Луна наша сводница

Возвращение наших героев на родину, было чуть ли не главным событием. Они никого не предупредили, что улетают и за четыре дня, их успели потерять. Но только они вернулись, толпа завалилась к Лосяшу, Пин всегда был в стороне, вот и в этот раз не исключение. Пин пойдёт наводить порядок в своём доме, а Лосяш будет хвастаться путешествием. Лосяш активно жестикулировал, многое упускал из виду. Но когда он положил руку спокойно на стол, то Нюша ахнула от удивления: - Кольцо! Обручальное? - Тут следом обратили внимание и все остальные, Совунья улыбнулась, Карыч и Копатыч нахмурились, Крош с Ёжиком и с Барашем удивились. Тут Лосяш не знал, что ответить. Ну, штамп в паспорте есть, что скрывать то теперь: - Да, обручальное! - Больше с наездом сказал Лосяш. Нюша начала улыбаться сильнее и чуть ли не светилась от счастья: - Ты нашел себе немку там? А чего не привёз, не познакомил? - На наивные слова Нюши, Копатыч усмехнулся: - С Пином они летали, всё же утянул он тебя в Европу. - Тут уже Нюша слегка задумалась, а потом удивилась: - Пин? Это правда, что ли? - Лосяш же демонстративно закрывает лицо рукой: - Да, правда, что в этом такого? Пин замечательный человек. - Сменилась обстановка, тягучее молчание разлилось по пространству, но мудрая Совунья решила разрядить обстановку: -Ура! - Крикнула она и начала хлопать в ладоши, следом подхватила Нюша и так хлопать начали все, кроме Карыча и Копатыча. После, кто - то поздравлял, кто - то подкалывал, но их приняли. Тем временем, Пин, предчуствуя неладное, достаёт поближе все документы, в том числе и армейский билет с указанием звания, пройденой пилотной практики и тому подобное. Прочитав газету Российской версии, мнения своего он не изменил и пошёл собирать чемодан. Ближе к вечеру он решил пройтись к своему супругу, так как, целый день почти не виделись. Как прилетели, так он и исчез, многое стоило обсудить с ним. Уже темнело, стук в дверь вывел Лосяша из равновесия, он встал из-за компьютера и открыл дверь, на пороге стоял Пин, вид серьёзный, значит что - то не так. Лосяш успел напугаться, что это из - за того, что он раскрыл их тайну и поэтому, невольно съёжился: - Что то не так? Выглядишь напуганным. - Лёгкая взволнованность и нежный взгляд Пина, безумное сочетание: - Нет, ничего, просто ты слишком серьёзный. Ну, я подумал, что накосячил. - Лосяш сказал это с некой виной в голосе. Тут Пин улыбается с той же нежностью в глазах: - Есть действительно то, что я хотел бы обсудить. Предстоящая война, о ней пишут уже и в газетах, что в Германской, что в Российской. - Тут лицо Пина вновь стало серьёзным и Лосяш недолго думая указал на стол и пошёл заваривать чай, разговор обещал быть долгим и не менее интересным. Вернувшись с двумя кружками чая, Лосяш был готов слушать и отвечать: - Лосяш, меня в любом случае заберут воевать, из твоего досье, я знаю, что ты не служил, но думаю если понадобится, то и тебя заберут. Что ты думаешь, по этому поводу? Я уйду в авиацию, но куда пойдёшь ты? - Пин активно жестикулировал взволнованность вырисовывалась в чертах лица, в нервных движения рук: - Я предложу им мои услуги в сфере военных программ, пойду на защиту информации. Так что, я буду тебя ждать. - На эти слова Лосяша, Пин берёт в свои руки его ладошки и утыкается в них лбом: - Я вернусь, я обязательно вернусь. - Пин говорит это тихо, полушепотом, на что Лосяш наклоняется и целует Пина в макушку: - Я ребятам о нас рассказал, ничего же? - Тут Пин поднимает голову и улыбается ласково, с любовью в глазах: - Ну, если ты сам решился на этот шаг, то я счастлив. - Лосяш начинает Глупо улыбаться, чем провоцирует на смех обоих, что в итоге и случается: - Такой момент испортил - Уже отсмеявшись, сказал Пин: - Прости, просто, как в милодрамах прощаемся, хотя, ещё никого не забирают. - Лосяш улыбается, а слёзы из-за смеха всё ещё стекают по щекам: - Но, зато, не будет недосказанности потом. - Задорно улыбнувшись сказал Пин, но тут он вновь стал задумчивым: - Ещё, если меня после войны депортируют куда-то, то ты сможешь меня вытащить на правах законного супруга. - Лосяша удивила сказанная Пином фраза, он нахмурился и посмотрел серьёзным взглядом в глаза Пину: - С чего ты взял, что тебя депортируют!? - После этой фразы на лице Пина появляется грустная улыбка: - Потому что, только смелых уважает высота, потому что, в самолёте всё зависит от винта. Подбить самолёт с должными знаниями легко, но если приземлиться на чужой территории и попасться местным? Там уже не отпустят, сошлют в какую-нибудь тайгу на каторгу и всё, а там только отсылать запросы и предоставлять документы кем вытаскивающий приходится заключённому. - Лосяш утешающе гладит по спине Пина, а тот с грустным взглядом, уставившись в одну точку молчит: - Пин, я тебя не оставлю, не волнуйся. - Лосяш заглядывает в глаза Пина, а он наконец - то оторвав взгляд от очень интересного стола, с нежной грустью посмотрел в ответ. Руки Лосяша нежно еле касаясь, ложатся на шею Пина, поглаживая пальцами по затылку, ласково вороша пряди, взгляд всё с той же нежностью, они смотрят друг - другу в глаза не больше, чем полминуты. Лосяш ласково притягивает Пина к себе, целуя, милым, чувственным поцелуем, с любовью, безгранничной преданностью и утешением, механик умтоять перед таким не смог, потаял и ответил с той же любовью, уложив лапки на коленки Лосяша, оторвавшись мягко от поцелуя, он поглаживает мягко щёку, смотря в глаза с искренней любовью, но лёгкая хитрость на дне глаз, которую без труда замечает лётчик и отвечает такой же хитростью в голубом океане глаз. Ухмылка появляется на лице Лосяша и хватка на шее становится сильней, с силой притянув податливого Пина к себе, он опалил дыханием губы, прежде, чем утянуть в напористый, страстный поцелуй. Пин отвечал, но не старался перенять инициативу, Лосяш пытаясь разжечь огонь в столь спокойном и подавленном Пине, целует с большим жаром, от чего уже Пин за талию притягивает к себе теснее, обнимая одной рукой за поясницу, а второй уходя на лопатки, от чего Лосяшу приходится поддаться и податливо усесться к Пину на коленки, лицом к нему. Поцелуй со стороны Лосяша становится более кусачим, он идёт с напором, стараясь перехватить власть, пальцами забирался в ёжик на затылке. Пин чувствует мурашки от напора, но он не так - то прост, ведь идёт в атаку, ласково огладив по бокам пальцами переходит к локтям и нежно, еле касаясь, оглаживает косточку, на что получает полустон в поцелуй и дрожь, захватывает власть и нападает, эта борьба за место в постели, которую, увы, Лосяш никогда не выигрывал раньше, ведь, Пин знал слабость, которой спокойно пользовался. Лосяш за нападение на его локти, кусает ощутимо Пина за губу и пока тот слегка удивился, Лосяш вновь стал целовать с страстным, властным напором, решил, что всё, Пина как зажмёт и выбора не оставит. Встав с колен не разрывая поцелуя тянет на себя, чтобы тот встал. Только тот тянется за Лосяшем, вставая и притягивая к себе, биолог не давая отстраниться, уложив руку на затылок, не давал продыха в поцелуе. Лётчик долетался, его впечатывают в стенку, наваливаясь всем телом, Пин вообще не ожидая такого нападения, мелко задрожал и старался отвечать, перебивать властностью и напором, но нога Лосяша в колене медленно протискивается между ног Пина и ведёт выше, Пин уже чисто из принципа захотел отбиться, зажав колено Лосяша ляшками и не пуская, а последнего это только распаляло сильней, отстранившись от поцелуя, он посмотрел Пину в глаза с жаром, с огнём, коварным взглядом. Механик от одного взгляда забылся как дышать. Коварно посмеявшись, Лосяш припадает к шее Пина, оставляя жаркие касания губ, от чего получает сдавленный выдох над ухом и его ногу уже не пытались остановить. Прижав бёдрами в стеночку, Лосяш ведя по бёдрам ладошками, спускаясь к коленям, поднимает их, заставляя Пина себя обнять ими. Пин сопротивляется, не может пока признать, что всё, долетался. Лосяш опять припадает к его шее с жаркими поцелуями, кончиком языка ведя к уху и прикусив мочку, игриво шепнул: - Ну, же, ты же меня любишь, обними. - Слегка властность в голосе, а Пин уже просто мелко дрожит и пропустив шумный выдох, сдаётся, обнимая ногами, скрещивая их за спиной у Лосяша, прижимая к себе теснее, цепляясь руками за шею. Довольный подчинением Лосяш, мягко покусывает шейку, спускаясь к ключице, оттягивая в сторону ткань футболки, что вечно закрывала их, оставляя ровно на косточке краснеть засос, а - то, чего ему вечно закусаным быть и ходить в водолазках с горлом. Пин дрожащими пальцами цепляется в Лосяша, чувствуя, что в принципе, не так страшно, тем более родной человек. Руки Лосяша лезут под футболку, исследовательски проходясь по торсу, последний плавился под касаниями, нетерпеливо, дразняще и медленно ёрзая снизу, от чего уже и Лосяш пропускает томный выдох, но взгляд дьявольский, с огнём, цепляется зубками в край футболки, перед этим подтянув руками ко рту и с хитрым видом стягивает её, лётчик не сопротивляясь даёт скинуть футболку, но как же судорожно приходится цеплятся, когда с укусом припадают в район грудной клетки, от неожиданности с губ прорывается полустон. В Лосяше кипит ещё больше коварства и хитрости, что отражается в глазах и Пин взглянув в них, теряется в ощущениях, прикрывает доверчиво глаза, хоть и по сути, кроме Лосяша он никому не доверял, ни с кем, не мог доверчиво закрыть глаза, ну, а спать с Лосяшем, это классика, ведь, часто засыпал первей именно Пин, полностью доверяясь Лосяшу. Не успеет он одуматься, как чувствует, что его отцепили ногами от Лосяша, он открывает глаза, уже стоя на полу двумя ногами, не успеет он испугаться, что, что - то не так, как его повернут лицом к стенке, с напором огладят спинку двумя ладошками и Пин податливо прогнётся в спине, выставляя попец и упираясь локтями в стенку, пряча раскрасневшееся лицо в руках, было безумно неловко. Лосяш припадает с лёгким укусом в затылок, плотно прижимаясь со спины, приобнимая за пояс, ласково, но напористо поглаживая бочок, увидев, что пингвинёнок запрятался, усмехнулся коварно и притянувшись к ушку, цапнул одними губами, оттягивая, опалил дыханием, что Пин, аж задрожал, пропуская тихий стон, биолог задумался, неужели он нашёл слабость Пина. Уже зубками цепанувшись за ушко, легонько. Опять учуял дрожь от лётчика и понял, что не прошибся: - Л..Лосяш, не трогай уши. - Прошептал тихо, сбивчиво Пин, но Лосяш был бы не Лосяшем, если бы специально в начале не опалил дыханием, прикусив мочку и тихонько лизнув, отпустил. Пин там чуть стон не пропустил, но вовремя укусил себя за руку, продолжая прятаться, но не препятствуя действиям Лосяша, последнему не особо понравилось, что от него скрывают и он цепляет обе руки Пина за запястья вверх по стене, перед этим огладив от плечей, по предплечьям и огладив руки переплёл пальцы, искусывая шейку, которую так податливо открыл Пин. Лётчик потерялся, податливо открыл шею и бёрами подался на Лосяша, от чего его лишь сильнее прижмут к стенке. Пин что - то забоялся за свой попец и шикнул на Лосяша: - Ты нежнее будь, а то я бояться начинайт за свой попец. *Лосяш лишь тихо посмеялся по доброму даже как - то, отстранился от Пина, но за руку потянкл к кроватке, мягенько толпнул на неё и сверкнув хитро - коварнейшим взглядом, увалил Пина на кроватку спиной, нависая над лицом, кусь ласковый за кончик носа и тихо посмеялись. Однако Лосяш всерьёз настроен отобрать жопку Пина, жаркими касаниями губы спускаются на шею, неожиданный кусь где - то в основание шейки, от чего Пин дрогнет под ним, а Лосяш довольный, лапки на торсик, собственнически оглаживая, слегка царапая, а взгляд дьяволят в глазах за реакцией Пина, он её и получает в прикрытых глазах, частом дыхании и мурашек по торсу, оглаживает по бёдрам и вновь внимательно осматривает Пина, будто видит впервые, идеальная родинка в центре грудной клетки, она одна из трёх родинок на его теле, две другие в начале брови и заканчивают её сверху на конце, жаркий лизь родинки и кусь, от чего лётчик пропускает томный выдох и слегка прогибается в спине, подставляясь под действия Лосяша. Руки Лосяша расстёгивают ремень брюк лётчика, Пин же сверкнув на него взглядом с вызовом рывком подминает его под себя, посмотрев на него хитро, стаскивает халат с плеч, аккуратно приподнимая под поясницу, уложив руку ему на грудь, тем самым не давая подняться, приподнял водолазку и стягивая её с Лосяша попутно оставлял жаркие касания от самого низа живота и до самой шеи, позже скинув водолазку. За поцелуями шли мурашки, а румянец на шеках Лосяша стал ярче, под властной лапкой Пина, что огладила по боку и опустилась на попец, шлёпнув звонко, Лосяш аж задрожал: - Mein! - Сказал Пин после шлепка, но смотрел теперь так же хитро. Лосяш понял, что Пин опять решил властвовать, рывок уже с его стороны, подмяв опять под себя: - Ну, Пин, сдайся ты мне уже, тебе что? Жааалко? Или ты меня не хочешь? - Пин тяжело вздохнул и посмотрел на Лосяша с долей укора, взял его руку и приложил себе в район сердца: - Слышайт, как сердце бьётся? *Лосяш улыбнулся слегка умилённо, но опять кинул взгляд на Пина: - Хорошее отвлечение, любовь ты моя наглая, нооо, это не отгородит тебя от того, что я хочу тебя отжарить. - Пин посмеялся с этого и властно притянул в жаркий и кусачий поцелуй. Лосяш опять потерялся и стал отвечать напористо, одним поцелуем говоря, что не отвертишься, а Пин вроде уже и не против. Лосяш заканчивает начатое со штанами, стаскивая до куда может их, огладил член через ткань боксёрок, от чего получил полустон в поцелуй, и стал нападать с властностью на механика, который хоть и до сих пор не верил, что будет снизу, но Лосяш прям таки отбивал пути отступления, был напорист и жарок. Рука Лосяша подныриват под ткань боксёрок крепко обхватывая возбуждённую плоть и стал водить, собирая естественную смазку. Пин задрожал под ним и сделал кусь за губу, чтобы хотябы в поцелуе дал ему повластвовать, Пин учтив, но не когда дело доходит до его ценного попца, приблизился к шее биолога и оставил краснеть засос. Лосяш стягивает боксёрки с Пина, а он уже с ноги аккуратно отправляет куда - то в полёт, но жалобному скрипу люстры, понял, что штаны улетели флагом висеть в центре комнаты. Лосяш сверкнул на Пина хитрым взглядом и приблизился к губам: - Любовь моя, ты решил вывести штаны на первую космическую скорость? - Пин не удержался от этой научной шктки и тихо посмеялся, но Лосяш лишь этим отвлёк внимание, аккуратно вводя один палец в мышцы жопки, от чего Пин аж вздрогнул и слегка напрягся. Лосяш ласково огладил по щеке, приблизился к ушку, цап ласковый за мочку: - Расслабся и доверься мне. - Прошептал слегка коварно, дыханием опаляя ухо, от чего Пин негромко простонал, но вздохнув, раслабился, слегка насильно, ведь, никого не пускал в свою душу, чтобы довериться настолько кому - то. Лосяш видит эту зажатость, ему становится как - то неловко даже, что по сути, почти вынудил Пина лечь под себя, только он посмотрит на Пина с долей сомнения и вины, как Пин уцепившись за плечи Лосяша притянет на себя и еле слышно прошепчет: - Прошу, не останавливайся. - Лосяш слегка поколебался, но подбавил второй палец, аккуратно расстягивая стеночки, ему захотелось отвлечь Пина от дискомфорта, стал аккуратно зацеловывать щёчки, уголки губ, впился в губы жарким, но чувственным поцелуем, Пин слегка зажато ответил, всё ещё был слишком напряжён, Лосяш ласково гладил бок. Пришло время и третьего пальца, аккуратничал с Пином, стараясь не причинить боли, но Пин по прежнему себя перебарывал. Вытянул пальцы и всерьёз Лосяш задумался, а стоит ли? Пин посмотрел на него слегка растерянно, но понял в чём суть, повалил Лосяша на спину под себя, вжав бёдрами в кровать, от чего получает томный выдох от Лосяша, Пин достаточно быстро расправляется от всего нижнего комплекта одежды Лосяша, присаживается ему на торс. Склонился к лицу, чмокнул в губы коротко, властными руками оглаживая руки и совсем невесомо локоть, от чего Лосяш ловит крупную дрожь, а Пин аккуратно сползает попцом ниже, подставляясь им под член Лосяша, поёрзал медленно и дразняще, у Лосяша перехватило дыхание, лапки уложились на бёдра Пина, слегка сжав их в руках, он оскалился слегка хищно, прежде чем толкнуться в Пина по основание, так ещё и лапками насадить, Пин задрожал, но пока он не понимал от чего это может быть приятным, а может просто ещё от вредности не хотел принимать. Лосяш посмотрел на этот видок, который ему открылся: - Ну, хорошо сидится? - Пин аж воздухом поперхнулся, ибо успел задуматься, Лосяш с этого лишь тихо посмеялся, заново подминая Пина под себя, заставил обнять его ноками себя, знал на зубок расположение простаты и первый размашистый толчок был именно туда, Пин прогибается в спине, пропуская полустон и обнимая ногами крепко, но так, чтобы Лосяш мог двигаться. Лосяш стал короткими, но глубокими толчками прибивать Пина в кровать, под самым, что ни на есть правильным углом, Пин задрожал и пропустил сладенький стон царапая спинку Лосяшу, Последнему же это настолько нравилось, что стал жарко закусывать шею и ключицы, иногда оставляя засосы, но на это он получил то, что Пин зажал его в мышцах жопки, от чего уже и Лосяш пропускает стон и начинает усиленней прибивать Пина, прижимаясь к нему теснее. Дрожащие тело, что обычно было с ним таким властным, сейчас так податливо подаётся бёдрами, открывает шею, закусывает в ответ, царапает его спину от переизбытка эмоций, разве не в этом счастье? В полном доверии между людьми. Толчки становятся быстрее, Лосяш решил довести Пина первее, как всегда это делал сам Пин, ведь и в этом была лёгкая борьба. Как только рука Лосяша уложилась на член Пина и создав тесноту стала водить, Пин застонав сильней зажал в мышцах жопки Лосяша, от чего уже простонал он, но не собирался сдаваться, начиная толкаться на простату, Пин терялся в ощущениях, но решил сравнять шансы, закинул палец в рот, смазав слюной и докопался до жопки Лосяша, начиная докапываться до его простаты, в этой войне ушли в ничью ярким оргазмом. Пока восстанавливали дыхание Лосяш как - то даже любовнически и собственнически гладил по бедру Пина, довольный был. Но стоило бы прочапать в душ, только повернул Лосяш голову в сторону двери в ванную, как вновь увидел флаг, что тихо посмеялся: - Ну, доставать будем после душа, нлавное, чтобы никто не пришел и мы про них не забыли. - Пин тихо посмеялся с этого замечания Лосяша: - Мне кажется ты перестарался. - Сказал до сих пор слегка сбивчиво Пин. Лосяш ласково погладил по бёдрышку Пина: - Я тебя мазькой намажу и болеть не будешь. - Сказал слегка с заботливым весельем Лосяш, а Пин лишь вздохнул с укором. Лосяш встал, взял под руку Пина и повёл в ванную, всё же пришлось замазывать мазькой Пина, но как говорил Лосяш это того стоило, Пин откровенно не хотел признавать, что ему это понравилось, но Лосяш и так всё понял. Выйдя из ванной Пин посмотрел на свои штаны и посмотрел на Лосяша: - Ну, давай, я тебя подсажу. - Лосяш тихо посмеялся, думал с ноги подсажит, но тут цап под бёдра, лапки на попец и вверх, Лосяш слегка смутился, но достал штаны Пина, тот посмотрел на Лосяша с весельем, помацал жопку на что Лосяш его легонько по голове стукнул, но Пин лишь отпустил на землю Лосяша и обнял крепко, поглаживая по спине, Лосяш улыбнклся довольно и обнял в ответ, затискивая Пина, чмок в щёчку и тут уже Пин радостно захихикал. Лосяш отдал Пину свою рубашку для сна, улеглись спать в объятьях друг - друга, спали крепко, но с утра под дверьми заливистое такое: - ЛОСЯЯЯЯЯШ! - Тут - то с утра забылось, что они замужние и Лосяш спихнул Пина с кровати, а он ещё сонный на автомате в шкаф спрятался. Лосяш встал, быстро руками причесал голову и на пофиг в одной ночной рубашке и боксёрках пошёл открывать: - Иду - иду! - Открыл дверь, а там Нюша с гороскопом: - Лосяш, тут говорят, что мне не суждено сегодня встретить принца! Проверь! Правда ли это! - Сразу с наезда начала, я проморгался и посмотрел на неё озадаченно: - Что и чаем не угостишь что ли? - Наглая девушка прошла внутрь и села за стол, ей было пофиг на его внешний вид, главное чтобы сказал, ну, Лосяш неконфликтный, пошёл наливать чай, а она всё причитала про гороскоп, финальной былафраза Нюши: - Я же мисс вселенная, принцесса, мне нужен свой принц! - Тут уже вскипел Пин и не выдержал, открывается дверь шкафа и от туда выходит грозный Пин: - А я муж! Объелься груш! Не тероризируй мозги со своими глупостями Meine Liebe. - Стал её отпихивать к выходу, а она возмутилась этому: - Это не глупости! А гороскоп, пересечение звёзд! - Пин закипел сильнее: - Хоть пересечение тараканов в твоей голове, иди к Барашу, он тебя любить, вот тебе и принц. - Нюшу это засмушало и Пин её легко отправил за дверь, закрыв её. Лосяш как засмеётся с этого представления: - Ну, муж, объелься груш, чай хоть в тебя влезет? - Спросил слегка передразнив его Лосяш, ставя две кружки чая на стол, подошёл и обнял Пина, уложив умиротворённо голову на плечо: - Защитничек мой. - Сказал гордо Лосяш, начиная заглаживать по спинке его, Пин довольный, гордый, взял Лосяша на ручки и к столу, посадив себе на колени. Умиротворённость в них заставила забыть о той газете и лишь изредка Пин в потёмках своего дома спотыкался об чемодан, полгода пройдёт в радости и счастье, учитывая, что Пин придумывал новое, а Лосяш поддерживал, вылеты за границу, легко! Ночь проведённая в поле под звёздами, тоже не вопрос! Поход в лес за грибами для засолок Совуньи, спокойно, поход на рыбалку, а после великолепный рыбный ужин от Пина, тоже без вопросов, однако, всё однажды заканчивается, вот и в одно счастливое для них утро в деревню заедет военный грузовик, созывая всех жителей ромашковой долины к центру, тут - то и предстаёт страшное, Пин один из молодых и подходящих, его одного забирают из деревни, он сказал, что сходит за вещами, а Лосяш в слезах сиганул за ним, пока не было известия о войне, но гапряжённое положение, в самом доме Лосяш поймал Пина и обнял слегка закатив истерику: - Не пущу! Не пущу тебя! - Пин видел слёзы, ему самому было тяжело, тоже лёгкие слёзы, впился в губы чувственным поцелуем с досадой и горечью, слёзы мазались по лицам, а руки Лосяша судорожно цеплялись в Пина, Он тоже цеплялся точно так же, прижимая и не отпуская, но в итоге расплакались оба, взвыв в голос, цепляясь: - Я дождусь тебя, прошу, вернись домой целым. - Прошептал сквозь слёзы Лосяш, Пин ему закивал, но надо было уже идти, стерев грубо слёзы с глаз, он стер их ласково с глаз Лосяша, тьмокнув каждую щёчку, что красные от слёз, я еле пересилил себя, чтобы отстраниться и отойти от него, он пошёл меня провожать, я же подал вожатому свои документы, он удивился, что я лётчик из Германии, но я уже знал кем буду, запрыгнул в этот как грузовик, а сам посмотрел на Лосяша, он заливался слезами, не стыдясь их, совунья его обняла и тоже всплакнула, да и все кроме Карыча заплакали, даже Копатыч был расчувствовался и пошёл в общие обнимашки, что собрались вокруг Лосяша, Карыч просто отвернулся, он даже показывать не хотел, что его это тоже пробрало. Тогда Пин почувствовал, что не был изгоем этому месту, как думал до этого, улыбаясь совсем ласково, а Лосяш так и смотрел мне в глаза, сейчас, объятья всех этих людей, были ничем в сравнении, что возможно его Пина забирают на верную смерть: - Ich werde auf jeden Fall wiederkommen. (Я обязательно вернусь.)- Прошептал смотря на Лосяша, он ничего не поймёт на слух, но душевно он меня понял, лёгкая улыбка касается его лица. Машина трогается и начинает увозить Пина, рядом сидят столько же таких же как и он. Лосяш провожает его до самого горизонта, они кидают слова в поддержку, расходятся, а он их не слушал, впервые ему захотелось уйти от всех и запереться одному, чтобы никого не слышать, он просто не мог.держать слёз, уходя к Пину, откопал его куртку и завалился в кровать, обнимая его куртку, ткнулся носом, ослабев от слёз, я уснул, без Пина было холодно, холодно в душе, холодно телу. Пин же прибудет с тяжестью на душе в базу, там их распределят по казармам, занял дальнюю койку в самом углу, так ещё и самую верхнюю из двух ярусов, приехали под ночь и приходится спать, он не мог уснуть без Лосяша, ворочился, решил разложить вещи в тумбочку тогда раз уж не спится, но распаковывая, он нашёл ту самую рубашку Лосяша, ласково тыкнувшись носом, он заулыбался счастливо, доразложил и заснул в объятьях с рубашкой, это дало повод хоть чуть - чуть поспать. С утра начинается выдача спецовки, построение, на общем построении всё хорошо было, лётчикам сказали собраться после обеда в авиационном корпусе и до обеда свобода, мне сразу сказали чтобы я переходил из общего корпуса туда, ну, я пошёл и там мне уже досталась отдельная комната, маленькая, с кроватью, шкафом, столом и стулом, ну, это хоть что - то с чем можно работать. Наступила послеобеденная пора, я уже видел тех, с кем придётся работать, ну, молоденькие парни в принципе, однако стоило выйти на площадку, как я увидел его, высокий, беловолосый и такой же голубоглазый, асс от русского подразделения, он смотрит на меня с вызоаом, я на него с неменьшим: - Ты тот самый немец? Думаешь есди импортный лучше нас, да мы немцев прошлом столетии раком поставили, может и тебя поставить, чтобы не зазнавался? - Говорил он с ядом, а Пин смотрел на него с яростью: - Ja, Я тот самый немец, что? В штаны наложить, что пытаться мне угрожать? - Пин расправил плечи и смотрел с вызовом, Иван, как звали противника Пина, не смог найти едкую Фразу и закатал рукава, что вот сейчас кинется на Пина, если бы не вышедший на шум генерал гвардии, увидел, что в принципе нас можно поделить двумя отрядами, по десять человек, так Пин стал предводителем первой десятки, а Иван второй и так наше противостояние началось. Пин был с девятью молодых лётчиков, они не определились, а он забрал их себе, у Ивана в команде была половина его саратников, что беркутами старались так или иначе подбить Пина, но он взял инструменты и пошёл к истребителям, нам сказали где чей. Пин созвал своих людей, сказал, что сейчас пусть внимательно смотрят за тем, что делает он, ночью был разведывательный вылет и нужно быть готовым, стал при них вручную перебирать мотор, смазал нормально винты в турбинах, весь перепачкался в мазуте, но этой старушке нужен был уход и ласковые руки, за государственным не особо следят, летает и хорошо, но вот тут - то и кроется большая беда. Пин перебирал мотор за полчаса и он блестел, без единого развода был, а работал как швейцарские часы, перебрал всю электронику, присоединил всё нормально, подделал катапульту, его как он принял называть ученики с интересом смотрели и впитывали как губки то, что Пин делал. Но вот потом, когда он разобрался с начинкой, отошёл от самолёта: - Hier, verdammt! Крыло гнутый! - Ругнулся Пин и посмотрел на крыло с вмятиной, пошел просить заплатку, пока ученики стали возиться со своими истребителями, они были расчитаны на двух лётчиков и мне достался в пару спокойный и собраный казах, он просто перепроверял за мной, смотря как я соединял и что делал, самолёт - истребитель Су-34. Пин принёс заплатку и аккуратно вырезал гнутую часть, приплавил новую, шов был аккуратным и красивым, к ночному вылету мы все были готовы, но я сидел на крыле и смотрел вдаль в сторону нашей долины, от которой я был сейчас непозволительно далеко, вытянул руку с обручальным кольцом, оно блеснуло в свете закатного солнца, а на душе теплело, зная, что там меня ждёт он, главное выжить. В долине же буквально в обед того же дня, всё улеглось и пошло своим чередом, будто и не уезжал Пин на войну, там же где - то сидит и чинит, а один Лосяш лежал в кровати Пина и смотрел в потолок, подойдя к шкафу, достал.одну из фитболок Пина и одел вместо своей водолазки, ему вспомнилось, как после жаркой ночи он его сам лично облачил в эту футболку и засыпали они в объятьях, нацепив сверху лабораторный халат, он почапал к себе домой, проходил мимо радостных людей этой долины, вот тогда он понял, что всё это время, Пин не был важен этому месту, а сам он так сильно радовался внимаю общества, мнению, хотя сейчас явно осознавал, что тот, от кого носит он кольцо, ему важен и все эти сорры из - за общества были действительно бредовыми. Он так же поднимет руку с обручальным кольцом и крепко сожмёт руку. Ожидая что будет дальше.