***
В сентябре Федя поступает на факультет юриспруденции. Феде высшее образование не нужно совсем, он и без этого живёт. Но плавание — не та вещь, с которым он хотел связать всю жизнь. По правде говоря, то, чего он хотел, было ему пока что неизвестно. Он сдал экзамены на твердые десятки, что было слишком странно при всех обстоятельствах. Федя готовился урывками, а по большей части занимался плаванием. Его главный соперник в бассейн больше не ходил. Отец же уволился, развелся с матерью и уехал из города. Сегодня Федя едет на метро после первого дня в ВУЗе, уставший от стресса, бесконечных поисков аудитории, нового расписания, всякой бюррократии и бумажек. Он переписывается с Никитой, а в наушниках играет тяжёлый рок. Станции все меняются, заходят новые люди, на которых Федя и не думает обращать внимания. Никита присылает какую-то глупую шутку, он даже смеётся. И поднимает глаза, медленно оглядывая вагон. Людей почти нет, поэтому не трудно разглядеть всех. Сердце стучит быстрее, в желудке словно удав корчится. Нет, ну надо же так попасть. Федя закрывает глаза и откидывает голову. Он думал, что больше никогда не увидит Дениса Денисенко, если не будет ходить на встречи бывших одноклассников. Но произошло открытие: они живут в одном районе Киева. И скорее всего едут по той же ветке до центра, чтобы учиться, ведь в их глуши нормальных ВУЗов нет. Но именно сегодня? Лучше бы вообще никогда. Их дружба канула в небытие. Денис тоже вроде бы не замечает Федю. Сидит напротив, в его руке планшет, и он кажется читает. Федя, нахмуренный внешне, но в душе чувствующий страх, удивление и некоторый интерес, опять пялится в телефон, понимая, что осталось две минуты до его станции. О боже. Метро останавливается, и двери открываются. Федя тихо встаёт, отходит подальше от объекта опасности и выходит из вагона. И замирает, чувствуя на плече его руку. То, что это его рука он нисколько не сомневается, где-то подсознательно понимая, что Федя — источник всех на свете неприятностей. — Ой, привет. Давно не виделись, Федь. Я уж думал, ты про меня забыл. Федя оборачивается, прикусив губу. «Ну и смысл в этом действии? Неужели нельзя было просто пройти мимо?» Федя смотрит на ухмылку Дена, белоснежные зубы, и вспышка воспоминаний пролетает мимо в голове. Абсолютно нелогичный, бесполезный, полный агрессии поступок в том туалете, когда малолетние чудовища напали на него и Катю с Никитой, связав, так ещё и облив свиной кровью. Феде даже становится смешно, он мельком улыбается, но тогда ему было очень больно. И самое худшее — Ден остался безнаказанным. На фоне смертей подростков, этих заварушек и шантажей, последний удар Дена в его сердце не восприняли всерьез. И Федя забил и забыл, продолжал жить дальше без больного ублюдского влечения к гомофобу. Он решил, что больше никогда не посмотрит на него, кроме как на врага. Федя не отвечает на приветствие, и поняв, что они стоят как идиоты посреди станции, а мимо них идут люди, Федя разворачивается и идёт, будто ничего не произошло. Он поправляет лямки рюкзака, которые стали тяжёлыми. — Окей. Что, даже, не хочешь у меня ничего попросить? Я так долго ждал твоего звонка. Денис перегоняет его, светя улыбкой. Федя же усмехается. — Мне ничего от тебя не надо, — наконец говорит Федя и выходит на свежий воздух. Ещё тепло, поэтому он был в фиолетовой рубашке. Почему этот дьявол двигается в том же направлении?! Ах, да, ему же нужно на тот же автобус. Федя с трудом удержался от вздоха. Денис не сильно изменился за это лето. Он не стал красивее, его кожа лишь стала безупречнее, а волосы были коротко подстрижены. Но Федя наоборот пытался не смотреть на Дена, потому что ему было все равно. Федя оставил пустые и влюбленные взгляды в прошлом. Глупо. — А как же твоя семейная реликвия? — на лицо Дена падают лучи уходящего солнца, и он прищуривается, стоя рядом с ним на остановке. Федя знает, что бывший друг хитрит, но не совсем понимает зачем ему это. Опять выплеснуть на кого-то свою ненависть? Господи, когда же он вырастет. Похоже, такие люди никогда не меняются. — Это было три года назад. Пускай остается у тебя, мне не жалко. — Да? — Да. Пока. — Эй, куда же ты? Федя уходит с автобусной остановки, потому что не выдержит нахождения с ним ещё полчаса. Он идёт в какой-то продуктовый магазин рядом, не оборачиваясь. Кому молиться, чтобы его больше никогда не увидеть?***
Федя с Деном играют на втором этаже загородного дома Дениса. Им по десять, они дерутся. До этого они переиграли во все нормальные игры, которые могли придумать, звали других мальчиков с дачи, нарвали соседских яблок. Но стало скучно, а запал ещё не прошел. Так что они нашли повод подраться подушками. Федя, бешенный и веселый, ударяет Дена его же подушкой с его же кровати. Но вдруг, не обращая внимания на какой-то глупый смех Дена, лежащего на других подушках на ковре, замечает что-то черное и твердое под простынями. Он косится на Дена, который лежит с закрытыми глазами и быстро выхватает черный и холодный предмет. — Ден, а зачем тебе пистолет? Внутри все холодеет. Федя боится чего-то, Денис бы на его месте не боялся, но получается только так. — Ха-ха, — Ден смеётся и запрыгивает на кровать, забирая у Феди пистолет, легонько касаясь его руки. — Так это папин, — объясняет Ден каким-то тоненьким голоском, совсем как у девочки. — Забрал у него втихую пострелять. — Но это же… опасно… — Федя теряется. — Да. И что? Я же в голубей. Глаза Дена какие-то безумные, что Феде не хочется продолжать эту тему, как бы интересно не было. Своей маленькой рукой Ден кладет пистолет в ящик стола и закрывает его, очень громко.***
Федя полностью пьян. В общем-то, произошло все быстро и неожиданно. Никита с его однокурсником пришли к ним в квартиру, а не написали, чтобы наверняка. Они позвали его в клуб, Федя конечно же, обосраться, как хотел. Но мама, мама! Она загорелась тем, что ее «ребенок» никуда не ходит и почти вытолкнула его из квартиры. Было пиздос весело, ага. Из знакомых только пару бывших одноклассников, Лера и Никита. Первый час он просто сидел и ныл Стасу в личку как он хочет, чтобы тот его забрал, потому что на автобусе ехать Феде лень и холодно. Стас как взрослый двадцатилетний парень, а не шестнадцатилетний подросток объяснил, что ему нужно работать, но он скоро приедет. Стас: «Только не натвори ничего.» 20:00 Конечно, любимый. Стакан алкогольного мохито, который приносили без возрастных ограничений. Полстакана пива, выпитого из кружки Никиты. Было все также скучно. А когда к нему ещё начала подкатывать какая-то девушка, так вообще было пиздец, что Федя выпил ещё три бокала вина. Сейчас Федя лежит на пуфике, наблюдая мутным взглядом за танцовщицами на шестах. Люди болтают, танцуют, диджей крутит модные песни. А Федя чувствует себя хуже и хуже. Вдруг телефон вибрирует. Сообщение в директе? Это было очень странно. Кому нужен его Инстаграм? И вдруг Федя охает. Сообщения от Дена он уж точно не ожидал. В сети они не общались четыре месяца. Денис: «привет» 22:11 — Ох, как ты меня заебал. Вернись туда, откуда пришел, — цедит Федя шепотом, а сам строчит другое. Федя: «Иди нахуй, прошу тебя в последний раз.» 22:11 Денис: «на чей?))) ну так, что, приедешь забирать завтра статую? или мне звонить твоей маме?» 22:12 Федя: «Нахуй мне она нужна?» 22:13 Денис: «не матерись, тебе не идёт» 22:15 Федя хохочет. От него несет перегаром, и он чувствует себя на лет десять старше, словно когда бухой батя приезжал из командировки. Мысль о папе приносит боль, и он кидает Дена в черный список. Молодец, Федя, проблема решена. Но не окончательно.***
Денис какое-то время любил людей. Вероятно, лет до трёх. В общем, ничего такого не произошло. В три с половиной он пошел в детский сад, в группу, в которой было тридцать три человека. После, он пошел в школу. Ему некоторое время нравилось ходить в школу, пока он не понял, что он не эпицентр планеты, и есть другие люди, которые имеют свои таланты, склонности и в чем-то его превосходят. Ну ладно, это прекрасно можно пережить. Другие же как-то живут. Его никто не обижал — ведь он сам был обидчиком. Часто он дрался со всеми, постоянно присутствовало желание что-либо разрушить, сломать. Родителям много жаловались, но они его ругали. В целом, он рос нормальным и здоровым ребенком, если не считать ниоткуда взявшуюся страсть наблюдения огня. А ещё подружился с Федей, мальчиком, который сглаживал его шебутной характер, поэтому все были рады такой дружбе Она была настолько крепкой, что Дену не удавалось сломать ее. Но в четырнадцать лет все изменилось. Он перестал разговаривать, постоянно молчал, Дена мучили боли в сердце и животе несколько месяцев. Он получал двойки, и каждый гребаный день срывался на Федю. Мама лечила его, не понимая, что произошло, ведь Ден не говорил. А когда наконец, он впервые зашёл в кабинет психиатора, выгнал мать, все стало ясно. Даже сейчас, спустя несколько лет, Ден помнит какие подходящие вопросы ему задавали. И Ден находился в такой агедонии и апатии, что отвечал честно. Ему поставили депрессию. Родители не верили, потому что такое жизнерадостное солнце, как Ден не мог заболеть ею без причин, это скорее характерно для Феди. Но врач не ошибся. Он пил таблетки, переходящие от самых лёгких до самых сильных. Но они не помогали. Он выпал из жизни, жил на автопилоте — постоянный день сурка. Дальше Ден узнал про наркотики и алкоголь. Он подружился со старшеклассниками, в силу своего обояния, они соглашались на сделки и поставляли ему вещества. Дену на какой-то миг стало легче. Он больше плавал, больше соревновался, но все равно побеждал Федя. Федя был человеком. Ден устал подстраиваться под него, под его чувства и привычки, быть добрым. И в какой-то момент Ден возненавидел людей. Их стало слишком много. Каждый день он был вынужден общаться с ними, вступать в контакты, делать вид, что ему не сняться кошмары каждую ночь, и он не читает статьи про тех людей, которые начали убивать, потому что им было плохо. Ден даже попробовал делать больно себе, чтобы успокоиться, чтобы в мыслях не избивать человека, который обратился к нему за просьбой. Но все было не то. Неопредолимое желание сделать кому-то вред не отпускало его. Поэтому он обратил внимание на того, кто был всегда рядом.