Луна наша сводница

В режиме поисков и вечной настороженности, с осени проходит ещё один тяжёлый год, конфликт рос и начинались прямые налёты на разные территории, в основном по ночам. Наш Пин понимал тактику врага и умудрялся быть на шаг впереди противника, так в ночь перед важной миссией налёта на Москву, он с командой вылетает и разрушает железно - дорожную переправу, что провоцирует провал миссии, так как всё, что нужно не доставили вовремя. Но начинала пробираться разрозненность в штаб, так как никто - никому не доверял и ничего не рассказывал. Пин в своём отряде был уверен, причём очень уверен и поэтому даже перед миссией они знали, что будет. Тяжелей всего выдалось пехотинцам, так как в условиях суровой зимы через границу Казахстана на территорию стали заходить враги и им вечно приходилось выпроваживать американцев, или в могилы, или обратно. Так одним днём осадили и нашу деревню. Американцы использовали её как убежище, Лосяш зная Английский, решил разговориться с кем-нибудь. В то время как остальные пытались говорить на русском, а те их не понимали. Обосновались Американцы в ангаре Пина. Лосяш их туда не пускал, яростно защищая то место, пока не пришёл их медик. Их взгляды встретились, и он завис, потом кивнул, мол "ладно, живите, но ничего не трогайте", а сам пошёл познакомиться с приятным на вид человеком. Он был недурен телом, с каштановыми волосами, тёмно-карими глазами и слегка смуглой кожей. Лосяш протянул руку на знакомство и представился, а в ответ среднего тона голос: - Джейкоб Смит, рад знакомству. - Лосяш, завис в приятном удивлении и пригласил его попить чаю, американец согласился. Им было о чём поговорить, так как, по сути, оба биологи, разговор был теплым, будто знали друг - друга ни одну тысячу лет. Под ночь они разошлись, но у Лосяша оставалась приятная лёгкость на душе, что он пошёл рассказывать Совунье об этом замечательном человеке. Совунья смотрела на него с укором, а когда тот перестал лепетать влюблённым лосем, она подняла его руку и показала на ней кольцо. Лосяш присмотрелся, и улыбка медленно сошла с его лица: - А что, если это была не любовь? ... сколько мы с ним вздорили!!! - Возмутился Лосяш. Совунья вздохнула: - Лосяш, ты из ума выжил? Какой Джейкоб? Твой Пин воюет за нашу свободу, он жизнью рискует ради того...чтобы мы с тобой ни стали плантации копать целыми днями и жить в нищите. - Сказала она сердито и угрюмо: - НИКТО МЕНЯ НЕ ПОНИМАЕТ!!!! - Взвыл Лосяш и ушёл от Совуньи, но с другой стороны да, она в чём - то права. Он зашёл домой, осмотрелся и задумался. Он информатор, работает в защите информации, в то время как он за Россию, а тут, он пустил в ангар Пина американцев, не подал сигнал о том, что деревню осадили, умудрился заобщаться с медиком того отряда. Он задумался и нахмурился. Что, вот сейчас сообщит обо всём! Но подойдя к компу, рука его дрогнула, и он не смог. Отошёл и посмотрел на кольцо. В голове было, что - же он творит. Решил, что утро вечера мудрее и встанет с решением, если бы он, конечно, смог уснуть, его вновь заполоняли чувства неба под ногами, он был будто вновь бабочкой, которой оставалось лишь, несколько дней и он трепетал от чувств, вкус которых почувствовал вновь, будто очнувшись от сна длиной в год. На следующее утро, он про компьютер даже не вспомнил, поел, причесался и к морю, посмотреть, что там. Однако, подойдя ближе, к нему сразу вышли и не дали зайти. Джейкоб подхватил по руку и повёл вдоль пляжа, в воздухе стоял запах сварки, но затуманенному разуму Лосяшу было не до этого, даже не унюхал, хотя точно знал, что этот запах в больших количествах не предвещал хорошего, стоило вспомнить про лёгкую степень отравления Пина, он остановился и задумался. Джейкоб посмотрел на него с интересом, мол, что не так? Но Лосяш помотал головой и отвис. Джейкоб ему казался неизведанной личностью, полной загадкой, да и круглые очки подчёркивали некую строгую черту и милость в щёчках. С каждым часом Джейкоб ему нравился всё больше, а глаза горели наивной влюблённостью. Каждый день проходил как в тумане, таких дней было пять. Возвращались по домам они всё позже, а вот в пятый день, они гуляли под ночным небом. Вот они смотрят вдаль, атмосфера умиротворённая, тут звук как от чего - то тяжёлого и большого, Лосяш оглядывается, но не успевает, как его притянули и поцеловали со всей страстью и напором. Лосяш прифигел, всё было не тем, руки будто чужие, губы не те, всё будто не то. Отстранив от себя, вмазал ему под дых, посмотрел в сторону звука и в деревню заходят американские танки, Лосяша наконец протрезвило. Он побледнел весь, побежал к себе в домик, заперся там почти намертво, закрыв дверь на замок, и, задвинув книжным шкафом, подперев тумбочкой, он зашторил окна, выключил свет и стал быстро посылать сигналы в главенствующий штаб, послал в письме предупреждение и просьбу о помощи. Вырубил комп, вытащил диск с основной информацией, спрятал его под половицу, заново прибил гвоздями и с компа подтёр лишнее. Вырубил и сидел на стрёме. Джейкоб разогнувшись, посмотрел со злобой за убегающим Лосяшем, его целью было отвлечь, он знал обо всём и что Лосяш являлся информатором тоже, занимая целыми днями его разговорами, его собратья выведали о всех слабых местах из данных. Тем самым Лосяш им больше не был нужен и следующий шаг Лосяш и так сделал без них, кругом было всё заминировано, подступы к деревне были отрезаны, а если проберутся, то их перебьют танки, а вот уже на ослабленных людей нападут и оставшись без армии, им придётся капитулировать. Военные в штабе отреагировали ярко на этот крик о помощи, и через час на главном собрании. Пин узнаёт об осаде, сердце его уходит в пятки, а глаза леденеют. Он хоть сейчас в одиночку был готов лететь туда и бомбить танки, но командир дал другое задание. Лётчики двумя отрядами летят на территорию США и постепенно разгромят военные штабы, в помощь придёт Морфлот, который отправят сейчас же, а к ночи придут, когда и вылетят истребители. Пин нахмурился, сердце было не на месте все пять дней и тут, его шанс увидеть Лосяша, да быть может спасти. Но его отправляют к чёрту на куличики в самое пекло, так ещё и с этим дебильным Иваном. Пехотинцев отправили на подступ к деревне, с танками, но вход в деревню был прорублен заранее, они об этом не знали, но просто были готовы отстреливать наступление. Послали не всех, а лишь половину, остальная часть защищала штаб. До ночи Пин себе места не находил. А как она настала, он бежал по сырой земле, гермошлем, захлопнув на ходу. Су - 34 голубого цвета набирает высоту. Вот она темнеющая даль, нарушать такую просто жаль. Жаль, что вы её не видите. Путь их труден и далёк, Су - 34 несётся на восток. Напряжённая обстановка подкреплялась неизведанностью. Два отряда были связаны по средствам двух командоров отрядов. Пин был собран и холоден, ему казалось, что он в своей жизни делает что - то не то. Вот начинается граница Аляски, взвод, что летел первым, нанесло удар по зданию, группой из нескольких человек, разбомбило левое крыло, но нам нужно было вывести из строя всех разом, а это значило, что просто поставить в ужас врагов, будет достаточно. Пролетая над Канадой, они водили спокойствие огней, хоть недавно их провожали крики и взрывы. Но спокойствие не пронимало нашего Пина, он чувствовал ответственность за это всё. Он соколиный глаз команды и что - то не заметить, значило, что подведёт всех, кто за ним. На границе их встретило ПВО. В рассыпную всем отрядом, в облака выше, они подняли шум, а это значило, что тихим их полёт не будет. Но самое страшное, что их прилёт будто ждали, после ПВО появились истребители врага, во тьме ночи было не особо видно, где свои, где чужие. Но мы делали по-другому, мы сообщали координаты, чтобы не подбить своих. Делает он левый поворот, он теперь палач, а не пилот. Нагибаясь над прицелом, и ракеты мчатся к цели, впереди ещё один заход. Видят в небе белую черту, Су - 34 теряет высоту. Пин выхватил рацию у соседа и скомандовал быстро возвращаться в штаб. То, что слышал он, было непередаваемым. Истребитель от подбитого крыла закручивает в штопор, Пин похолодел глазами. Он когда - то практиковал штопор, но встретить в такой ситуации и быть не одному, тут Пин начинает командовать, напарник был в шоке, но повиновался, руки от напряжения дрожали, но они держались. А в один из моментов, Пин резким криком оповестил тянуть штурвал на себя и они перед самой землёй, начинают лететь параллельно земле. Пин думал выпустить шасси и приземлиться, отбиться от американцев, и, починив, улететь вновь. Но выпустив, шасси напоролись на валун, и они поломались, покренило истребитель в сторону поломанного крыла. Пин сказал катапультироваться и их выкидывает. Истребитель черкает пузом, и взрывной волной наших лётчиков откидывает от истребителя, а всё вокруг охватывает огнём. Выбравшись из огня, скинув парашют, они огляделись, а там из кустов раздался дикий крик, краснолицые американцы, верещат в кустах как зайцы. Они притаились в траве, стараясь не выдавать присутствия, но сзади дулом автомата в спину дышат им солдаты. Их привели в ближайший лагерь американцев. Всё по стандарту, повязать и кинуть. Пин зажал кулаки, чтобы место выбраться было в случае чего, да и ноги напряг в мышцах. Видит, что они тут одни, понимает. Что, по сути, ждут главного, кто будет допрашивать. Повязали крепко, что почти не выбраться, в попытках ослабить верёвки, Пин ворочается минут десять. Но тут за ними пришли. Пина забрали первым, но он не боялся. Заводят в тесную комнатку с тусклым освящением, там тазик с водой, сидит один широкий в плечах американец, с суровым видом. Пина сажают напротив американца, оба смотрят в глаза с холодом. Пин не собирается ничего говорить и это видно по одним глазам. Они источают холод и безразличие, как самый неприступный ледник, в центре северного ледовитого океана. Американец встаёт, обходит кругом нашего лётчика, а взгляд не предвещает хорошего. Начинается допрос на ломанном русском. Пин сидит, смотрит, его пытались расспросить про то, сколько самолётов, главные коды базы, секретная информация и многое другое, Пин отвечал, но говорил неверные данные со спокойным лицом, проблема была лишь в том, что они знали правильные ответы и видели, как он откровенно врёт. После всего допроса, холодный и сухой голос Пина раздаётся бураном по комнате, что – то резкое, холодное и колючее: - Кто же тот пилот, что меня сбил? – Одного американца, он спросил и отвечал ему тот раскосый, что командовал допросом: - Сбил тебя наш лётчик: Купер Джеймс. – Пин улыбнулся дьявольски: - Это вы американцы врёте зря, в шлемофоне чётко слышал я. «Коля жми, а я накрою, Ваня бей, а я прикрою» русский ас Иван подбил меня. – Видели бы вы лицо американца в этот момент, а у Пина дьявольская улыбка на лице. Он раскрыл шифр и улыбался довольно, осталось только оттуда выбраться. Пина решили пристрелить, ибо слишком много знал. Вот, направили дуло пистолета в голову, Пин сглотнул, он боялся смерти, да любой будет бояться смерти. Но ему пришла в голову идея. Он резко ногами толкает стол перед собой, придавив того американца и во время выстрела червячком опрокинулся на пол, что пуля врезалась в стену, а тут как раз залетает встревоженный рядовой и докладывает о нападении на убежище русских моряков. Американцы плюнули, пофиг на этого Пина, киньте обратно, так Пин вернулся обратно под бок к напарнику. Расслабил руки, расслабил ноги, перекатился к стулу, с одной ножки он был потрёпан, будто собаки грызли, ему главное освободить руки, а там уже верный ножик в сапоге. Он начал об эту ножку натирать верёвку, а потом хоп и порвал, достал нож, перерезал верёвки везде, где надо, напарника освободил и задумался, комната закрытая, если только выходить через дверь, за дверью выстрелы, какой – то шум, Пин попинал дверь и в итоге свои его выпустили, напарник совсем затёк ногами. Выбрались оттуда с божьей помощью и вернулись к кораблю, там Пин расположился в одном из углов трюма, наступал серьёзный момент, убрать Ивана, пока он не убрал нас. В то время на на деревню уверенно ехали пехотинцы и неспешно танк ехал, они решили зайти в главного входа, пустили собак сапёров, что узнавали расположение мин и солдаты проходили в деревню, танки встречают встречным огнём, наш же отбивался в ответ, враг обречён и вскоре гнев познает наш, вместе плечом к плечу мы вступим в смертный бой, против американцев под деревней лесной. Битва длилась полдня, русские обманом выманили из деревни американцев и расправились на равнине. Лосяш в то время забился в погреб, сидел и от стресса ел закрутки от Совуньи. Убрав американцев с пути, в штаб приходят двое, что пёхом от другого штаба шли обратно. Пин сильно задумался, если он в открытую заявит, что Иван не тот, за кого себя выдаёт, то потеряется доверие, русский ас и предатель, он ближе всех стоял к главному и на него не думали вообще, хоть и, когда ехали. Он задумался о том, что и плечами был похож и походка вполне его, но всё это было в условиях стресса, а организм отчаянно старался оттолкнуть пугающую информацию. Так он заходит к главному, тот посмотрел на него с укором, ибо тот вернул отряд назад, и никто не знал почему, ослушался приказа и убил истребитель, но тут Пин как заявит, что знает эту крысу, мол, американцами подтвердилось, а Иван, работая в купе с американцами, подбивал самолёты своих. Пока Пин выцеливал американские истребители, Иван выцеливал их. Снизу истребитель врага, а сверху подлетал Иван. Главный был в шоке, но Пину поверил на слово. В тот день прошёл арест, конечно, смертной казнью не грозили, а вот пожизненным с лишением воинских почестей, да. Время близилось к декабрю и в середине снежного месяца, не в желании продолжать войну Америка и Россия пишут мирный договор. Начинается награждение тех, кто заслужил этого, в том числе и нашего Пина. В тот день он грустно улыбался, с некой усталостью даже от всего, он почти два года грезил домом. Пин на время службы имел погоны пилота – капитана, а ему выдали единственного по России Маршала авиации, за заслуги и вылеты в ночное время. Так же было присвоено воинское звание героя Российской Федерации и звание генерала – майора армии. Пин нацепил медали на военный длинный плащ, погоны, собрал пожитки.