многострадальный журнальный стол, жестом пригласив гуманоида сесть на диван. Тот повиновался, поставив свой тонкий бокал со светлой жидкостью на столик рядом с юриным бедром. — Так. Ну, рассказывай, — велел ему Гай, как только устроился поудобнее. Его ровное белесое лицо выражало спокойную заинтересованность, а сизые глаза светились чем-то, сильно похожим на доброту, и Хованский сдался. — Ну… С чего бы начать, — Юра шумно выдохнул и попытался найти ответ в глазах собеседника. Тот призывно поднял свои светлые еле различимые брови в очевидном жесте «начни с начала», и он продолжил. — Десять дней назад я познакомился с одним парнем, который каждый раз так смотрит на меня, что я тупею. Вот. — Ох. И? — протянул Гай, задумчиво коснувшись своего подбородка тонкой шестипалой конечностью. Юре не понравилась собственная формулировка, но она, к сожалению, была самой точной. — И я не могу даже нормально смотреть на него, — внезапно легко признался капитан. — Я пялюсь на него всегда как дебил, в его треклятые голубые глаза, и не могу отвести взгляда, — он осекся. «Слезы горной птицы» также переводятся как «сыворотка правды»? Чего он так распизделся о том, что даже сам в себе принять не мог? Но, стоило признаться, что у его гостя была очень располагающая к себе энергетика. — То есть, я, конечно, вроде не дебил какой-то, но один его взгляд делает меня таковым. Если честно, я не знаю, что со мной. Его собеседник долго молчал, рассуждая о чем-то. Затем тяжело вздохнул и выдал: — Так-то все ясно. — Гуманоид еще немного пощипал свою куцую бородку для пущей загадочности, глянул на Юру. — Ты в него влюбился. — Дичь какая-то, — тут же парировал капитан Хованский. Что он несет? — Мы оба мужики, значит это невозможно. Гуманоид сперва округлил глаза, а затем мягко рассмеялся, отпил немного из своего бокала и только потом ответил: — Ох уж эта межгалактическая гомофобия. — Хованский лишь хлопал глазами на этот возглас. Гай продолжал. — Если твоя матушка тебе сказала, что это неправильно, то это еще не значит, что этого не бывает. Можешь уходить в бесконечное отрицание и самобичевание, но твоя ситуация ясна как божий день даже мне, стороннему наблюдателю. У тебя чувства к этому парню. Отнекивайся сколько угодно, но я не слепой, да и не глухой. Хованский замолчал в замешательстве. Это то, чего он боялся. Что если он так и не сможет доказать кому-то, что он вовсе не влюблен в Олега? Тогда он сам ничего не сможет отрицать в себе. Стоило узнать у гуманоида, видевшего его от силы минут пятнадцать, как он вообще изначально пришел к такому выводу. — С чего ты это взял изначально? — буркнул Юра, а потом решил немного уточнить. — Ну, что я влюблен в того парня. — По твоим взглядам и лицу, — просто ответил Гай, допил свое странное вино, покрутил бокал в многочисленных пальцах. — Ты пялился и выглядел таким грустным. А в этот момент на том блондине висел еще один красавчик из ваших. — Ну, пиздец. Гуманоид, которому нравится Ларин, просто не может быть нормальным. Юра устало вздохнул, так-то слова Гая имели смысл. — Не печалься так, просто прими это для начала. — Допустим, — начал Хованский, потер начинающие румяниться щеки ладонью. — Лишь допустим, что у меня действительно какие-то чувства, — Гай просиял. — Не обольщайся, ты меня не уговорил, — гуманоид поджал губы. Юра продолжал с трудом, уже довольно румяный. — Ох. Что же мне тогда делать? — Поговорить с ним, очевидно, — тут же ответил Гай. Да-да, самое простое и логичное. Предвещая следующий вопрос, гуманоид добавил: — Скажи ему хотя бы что тебе некомфортно видеть его с тем парнем, или типа того. Серьезно, сначала научись говорить словами и все получится. — Думаешь? — Юра уже поднялся с места, решив сделать все сейчас же, пока он решителен и смел от алкоголя. Гай закивал в ответ и приободряюще улыбнулся. В кают-компании играла громкая гитарная музыка, аргонианцы скакали, размахивая своими красивыми волосами. В углу у коридора Юлик влажно целовал какую-то аргонианку, прижимая ее к стене, а та хватала его за немаленький зад. Никита объясняла Чаку, как делается удушающий захват, фариец как-то слишком счастливо улыбался. Рядом с сиреневым диванчиком Шмальц мило беседовал с другой аргонианкой, то и дело облизываясь, но, очевидно, слушая внимательно. Мотор просто танцевал сам с собой, пока к нему не подскочили во всех смыслах синие парни. Юра шумно выдохнул и решил опрокинуть в себя еще пару шотов жгучего своей крепостью шнапса, — для верности — затем отправился на поиски механика. Олега Юра быстро отыскал взглядом. Того опять куда-то тащили цепкие ларинские ручонки, но тут они зачем-то остановились посреди кают-компании. Ларин, стоящий спиной к Хованскому, вдруг приподнялся на носочках, потянулся к олеговскому лицу, легонько огладив колючую щеку и бледную скулу ладонью, притянул к себе и жадно поцеловал Олега. Всего в паре метров от Юры. Это шоу для него? Ларин целовался глубоко и влажно, слегка склонив голову вбок. А механик отвечал не менее сладко, казалось, больше не контролируя свои руки, блуждающие теперь по узкой диминой спине — от лопаток и до поясницы — сжимал его в своих ладонях. Время будто бы замедлилось, и Юра видел каждое их движение. Он бы хотел быть в этих руках — блять, просто жаждал этого, любого прикосновения, хоть мимолетного поглаживания, хоть хлесткого удара по щеке. Он ошеломленно пялился, поймав странный, сковывающий все тело, начиная с сердца, ступор. Тут Олег зачем-то приоткрыл глаза и посмотрел прямо на него, в тот же момент отчаянно переплетаясь языками с Лариным. Юра резко выдохнул и не в силах больше был дышать или вообще как-то шевелиться. Этот парень точно не ангел, он демон во плоти. Самый хитрый и злобный демон, которому было поручено сожрать его сердце, предварительно разбив его. Юра уже был побежден и съеден заживо. Если не с первого дня, то наверняка дня со второго. Он был стремным распухшим утопленником на дне этих голубых озер на месте глаз. Он был задушен этими сильными руками, а потом обезглавлен теми острыми ухмылками. — Ох, чувак…— сочувственно протянул нагнавший его Гай, мягко похлопал по спине. Это и вывело Юру из болезненного ступора. Он тут же отвернулся, глаза уже от чего-то слезились. Гуманоид молча протянул ему бутылку чего-то похожего на вино, и Хованский также без слов припал к ее горлышку. Хотелось напиться до блевоты и отказа памяти, чтобы развидеть этот поцелуй. Юра преуспел в выпивке этой ночью. Наверное, надираться вдрызг было одним из немногих его талантов, наравне с вождением звездолетов и толканием пафосных речей. Он выпил все, что можно было выпить на этом корабле. Затем он даже, кажется, слегка всплакнул на чьей-то твердой груди, и стало будто бы легче. Но из головы все равно не шел тот вчерашний ровный взгляд потрясающе голубых глаз. Наверное, такого же цвета адское пламя.***
Даже Маша начала сходить с ума на пятый день. Она тихо сообщила капитану, что на корабле творится какая-то чертовщина. Прямо так и сказала. Казалось, современный ИИ, который имеет выход в сеть, свободно выражает мысли, а значит, способен, собственно, мыслить. Юра подумал, что ее точно пора перепрошить, но решать проблемы не хотел, поскольку был занят тем, что тихонечко умирал. Один известный межгалактический поэт Чонятски писал в одном из своих трудов: «Один запой и отходняк заменит сотню книг». Юра, как любитель выпить и так же почитать, до последнего не понимал эту сложную мысль. Возможно, поэт просто был еще большим любителем нажраться, но Юра уходил в длительные запои лишь после того, как разбежался с благоверной. Он не понимал, радость это или такое выражение горя от утраты женщины, но пил он так, как никогда не пил. Вчера Хованскому казалось, что он не сильно и старался. Утром после инопланетных «слез» хотелось лить свои. Возможно, название и было основано на ощущениях, которые выпивший испытает после употребления, а, может быть, Юре не стоило мешать или пить в таких количествах. Он чувствовал себя разбитым, почти совсем убитым. Болело все, что могло, а тошнило так, словно он сожрал что-то из волшебной кухни Никиты. Он начал приходить в себя к двум часам дня по бортовому. Вставать не хотелось по многим причинам, а жизнь его совсем не торопила, поэтому он просто повернулся на бок, постыдно вспоминая все, что вчера было. Ярче всего запомнился влажный язык Олега, который так прекрасно и вместе с тем ужасно ласкал чужой рот. От воспоминаний стало еще хуже. Юра прямо-таки ощущал, что Олег охуительно целуется, что сам он от таких поцелуев окончательно отбросит коньки, взорвется от перевозбуждения. Если добавить еще и его чудесные руки с сильными пальцами, которые могли так горячо исследовать его тело, то картинка становилась почти страшной. Юра ненавидел себя, ненавидел Ларина. Немного ненавидел Олега, но тут уже он сам себя пытался обмануть. Никто никому по-прежнему ничего не обещал. Он решал, встать или продолжить валяться, сетуя на свое отвратительное состояние. Последний вариант казался предпочтительнее, поэтому подниматься он не спешил. Впереди было еще несколько дней карантина, которые лучше всего проспать. Юра пожалел, что не выбрал этот вариант сразу, что не додумался тупо бессмысленно, а главное бесполезно похерить эту неделю. Тогда он бы не влип еще глубже, не стал бы мучиться. Может быть, его бы тогда отпустило, а не штормило еще сильнее. Но долго пролежать ему не дали. В каюту тихонько постучали, а после Маша — сучка! — открыла дверь, впуская непрошеного гостя. Юра лежал спиной к двери — как чувствовал. — Ты как? — хрипло спросили его, и Юра трижды проклял себя и Машу. Олег, сука, заботливый. Юра в ответ что-то промычал. Изначально он вообще хотел притвориться спящим, но тон Олега выбил из него последнюю крупицу разума. Матрас прогнулся под чужим весом, а тяжелая горячая ладонь легла на его бок. Юра тихо заскулил, но Олег подумал, что ему плохо, мягко погладил еще. Олег никогда не был прав настолько. — Никита поделилась крутым антипохмельным рецептом, — продолжил Друже, — воняет страшно, но помогает за секунду. А вот избавиться от тошноты было бы, конечно, здорово. Юра скривился. До него дошел запах, но не пойла, а Олега: свежий, мускусный, с нотками ментола. Видимо, только из душа. Кто бы дал Юре по ебалу, чтобы привести в чувства? Он обернулся, и его ударило сперва по голове тупой ослепляющей болью похмелья, а затем — улыбкой Олега. Он проморгался, пока чужая рука продолжала лежать на его боку. — Давай, подъем! Ну, он и встал. Идти было тяжело. Олег проводил его до камбуза, усадил за стол. Друже удивительно легко ходил, а вот Ларин смотрел на него тяжело, будто Юра что-то нехорошее сделал. — Че, ревнуешь? — хохотнул Хованский, не замечая, как это вырвалось. Олег обернулся и аж побледнел. Юра впервые был рад тому, что неожиданно для себя же высрал ртом. Голова была чугунная. Юра с трудом держался прямо, а потом кто-то положил тяжелую ладонь на его макушку, погладил, взъерошив волосы. — Как миленький на ноги встанешь! — нежно сказала Никита, и перед самым носом Юры возник высокий стакан со странной густой массой цвета фуксии. Он невольно вздрогнул. Хованский до последнего не хотел пить эту жижу. Олег предложил зажать ему нос, потому что он сам выпил только так. Юра не знал, хочет ли он лишать себя этого прекрасного чувства пустоты внутри и бурлящей жидкости вокруг мозга. В голове словно что-то булькало, но в желудке творился полный аншлаг. Изжога, рези в поджелудочной, спазмы. Юре это все настолько не нравилось, но пойло Никиты пугало сильнее. В итоге в него влили это едва ли не насильно. Сперва хотелось проблеваться от резкого тухлого вкуса, но потом его на удивление быстро отпустило, как будто боль и страдание выкачали из головы через уши. Он вздрогнул от послевкусия, а потом вдруг стал таким свежим и бодрым. — Ты ведьма, да? — тихо спросил Юра. Никита в голос загоготала. Маша вновь сообщила о странностях на борту и особенно воздействия медотсека. Ларин что-то пробормотал, но свалил наконец. Юру сейчас мало волновали странности Марии, поэтому он даже не обратил внимания, отправляя на эту работу самого никчемного. Олег топтался у плиты. Сказал, что теперь Юре нужно сожрать что-то жирное вроде хорошего омлета. Друже готовил для него — лишь для него. На душе должно было стать светло и хорошо, но как-то потяжелело. — Что-то ты кислый, — заметила Никита. Еще бы, блять! — Какие-то проблемы? Если что, можешь всегда обращаться ко мне. Я на Дамогране-77 пять лет работала психотерапевтом. — Вот мне только промывка мозгов сейчас нужна, — отмахнулся Юра. Он и без того жалел, что открылся тому парню. Чук или Гек?.. Он все утро материл себя, потом — свою тупую влюбленность. Давно его так не крыло. Возможно, Юра мог бы поговорить хоть с тем же Юликом, но тот был несколько предвзят в их ситуации. О-Нешко всегда будет на стороне брата. — Кстати, — вспомнил Юра, — а где Юлик? Никита тяжело вздохнула, качая головой. Юра помнил, как Юлик сладострастно лобызался с одной дамой, а больше ничего не помнил. Они что-то шептались еще, хихикали, много сосались под конец вечера. Может, парень проснулся не один и теперь наслаждался горячим утром. О, как же Юра скучал по утренним минетам! — Он спит, — ответила Никита. — Вчера ко мне заперся. Юра протрезвел во второй раз. Он долго смотрел на нее, и Олег отзеркалил Хованского. — Да ничего не было! Я уложила его спать сразу же, — сказала женщина. Она посмотрела в потолок как-то тоскливо и мечтательно. Юра решил, что им всем тут нужна помощь. Никита как раз ушла проверять Юлика. Олег доготовил, поставил тарелку перед Юрой. Омлет пах божественно, но Юра сдержался, не пошутил про замужество, как последний дебил. Но именно им он себя ощущал, особенно когда Олег сел рядом. — Ты хорошо помнишь вчерашний вечер? — неожиданно начал Олег. Здрасьте. Юра замер, держа ложку у рта. Он отрицательно мотнул головой, глядя на потерянного парня. — Я вчера хотел поговорить с Димой, но не помню, чем закончился вечер. Зато Юра помнил. Этот горячий поцелуй до сих пор не лез у него из головы. Хованский закрывал глаза и видел эту лютую дичь помноженную на пиздец. Это было так странно, так ненормально. — А о чем ты хотел поговорить с ним? — спросил Юра. — Это важно. — Ты что-то видел, да? О, Юра увидел слишком много. — Скажем так, походило на то, что ты решил укрепить ваши отношения, — Юра в сотый раз вспомнил это. — Срастись языками там, понимаешь? Олег громко хлопнул себя по лбу. Юра его так понимал. Радовало то, что механик не помнил об их длительном зрительном контакте. Хованский решил занять рот едой, пока Олег молча принимал горькую реальность. Значит, Друже все-таки хотел разойтись с Лариным — хороший знак. Наблюдая за происходящим, Юра уж было решил, что Олег передумал, но его реакция и слова говорили об обратном. Они сидели молча: Олег думал, а Юра вроде как ел. В коридоре раздался какой-то стук, затем — свист. Хованский махнул рукой, мол, а похуям. — Тянуть нельзя, — решил Олег. — Значит, поговорю сегодня. — А Ларин как себя вел утром? — поинтересовался Юра. Чисто из дружеских соображений. — Я проснулся у него. Юра бы позволил проснуться у себя. О, Юра бы каждую ночь засыпал рядом с Олегом. Оказаться в этих сильных руках, в крепких горячих объятиях: наверное, это невероятно круто. Ларину слишком повезло. Юра попытался отвлечься. Он еще раз про себя поржал, вспоминая про Юлика, и тут понял, что не видел Мотора и Шмальца. Киборг его не особо пугал — тот был спокойным и адекватным. Истерики Маши наталкивали на определенную мысль. Юра отодвинул тарелку, радуясь современным технологиям. — Машенька, а найди мне Шмальца, пожалуйста, — ласково попросил Юра, откидываясь на стуле. Маша долго висела. Олег возник рядом, оперся о косяк плечом. — Я не могу, — ответила она. — Окей, тогда покажи мне каждую комнату на корабле. Не мог же Шмальц съебаться вместе с гостями? Маша как будто устало выдохнула. Они смотрели на темный прямоугольник голографического экрана на ближайшей стене, на котором вдруг быстро начали показывать все комнаты, кроме личных кают. В уборной никого не было, поэтому Маша показала и ее, пустую подсобку. — Оп, стоять! — крикнул Юра, когда показался коридор. Из каюты Никиты выполз сильно помятый и напуганный Юлик, осмотрелся и нырнул за камеры, видимо, чтобы наконец занять уборную. Уморительно. О-Нешко так зашуганно озирался и держался за свои штаны в руках, что Юра не удержался, проследив его путь. — Сделаю вид, что я это не видел, — решил Олег, опуская на стул рядом. — О, а я видел все! Хочешь, расскажу? — рассмеялся Юра. Маша продолжила экскурсию по кораблю. Ларин торчал в своем медотсеке и яростно что-то искал в одном из навесных шкафчиков. Юра сразу приказал переключить картинку, чтобы не видеть его. На камбузе сидели Юра и Олег. Хованский помахал сам себе. Друже на это молча закатил глаза, но улыбнулся. Юлик вышел из уборной и медленно шлепал в свою каюту по коридору. Юра решил, что ему никогда не надоест этот новый сериал, с опозданием подумал, что он сам снимается в точно таком же, если не хуже. Его жизнь стала походить на второсортный ситком, в котором он — главный герой. Хотелось думать, что конец у них будет счастливый. В балдежной каюте, как прозвал ее Юлик, Мотор лежал на полу в полной отключке и почему-то без ноги, а над ним тяжело навис Ларин. Ларин, сука, везде успевал. Перемещался что ли? Юра вновь приказал сменить камеру, как Олег запротестовал: — Погоди! Дима же в медотсеке был, — вспомнил он. — Он бы не успел… Маш, покажи лазарет. Юра прикинул, сколько займет путь из точки «А» в точку «Б». Он ни разу не проходит этот путь, поэтому лишь догадывался. Технически Ларин мог успеть. Камера переключилась. В медотсеке чуть взъерошенный Ларин сидел на корточках на столе у другого шкафчика. Олег и Юра переглянулись. За все это время они не увидели лишь Никиту, которая, наверняка, была у себя, и Шмальца. Олег говорил, что они его с утра вообще не видели, как и Мотора, но второго нашли, а Шмальц мог либо быть у себя, как Никита, либо свалить с их корабля. Юра решил, что тот просто спит с похмелья, но тогда возникало много вопросов. — Маша, а покажи гостиную, — вновь дернул ИИ Юра. Мотор валялся, по-прежнему без ноги, но уже один. Странная хуйня. — А с камерами все в порядке? — спросил Юра. — Обижаете, капитан, — ответила Маша. — Он бы не успел туда-обратно бегать. Да и смысл? Возможно, Ларин в медотсеке и был настоящий, а этот, второй, — какая-то тварь, которая сперва сожрала Шмальца как самого слабого, потом Ларина, а после них взялась за Мотора, но поняла, что он несъедобный, зачем-то бегала из каюты в каюту на невероятной скорости? Юра совсем запутался. Их ситком превращался в хоррор. Одно радовало — Ларин по-прежнему один. Юра качнул головой. Вот теперь им точно не будет скучно. Он посмотрел на Олега, поскольку тот слишком уж притих. Друже смотрел куда-то в сторону и почти не дышал. — Это, Олег, там с Мотором херня какая-то, — прокартавил Ларин, входя к ним. Олег медленно перевел взгляд на экран. Юра аж со стула соскочил, глядя по очереди на изображение с камеры, где стопроцентный Ларин рылся по шкафам, а потом — на живого Ларина в паре метрах от них. Он аккуратно сделал несколько шагов в его сторону, но Олег опередил его, подлетая и просто опрокидывая Ларина на спину. — Тащи веревку! Там разберемся! — заорал Олег. Юра вскинул руками. Где-то здесь была киберверевка, которую Юлик использовал как скакалку и постоянно везде терял. — Вы ебанулись?! — запищал Ларин, попытался вырваться. Олег держал крепко, а Юра тупил. Друже заорал — Дима уже начал кусаться. Видимо, не знал, что он теперь не единственный Ларин. В итоге, Олег устал и просто вырубил его, нажав на какую-то точку на шее. Этот Ларин перестал брыкаться. Второй все еще был в медотсеке. Они быстро связали Ларина-1. Так и прозвали. Затем перетащил и в кают-компанию и кинули на диван. Тот потихоньку начал приходить в себя, но пока не окончательно: сидел и палил на них одним глазом. Пока паковали первого, второй сокрушенно психовал, лежа на высоком больничном столе. Они успели как раз вовремя и уже с веревкой, но агрессию не показывали. Ларин-2 все так же лежал на столе и тихонько выл, когда Юра вошел в лазарет. — Ларин, тебя там Олег звал, — спиздел Хованский. Олег ждал у выхода. — Пошел он нахуй, — пробубнил Ларин. Своим голосом вообще-то. Юра вздрогнул. Может быть, это и был настоящий? Может, Олег и Ларин все-таки умудрились поругаться, поэтому Дима так тяжело смотрел на них все утро. Но ведь они проснулись вместе. — Он очень сильно тебя звал, — повторил Юра. У них вообще-то план срывался. Ларин и пальцем не пошевелил. Тварь могла быть ядовитой, могла кинуться на Юру и убить. Хованский посмотрел на Олега, на что тот махнул рукой и тихо вошел, пока Ларин не смотрел на него. Со вторым и стараться не пришлось: он даже не сопротивлялся. Он странно улыбался и тихо стонал, когда его усадили рядом с первым. — Пиздец, теперь их двое, — нервно хохотнул Юра. Было решено собрать весь персонал их замечательного судна. Юлик сперва хохотнул, а после прикрыл рот ладонью. Иногда Юра забывал, что Ларин был братом Юлика. Они были настолько разные, что как-то забывалось, что они хотя бы давние знакомые, а про родственников совсем перестаешь думать. Хованского история пугала, но на потому, что один Ларин — пиздец, а двое — двойная пизда. Юлик долго смотрел сперва на одного, потом на второго брата. Ларин-1 смотрел на них огромными глазами, пялился на другого. Ларин-2 улыбался, но как-то совсем слабенько. Юра попытался вычислить, кто из них настоящий, но понял, что второй уж больно безумный, а первый — охуевший. — Так, ты, — Юра указал на второго, на что тот улыбнулся шире. — Что ты? Про Мотора забыли, а так в кают-компании как будто были все. Хованский еще раз осмотрел всех, посчитал. Кого-то точно не хватало. — Я же говорил, что это не я, — взвыл Ларин-1. Юра шикнул. Он подошел к нему ближе, посмотрел в яростно обезумевший взгляд. — Да, этот наш, — решил Юра. Они развязали первого, рискуя, конечно, но тот не казался агрессивным. Он посмотрел на Олега долгим взглядом, практически презрительным и капельку обиженным. — Ну, сорян, — ответил Олег. — Я бы тоже связал, Дим, без обид, — впрягся Юлик. Второй хохотнул так знакомо. Юра лишь сейчас понял, насколько отсутствие свободы и свежего воздуха свело его с ума. Совсем отупел. Обычно, попав в неожиданную и чрезвычайную ситуацию, он в первую очередь думал, но, почему-то, не сейчас. — Шмальц! — Ларина-2, кажется, совсем мазало. — Принял что-то, что ли? — Если только парацетамол, — скривился настоящий Ларин. — Фарийцы угостили меня вкусняшкой, — прокартавил Шмальц. Звучал, как настоящий. — Но этого мне было мало. Шмальца можно было не бояться. Его они тоже развязали, но тот будто понимал, что ему ничего не сделают, поэтому легко сдался сперва. Он тряхнул плечами, скидывая напряжение. Личину не сменил. Ларин был готов сожрать его, и смотрелось еще забавнее, чем попытки Юлика свалить от Никиты. Шмальц не стал пояснять, как он это делает. Он скопировал все, включая тонкие татуировки. Юлик подлетел, чтобы осмотреть его, потом взял за руку брата. Юра неожиданно вспомнил, что он так и не доел. День начался уныло в постели, а в итоге все опять превратилось в цирк. Юра залез в холодильник, но с опозданием вспомнил, что пиво закончилось еще позавчера. Он налил себе чай и грустно сел смотреть местные новости и уныло болтать с Машей. Та мило щебетала, не показывая признаков сумасшествия. Видимо, проблема была в дабллариных и стараниях Шмальца в том, чтобы попасть в медотсек. Юра уныло щелкал каналы, когда к нему за небольшой столик подсел растрепанный Юлик. Поднимать тему вчерашнего дня не хотелось, но говорить о чем-то надо было. Юлик сперва вздрогнул, а потом кивнул, загадочно пялясь в стол. — А что ты помнишь? — спросил Юлик. — Ее руки на твоей заднице, — хохотнул Юра. А еще чужой тяжелый взгляд. Олега. Юра до сих пор помнил многое, от чего голова казалась невероятно тяжелой, а сердце — как огнем обласканное. Атмосфера стала еще более напряженная и депрессивная, когда рядом с ними уместился Олег. Юра только посмотрел на него, как тот молча покачал головой. Юлик даже не ел, а значит, все было совсем плохо. Юра хотел пива и желательно побольше. Олег сложил голову на руки, кладя себя на стол. Такая атмосфера отравляла, бесила. Друже выпрямился, и на его щеке остался отпечаток от руки. Юра догадывался, почему он настолько убит, но не лез. Без него весело. Юлику он тоже не мог помочь. Ему хотелось поговорить с кем-то об этом, чтобы отпустило. Тот парень был бы сейчас так кстати, но в том и была прелесть: они вряд ли когда-нибудь встретятся, а Юра наверняка и не отличит его от брата. Хованский не знал, зачем ему кому-либо высказываться. Чук сказал, что ему надо признать это для себя, но он мог лишь бесконечно ныть, жалеть себя. Зачем кому-то такой он, который даже себе признаться не мог? Олег поднялся с места и подошел к холодильнику, достал сочный кусок мяса. Он всегда начинал что-то делать, когда нервничал. У Юлика громко заурчало в животе. — Та девчонка вчера попросила тебя написать ей, — вдруг сказал Олег. Юлик выпрямился, схватился за коммуникатор в кармане, начал что-то быстро печатать. Юра посмотрел на Олега. Тот улыбнулся, подмигнул ему. Каков интриган! — Где вы познакомились-то? — удивился Хованский. Повезло же встретить таких милых ребят. — Баду, — ответил Юлик. — Он еще существует? Я там с бывшей познакомился сто лет назад, — вспомнил Юра. — Это с которой ты судился? — спросил Юлик, все еще не отрываясь от экрана. О, длинная и грустная история, которую Юра хотел забыть. Одна из причин, почему он ввязался в эту работу, в говно с огромными судебными выплатами, тратой нервов. Связался со стервой. — Да, — нехотя ответил Юра. Олег округлил глаза. — Не ты один нескучно живешь! — решил Юра, гордо задрав голову. — Хотя до тебя нам всем далеко. Юлик приятно оживился. Олег начал готовить. Юра вспомнил, что совсем недавно его жизнь напоминала большой кусок дерьма, и стало как-то легче. До вечера Юра шатался по кораблю, несколько раз прилег, потому что временами мутило, но он дожил каким-то чудом. К тому времени Олег приготовил ужин, а Юлик уже совсем увлеченно переписывался с подругой, пару раз удаляясь куда-то, возвращался, хихикая. — Ты будешь хорошим отцом, — решил Юра. Олег рассмеялся. — Мотора бы еще к жизни вернуть. Что с Мотором, не понимал никто. Ноги его нигде не было, а причину, по которой та пропала, никто не знал или не помнил. Юра напросился помогать со вторым блюдом, потому что помирал со скуки. Никита вязала и смотрела какой-то сериал. Ларины пропали — оба. Олег сказал, что готовит сегодня один, но позволил Юре подготовить овощи. Они молча резали и жарили, краем глаза поглядывая на откровенно хуевый женский сериал. Сюжет был прост, как два пальца: бедная женщина была несчастлива в браке, а потом познакомилась с волшебным мужчиной. Олег громко шмыгнул носом: Юра сперва решил, что тот рыдает, а потом увидел гору лука. Юра вернулся к сериалу. На экране происходило то, что уже совсем не вписывалось в картину тупого сопливого сериала: девушка неожиданно достала из подпола огромную двухкамерную базуку. Никита странно истерично хихикнула. Даже Юлик оторвался от коммуникатора. — А я думал, что Ларин самый ебанутый, — сказал Юра вслух. — Да так и есть, кэп, — вдруг ответила Маша. Теперь наверх посмотрели все. — Да что? — Мотор был прав. Расчувствовалась ты, — Юра в сотый раз поставил себе мысленную галочку. — Да вы сами просили общаться с вами! Юра про это забыл, но галочку оставил. Он вспомнил, как долго Ларин переглядывался со Шмальцем, как потом Ларина-2 — узнавали по взгляду и неожиданно походке — ходил по камбузу, а затем возник Ларин-1, печальный и какой-то совсем поникший, пожевал яблоко. Шмальц не торопился меняться, словно специально дразнился, но потом выяснилось, что процесс изменения внешность довольно трудоемкий, поэтому два Ларина у них будет как минимум до завтра. Диму это бесило, Юра его даже сколько-то понимал. Юра резал чеснок, что делал, кажется, не особенно профессионально: Олег молча дорезал за ним, поглядывая на экран, на котором несчастная домохозяйка пряталась от дроби выстрелов под столом на своей небольшой кухне. Никита вновь жутко рассмеялась. — Да что смешного? — удивился Юра, не в силах терпеть этот пиздец. — Бабу убить могут! Ее Андрей на свидании ждет вечером, а ее завалят если? Он же с Кристиной сойдется, с этой шалавой. Олег перестал дошинковывать чеснок за ним, удивленно посмотрел на Юру. — Вообще-то это комедия, — ответила Никита. — И я искренне удивлена, что ты так внимательно смотришь. Теперь уже смеялись над ним. Даже Юлик оторвался от коммуникатора, тихонько похрюкивая. Олег молча улыбался. — Машенька, скачай все сезоны для капитана, — попросил Юлик. — Да пошли вы все нахуй! Андрей не сошелся с шалавой, а Юра с ужасом понял, что ему реально интересно смотреть эту бурду. Когда серия закончилась, Никита вышла, Юлик опять убежал. Олег продолжал готовить уже без участия Юры. Хованский посмотрел в его лицо, пытаясь найти какую-то эмоцию. — Я поговорил с Димой, — пояснил Друже. Юра чувствовал, что Олег хочет отвлечься. Он занял руки и голову, пока Юра увлеченно смотрел сериал, делал вид, что вообще-то не смотрит. — И как? — Юра переживал. Сильно переживал. Олег казался подавленным, и разговор мог пройти не очень хорошо. Ларин тоже притих, пропал. — Не люблю такие разговоры, — ответил Олег. — Я сразу указал на допустимые границы, поэтому не понимаю, почему должен обсуждать это снова. — Ларин же — что ты хочешь? Олег замялся, но был вынужден согласиться, закивал. Юра сам бы никогда не связался с таким, как Ларин. Его заставил Юлик. А Олег пошел на это добровольно. Ебать себе мозги отношениями с Лариным, должно быть, оказалось тяжелее, чем потрахиваться иногда без обязательств. — Я и сам когда-то начал с такого: нашел девушку, с которой можно приятно провести время, но упал в отношения, — вспомнил Юра. — До сих пор не понимаю, что чувствовал к ней, но вовремя сбежать не успел. Лучше рвать сразу, чем мучиться потом. — А, это с ней суд? — спросил Олег. Юра грустно кивнул. — Сочувствую. А в чем проблема? — Она решила женить меня на себе и залетела от какого-то хуя, сказала, что от меня, что, блять, никак невозможно. Олег удивился. Юра привык к такой реакции. Он и сам удивлялся каждый раз, понимая, в какой жопе оказался. Хованский прекрасно знал, на что эта дама была способна, но позволил ей вернуться после всех громких скандалов. Наверняка, же она выебала кого-то на стороне, возможно, даже несколько человек. Ебанутая женщина. — Ларин не может залететь, но до какой-нибудь хуйни доведет, — пробурчал Юра. Да, у него были свои причины желать расставание их паре, но, был бы на месте Ларина кто-нибудь типа Юлика, Юра бы так не старался. Олегу не нужны были отношения с Лариным. Возможно, ему вообще не нужны были отношения. Юра решил, что у него шансов точно нет, решил это давно. Также знал, что после одной ночи с Друже он превратится в точно такого же Ларина, с которым Олег в скором времени порвет. Юра с ума сойдет, а потом выпрыгнет в открытый космос, если его бросят с его чувствами и прочей историей. Поэтому он решил молчать. — Я не против отношений, — вдруг сказал Олег, будто прочитав его мысли. — Я просто не уверен, что кому-то может это понадобиться. Юра воздухом подавился. В смысле, блять, не уверен? — В смысле, блять, не уверен? Ты себя видел вообще? Олег посмотрел на него. Юра опять спиздел лишнего — ничего нового. — Приятно слышать это от того, кто отрицает однополые отношения, — рассмеялся Друже. — Спасибо, конечно, но я имел в виду другое. За мной мафия гонится. Это небезопасно. — По-моему, в таких случаях про безопасность вообще не думаешь. Потому что Юра про это тупо забыл. Он был настолько поглощен Олегом, настолько потерялся, что даже не думал об этом. Он пережил столько дерьма за последний год, что проблемный Олег неожиданно казался принцем в синем комбинезоне. После такого сравнения Юре совсем плохо стало. Широкий, милый и добрый Олег попросту не располагал к мысли, что за ним может охотиться мафия. Он не казался токсичным, как тот же Ларин, или слишком легкомысленным, как Юлик. Олег был Олегом, и Юре это нравилось. Ему нравится Олег. — В общем, теперь я окончательно свободен, — решил Олег, горько смеясь. — Придется от тебя девчонок отгонять, — Юра шутил, но про себя действительно этого боялся. — Или мальчишек? — О, хочешь защищать мою честь? — хихикнул Олег, обернулся полностью. — Не хочу, а буду! — Прям всех-всех отгонять? Какой ты ужасный собственник. Юра рассмеялся, пока в груди больно кольнуло. Олег, этот теплый парень, мог принадлежать ему, быть лишь его парнем. И тогда Юра бы реально пиздился за него. Он бы разрушал планеты и гасил бы звезды, если понадобилось, спрятал бы Олега от всей мафии всей Вселенной. Да, видимо, Олег настолько ему нравился. Они обсуждали всякое дерьмо. Олег с ним как будто флиртовал, а Юра решил не стесняться отвечать. С ним было так легко, так хорошо. У Юры щеки заболели столько улыбаться. Олег словно излучал свет, и такое сравнение Юре тоже нравилось. Юлик вернулся, учуяв запах еды. Они сели ужинать в кают-компанию, но не в полном составе: вернулась Никита, про Мотора все еще забыли, а Ларины куда-то пропали. — Дима сказал, что позанимается в зале, — пояснил Юлик. — Какой-то грустный он. Юлику придется со многим смириться. — А ты уверен, что это был твой брат? — спросила Никита. — Я-то брата от Шмальца отличу! Скорее всего, так и было. Юра подумал, что теперь ему сильно похуй на то, чем сейчас занимался Ларин. Он касался бедра Олега своим бедром, ел заботливо приготовленную им еду. Жизнь налаживалась, за исключением того, что они были заперты на корабле. Но даже с этим Юра мог улыбаться, наслаждаясь пряной курочкой. — Еда остынет, — Юлик же смириться не мог, — надо сбегать позвать Диму. Юра цокнул. Лишь бы вечер испортить. — Да сиди. Технологии придумали для того, чтобы не напрягаться лишний раз, — решил Юра. — Машенька, покажи нам зал. Нудные магратеевские новости, которые никто не смотрел, сменились сперва черным экраном, а после — изображением с камеры в зале. Юра хотел позвать Ларина по громкой связи, но вместо этого подавился картошкой, увидев, чем именно он занимался. Охуенно ужин проходил! Юра еще год не сможет есть. Хованскому казалось, что между Лариными что-то было, но решил, что это неприятное напряжение. Шмальц забрал у Димы внешность, притворился им. Дима мог злиться — это логично. Но вряд ли кто-то бы подумал, что напряжение могло быть… таким. У них был жесткий пол в зале, но парням, кажется, было неплохо и так. Камера была расположена высоко, но Маша постаралась, как специально, показывая самый отвратительный угол. Юлик взвизгнул, закрывая глаза ладонями. Олег сказал тихое «ебать». Никита молча качал головой, а Юра и вовсе потерял дар речи. Ларин жестко ебал Ларина, пока Ларин кричал, активно подмахивая бедрами. Юра понял, что смотрит на это долго и не может отвести взгляд. Он заметил широко распахнутые глаза Ларина, которого согнули едва ли не пополам, след зубов на бледной ягодице, и невероятные дикие движения. Было сложно понять, где какой Ларин, потому что сейчас они были совсем одинаковыми. Оказалось, у него и на ребрах были татуировки, и на пояснице. Ларин-1, тот что был сверху, крепко держал второго за бедра, оставляя красные следы. Он опустился ниже, сжимая зубы на плече второго, загонял на всю длину, выходил почти полностью. Первый был гибкий, иногда шлепал второго, а потом скользнул одной рукой к его паху, начал быстро дрочить. Юра слишком часто наблюдал порно с Лариным, и каждое следующее становилось все извращеннее и извращеннее. — Выключите это! — закричал Юлик. — Маш, — попросил Юра, и в тот же момент Ларин-1 — хуй знает, кто это был — кончил второму на поясницу голубой и, казалось, блестящей спермой. Как же Юра хотел это развидеть. Экран вновь стал черным. Тишина в кают-компании била по ушам. Юлик тяжело и шумно дышал, мотая головой. — Я думала, что Диме нужна терапия, — медленно сказала Никита, наконец-то разрушая тишину. — По татуировкам видно. Но не думала, что настолько. Аппетит совсем пропал. Юра посмотрел на Олега, который довольно палевно заалел щеками и ушами, и Юра мог подумать, что их с Димой отношениям не конец. Но через мгновение Друже проговорил одними губами «пиздец».***
На шестой день их бесцельного прозябания на орбите Юра проснулся утром по-настоящему влюбленным. Наконец он позволил себе не думать, а только чувствовать, и сразу стало легче засыпать и просыпаться, да и просто жить. Он даже чувствовал себя бодрым и отдохнувшим — это было похоже на фантастику, потому что так Юра не высыпался еще со времен академии, когда внезапно отменяли пары. Вчера он неожиданно многое понял для себя и окончательно сдался. Вчера Ларин выпал из игры и Юра почему-то сразу решил, что теперь его жизнь станет легче. Олег грузился ровно до отхода ко сну, но сказал, что все более чем в порядке и подарил Юре несколько улыбок, зарядивших его настолько, что хватило и на утро. Новый день обязан был стать чем-то еще более светлым. Прав был тот чувак: с признанием самому себе ситуация перестала как минимум пугать. На завтрак он, повинуясь непонятному порыву, пошел не в кают-компанию, а почему-то на камбуз, решив собственноручно приготовить что-нибудь, разве что не напевал по пути. На камбуз Юра завалился, слегка пританцовывая, и сразу чуть не споткнулся об Олега, сидящего на полу. Его тут же осветили небольшой теплой улыбкой так, что сердце начало биться быстрей и радостней. — Привет, — улыбнулся Юра в ответ, но ничего спросить о том, почему механик сидит на полу, не успел. — Холодильник сломался, — безрадостно сказал Олег. Ах вот откуда этот странный настораживающий запах. Юра уже успел подумать про такой своеобразный парфюм Никиты. — Чиню его вот, — механик махнул рукой перед собой, показывая, как он копается где-то в его задней стенке и меняет какие-то провода. — Мясо все протухло так, что ему даже машина времени не поможет, поэтому на обед у нас овощи с рисом, а на ужин овощное рагу. — Ларин будет в восторге, — отметил капитан. Все звучало подозрительно похоже на его хитроумный план. При упоминании Димы Олег грустно вздохнул, и Юра вспомнил их вчерашний разговор и грусть механика. Юра насыпал себе в миску шоколадных хлопьев и залил все яблочным соком, потому что молоко, конечно, тоже уже скисло, но ничего, — сегодня день экспериментов. Он оперся задом о кухонную столешницу и начал есть, посматривая на Олега сверху вниз. Тот как раз что-то перепаивал лазерным паяльником, от сосредоточения высунув кончик розового языка, так был похож на кота, что Юра тихо усмехнулся в свои хлопья. — Уф, все, — Олег включил холодильник обратно в розетку, поднялся на ноги и развернул его на место одним аккуратным движением. — Также я написал список покупок, там в основном продукты и всякая хрень, нужная для ремонта. Еще надо пополнить запасы воды, а на Магратее очень чистый океан, можно просто сесть на побережье. А еще там продается хорошее пиво. — Ты так много запланировал, — хмыкнул Хованский, не прожевав хлопья. От слова «пиво» на душе сразу стало гораздо теплее. — Да, ужасно уже хочется погулять по твердой земле, — признался Олег. — Я не спал полночи, поэтому и нашлось время написать список всего, чего недостает этому кораблю. Юра согласно замычал, допивая последние капли шоколадного сока из своей миски. Его и самого иногда мучила бессонница, и тогда он бесцельно бродил по Стремительному, иногда садясь за штурвал просто чтобы посидеть. А тут представил, как бродит Олег: копается в проводках в техотсеке, пытаясь найти что бы починить, проверяет, правильно ли работает микроволновка на камбузе, роется в подсобке с крупами, чтобы определить, сколько осталось риса и что еще купить на ближайшей планете. Выглядело забавно, хоть Юра ему и сочувствовал. Мимо камбуза пробегал Ларин, злобно зыркнул на них и заспешил дальше только быстрее. Капитан фыркнул. — Чем будешь заниматься весь день? — без каких-либо намеков спросил Олег, посмотрел на него. — Тем же, чем и всегда, Олег. Попытаюсь завоевать мир, — пошутил Хованский. Друже долго смотрел на него, пока соображал, а потом усмехнулся. Юра хохотнул. — Не знаю даже, постараюсь не сдохнуть от скуки. Олег вдруг потянулся к его лицу и аккуратно стер большим пальцем шоколадное пятно под его нижней губой. Его прикосновение было таким мягким и теплым, что Юра опять перестал дышать, сосредоточившись на ощущениях. Очевидно, его лицо в этот момент выглядело таким напуганным, что Олег быстро убрал руку и отступил на шаг назад. — Вот и я тоже не знаю, — протянул механик. — Для ремонта нужны запчасти, а готовка сегодня за Никитой. — Юра тут же вышел из оцепенения и скривился, Олег рассмеялся. — Не бойся, овощи она при всем желании не сможет испортить. Но на всякий случай у нас осталась пара сублимированных котлет, так что не помрем. Хованскому хотелось верить в это, да и вообще во все, что говорил его механик, — у него было такое доверительное светлое лицо. — Можно книги почитать, — предложил он. — Тоже об этом думал, можно, — кивнул Олег. — Я как раз починил в той каюте свет, теперь не так темно. Сколько Олег не спал на самом деле? Юра тут же насторожился. Звучало так, будто, как минимум, всю ночь, а не половину. Его так расстроила их размолвка с Лариным? Почему-то Хованский почувствовал личную вину в таком состоянии своего механика. А еще в их тайной каюте теперь пропал тот интимный полумрак, вот это, конечно, минус. Но ничего, атмосферу создает не только обстановка, но и сами люди. Олег предложил Юре сразу проследовать туда, а сам решил заварить им обоим чая и прийти чуть позже. Юра рассудил, что это предложение весьма логичное и заманчивое, и согласился. В каюте действительно стало заметно светлее, и пыль по углам снова оказалась видна. Когда Олег не пришел через пятнадцать минут, Юра решил еще раз слегка пропылесосить. За этим занятием его и застал механик. Он усмехнулся и поставил заварочный чайник и чашки на журнальный стол. Юра подошел и присмотрелся повнимательнее: на небольшой тарелке лежали также печенья с глазурью — Олег что, испек что-то для него? Тот увидел его замешательство и хохотнул. — Срок годности истек еще в две тысячи четыреста восемнадцатом, но они лежали в морозилке, так что, я надеюсь, мы не отравимся. Юра попробовал — на вкус оно было как обычное песочное печенье с глазурью. Он пожал плечами. Они устроились на диване поудобнее, Олег налил им чая, а Юра достал с полки выбранные книги: «Мастер и Маргарита» для него и какой-то философский роман о бессмертии и вечных скитаниях — для себя. День уже был неплох. Роман оказался удивительно увлекательным, а не скучной философией, как он изначально думал. Он увлек его так сильно, что Юра читал пару часов, совсем не отрываясь и не шевелясь, лишь шелестя бумажными страницами. Как Олег уснул у него на плече, он тоже толком не понял, совершенно пропустив этот момент за сюжетными перипетиями. Затем он дочитал очередную крупную часть и на миг оторвался от текста, чтобы проморгаться, но вдруг почувствовал приятную тяжесть на своем плече и ощутил, как щекочут шею волосы Олега. Черт. Теперь сидеть ему так, пока Олег не выспится. Ничего, ради этого он потерпит и затекшее плечо, и вообще все, что угодно, лишь бы ощущать тонкий аромат его волос и тихое размеренное дыхание. Интересно, у него всегда были настолько светлые волосы, или так только кажется в непривычном холодном свете? Юра улыбнулся своим мыслям. Так странно, совсем недавно он только мечтал о чем-то таком, а теперь Олег просто заснул рядом с ним и даже на нем, а он не заметил, и мог только смотреть на него. Юра решил продолжить чтение своего романа, когда уже полностью изучил взглядом всего Олега: широкие плечи, сильные руки и тот небольшой кусочек плоского живота, игриво выглядывающий из-под задравшейся футболки. У него осталось мало вариантов занятий на ближайшее время, так что приходилось довольствоваться имеющимся. Двадцать вторая глава была ужасно интригующей, и Хованский чуть не встрепенулся от неожиданности, когда Олег повернул голову во сне, уткнувшись лбом в его шею и щекоча ее основание своим горячим дыханием. Черт-черт-черт. Вот теперь главное просто дочитать книгу, не о чем лишнем не думая, и не возбуждаться, а то пробуждение его механика будет максимально неловким. В романе как назло была жаркая постельная сцена — в предпоследней главе, ну кто так делает? — и Юра постарался проскочить ее как можно быстрее, толком не вчитываясь. Олег дышал так размеренно и жарко, что от каждого выдоха мелкие волоски на юриной шее и затылке непременно вставали дыбом, а по спине скакали табуны крупных мурашек. Юру так возбуждала такая близость механика, а еще вся нереальность ситуации, что он сам не заметил, как у него встал. Вот это, блять, предательство. Юра в спешке дочитал последнюю главу и ему оставался лишь эпилог, плечо уже не просто затекло, а почти отнялось вместе с правой рукой, его желудок вдруг испустил вопль умирающего кита и разбудил Олега. — Мм? — спросил тот, осторожно отдаляясь, такой растрепанный и румяный. Юра умилился, но успел положить раскрытую книгу на пах до того, как тот окончательно разлепил глаза. — Обедать зовет, — отшутился Юра, правой руки он уже не чувствовал, чувствовал только стыд. — Ты пока иди, мне тут еще эпилог остался. Когда Юра пришел обедать в кают-компанию, за столом уже сидела и трапезничала вся команда, за исключением Ларина, — капитан решил, что, пожалуй, это и к лучшему. У всех почему-то были довольно кислые рожи: может быть, так уже сказывалось отсутствие мяса. Он приземлился рядом с механиком и тоже приступил к немного остывшей еде. Это было очень даже вкусное овощное карри — и чего все нос воротят? — Что-то случилось? — не выдержал капитан, переводя взгляд со Шмальца на Никиту, а потом на Юлика и обратно. — Случилось, — грустно начал Юлик. Юра побоялся уже, что тот поднимет тему о брате, и успел пожалеть о своем вопросе. — Мясо у нас кончилось. — Даже моя забрятина стухла, — протянула Никита. А вот это только обрадовало. — Ничего, через сутки на планете уже закупимся, — попробовал успокоить их Олег, Юлик грустно закивал. — Доставку оплатят так, что вы сможете позволить себе отдельную морозильную камеру только для мяса, — обещал Шмальц, ковыряя вилкой в овощной каше. Впервые этому хитрому гуманоиду хотелось верить. — Пойду тогда посмотрю каталоги, чтоб выбрать лучшую, — улыбнулся Шмальцу Олег. Юра хотел, чтобы таких простых и светлых улыбок доставалось ему больше всех, а тут его механик так просто отдал одну этому торчку, и Хованский почувствовал какой-то странный прилив жадности. — А, кстати, я обещал перепрошить ваши коммуникаторы на связь между друг другом и кораблем. Очень важно для прогулок по такой большой планете, мало ли что! — он вскинул светлые брови в предостерегающем выражении и протянул вперед левую руку ладонью вверх. — Все сдаем, верну через пару часов. И все послушались его без слов, только Шмальц завозился, буркнув что-то про историю браузера. Так бы Юру слушали, как его. Наспех пообедав, они снова пустились читать. Юре так не хотелось делиться Олегом ни с кем, потому что с ним было приятно даже просто сидеть рядом и молча читать всякую дичь, — теперь Юра взял себе фантастическую попаданческую повесть. Механик, правда, на время отложил свой роман и достал откуда-то портативный компьютерный терминал с лазерной клавиатурой, поставил его на стол и завозился с коммуникаторами. Просто наблюдать за ним тоже было удивительно приятно. Юра был жадным до общества своего механика, до его улыбок и взглядов. Если бы можно было, он бы больше никогда и ни с кем не делился бы им, оставил его всего себе. Странные собственнические мысли одолевали Хованского, но было насрать, пока эти голубые глаза смотрели на него. С Олегом хотелось просыпаться и засыпать, и бесконечно его обнимать. Вот оно. То, чего он больше так не страшился.***
На седьмой день было странно. Потому что никто и не обещал седьмой день, а посадку все еще не разрешали. Юра начал беситься с самого утра. Да и команда превратилась в капризных детей — все хотели вкусняшек и гулять. Когда и по видеосвязи оказалось занято, капитана Хованского охватил гнев. Даже юликовское НЛП не помогало. Юре хотелось рвать и метать. А еще нестерпимо хотелось пройтись по твердой земле и попить холодного пива. Эта фрустрация и долгое пивное воздержание давили на него и портили и так уже ужасное настроение. Капитан порывался что-то разбить или уничтожить, но лишь случайно своротил локтем кружку на камбузе, когда пытался заварить себе чая. Никакого удовлетворения это конечно не принесло, пришлось только убираться и доставать из шкафа робот-пылесос, предварительно выкинув крупные осколки в мусор. Это была красивая кружка, да и чаю он все еще не попил. День не мог быть хуже, хотя было еще только девять утра. Его разбудили час назад стенаниями и жалобами, и все это время он пытался дозвониться до главного космопорта Магратеи, а потом и до всех остальных. В большей части из них было просто занято, а в паре попросили еще немного подождать, объяснив это тем, что решаются вопросы, но никто не уточнял, какие. Юра лишь злился. Он заварил себе крепкий черный чай в уродливую черную кружку с логотипом рок-группы «Алогонские магаупыри» — кто принес на борт это дерьмо? — и тут же обнаружил, что печенье тоже закончилось. Сегодня у него жидкий завтрак, красота. Тут на камбуз влетел запыхавшийся Шмальц, как ни странно, похожий сейчас на обычного парня, даже одетый нормально, — в белую рубашку с короткими рукавами и темные брюки, — и ошарашено глянул на Юру. — Капитан, почему мы до сих пор не садимся? — спросил гуманоид скорей с удивлением, чем с упреком. Хованский лишь повел плечом, вопрос действительно был сейчас адресован не тому. Шмальц состроил страдающую рожицу. — У меня там свидание через два часа, а я даже не знаю, где этот город… Не получив никаких ответов, Шмальц умчался куда-то в неизвестном направлении, Юра даже позавидовал такой скорости. Но что за люди назначают свидания на утро, когда все интересные активности на любой планете начинаются ближе к ночи, даже смешно. Эх, молодость. Давненько он сам не был на свидании, наверное, уже год, — с тех пор, как раз начались разногласия с его милой Каей, оказавшейся в итоге той еще стервой. Хотел бы Юра сходить на свидание, интересно и весело провести вечер, конечно же, выпить пива. А потом гулять и смотреть на звезды, да даже здесь, так близко к центру Вселенной, где их так много, что ночное небо светится ярко. Он хотел бы посмотреть на звезды с Олегом. Поток его мыслей вдруг прервала знакомая светлая улыбка. Пробегавший мимо Олег остановился и заглянул на камбуз. Весь оставшийся юрин гнев будто сняло рукой от его теплого выражения лица. На нем снова был тот темно-синий комбинезон, а рукава были закатаны. Юра хотел уже спросить, есть ли у него другая одежда, но механик заговорил первым. — Пойдем есть самые острые в этой галактике кебабы? — предложил Олег с энтузиазмом. Юра тут же кивнул, механик просиял и устремился дальше по своим делам. Вот и, кажется, свидание, по крайней мере, очень похоже на. Так быстро и просто. Только подумал, и — свершилось. Юра шумно выдохнул и стал напряженно думать о миллиарде в валюте межгалактической федерации. Посадку разрешили только к одиннадцати утра, и они сразу встали в длинную очередь на приземление в главный космопорт. Юлик облегченно вздохнул, у Юры в животе громко урчало, и злость вновь возрастала в нем, потому что до разгрузки еще минимум час, а еще треклятый Шмальц голосил о том, что опаздывает на свидание. Но день все же стал немного лучше, потому что впереди его ждали кебабы, пиво и Олег.