***
... хрустальный бокал падает с тумбочки и разбивается вздребезги, а остатки алого, словно кровь ангела, вина разбрызгиваются по полу. и тысячи крохотных осколков дорогого французского хрусталя разлетаются с тихим звоном, превращая пол спальни в опасное 'ночное' небо. но это маленькое происшествие остаётся без внимания. почему? потому что тем, чьи губы совсем недавно вкушали сладкий дурман из этих бокалов, не до такой мелочи. они говорят и шепчут на языке страсти, и их голоса похожи на нежные зовы коварных маленьких демонов, детей лилит... они сами становятся её детьми, ибо бог смертных никогда бы не одобрил такого. ни за что. никогда. ...***
... жаркий шёпот на языке франков или латыни, тут понять невозможно. простыни сминаются, алые, такие же алые, как вино, пролитое на пол, как глаза той, что лишь томные вздохи издает сейчас, как отравленное сердце того, кто извлекает эти звуки нежности из такого хрупкого и прекрасного инструмента. ладони каллена, наученные сотнями лет врачевательной работы, словно по струнам хрустальной арфы, скользит по мраморному телу девушки. одежды ни на ком нет, ибо сейчас она совершенно ни к чему... к черту одежду, к черту условности, к черту всяческие причуды смертных. каштановые волосы разметаны по шелковым подушкам, а тело свон выгибается до того, что ее тонкие кости проступают сквозь бледную, усыпанную целым садом 'роз' и укусов, кожу. точёные рёбра, острые ключицы, хруст позвоночника, и вздохи, вздохи, мольбы 'доктор, быстрее...'. но это ведь ещё не самое главное, ибо в запретном саду девушки всего лишь тонкие аристократические пальцы карлайла. вампир научен многовековым опытом хирургии, а посему ни одного промаха. нежный бутон девушки сладко дразнится, и лоно тоже не остаётся без внимания - блондин раз за разом дразнит ту же самую точку... ту самую, от которой голос его королевы становится более хриплым с каждым разом. глаза мужчины горят, и видно, что ему мало. нужно больше...и глубже. но и играть с маленькой беллой весело. его беллой, только его. ...***
... нет, удержаться невозможно. язык страсти звучит в голове каллена, когда он уже лично своим нефритовым инструментом проникает в разработанное лоно своей пациентки. раз за разом, снова и снова, вздох за вздохом, дрожь за дрожью. секунда за секундой. вампиры не устают, им лишь наскучивает. кажется, что вот-вот позвоночник беллы хрустнет особенно сильно, ибо на её лице написано сладкое изнеможение. и мужчина прижимает ее к себе нежно, облекая в хрустальные объятия в контрасте со своими быстрыми движениями. бутон беллы уже, кажется, алее, чем ее глаза, ибо скольжение идёт с анатомической точностью и без проблем. секунда за секундой, удар разогретых страстью мертвых сердец за ударом... и мраморный конец. такой же белый туман, как и тот, что облек собой форкс, заполняет беллу... но он не холодный. он такой же горячий, как мысли карлайла и огонь в камине. вампиры тоже могут чувствовать ж а р. ...***
... -- повторим, моя дорогая принцесса?... -- слышится глубокий шёпот врача. ...